Свой мирок 98. Не хочу привязываться

1
    Поездка на Кавказ, на свадьбу, так окрылила меня, что это мощное парение души дало мне сил на не зависимое от Лео существование, и я продержалась еще десять дней без  поездки в хутор. Сходила на литературную встречу. В пятницу с Наташей#2 и её двумя внучками выехали на городское озеро, 27-го июня искупались впервые в реальном водоёме. А в субботу я отправилась на танцы в городском парке. Всеми событиями я продолжала делиться с Лео. После видео с дискотеки получила его немедленный отклик:
- В городском саду играет духовой оркестр, в том ряду, где ты сидишь, нет свободных мест.
А затем Лео прислал смешное видео танцующих старушек и дедов. Я так смеялась, мне было так весело, что Лео со мной на связи, что я оставила танцы под музыку "Синий-синий иней" и троих кавалеров на всех присутствующих прекрасных дам, и пошла домой пешком. 45 минут пути с музыкой в наушниках и мыслями о Лео пролетели незаметно.
    Я отработала ещё два дня и решилась на заработанные деньги рвануть в хутор. Подруга Оля ответила на мой запрос, что я хочу с ней повидаться и пообщаться:
- Приезжай. Завтра я выходная.
    Ночью мне не спалось: опять горели ноги. Хлестал дождь. Утром я написала Оле, что приеду завтра.
- Я буду на работе.
- Понятно, - больше не нашла, что добавить, потому что самочувствие было ужасное. Проспала до обеда, но пробуждение не улучшило моего состояния: лицо измято, волосы всклокочены. Горячую воду отключили. За окном бушует ливень. Денег осталось только на дорогу. Депрессия захлестнула.
- Всё безнадёжно. Бесполезно. Я не могу себе даже вид нормальный придать. Хватит. Сообщу Лео, что разрываю отношения, общение, заблокируюсь, - отправила голосовое соседке Лене.
    Лена откликнулась сразу, отругала за малодушие, напомнила, как я рыдала при ссорах:
- Подумай: ты же не сможешь ему написать, если заблокируешь! Как ты это выдержишь?!
    Я резко пришла в себя. Вспомнила, что самое страшное для меня - невозможность продолжить переписку с Лео. Дождь прекратился. Сквозь тучи стали пробиваться солнечные лучи. Я почти выспалась. Нагрела воды, искупалась в тазиках. Позавтракала частью пиццы, приготовленной и опробованной ночью (ночное чаепитие сказалось на ногах, а ноги сказались на бессоннице). Потом намазалась кремами, накрасила лицо и увидела, что я не так безнадёжна, как показалось с утра. Вечером легла спать раньше и утром благополучно выехала из города на электричке.
    Машины Лео перед домом не было, и я отправилась в поля - гулять и дышать. Сделав гимнастику, побродив босиком по примятой траве, вернулась. Машины по-прежнему не было. Но мама Лео бродила по двору. У меня был приготовлен мотив для того, чтобы зайти: угостить пиццей. Мама - ММ - искала малину, но не нашла. Я набрала ей чашку, и мы сели на мягкие сиденья на улице. Лео не приехал на обед. До этого неделю он где-то оставлял машину для ремонта. Я вызвалась позвонить Лео и спросила его, могу ли я с мамой попить чай, раз он не приехал на обед? Он ответил согласием, хотя слышно было, что он отдалялся, не сразу ответил. На душе стало радостно: поговорили всё ж таки. И мы с ММ пошли обедать.
    Она оказалась в хорошей поре: сама сварила суп, мясо выложила в отдельную кастрюльку. Сказала, что сама отобедала, видя, что сын не приехал вовремя. Предложила мне пообедать. Суп был картофельный, но очень ароматный. Вечером, когда Лео приехал, похвалил её.
    Я сидела с Марией М до самого приезда Лео, с левой стороны, она лучше слышала левым ухом. Она рассказывала о своей жизни. Мне, конечно, интересно было её слушать, ведь она мама Лео.
2
    Вечером, когда мы втроём были во дворе, приехал брат Лео - Саша. Я протянула ему руку, встав с диванчика, показывая, что ценю наше знакомство. Он привёз маме бутылочку напитка Мохито и вскоре уехал. Мы перебрались в кухню ужинать. Пицца моя была толстая и суховатая, но я не паниковала: остальная часть пиццы была сьедена мной дома с удовольствием. Лео нарезал огурцы с помидорами и достал наливку в маленькой таре.
- Что-то тебя долго не было видно, - эти слова он сказал, выйдя из машины и закрывая ворота. А сейчас он налил себе и мне по стопочке и сказал тост:
- За встречу.
А мама долила Мохито сперва в мою, потом в Левину стопку. Лео сказал, что она левым глазом почти не видит. И мы с улыбкой наблюдали за её упорством налить, не промахнувшись. Вскоре мама пошла отдыхать, по пути проверяя кастрюли, давая наставления Лео, что куда убрать. Позже, из комнаты, звала сына, и он капал ей какие-то капли.
