Туман - 6

Глава 6

Поездка на запад оказалась для них настоящим испытанием. Джед, Джек и Моника, вместе отправились в путь, стремясь попасть в Сиэтл, где находилась яхта отца Келли, пришвартованная в марине Белл-Харбор. Яхту называли «Странник», и для друзей она стала символом спасения в тяжёлые времена, неким ковчегом.

Их путь пролегал через штат Вашингтон, но это была уже не та Америка, которую они знали. Это была земля, охваченная лихорадкой страха. Первой крупной остановкой стал Касл-Рок, небольшой городок у подножия вулкана Сент-Хеленс. Джед свернул с намертво вставшего шоссе I-5, где брошенные автомобили тянулись к горизонту рваной, металлической рекой, а фигуры людей брели вдоль обочин, будто бы потерянные души.

Пикап медленно прокатился по съезду, миновав знак «Касл-Рок. Добро пожаловать!», на котором кто-то коряво вывел красной краской: «НАДЕЖДЫ НЕТ». Они окунулись в тихий, но оттого не менее жуткий хаос.

Главная улица, Перл-стрит, обычно оживлённая субботним утром, теперь пустовала. Витрины магазинов, «Бакалея Джонсона», «Аптека Смита», местный кинотеатр «Жемчужина» с выцветшей афишей какого-то старого фильма, ратуша, смотрели на них слепыми глазами. Кое-где на асфальте валялись разбросанные листовки, призывавшие к спокойствию и порядку, теперь бессмысленные и мокрые от ночного дождя.

Касл-Рок всегда казался местом, привыкшим к соседству с природной стихией, к капризам Сент-Хеленс. Его жители относились к вулкану с уважительным фатализмом. Но сейчас его тишина была иной. Это была тишина исхода, тишина затаившейся беды, липкая и всепроникающая.

Аккуратные двухэтажные домики с ухоженными лужайками, выкрашенные в пастельные тона, с белыми штакетниками и цветочными клумбами, где ещё вчера цвели розы и петунии, выглядели осиротевшими. На некоторых газонах валялись брошенные детские велосипеды. Один трёхколесный, ярко-красный, лежал на боку. Колесо медленно вращалось от порыва ветра. Забытые игрушки, плюшевый медведь с оторванным ухом, пластиковый самосвал с песком в кузове. Словно их маленькие хозяева исчезли в одно мгновение, вырванные из беззаботной игры неведомой силой.

Окна многих домов оказались заколочены досками крест-накрест, грубо и поспешно, или просто зияли темнотой пустых глазниц. На стенах кое-где виднелись спешно нацарапанные баллончиком надписи: «УХОДИТЕ!», «ТУМАН БЛИЗКО!», «ЗДЕСЬ ТОЛЬКО СМЕРТЬ», «БОЖЕ, СПАСИ НАС!».

Флагшток перед зданием мэрии пустовал. Лишь оборванный шнур бился на ветру, издавая тихий, жалобный свист. Даже величественный вулкан, чьи склоны обычно притягивали взгляды туристов и местных жителей, сейчас, подернутый серой дымкой, казался лишь молчаливым, равнодушным свидетелем человеческой паники. Воздух был влажным и прохладным, пахло сырой землей, хвоей с ближайших лесистых холмов и прелыми листьями, но к этому почти привычному аромату теперь примешивался едва уловимый, но настойчивый запах гари, доносившийся, видимо, с покинутых костров у шоссе или, что ещё гораздо хуже, из какого-то горящего в отдалении строения. Иногда ветер доносил и другой, более тревожный запах. Тонкий, неприятный, напоминающий гниль.

— Нам нужно топливо, еда и что-то из одежды для Моники, — констатировал Джед.

Он вёл пикап осторожно, объезжая брошенные на дороге сумки и открытые чемоданы, из которых вывалилось чьё-то намокшее дождём бельё.

— Боже, Джед, ты думаешь, мы что-нибудь найдем? В таком месте… оно выглядит так, будто все умерли.

Голос Моники дрожал. Она сидела, сжавшись на сиденье, и куталась в тонкую шёлковую рубашку, совершенно не предназначенную для сырой погоды предгорий. Да и погода, честно говоря, несмотря на лето, не баловала в последние дни теплом; небо было затянуто низкими, свинцовыми тучами, готовыми разразиться новым дождем.

Джек, сидевший между ними, неловко обнял её за плечи, пытаясь согреть и успокоить, хотя сам ощущал, как по спине пробегает холодок. Его футболка тоже не слишком спасала.

— Должны, Моника, — ответил Стоун, не отрывая взгляда от дороги, внимательно сканируя каждую деталь, приоткрытую дверь, движение занавески, любой признак опасности. — Люди в панике бросают всё. Главное, не лезть на рожон. Будем искать там, где меньше всего народу. Подальше от центра.

Фермер говорил ровно и деловито, но Джек уловил в его голосе нотки застарелой усталости, скрытой за фасадом уверенности. Он взял на себя роль лидера, и двое молодых людей беспрекословно подчинялись. Джек, выросший в комфорте и достатке, окружённый заботой и прислугой, чувствовал себя совершенно беспомощным, как ребёнок, но рядом с Джедом появлялась хрупкая, почти иррациональная надежда.

Основные заправки на въезде в город и вдоль центральной улицы действительно были пусты. У колонок валялись брошенные шланги, словно издохшие на солнце чёрные змеи. На дверях магазинов при заправках висели грубо намалёванные от руки таблички: «БЕНЗИНА НЕТ!», «ВСЁ КОНЧИЛОСЬ. УЕЗЖАЙТЕ», «НЕ ТРАТЬТЕ ВРЕМЯ». Асфальт вокруг был усеян пустыми канистрами, масляными пятнами и мелким мусором. У одной из станций сети «Shell», расположенной на пересечении двух дорог, стояла длинная, неровная, почти замершая очередь из нескольких десятков автомобилей и ещё большего числа людей с канистрами. Это были озлобленные, отчаявшиеся мужчины и женщины с серыми лицами от усталости и страха. Некоторые сидели прямо на холодном асфальте, прислонившись к своим машинам, другие нервно прохаживались взад-вперед, то и дело бросая тревожные взгляды на небо. Тишину нарушали лишь приглушённый плач ребёнка и редкие, раздражённые выкрики.

