Анатолий. Открывает шестое поколение. Отрочество 2

Анатолий – представитель шестого поколения вятского рода Нестеровых. Школьные годы после 12 лет, удачные  шестой и седьмой класс. Увлечение, похожее на первую любовь

Поселок ТЭЦ-3 быстро строился, людей в нем становилось все больше и больше, то к осени 1951 г. в поселке была построена еще точно такая же, как и первая, средняя школа № 2. Ребятам с улицы Кирова выпал жребий учиться дальше в этой новой школе. Но школа была построена в новой части поселка в Балезино (так там называлась раньше деревня), а ходить туда было далеко, то отец и мать настаивали на том, чтобы мы сходили в старую школу и попросили  оставить Генку и Толика в ней. Они так и сделали. Пошли все трое. Но оставили только в 5 классе Николая как одного из лучших учеников 4 класса. Толику с Генкой  их старая знакомая-учитель математики Полина Георгиевна, ставшая теперь классным руководителем нашего 6«Е» класса, им отказала. Наверное, она вспомнила их трехдневную торговлю на рынке украинскими яблоками, удовлетворительную учебу в 5 классе, поэтому не захотела с ними мучиться дальше. Она прямо заявила им:
- Не просите меня, я не хочу вас видеть в своем классе!
В результате они оказались Кирово-Чепецкой средней школе № 2 им. Горького. Звание Горького предполагалось, даже А.М. Горькому был перед школой установлен бюст, но по каким-то причинам не было присвоено. А школа оказалась отлично укомплектованной самыми квалифицированными учителями. И  это был прекрасный  шанс для Толика и Генки доказать хорошей и отличной учебой свои притязания на отличное окончание школы. Здесь в школе была создана какая-то совсем другая атмосфера учебы, здесь были совсем другие и более квалифицированные (так им казалось с Генкой) учителя, в основном перешедшие из сельской Чепецкой средней школы и частично из школы № 1, Сюда были привлечены молодые преподаватели после окончания Кировского пединститута. А учитель математики Ермакова Екатерина Григорьевна так  хорошо объясняла решение задач, что у них с Генкой не стало никаких проблем с арифметикой. Да и алгебру, как новый предмет, они сразу полюбили и по итогам первого же семестра стали лучшими учениками: Толик шестого «В», а Генка шестого «Г» класса.  Оба в основном на пятерки окончили 6-й класс, и оба с отличием окончили 7-й класс.

Анатолию вспоминается, каким прекрасным педагогом была в этой школе Доможирова Зинаида Николаевна, преподававшая литературу. Ее образ, ее артистичность, ее голос до сих пор у него всплывает в памяти, когда он готовится к какому-либо выступлению. Уже потом много позже, когда он оказывался в Кирово-Чепецке в дни советских праздников с демонстрациями, снова слышал голос Зинаиды Николаевны с призывами партии и правительства к жителям страны. И очень был горд тем, что в выборе своей профессии педагога есть безусловная роль и Зинаиды Николаевны. Запомнились и другие педагоги этой школы: Буторина В.В., Женихова Т.В., Савенко Г.В., Перевощиков А.М. и др.

Именно в 6-м классе Толик впервые увидел девочку, о которой мечтал и которую хотел бы очень встретить после окончания школы. Это была Галя Ворожцова, почти отличница, в школьной форме, так ей идущей, всегда приветливая с гладко и аккуратно зачесанными волосами. Увидев Галю, тут же влюбился в нее, но как ей об этом сказать, не знал. Поэтому начал свою неспешную атаку просто взглядами на нее, тем более что она сидела на третьей парте в левом углу класса от окна, а он чуть сзади в последнем третьем ряду (всего в классе было три ряда парт). Иногда она, видимо, чувствовала его взгляды и реагировала на них, но тут же отводил свой взгляд в сторону. Затем, где-то во втором полугодии его пересадили на средний ряд, и он оказался еще ближе к Гале. Ну а уже в 7 классе оказался позади нее  (как это случилось, и почему, трудно уже припомнить). Но ему этого очень хотелось, и судьба подарила  такой случай, и они оказались практически рядом.  В результате «перебрасывались» различными репликами, иногда давали друг другу списать какую-либо задачу во время контрольных работ. И сидя сзади, Толик любовался профилем Гали, ее шеей, волосами, неизменно белым воротничком ее школьной формы.

К сожалению, как уже говорилось, Толик рос таким застенчивым, что так и не признался ей в любви во время школьной учебы. Затем они увиделись еще раз после окончания 7-го класса школы в поликлинике. Она и он проходили медицинскую комиссию для поступления в техникумы. Здесь мы с ней поговорили о том, что Галя собирается поступать в Кировское медицинское училище, а он  в Сталинский горный техникум. Единственное, что она сказала ему:
- Пиши мне иногда, адрес мой домашний ты знаешь.
Она как будто знала о том, что ему известен ее домашний адрес. А он действительно был ему известен, так как Анна Дмитриевна (мачеха) часто рассказывала различные истории, связанные с семьей Ворожцовых, поскольку отец Гали Михаил Прокопьевич раньше был личным шофером первого директора самого большого в Чепецке военного химического завода, давшего начало роста этому городу. Поэтому она завидовала им и говорила, что вот они живут в благоустроенной квартире на улице Ленина, а мы, мол, «маемся» в бараке на улице Кирова.

