История Учения Будды. гл. 7. Ассаджи

Глава 7. Ассаджи, ученик и учитель.
Аскет Ассаджи, один из пяти аскетов, слушавших проповедь Будды в Оленьем Парке, понял суть Учения последним. Он обрёл правильное воззрение после того, как Будда объяснил ученикам путь разотождествления в пятью кучами существования. Пять куч существования – это тело, чувство, воззрение, воля и память.
Аскеты ставили своей целью достичь окончательного, не подвеженного изменениям и страданию состояния путём отбрасывания пяти куч и отделения от них. Однако постоянно отбрасывая, они создавали зависимость от состояния несуществования, и, не имея в нём постоянной опоры, снова попадали в состояние зависимости от конкретности и чувственной наполненности явлений существования.
В противовес усилию постоянного отбрасывания Будда предложил ученикам исследовать качества куч существования: являются ли они постоянными и привлекательными? могут ли созерцатели заставить их быть постоянными и привлекательными? (Анатталакхана сутта, СН. 22.59).
Убедившись в том, что ответ на оба вопроса отрицателен, созерцатели перестают испытывать влечение к кучам существования, а перестав испытывать влечение, они перестают и отождествляться с ними, обретая бесстрастие. Не цепляясь за кучи существования, они не нуждаются и в том, чтобы заниматься их постоянным отбрасыванием. 
Некоторое время спустя после обретения правильного воззрения Ассаджи собирал милостыню в Раджагрихе, и там его облик привлёк внимание Шарипутры. Последний был впечатлён спокойствием и ясностью лица Ассаджи, и стал расспрашивать его о том, какому учению он следует. Ассаджи не чувствовал себя готовым давать наставления, и сказал, что является лишь малосведущим новичком. Однако Шарипутра был настойчив в своих просьбах, и в конечном счёте Ассаджи сказал, что его учитель, Будда, познал, каким образом возникают все явления и каким образом они исчезают. Услышав это, Шарипутра мгновенно обрёл плод вхождения в поток Учения, и, последовав за Ассаджи, стал учеником Блаженного.
Шарипутра всегда с благоговением относился к Ассаджи, видя в нём своего коренного учителя Дхармы, и, ложась спать, складывал молитвенную мудру, обратившись лицом в том аправлении, где в это время находился Ассаджи. Поэтому линия взаимоотношений Будда – Ассаджи – Шарипутра является первым получившим широкую известность случаем молниеносной передачи благословения Будды.
Молниеносная передача благословения зависит от двух условий: во-первых, существ должна соединять благая карма из прошлых рождений, что создаёт условия для узнавания учеником в учителе чистого образа собственной памяти (собственного сознания). Это позволяет не постигать учение, как нечто новое, а вспоминать его. Во-вторых, учитель должен быть наделён правильным сосредоточением, иначе узнавание не будет замечено учеником, так же, как свет звёзд не замечается при свете дня. Сосредоточение является здесь важнейшим дополнительным условием, а необходимым условием является общая благая карма.
Изучению феномена внезапного пробуждения благой веры в буддийской Дхарме уделялось и уделяется огромное внимание. Ведь именно пробуждение придаёт уму направленность, ведущую к полному прекращению страданий. В жизнеописаниях буддийских йогинов мы постоянно встречаемся с фактом того, что доверие, возникающее между достойными учениками и достойными учителями, имеет характер вспоминания их прошлой благой связи. По этой причине создание благой связи с Наставниками и их Сангхой является наивысшим и наилучшим среди мотивов, побуждающих мирян поддерживать Учителей и их учеников. Создание этой связи является необходимым условием для достижения освобождения от страданий. Таково буддийское понимание причины пробуждения благой веры. Что же касается сосредоточения, как условия для возникновения чуда мгновенной передачи благословения, то здесь необходимо иметь ввиду следующее: обладание сокровищем сосредоточения непостоянно, и поэтому серьёзные последователи Пути Будды так часто совершают огромные усилия для передачи Учения другим существам. Ведь только использовав силу своего сосредоточения на цели передачи Учения, они сохраняют это сокровище. Если же Учение не передаётся, то сила сосредоточения, некоторое время присутствуя в уме практикующих, по исчезновении просто рассеется, подобно жару прогоревшего костра. Если же сила непостоянная сила сосредоточения была использована благим образом, то она в момент её даяния превращается в не исчезающую со смертью тела благую карму. Об этом в «Большой сутре о Чистой Земле Будды Амитабхи» сказано, что Чистые Земли возникают исключительно по причине того, что будды утруждаются, проповедуя существам в кажущемся бесплодным земном мире.
Вопрос о правильном взаимодействии силы сосредоточения и мудрости вновь остро встал перед Ассаджи перед смертью. Умирая, он пожаловался Будде на то, что не может поддерживать сосредоточение, которое раньше спасало его от страданий во время болезней, а потеря сосредоточения вызвала в нём страх перед смертью (Ассаджи сутта, СН 22.88).
В ответ на эту жалобу Будда объяснил Ассаджи, что страх перед смертью неизбежно возникает у тех отшельников, которые считают состояние сосредоточения главным достижением святой жизни. Он привёл ему пример: горение фитиля масляного светильника продолжается лишь покуда в светильнике имеется масло. Когда масло кончается – фитиль прекращает гореть. Состояние сосредоточения в этом примере сравнивается с горящим фитилём, а масло – с телесными силами. Таким образом Будда объяснил, что сосредоточение зависимо от телесных сил, и поэтому отшельники, считающие сосредоточение главным достижением святой жизни и цепляющиеся за это достижение, боятся смерти.
Будда напомнил Ассаджи ту самую беседу, которая привела последнего к пониманию благородного Пути освобождения страданий. Блаженный вновь рассказал умирающему ученику, что бесстрастие возникает не от отбрасывания всех телесных восприятий, как это происходит при сосредоточении, а от прекращения влечения к ним. Те, кто разочаровался в существовании тела и деятельности чувств, видя их непостоянство и подверженность страданию, обретают успокоение. Они не страшатся смерти, поскольку мудрость ума, не влекущегося к приятному и не отворачивающегося от неприятного, не зависит от наличия или отсутствия тела и деятельности телесных чувств. Эта мудрость не рождается и не умирает.