Очередь охраняли двое полицейских местного департамента с измятой формой. Лица осунулись, под глазами залегли тёмные круги. Они выглядели так, будто не спали несколько суток и держались из последних сил. Один из них, повыше и покрепче, то и дело покрикивал на тех, кто пытался пролезть без очереди или начинал слишком громко возмущаться. Голос его срывался от напряжения и бессилия. Джед, не сбавляя скорости, проехал мимо, бросив на эту сцену короткий, оценивающий взгляд.

— Может, здесь попробуем? — предложил Келли.

— Туда не сунемся, — коротко ответил он, когда они отъехали на безопасное расстояние.

Звук их пикапа привлёк несколько полных ненависти и зависти взглядов.

— Потеряем время, а может, и пикап вместе со всем, что в нём. Будем искать на окраинах. Там могут быть мелкие частные заправки или запасы у фермеров, если таковые тут имеются.

После получаса медленного кружения по тихим, почти пасторальным улочкам с аккуратными односемейными домиками, чьи хозяева либо сбежали, либо забаррикадировались внутри, пикап свернул на одну из коммерческих улочек, отходивших от центра. Здесь располагались небольшие мастерские, склады и магазины специфических товаров. Они проехали мимо закрытого зоомагазина, где в витрине сиротливо стояли пустые аквариумы, мимо прачечной самообслуживания с распахнутой настежь дверью, откуда тянуло запахом сырости. Наконец, они наткнулись на полуразграбленный мини-маркет «7-Eleven». Ярко-зелёная и оранжевая вывеска выглядела вызывающе на фоне общей серости. Одно из больших витринных стёкол было выбито, осколки хрустели под колёсами пикапа, когда Джед парковался у тротуара. На полу внутри виднелись пустые упаковки, перевёрнутые полки и прочий мусор. Дверь висела на одной петле, жалобно скрипя на ветру.

— Ждите здесь, — приказал Джед, заглушив мотор.

Тишина, нарушаемая лишь скрипом двери магазина, показалась оглушительной.

— Двери заприте. Не высовывайтесь.

Его рука нырнула под водительское сиденье и извлекла оттуда нечто серьёзное, завёрнутое в промасленную тряпку. Это был «Смит и Вессон» 686-й модели, револьвер из нержавеющей стали с шестидюймовым стволом и рукоятью из тёмного, почти чёрного дерева, затёртой от долгого использования. Классика, которую ценят за надёжность и убойную силу триста пятьдесят седьмого магнума.

Джед привычным, отработанным движением откинул барабан, проверил патроны. Шесть блестящих гильз с тупыми свинцовыми носами смотрели на него, и он с тихим, уверенным щелчком вернул барабан на место. Оружие уверенно легло в его загрубевшую ладонь.

«Надеюсь, не пригодится», — подумалось ему, но само его наличие придавало толику спокойствия в этом безумном, рушащемся на глазах мире.

Он выбрался из пикапа. Быстро, но внимательно огляделся по сторонам. Улица была пуста, но за каждым окном, за каждой закрытой дверью мог кто-то прятаться. Отчаявшийся обыватель или мародёр. Разбитые витрины мини-маркета зияли тёмными провалами, похожие на выбитые зубы. Внутри царил разгром, полки перевёрнуты, товары, чипсы, консервы, журналы, бытовая химия, разбросаны по полу, растоптаны. Кассовый аппарат разбит. Ящик выдран и пуст. Воздух пах прокисшим молоком и кофе. На стенах следы от пуль, а также засохшая кровь. Тела отсутствовали.

Стоун осторожно ступил внутрь, стараясь не шуметь. Ботинки хрустели по осколкам стекла и рассыпанным кукурузным хлопьям. Он двигался быстро, но без суеты. Его глаза методично сканировали помещение, отмечая малейшие детали. Большая часть съестного оказалась растащена, полки с сигаретами и алкоголем зияли пустотой. Но в дальнем углу, за опрокинутым стеллажом с журналами, чьи обложки кричали о звёздных скандалах и диетах из прошлой, мирной жизни, он заметил несколько нетронутых банок и упаковок.

Старик вернулся через десять минут, неся в руках несколько банок консервированной фасоли, пару банок тушёнки и большую упаковку галет.

— Не густо, но лучше, чем ничего, — бросил он добычу на заднее сиденье, рядом с рюкзаками. — Топлива здесь, разумеется, нет. Поехали дальше. Вряд ли в таком месте кто-то оставил генератор с полным баком.

Одежду для Моники они нашли в благотворительном магазине «Value Village», расположенном в небольшом, одноэтажном здании из красного кирпича на одной из боковых улиц, среди таких же неброских строений, парикмахерской с потухшей вывеской «Стрижки от Бетти» и закрытого офиса дантиста. Дверь «Value Village» была сорвана с петель и валялась на тротуаре. Внутри царил ещё больший беспорядок, чем в «7-Eleven». Кто-то уже основательно порылся здесь в поисках чего-то ценного или просто тёплого.

— Да уж, похоже, мы не первые, кому пришла в голову эта гениальная идея, — пробормотал Джек, оглядывая хаос.

— Да весь город разграблен.

Полки с одеждой были частично опустошены, горы вещей валялись на полу вперемешку с разбитыми пластиковыми манекенами, чьи оторванные конечности придавали сцене сюрреалистический оттенок, и осколками большого зеркала, некогда занимавшего целую стену. Запах стоял специфический, тяжёлый, смесь нафталина, старой ткани и едва уловимого запаха плесени. Моника, преодолевая инстинктивную брезгливость, начала перебирать вешалки и рыться в кучах на полу. Ей было не по себе от мысли, что она роется в чужих, брошенных вещах, но холод пробирал до костей, а её летняя одежда совершенно не подходила для скитаний в такую погоду. Джек старался помочь, отыскивая что-то более-менее подходящее по размеру и состоянию, стараясь не смотреть на особенно грязные или рваные предметы.

«Кто бы мог подумать, — пронеслось в голове у девушки, пока она рассматривала выцветшую футболку с логотипом какой-то местной спортивной команды, — ещё несколько дней назад я выбирала наряд для вечеринки у бассейна, а теперь роюсь в секонд-хенде, спасаясь от… чего-то, что даже названия не имеет, от чего-то, что заставило весь мир сойти с ума».