Летом снова съездил в деревню к бабушке, известив ее, что хочет осуществить мечту покойного деда, так как выбрал для поступления Сталинский горный техникум.
- Хорошо, что для учебы выбрал-то Украину. Напишешь мне в письме, уж так ли хороша жизнь-то на Украине – одобрила его выбор бабушка.
- Обязательно напишу, если меня туда примут.
- А ште могут и не принять?
- Я рассчитываю на свою похвальную грамоту. Вроде должны принять без экзаменов.
- Как баско, ште тебя направила учиться в городскую школу.
- Спасибо, бабушка!
- Кем ты будешь после какого-то мудреного названия школы-то?
- Да какой школы-то, речь идет о техникуме, где мне присвоят какую-то специальность для работы. Думаю, что я буду шахтером.
- Я не слыхала о такой работе.
- Это будет какая-нибудь шахта, где добывается подземным способом каменный уголь.
- Я-то кроме древесного угля слыхом не слыхала о каком-то каменном угле. Поди, опасную работу ты выбрал?
- Ничего справлюсь, зато буду зарабатывать не как отец 600-700 рублей в месяц, а где-то в два или три раза больше.
 
Толик провел в деревне снова почти два месяца, помогая бабушке по хозяйству, в заготовке дров на зиму и даже научился косить сено. Кроме того, осматривали пчел в ульях, забирали несколько рамок с медом, ставили их в медогонку и Толик крутил ее, для того, чтобы мед из рамок вылетел в медогонку. Затем освобожденные от меда рамки несли на пасеку, открывали ульи и ставили их обратно, чтобы у пчел было стремление снова заполнить их медом.
В середине июля неожиданно в деревне объявился отец с известием, что Анатолия вызывают в техникум на экзамены. Принес извещение об этом и расстроенный предложил:
- Ну что, сын? Наверное, не поедешь на экзамены, поскольку летом ты ничего не читал и экзамены, наверное, не сдашь?
Все трое погоревали, а отец добавил:
- Если не сдашь экзамены и тебя не примут, то зря пропадут деньги на дорогу. Да и назад будет ехать не на что. У меня достаточная сумма только на дорогу туда в Сталино. На обратную дорогу денег нет. Так что подумай и решай.
- Пап, я поеду на экзамены. Три предмета, как не будь сдам. Там экзамены будут проходить не каждый день, поэтому в промежутке между ними постараюсь все вспомнить и сдать хотя бы на четверки. А если не сдам, то попробую там, например, разгрузкой угля в котельную. Чай там, наверное, всё отапливается углем.
- Ну, смотри, если уверен, что сдашь экзамены, то завтра будем собираться домой.
Попутно, он спросил сына:
- Как ты догадался еще весной, что Берия шпион?
- Но я же сказал, что об этом я сообщил только тебе и больше никому.
- Дак, знаешь, где-то примерно в июне, по-моему, по радио передали, что действительно Берия шпион.
- Неужели я был прав? А определил, когда мы с Генкой и Колькой в Доме культуры смотрели какой-то журнал перед фильмом. Там Маленков, Молотов и Берия за кого-то голосовали, и когда Берия опускал в урну бюллетень, то сделал такое ехидное лицо, то вот тогда я и решил, что он может быть шпионом.
- Ну, ты даешь! Тебе бы идти не в шахту, а в разведку.
- Какие мои годы, может окажусь еще в разведке.
 
Через день они возвратились в поселок. Отец вышел на работу, а Толик начал лихорадочно готовиться к сдаче экзаменов. Хотя не исключал и ошибки, вроде с похвальной грамотой в объявлении техникума написано, что экзамены сдавать не надо. Выбрали день отъезда через три дня. Утром двадцать шестого июля выехали с отцом в областной центр. Подошли к билетным кассам, а там огромные очереди.
Отец отправил его в здание вокзала и попросил ждать его. Выйдя на улицу, он увидел свободную скамейку, сел на нее и стал ждать отца. Тот где-то часа через два, отец вышел из касс, подошел к Толику, жалуясь, что очередь движется очень медленно.  Они немного перекусили, и отец снова отправился в очередь. Ближе к вечеру ему удалось купить для сына билет на московский поезд. Поезда из Кирова были только проходящие, поэтому подождали поезд Владивосток-Москва. Нашли свой общий вагон, вошли в него, а там полно народа. Отец вроде присмотрел место, где можно было присесть, и обратился к пассажирам:
- Не едет ли кто-нибудь в Сталино? Вот сын  первый раз едет в пассажирском поезде, может, быть кто-то из вас возьмет на себя оказать ему помощь в Москве? Там, ведь, наверное, можно заблудиться? Я заплачу за это? И к счастью, одна из пассажирок сказала, что едет в Сталино и дальше, поэтому готова взять шефство над сыном, если он поможет ей в Москве донести вещи до Павелецкого вокзала.
- Конечно, поможет – заверил ее отец и пробовал дать ей несколько рублей, но она отказалась от денег. Поэтому отец отдал их сыну.
Быстро распрощались с отцом и поезд тронулся на  Москву. Ну вот и всё, прощай родимый край, прощай семья, теперь он уже взрослый  и сам будет принимать решения, что ему делать, как учиться, с кем дружить и главное, как жить.