    Мы непринуждённо общались с Леопольдом. Оказывается, я могу быть его собеседником. Я и прежде с ним общалась, но обычно я была нацелена высказаться, в этот же раз - выслушать. Видимо, слушая его маму, я по инерции продолжила слушать, теперь и сына. Он говорил про песню Кикабидзе, которую я не вспомнила. Тогда он сделал голосовой запрос, и мы слушали вместе. А я обнаружила, что уже могу - не льнуть к нему, не пытаюсь обнять или взять за руку, спокойно сижу на расстоянии. Потому что пришло умение радоваться разным граням жизни, не смешивая их.
    Я вспомнила про фильм "Мимино", и Лео нашёл песню в исполнении Вахтанга:
- Тбилисо! Мзис да вардебис мхаре о.
Я слушала молча, а ведь когда-то пела эти слова со сцены: голоса давно нет, я страдала от этого, как Русалочка из сказки. Но существуют и другие радости. Лео, оказывается, знаток шансона. Включил "Зойку", я подняла его на танго. На следующие пару песен он галантно протягивал ко мне руки, приглашая к танцу. Он обвивал руками мою спину, плечи. Я тоже прижималась к нему, как могла, целовала в щеки и шею. В одном танце мы отсоединились, и он танцевал соло, как стиляга из 70-ых. Можно сказать, мы танцевали страстно.
    Но перед танцами он вдруг сказал:
- Не думай, что ты у меня вызываешь отторжение, неприязнь. Нет такого. Просто, вдруг между нами что-нибудь случится, я не хочу привязываться.
    А между тем, наливка была допита. Времени было уже полдевятого. А Оля ещё не была в курсе, что я в хуторе. Если я не приду к девяти, как бы вообще не остаться на улице ночью. Лео предложил:
- Сама выбери музыку.
Я побежала на улицу за сумкой, где лежал телефон, и быстро написала Оле:
- Скоро приду. - На самом деле, сообщение не дошло, не было связи.
Я не знала, какую музыку найти: ничего не шло на ум. Включила Смоки и стала танцевать одна, видя, что у Лео пыл угас.
- Может, я останусь у тебя? - спросила в лоб, потому что надо было определяться немедленно.
- Нет, не надо, - ответил Лео.
И я включила тормоз, ведь он у меня появился после некоторых событий. Раньше я не могла остановиться, действовала, как последний раз. Но сейчас, хоть и с грустью, остановилась. Зачем рушить всё?! Конечно, можно ещё пару часиков покайфовать, пообниматься в танце. Посмотреть, к чему это приведёт. Но, похоже, уже ни к чему. По крайней мере, в этот вечер. Так потерпим же до другого подобного случая!
    Кроме страха, что Оля не откроет, были и другие "но". Недавно у меня был вирус: под языком надувались волдыри. Поэтому я не решилась целовать Лео в губы: в другой раз. Лео рассказал, что вчера ещё волочил ногу: застудил. Но сегодня сделали укол, и он стал нормально ходить. То есть, Лео тоже не здоров, ему надо отдыхать. В общем, всё отложим до другого раза. Надеюсь, всё отложенное случится!
    При прощании, обнимая Лео, ощутила, что отрываться от него трудно. Примагничивает мгновенно. Вот здесь и понадобилось усилие, чтобы оторвать себя от него. Противоестественное усилие. Когда хочешь сильней обнять, а надо сильней оторваться. Но справилась. Раза два лишь вернула касание, потом отошла уже твёрдой походкой.
    Дверь в комнату слегка скрипнула (когда, наконец, её смажут маслом?!), Оля спросила:
- Кто там?
Я ответила, разделась в темноте и легла. Оля вышла из комнаты и, встав перед моим диваном, возмущённо высказалась:
- Как я теперь засну? В 3 часа мне вставать на работу! Где уж теперь выспаться?!
- Прости, - пробормотала я.
    Оля вышла на кухню, видно, покурить, успокоить нервы. Вернулась молча и затихла. Вдруг звонок разрезал пространство. Женский голос в телефоне спросил:
- Оля, завтра машина в три пятьдесят подьедет?
- Да! - ответила Оля, чертыхнувшись.
А я перестала быть виновником её нарушенного сна. У меня опять горели ноги, я не могла заснуть. Но назавтра, уже вернувшись в город, я написала Оле, что обломила себя, не позволив себе посидеть с Лео до одиннадцати, а, оказалось, обломила и её с засыпанием.
- В следующий раз тихо открою дверь - в комнату квартиранта и лягу спать на свободный диван, - продолжила я монолог.
- Я же не ставила целью вредничать тебе, - добавила позже.
В ответ - тишина. Но прочитано. К обеду меня осенило последней фразой:
- Ну, Оля! Я же прощена?! - и я добавила всевозможные сердечки.
Вскоре: ура! Оля прислала обнимающиеся фигурки, а я ей в ответ - улыбающееся солнце. Мир восстановлен! Я научилась мириться душевно! Не только со своим Лео!
    Мне пришло умение совмещать мир и Лео. Когда я увидела,что Лео не исчезает из моей жизни, даже когда я думала, что конец отношениям, я перестала пытаться найти в мире что-то, что компенсирует мне потерю. Я просто оставила Лео в моём мире насовсем, и мой мир стал прекрасен. Я перестала паниковать, жаждать схватить Лео и не отпускать, боясь потерять его из виду. Лео всегда в моём мире. Добровольно. Он сам не уходит. И я в равновесии. Ладно, я в счастье. Трудно объяснить необьяснимое.

5.07.2025