Она нашла пару прочных тёмных джинсов, немного великоватых в талии, но их можно было подтянуть ремнём, который Джек отыскал в коробке с аксессуарами, пряжками, галстуками и старыми кожаными поясами. Затем её взгляд упал на тёплую флисовую кофту тёмно-синего цвета, почти новую, и пару поношенных, но крепких туристических ботинок с рифлёной подошвой, на шнурках. Когда она переоделась в тесном закутке, который раньше, видимо, был примерочной, занавеска была сорвана, но крючки остались, сменив свои шорты и промокшую рубашку, её вид преобразился. Из испуганной, замёрзшей девушки в летней одежде она превратилась в беженку, более приспособленную к суровым реалиям долгого пути. В единственном уцелевшем осколке зеркала, чудом державшемся на стене, она увидела незнакомую, более суровую и решительную версию себя. Это немного приободрило, добавило капельку уверенности.

— Ладно, поехали, — буркнул старик. — Не хотелось бы здесь долго задерживаться. Нам ещё бензин нужно отыскать.

Он обернулся к парню.

— Ты бы себе также что-нибудь подобрал. На всякий случай. Больно уж одежда лёгкая.

— Уже…

С топливом повезло случайно. Когда они уже собирались покинуть Касл-Рок, отчаявшись найти бензин, Джед заметил в глубине одного из дворов, за жилым домом, старый, обшарпанный гараж или, скорее, большой сарай с выцветшей, едва различимой вывеской «Ремонт лодочных моторов. Зимнее хранение». Здание стояло чуть поодаль от дороги, скрытое разросшимися кустами сирени.

— Вон там, думаю, проверим. Лодочные моторы, это всегда бензин. Может, кто-то хранил запасы для сезона.

Подъехав ближе, они увидели, что ворота гаража закрыты на амбарный замок, огромный, слегка ржавый. Джед достал из ящика с инструментами в кузове пикапа увесистую монтировку и несколькими точными, сильными ударами сбил его. Дужка замка с противным скрежетом отлетела в сторону, упав в высокую траву. Внутри сарая пахло бензином, старым маслом, застоявшейся сыростью и немного рыбой. Было темно, свет проникал лишь через пару пыльных, затянутых паутиной окошек под самой крышей. В углу, под брезентом, стояли три двадцатилитровые красные пластиковые канистры. Джед откинул брезент. Две из них, судя по весу, были полны чуть меньше, чем наполовину. Третья, увы, пуста.

— Ворую, — констатировал он без тени улыбки, вытаскивая первую канистру на свет.

Голос его был лишён эмоций, но Джек, стоявший рядом, увидел, как на мгновение дёрнулся желвак на щеке. Для младшего Келли, сына высокопоставленного юриста, человека, для которого закон и право собственности всегда были незыблемой константой, это было шоком, очередным ударом по его прежним представлениям о мире. Он смотрел, как Джед с помощью воронки, найденной тут же на пыльном верстаке среди инструментов, аккуратно переливает драгоценную жидкость в бак их пикапа. Запах бензина ударил в нос, смешиваясь с другими ароматами покинутого места.

— Джед, а это правильно? — выдавил из себя парень, чувствуя себя глупо и неуместно со своими моральными терзаниями.

Старик, не прерывая своего занятия, посмотрел на него снизу вверх. Взгляд его был тяжёлым, без осуждения, но и без снисхождения.

— Что именно?

— Брать. Без разрешения.

— Правильно, парень, сейчас, это выжить. Этот бензин никому уже не поможет, если его хозяин сбежал или… или что похуже. А нам он даст шанс убраться отсюда подальше, двигаться к цели. Когда мир летит к чертям, старые правила перестают работать. Главное, не превратиться в шакала, грабящего слабых ради наживы. А это… это необходимость. Чистая необходимость.

— Но… ведь это чьё-то…

— Ничего не хочу слышать, — оборвал его Джед, уже не так спокойно. — Да и когда мы шарились в магазине для Моники, ты молчал. Чем это отличается? Тем, что здесь нет разбитых витрин? Не строй из себя святошу, парень. Мы все делаем то, что должны.

Бак удалось заполнить едва ли наполовину, так как в канистрах оказалось все-таки меньше, чем ожидалось, но это было уже что-то. Потеряв почти час на поиски и заправку, они снова выехали на дорогу, ведущую из Касл-Рока. План, А — двигаться по шоссе I-5 — отпал сразу же, как только они вновь увидели его. Пробка не только не рассосалась, но, казалось, стала ещё плотнее, превратившись в гигантское кладбище автомобилей. Вдалеке, в южном направлении, виднелись несколько столбов чёрного, жирного дыма, поднимавшихся к низкому небу. До них доносились отдалённые, глухие, хлопающие звуки, тревожно похожие на выстрелы или взрывы небольшой мощности.

— План Б, — сказал Джед, сворачивая на восток, на дорогу WA-504. — Пойдём в обход. Через леса и фермы. Будет дольше, но мы хотя бы будем двигаться.

Узкая дорога, известная как Spirit Lake Highway, ведущая к Национальному вулканическому монументу Сент-Хеленс, была почти пуста. Она вилась, как серая лента, среди густых хвойных лесов, окутанных низко висящим туманом и моросью, не имевшим, к счастью, ничего общего с тем, другим, пожирающим Туманом. Вековые ели и пихты стояли стеной по обе стороны дороги, их тёмные кроны скрывались в серой дымке. Тишина давила на уши после рёва и гудков забитого шоссе, прерываемая лишь шуршанием шин по мокрому асфальту да редким криком какой-то лесной птицы. Иногда им попадались брошенные машины, стоящие на обочине с открытыми дверями или съехавшие в кювет. Одинокие фермерские дома с тёмными окнами и заросшими дворами мелькали, как призраки.

Джек смотрел на всё это широко раскрытыми глазами. Он вырос в большом городе, привык к шуму, суете, комфорту. Эта дикая, первозданная природа, смешанная с признаками внезапного запустения, вызывала у него смешанные чувства восхищение и глубокую тревогу.

«Как быстро всё изменилось, — думал он. — Всего несколько дней назад я спорил с отцом о свадьбе со своей девушкой, а Моника готовилась к экзаменам. А теперь мы едем неизвестно куда, спасаясь от чего-то непонятного, в компании этого сурового незнакомца, который, кажется, единственный знает, что делать».

