Дорогой Лунною

В Америке каждый американец считает, что он должен купить дом, как в России считают, что каждый должен посадить дерево. Так как я уже посадила своё дерево, а точнее даже две, под окном своего загородного коттеджа, мал, мала, меньше, две пушистые ёлочки, сегодня они должно быть переросли крышу.

Приехав в Америку, я была точно уверена, что дом никогда не куплю, да и денег тех не было и работа среднего достатка не подразумевала такие вложения. По примеру России, квартиру я решила взять в кредит, выбирала по принципу в самом лучшем районе, самую убитую, что значительно снижало цену. Я человек творческий, и мне исключительно важен привлекательный вид из окна, вечнозелёные деревья и кусты, я говорю о Калифорнии, воздух, простор, небо, тогда и мыслей простор найдут пути для вдохновения…

Пегги, зная мои пожелания и возможности, но давно отошедшая в силу своего почтенного возраста от продажи домов, взялась мне помогать…, показала мне множество квартир, но мне всё не нравилось, комнатушки в избушках..., а мне хотелось нормальную, европейскую квартиру…

И однажды она мне позвонила, и, как полагается по Американскому этикету, спросила, - как я себя чувствую, - и не дожидаясь моего ответа сказала, что нашла убитую квартиру с замечательным видом, и потрясающе интересной историей…

Я ответила, что рада посмотреть квартиру немедленно и в шутку спросила:

- А рассказ про квартиру войдёт в цену, если я её куплю…

Она замешкалась, не поняв моего юмора, так же, как и русские не понимают английского юмора, но любопытно, что все понимают еврейский юмор…, а знаете почему, потому что он у них в глазах…

Квартира мне очень понравилась и вид, и воздух, и забытое временем, и что было для меня тоже важно – лучшее место Калифорнийского побережья. Цена была действительно сильно занижена, но рассказ мне всё равно хотелось услышать.

- Вы когда-нибудь ходили гулять в лес напротив дома? - спросила Пегги.

Я не поняла вопроса, поскольку против моего дома, в котором я купила квартиру дорога, достаточно широкая, по правой стороне стоят дома, мой самый высокий, пятнадцать этажей, замыкает улицу, другие значительно ниже, но все дома только с одной стороны, с другой, ровный пригорок и курчавые сосны венчают путь, который вскорости приведёт вас к океану.

- Вы не совсем правы, - тактично сказала она, - если Вы всё-таки пересечёте дорогу, перейдёте эту главную и единственную улицу, то увидите узкую тропинку, которая через пять минут приведёт Вас в дремучий лес, где водятся койоты, они же луговые волки, но это теперь там водятся койоты…, а раньше, - улыбнулась Пегги и продолжила - раньше эта земля принадлежала знаменитой мексиканской семье, которая разбила в том месте шикарный парк с замечательным видом на океанскую набережную.

- В задней части этого парка, как раз возле дороги, против теперь уже Вашей квартиры, работал небольшой керамический заводик, изготовляющий изумительной красоты вазоны, расписанные ярким национальным мексиканским орнаментом, специально для парковых аллей.

- Мой рассказ как раз о хозяине этого завода, тридцатипятилетнем мексиканце, красивом, высоком, в песочном сомбреро, в цветастой, атласной широкой рубашке, не мужчина, а загляденье, - добавила Пегги, как будто знала его лично.

- Мексиканцы в массе своей народ невысокий и смуглый, он выделялся среди других, как бывают незаконнорожденные дети, - добавила она, улыбнувшись, посмотрев мне в глаза.

- А в Вашем, теперь уже можно сказать доме, жила семья сэра Джонсона. Он один из учредителей золотых приисков в Сан Франциско. По его проекту был построен первый шикарный отель, номера которого спустя много лет распродавались, а последний этаж в те далёкие времена занимала его семья…

- Мэри шёл семнадцатый год, когда она, любопытства ради, легко перебежав дорогу, вошла в парк, поражённая неожиданной картиной как в сказках, истории о вороных конях и неправдоподобных героях в страусовых перьях..., этот конь тоже был, необыкновенно красив...

- Лицо Мэри выражало изумление, словно прочитанные страницы историй Майн Рида ожили и перед ней лежала прекрасная зелёная, как изумруд страна, небо среди густой зелени пробирается сапфировым светом, солнце катится золотым шаром, всё как в стране Анагуака…

- И стоит перед ней чёрный конь, лоснящийся шёлковым блеском, на коне, как изваяние, с пышными усами в сомбреро восседает молодой красавец…

- Не бойтесь барышня, Вы видите, мой конь от Вашей красоты встал как вкопанный…

И Пегги так убедительно рассказывала историю их знакомства, как будто сама всё видела и слышала…

Я предложила Пегги чашечку кофе с бисквитом, она любезно согласилась, а потом продолжила:

- Мэри была молода и очаровательна. В ней текла ирландская кровь, её волосы были золотистого цвета, а глаза цвета океанской волны… Родители и слышать не хотели о рассказанной только что истории про страну чудес против их дома, считая её маленькой и наивной… И в любом случае Родриго, по их мнению, лишь владелец парка а не один из учредителей золотых приисков и уж никак не ровня, и не пара нашей строптивой малышке Мэри…

Но, жёлтая луна вместе с уходящей дорожкой в океан колдовали свои любовные сети, крепче которых были только слова, медовые слова Родриго, шептавшего юной, шальной от счастья прелестнице:

- Я люблю тебя счастье моё, я люблю тебя солнце моё…

А потом допив последний глоток кофе Пегги грустно сказала:

- Говорили, что ночной корабль унес их в открытое море… В то полнолуние был шторм…



Душа любви запретам непослушна,
Где аромат цветов и сладость пения,
Там поцелуи и объятья до забвения,
И лишь любовь телам послушна.

Не доказать душе влюблённой,
Что быть им вместе не резон,
Когда кураж соединённый,
Разъединить их может сон.


Наташа Петербужская © Copyright 2024. Все права защищены.
Опубликовано в 2024 году в Сан Диего, Калифорния, США.


Рецензии