Он посмотрел на Джеда. Тот уверенно вёл машину. Лицо было сосредоточенным, почти непроницаемым. В нём чувствовалась какая-то внутренняя сила, закалка, которой так не хватало самому Джеку.

— Такое чувство, будто все вымерли, — тихо сказала Моника, глядя на проплывающие мимо пейзажи.

— Не вымерли. Спрятались, — ответил Джед. — И я не виню их. Увидев они наш пикап с номерами Монтаны, ещё и пристрелить могут. Думают, мы заразу везём.

Мужчина пощелкал ручкой настройки радиоприёмника в пикапе. После нескольких минут шипения и треска, сквозь помехи пробился взволнованный голос диктора какой-то местной радиостанции.

— …повторяем экстренное сообщение! Ситуация в стране продолжает ухудшаться. Помимо штата Монтана, где аномальный туман, по неподтверждённым данным, уже поглотил всю территорию, и откуда поступают лишь обрывочные сведения о катастрофических разрушениях, волна паники и беспорядков накрыла и соседние регионы. Власти штатов Айдахо, Вайоминг и Северная Дакота сообщают о массовом исходе населения и попытках ввести чрезвычайное положение. Однако силы правопорядка не справляются с наплывом беженцев и вспышками мародёрства. Крупные города на Западном побережье, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Портленд, охвачены хаосом. В Калифорнии, по сообщениям очевидцев, в некоторых районах начались настоящие уличные бои за топливо и продовольствие. Национальная гвардия пытается взять под контроль ключевые объекты инфраструктуры, но ситуация близка к анархии. Власти штатов Орегон и Невада также сообщают о многочисленных случаях грабежей и нападений на магазины. Поступают сообщения о перебоях с электроснабжением и связью во многих…

Голос прервался резким треском, и снова воцарилось шипение.

— М-да, веселье только начинается, — мрачно прокомментировал Джед, выключая радио. — Похоже, мы не единственные, кто пытается удрать.

Моника съёжилась на заднем сиденье. Джек молчал. Его лицо стало ещё бледнее. Картина всеобщего коллапса, нарисованная диктором, пугала до дрожи.

— Мало нам этого тумана, так ещё и беспорядки…

В городке Толедо они увидели первых людей. Местные жители, вооружённые охотничьими ружьями, соорудили импровизированный блокпост у моста. Они хмуро осматривали пикап Джеда, но, увидев в кабине молодую пару, не стали останавливать, лишь проводили их тяжёлыми взглядами.

От Толедо они поехали на север, по дороге WA-505, до её слияния с шоссе US-12 у городка Напавин. Критической точкой стал Шехелис, где им нужно было пересечь парализованное шоссе I-5. Мосты были забиты брошенными автомобилями и толпами пеших беженцев. Джеду, проявив чудеса вождения, удалось протиснуться по обочине, лавируя между машинами и людьми.

Следующей остановкой стала Олимпия, столица штата. Город был на военном положении. Солдаты Национальной гвардии в полной боевой экипировке, с автоматическими винтовками наперевес, стояли у мешков с песком, перегораживающих улицы. Их лица были усталыми. Мимо них медленно тянулись колонны военных грузовиков и Хамви. Правительственные здания, обычно символизирующие незыблемость власти, теперь были опутаны рядами колючей проволоки, словно осаждённые крепости. В воздухе висело напряжение, густое и ощутимое, как перед грозой. Несмотря на присутствие военных, чувствовалось, что порядок держится на пределе.

— Топливо на нуле, — констатировал Джед, глядя на приборную панель. Стрелка указателя уровня бензина почти лежала на красной отметке. — Нужно заправиться, или мы застрянем здесь насовсем. Это будет хуже всего.

Найти работающую заправку оказалось почти невыполнимой задачей. Большинство были либо пусты, либо закрыты, либо разгромлены. Наконец, на выезде из города, они увидели станцию «Chevron», которую охраняли несколько гвардейцев. К колонкам выстроилась огромная, многочасовая очередь из машин и людей с канистрами.

— Ладно, попробуем, — решился Джед. — Джек, ты пойдёшь со мной. Ты выглядишь прилично, не как бродяга вроде меня. Может, меньше вопросов будет. Моника, сиди в машине. Двери запри и не высовывайся. Если что-то пойдёт не так — уезжай. Поняла? Постарайся пробиться к побережью, на запад.

Девушка испуганно кивнула. Голубые глаза были полны слёз.

— Хорошо.

Джед и Джек простояли в очереди больше часа. Воздух был наэлектризован напряжением. Люди ругались, толкались, перешёптывались, делясь страшными слухами о продвижении тумана, о бандах мародёров, о нехватке всего и вся. Кто-то рассказывал, что видел, как военные расстреляли группу людей, пытавшихся штурмом взять продуктовый склад. Кто-то плакал, потеряв родных в суматохе. Джеку стало не по себе от этой смеси страха, злобы и отчаяния. Джед же стоял молча, разглядывая толпу холодным, оценивающим взглядом.

Наконец, их очередь подошла. Гвардеец у колонки был немногословен:

— Десять галлонов на машину, не больше. И без фокусов.

Джеду удалось залить в бак эти драгоценные десять галлонов. Они потеряли ещё два часа, но получили шанс двигаться дальше.

Возвращаясь к пикапу, Джед и Джек молчали. Шумная, озлобленная толпа на заправке оставила гнетущее впечатление. Это были уже не просто испуганные беженцы, это была стая, готовая в любой момент вцепиться друг другу в глотку за лишний литр бензина.

— Они смотрят на нас, как на врагов, — тихо сказал Джек, когда они уже подходили к машине. — Просто за то, что у нас есть машина, которая на ходу.

— Они смотрят на всех, как на врагов, парень, — ответил Джед. — Когда у человека отнимают всё, что он считал своим по праву, дом, работу, безопасность, в нём остаётся только страх. А страх очень быстро превращается в злобу. Они боятся, что мы отнимем у них последнее, что осталось, место в очереди.

Они увидели Монику, с тревогой всматривающуюся в их сторону через лобовое стекло. Заметив их, она заметно расслабилась. Когда они сели в машину, девушка спросила:

— Всё в порядке? Я так волновалась. Тут несколько раз проходили какие-то типы, заглядывали в машины.

— Всё нормально, — буркнул Джед, заводя двигатель. — Но ты правильно сделала, что заперлась. В этом городе лучше никому не доверять.

Олимпия, столица штата, превратилась в огромный военный лагерь и фильтрационный пункт. Улицы, ведущие к правительственному кварталу, где возвышалось массивное здание Капитолия, были перекрыты бетонными блоками и бронетехникой. Солдаты Национальной гвардии, в полной экипировке, проверяли проезжающие машины, в основном принадлежащие военным или экстренным службам. Воздух был пропитан напряжением и запахом дизельного выхлопа.

Старику пришлось съехать с центральных улиц и пробираться через жилые кварталы. Здесь царила иная атмосфера. Тишина была обманчивой. Аккуратные дома с подстриженными газонами выглядели так, словно их покинули всего час назад. Но при ближайшем рассмотрении становились видны детали, от которых по спине пробегал холодок. На дверях некоторых домов висели записки: «СЕМЬЯ УЕХАЛА. ВНУТРИ НИЧЕГО НЕТ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ГРОМИТЕ». На других, наоборот, были грозные надписи: «НЕ ВХОДИТЬ! СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!».

— Как думаешь, что с ними стало? — спросила Моника, глядя на пустые дома. — С людьми, которые здесь жили?

— Кто успел, тот уехал, — ответил фермер, не отрывая взгляда от дороги. — Кто-то, может, сидит внутри и боится нос высунуть. А кто-то… Кто-то, возможно, уже не выйдет никогда.

Внезапно дорогу им преградила группа людей. Это были не бандиты, а обычные жители. Несколько мужчин и женщин, вооружённых чем попало, бейсбольными битами, монтировками, пистолетами. У одного мужчины было охотничье ружьё. Они создали импровизированный блокпост, перегородив улицу мебелью и мусорными баками.

— Стоять! — крикнул мужчина с ружьём, выходя вперёд. — Дальше проезда нет! Это наша улица!

Джед медленно остановил пикап.

— Нам не нужны проблемы, — спокойно сказал он, опустив стекло. — Мы просто хотим проехать на север. Мы не мародёры.

— Все так говорят! — выкрикнула одна из женщин. — А потом вы возвращаетесь ночью и грабите наши дома! Убирайтесь! Езжайте по главной дороге!

— Главная дорога полностью стоит, мэм, — терпеливо объяснил Джед. — Мы ищем объезд.

— Это не наши проблемы! — отрезал мужчина с ружьём. — Поворачивайте!

Джек хотел что-то возразить, но Джед остановил его жестом. Старик внимательно посмотрел на людей. Он видел в их глазах не злобу, а страх. Они защищали свой маленький островок порядка в океане хаоса. Спорить с ними было бесполезно и опасно.

— Хорошо, — сказал Стоун, поднимая стекло. — Мы уезжаем.

Он медленно развернул пикап и поехал в обратном направлении.

— Но, Джед, мы же не сделали ничего плохого! — возмутился Джек. — Почему мы должны их слушать?

— Потому что у того парня в руках ружьё, а в голове у него паника, — ответил старик. — Это самая взрывоопасная смесь на свете. Один неверный шаг, одно резкое слово, и он начнёт стрелять. А за ним и остальные. Нам это не нужно. Найдём другую дорогу.

Им потребовался ещё почти час, чтобы выбраться из лабиринта жилых кварталов Олимпии и снова выехать на дорогу, ведущую на север. Город остался позади, как памятник рухнувшей стабильности.

Путь от Олимпии до Такомы превратился в ад. Шоссе I-5 по-прежнему стояло, поэтому Джед свернул на старый Pacific Highway, дорогу WA-99, идущую параллельно. Она проходила через спальные районы и пригороды — Лейси, Дюпон, Лейквуд. Здесь исход был виден воочию. Торговые центры были разграблены, у обочин стояли дымящиеся остовы машин.

— Боже, посмотри, — прошептала девушка, когда они проезжали мимо огромного торгового центра в Лейквуде. Витрины были разбиты, а по парковке бродили группы людей, выносящих всё, что могли унести. Мародёрство стало нормой жизни.

Такома встретила их запахом гари. Этот крупный промышленный город с огромным портом превратился в ворота ада. Гарь была настолько сильной, что першило в горле. К нему примешивались тошнотворные миазмы гниющего мусора и чего-то химического, видимо, с промышленных предприятий порта. Небо над Такомой было затянуто клубами чёрного и бурого дыма, поднимавшегося от многочисленных пожаров в портовой зоне и где-то в глубине города. Доносились отдалённые звуки, похожие на сирены, но они тонули в общем гуле паники и разрушения. Мосты через залив Комменсмент-Бэй, ведущие в центр города и дальше на север, оказались наглухо заблокированы брошенными автомобилями и баррикадами, сложенными из чего попало. Джед даже не стал пытаться туда соваться.

— Пойдём восточным обходом, через промзону, — решил он, сворачивая на разбитую дорогу. — Там грязно и страшно, но, может, меньше народу и больше шансов проскочить.

Это было верное решение. Они ехали по лабиринту улиц, мимо ржавеющих складов с выбитыми окнами, заброшенных заводов, чьи трубы угрожающе чернели на фоне дымного неба, и гор мусора, сваленного прямо на тротуарах. Здесь не было полиции или военных. Тут царил закон силы, закон джунглей.

Несколько раз им наперерез выбегали группы людей, мужчины и даже подростки с битами, обрезками труб и ножами в руках. Их лица были искажены злобой. Они пытались перегородить дорогу, выкрикивали угрозы, но мощный пикап Джеда, не сбавляя скорости, лишь грозно рычал мотором, заставляя их в последний момент отпрянуть в стороны.

— Держитесь, — прорычал Стоун.

Костяшки побелели на руле, а взгляд был прикован к дороге, но боковым зрением он контролировал всё вокруг.

— Осталось, вроде бы, не так уж и много.

Промзона Такомы была похожа на декорации к фильму о постапокалипсисе. Ржавые остовы складов, заросшие бурьяном железнодорожные пути, уходящие в никуда, разбитые окна цехов, в тёмных проёмах которых гулял ветер. Воздух был тяжёлым. Небо над головой казалось тёмно-серым от дыма, и даже днём создавалось впечатление, что наступили сумерки.

— Это место, оно как будто умерло задолго до сегодняшнего дня, — прошептал Джек, сжимая подлокотник.

— В некотором смысле, так и есть, — ответил Джед, не отрывая взгляда от дороги, усыпанной мусором и обломками. — Такие места умирают медленно. Закрываются заводы, уходят люди. А катастрофа просто сорвала последние покровы. Обнажила скелет.

Они проехали мимо огромного, заброшенного элеватора, на стенах которого кто-то вывел гигантские, кривые буквы: «WELCOME TO HELL» (Добро пожаловать в Ад).

— Оптимистично, — хмыкнул молодой человек, пытаясь разрядить обстановку.

— Зато честно, — парировал старик.

Внезапно из-за угла одного из складов выскочил ржавый, переделанный под некое подобие броневика школьный автобус. На его окнах были приварены решётки, а из люка на крыше торчал человек с пулемётом, грубо смонтированным на треноге. Автобус перегородил им дорогу.

— Вот дерьмо, — процедил фермер, резко ударив по тормозам.

Пикап занесло на мокром асфальте.

— Это уже серьёзно.

Из автобуса высыпало около десятка человек, вооружённых до зубов. Это были не просто отчаявшиеся жители. Их вид, одежда, оружие, всё говорило о том, что это организованная банда, которая нашла в этом хаосе свою стихию.

— Ну-ка, вылезайте из своей консервной банки! — прокричал их главарь, коренастый мужчина с бритой головой и бородой, одетый в армейский бронежилет поверх кожаной куртки. — Машинка у вас хорошая. И топливо, небось, имеется. Делитесь, и, может, отпустим вас с миром.

— Не двигаться, — тихо сказал Джед Джеку и Монике.

Его рука скользнула под сиденье за револьвером.

— Джед, их слишком много, — прошептал парень.

Его сердце бешено колотилось.

— Мы не можем…

— Тихо, — оборвал его старик.

Глаза холодно оценивали ситуацию. Он видел, что бандиты не были единым целым. Они держались разрозненно, кто-то нервничал, кто-то скалился в предвкушении добычи.

Стоун медленно опустил стекло.

— Послушайте, ребята, — сказал он нарочито спокойным, почти дружелюбным тоном. — Нам не нужны проблемы. У нас почти нет топлива, мы сами еле едем. Но у нас есть кое-что из еды. Консервы. Можем поделиться. Возьмите еду и пропустите нас.

Главарь рассмеялся.

— Еда? Ты предлагаешь нам еду, дед? Мы возьмём всё! И еду, и топливо, и твой пикап! И девчонку твою тоже возьмём.

Он похотливо подмигнул в сторону Моники.

— А вас, если будете паиньками, просто выкинем здесь.

В этот момент Джед заметил движение в одном из разбитых окон склада, мимо которого они проехали. Там мелькнула тень. А потом ещё одна.

«Не одни они тут», — пронеслось у него в голове.

Промзона была поделена на территории. И они, похоже, заехали на границу двух враждующих банд.

— Видимо, у вас тут гости, — громко сказал Джед, кивая в сторону склада.

Главарь банды нахмурился и обернулся. И тут же с крыши склада ударил пулемёт. Но стрелял он не по ним, а по банде из автобуса. Несколько человек упали, сражённые очередью.

— Засада! — заорал главарь. — К оружию!

Начался настоящий бой. Бандиты из автобуса открыли беспорядочную стрельбу по складу. Человек на крыше автобуса развернул свой пулемёт и начал поливать огнём окна.

Джед не стал ждать ни секунды.

— ДЕРЖИТЕСЬ! — рявкнул он и вдавил педаль газа в пол.

Пикап с визгом сорвался с места. Джед направил его не назад, а в узкий проезд между автобусом и стеной склада. Бандиты, занятые перестрелкой, не сразу заметили его манёвр. «Форд» пронёсся по узкому проходу, чиркнув бортом о ржавый металл автобуса. Одна из шальных пуль ударила в заднее стекло, оставив на нём паутину трещин. Моника вскрикнула и вжалась в сиденье.

Джед гнал по лабиринту промзоны, не разбирая дороги. Позади ещё долго слышались звуки перестрелки.

— Все целы? — хрипло спросил он, когда они вырвались на более широкую улицу.

— Да… — ответил Джек, всё ещё не веря, что они выбрались. — Кажется, да.

— Повезло, — констатировал Стоун. — Повезло, что эти ублюдки передрались между собой. Иначе мы бы сейчас кормили ворон.

Этот эпизод оставил глубокий след в их душах. Они окончательно поняли, что мир за пределами их машины стал смертельно опасным, и единственное, что их спасало, это удача и хладнокровие старого фермера. Такома осталась позади, как страшный сон, от которого они ещё долго не могли очнуться.

Джек сидел, вцепившись в приборную панель так, что пальцы свело. Он впервые в жизни столкнулся с настоящей, неприкрытой анархией, с той стороной человеческой натуры, о которой раньше только читал в книгах или видел в кино. Все его деньги, статус, образование, всё это здесь не стоило ничего. Единственной валютой была сила, решимость и полный бак бензина.

Моника находилась рядом, зажмурив глаза и закрыв уши руками. Она старалась не смотреть на ужасы, проплывающие за окном — на драки за канистру с водой, на тела, безжизненно лежащие на тротуарах, на горящие машины. Она просто молилась, шепча обрывки слов, которые помнила с детства. Каждый рык мотора пикапа, каждый резкий поворот руля отзывались в её сердце паникой. Ей казалось, что этот кошмар никогда не закончится.

Прорвавшись через Такому, они почувствовали мимолётное облегчение, которое тут же сменилось новой тревогой. Топливная стрелка снова приближалась к красной зоне.

— Последний рывок, — сказал Стоун. — Нам нужно дотянуть до Сиэтла.

Они въехали в южные пригороды — Федерал-Уэй, Де-Мойн, Си-Так. Хаос здесь достиг своего апогея. Эпицентром стал международный аэропорт Си-Так. Тысячи людей в отчаянии пытались улететь. Вся территория вокруг была забита машинами. Аэропорт уже не работал, он был превращён в гигантскую военную базу и лагерь для беженцев. Небо постоянно патрулировали военные вертолёты.

Джед включил радио, надеясь поймать хоть какие-то новости. На этот раз ему повезло больше. Сквозь помехи пробился относительно чистый сигнал крупной сиэтлской радиостанции, видимо, вещающей из центра.

— поступает неподтверждённая, но вызывающая крайнюю тревогу информация от военных спутников и разведывательных дронов, — говорил взволнованный, но старающийся сохранять спокойствие голос ведущего. — Вся территория штата Монтана накрыта аномальной зоной. Скорость распространения тумана увеличилась. Он уже полностью поглотил восточные районы Айдахо и стремительно движется на запад, пересекая горные хребты. Также зафиксировано его продвижение на юг, в Вайоминг, и на север, к канадской границе. По самым пессимистичным прогнозам военных аналитиков, в ближайшие 12–24 часа он может пересечь границу штата Вашингтон с востока. Повторяем, аномалия больше не является проблемой одного или нескольких штатов. Она выходит на национальный, если не на континентальный уровень. Информация о жертвах по-прежнему крайне противоречива, но речь, очевидно, идёт о сотнях тысяч. Власти призывают сохранять спокойствие, но…

Голос ведущего дрогнул.

— но мы все понимаем, что это почти невозможно. Берегите себя и своих близких. По последним данным, международный аэропорт Си-Так прекратил приём гражданских рейсов и полностью перешёл под контроль военных. Попытки прорваться на его территорию будут пресекаться самым жёстким образом…

— Он догоняет нас, — прошептал Джек, и его голос был едва слышен.

Лицо парня было белым как полотно. Он представил эту бесформенную, всепожирающую массу, неумолимо ползущую по земле, и холодный ужас сковал изнутри.

Моника всхлипнула, закрыв лицо руками.

— Я знаю, — глухо ответил Джед. — Поэтому мы не можем останавливаться. Ни на минуту. Каждый час на счету.

Перед этим, им все-таки удалось найти последнюю заправку в каком-то городке с видом на залив Пьюджет-Саунд. Вид на воду, серую и холодную под низким небом, придал им сил. Цель была близка.

Чем ближе они подъезжали к Сиэтлу, тем плотнее становился поток машин и людей. Но это был уже не тот хаотичный, панический исход, что они видели раньше. Теперь в нём чувствовалась обречённость. Люди двигались медленнее. Их лица были серыми от усталости и безнадёжности. Многие просто сидели в своих машинах на обочине, не пытаясь ехать дальше. Топливо кончилось, а вместе с ним и надежда.

Вся эта масса людей и машин, словно река, впадающая в мёртвое море, стекалась к одной точке — международному аэропорту Си-Так. Джед свернул на боковую дорогу, чтобы избежать основного затора, но даже здесь картина была апокалиптической.

Район аэропорта превратился в эпицентр застывшей трагедии. На подъездах к нему, на многополосных шоссе и развязках, образовались многокилометровые кладбища брошенных автомобилей. Тысячи машин стояли под разными углами, с распахнутыми дверями, некоторые — с разбитыми стёклами. Между ними, как призраки, двигались люди, волоча за собой чемоданы и детские коляски. Они шли пешком, надеясь на чудо, которое уже не могло произойти.

Территория самого аэропорта была превращена в неприступную крепость. Высокий сетчатый забор, увенчанный несколькими рядами колючей проволоки, тянулся на многие мили. По периметру через каждые сто метров стояли временные вышки с прожекторами и пулемётными гнёздами. У всех въездов были оборудованы блокпосты с бетонными блоками и бронемашинами «Страйкер». Аэропорт больше не принадлежал гражданским. Он стал военной базой и, по слухам, последним эвакуационным пунктом для остатков правительства и их семей.

— Смотрите, — указала на забор Моника.

За ним, на огромном пространстве, которое раньше было парковкой, собралась гигантская толпа. Десятки тысяч людей. Они стояли, сидели, лежали на земле, глядя на терминалы с отчаянной надеждой. Это было море человеческого горя. Солдаты на вышках и вдоль периметра молча наблюдали за ними, не вмешиваясь. Их задачей было не помогать, а сдерживать.

На взлётных полосах виднелись совсем не пассажирские «Боинги», а тяжёлые военно-транспортные самолёты C-17 «Глоубмастер» и C-5 «Гэлакси». Их огромные туши казались серыми китами, готовыми унести избранных в безопасное место. Низко над землёй барражировали вертолёты «Чинук» и «Блэк Хок». Их рёв смешивался с гулом толпы и создавал давящую, тревожную атмосферу.

Джед остановил пикап на небольшом холме, откуда открывался вид на это по-настоящему библейское зрелище.

— Они не улетят, — тихо сказал Джек.

Голос молодого человека был полностью лишён эмоций. Это была простая констатация факта.

— Уже никто никуда не улетит.

— Но они всё ещё надеются, — ответила Моника. — Надежда — это последнее, что умирает.

— Иногда она умирает вместе с тобой, — мрачно заметил старик.

Он смотрел на методичную работу военных. На то, как они проверяли машины, осматривали документы, как холодно и отстранённо они изучали толпу. Они выполняли приказ, и в их мире не было места состраданию.

— Здесь нам больше делать нечего. Только время теряем.

Он объехал зону аэропорта и вывел пикап на шоссе 99 — дорогу, идущую вдоль побережья залива Эллиотт. И здесь они впервые увидели сам Сиэтл. Город был похож на раненого зверя. Над центром всё ещё поднимались столбы дыма. Знаменитая башня Спейс-Нидл, когда-то символ будущего, теперь выглядела как игла, пронзившая серое, больное небо.

Пикап въехал в новый, двухъярусный тоннель под центром города, к огромному удивлению, не забитый автомобилями. Некоторое время они двигались в гулкой, освещённой искусственным светом тишине, а когда вынырнули на поверхность у набережной, контраст был поразительным. Здесь было на удивление тихо и почти безлюдно. Движение по обновлённой набережной Аляскин-Уэй было перекрыто военными патрулями. Большинство ресторанов и сувенирных лавок, обычно кишащих туристами, оказались заколочены досками. Лишь редкие бронемашины «Хамви» проезжали по улице. Ощущение было такое, словно они попали в город после комендантского часа. Этот порядок был пугающим, неестественным. Он означал, что гражданская власть окончательно уступила место военной диктатуре.

— Мой отец любил этот вид, — вдруг сказал Джек, глядя на город. — У него был офис на семьдесят втором этаже Колумбийского центра. Он говорил, что оттуда Сиэтл кажется игрушечным, и все проблемы мелкими и незначительными. Интересно, что бы он сказал сейчас?

— Думаю, он бы сказал, что пора уносить ноги с этой игрушечной площадки, — ответил Джед. — И был бы прав.

Старик хмыкнул каким-то своим мыслям, после чего проговорил:

— Нам повезло, что мы прорвались. Ещё день-два, и они бы закрыли город наглухо. Никто бы не въехал и не выехал.

Наконец, они увидели вывеску «Bell Harbor Marina». Сердце Джека забилось чаще. Это был конец их долгого, изнурительного пути по суше. И начало нового, ещё более неизвестного, пути по воде.

— Белл-Харбор-Марина, — проговорил Стоун. — Где эта твоя яхта?

— Прямо по набережной, у пирса 66.

Джед не стал подъезжать к главному входу в марину. Он свернул в один из переулков между портовыми складами и заглушил двигатель в тени огромного кирпичного здания. Отсюда, через заросший бурьяном пустырь, открывался вид на пирсы.

— Почему ты подъехал сюда? — поинтересовался Келли.

— Остаёмся здесь, — тихо ответил Стоун. — Я схожу на разведку. Вы оба, сидите в машине. Не высовывайтесь. Если я не вернусь через полчаса, или если услышите стрельбу — уезжайте. Поняли? Езжайте на юг, как можно дальше.

— Джед, мы пойдём с тобой, — твёрдо сказал Джек. — Я должен увидеть… Я должен знать.

Старик посмотрел на него долгим, оценивающим взглядом. В глазах парня больше не было юношеской растерянности. За это недолгое время он повзрослел на десять лет.

— Ладно, — кивнул Джед. — Но делать будете в точности то, что я скажу.

Стоун, Келли и Моника, пригибаясь, двинулись через пустырь к забору марины. То, что они увидели, заставило их замереть. Марина Белл-Харбор превратилась в крепость, захваченную бандитами. У главного входа была сооружена баррикада из перевёрнутых машин и мусорных контейнеров. На ней сидели несколько человек с автоматами. По пирсам ходили патрули, в коже, опасные на вид люди, вооружённые до зубов.

Но самым страшным было другое. Вдоль забора, на асфальте, лежали тела. Десятки тел. Мужчины, женщины, дети… Те, кто пытался прорваться к своим лодкам и был убит. Это была зона смерти.

— Боже мой… — прошептал Джек, отшатнувшись.

— Тихо, — прошипел Джед, увлекая его за груду ржавых бочек. — Я же говорил, люди перестали быть людьми. Эти ублюдки захватили марину и теперь контролируют единственный путь к спасению по воде.

Они лежали в своей засаде, наблюдая. Сердце Джека бешено колотилось. Он вглядывался в ряды яхт, пытаясь отыскать «Странника».

— Вон она, — наконец выдохнул он, указывая на дальний, 66-й пирс. — Вон, видишь? Белая, с синей полосой. Это она. «Странник». Она цела!

Джед прищурился. Яхта действительно стояла у причала, неповреждённая. Просто чудо. Но добраться до неё казалось невозможным. Пирс простреливался с нескольких точек. На нём дежурило не меньше пяти бандитов.

— У нас нет шансов, — констатировал старик. — Их там человек тридцать, не меньше. И они вооружены лучше, чем мы. Чтобы дойти до той яхты, нужно пройти через них всех. Это самоубийство.

— Но мы не можем просто так уйти! — в отчаянии воскликнул парень. — Это наш единственный шанс, Джед!

— Шанс умереть? — горько усмехнулся фермер. — Парень, я не боюсь смерти. Но я не хочу умирать глупо. Нам нужно уходить. Искать другой путь.

И в этот момент, когда всякая надежда, казалось, угасла, со стороны города донёсся нарастающий гул. Это был рёв тяжёлых дизельных двигателей. Через несколько секунд на набережную вылетели три восьмиколёсные бронемашины «Страйкер». Они, не сбавляя скорости, снесли импровизированную баррикаду у входа в марину.

— Военные! — выдохнул Джек.

Бандиты на пирсах открыли беспорядочную стрельбу по бронемашинам. Пули безвредно щёлкали по броне. В ответ из башен «Страйкеров» ударили крупнокалиберные пулемёты. Их грохот был оглушительным. Деревянный настил пирсов разлетался в щепки, тела бандитов разрывало на части.

Начался бой. Из десантных отсеков бронемашин высыпали солдаты в полной боевой экипировке и, прикрываясь огнём пулемётов, начали зачистку пирсов. Бандиты, поняв, что им не устоять против профессиональных военных, бросились врассыпную, прячась за бочками и контейнерами, отстреливаясь. Начался хаос. Пули свистели во все стороны.

Джед смотрел на всё это горящими глазами.

— Это он, — прошептал Стоун.

— Кто?

— Наш шанс. Единственный.

— Что? — не понял Джек.

— Бежим! Сейчас или никогда!

И, не дожидаясь ответа, фермер выскочил из укрытия.

Джек и Моника, на мгновение опешив, бросились за ним. Они бежали, пригибаясь, лавируя между контейнерами и ящиками. Вокруг свистели пули. Они мчались к своей цели, к «Страннику», пока бандиты и военные были заняты друг другом.

На их пути выскочили двое головорезов, отступавших под огнём солдат. Они увидели Джеда и вскинули оружие. Но старик был быстрее. Два коротких, сухих выстрела из его револьвера, и бандиты, не успев даже крикнуть, повалились на землю.

— Не отставайте! — рявкнул Джед.

Они выскочили на 66-й пирс. «Странник» был уже совсем близко, всего в паре десятков метров.

Ни иначе, их любил Господь в этот день. Все трое, задыхаясь, добежали до яхты и запрыгнули на борт.

— Швартовы! — скомандовал Джед. — Джек, носовой! Я отдам кормовые!

Пока Джек лихорадочно отвязывал толстый канат с носа, Джед отдал два кормовых. В этот момент он услышал знакомый рокот — Моника, следуя инструкциям, которые Келли давал ей много раз «на всякий случай», сумела завести двигатели.

— Уходим! — крикнул Старик, запрыгивая в рубку.

Он встал за штурвал и дал задний ход. «Странник», медленно и неуклюже, начал отходить от пирса. В этот момент несколько пуль ударили в надстройку над их головами.

— Джед! Подожди!

Старик обернулся на парня, чертыхаясь.

— Что ещё?

Келли указывал на пирс.

— Ты с ума сошёл?

— Мы не можем, Джед! Просто не можем!

— Ты точно псих!