Гордая

ГОРДАЯ
 
Не то, чтобы всколыхнулось, а резко и больно укололо в груди у Василия. И натянулась внутри тонкой работы тетива, словно на сердце лег груз, и давит этот груз, и не дает пошевелиться, и не дает даже шага сделать. Камнем стал парень. А ему бы, казалось, бежать надо и, может быть, горько и страшно застонать при этом, но ушла власть из тела. Не всегда владеем мы им, в таких случаях, не всегда.
А машина тем временем уже отходила от деревни и вот-вот породнится с леском. В душе у Василия тоже невесело. Машина как пятно: все смешалось – и платки женщин, и ящики в кузове. И только одна фигура самым лучшим образом виднелась Васе. Он, казалось, видел каждую черточку на лице Анны.
Ой. И красива отъезжающая Анна! Есть в ней что-то такое, что влечет и заставляет буйствовать, неистово любить, сон забыть, о еде не помышлять. Что уж красива, то действительно красива была девушка. Глаза голубые, глубокие, искрятся и всплескивают, как будто особая жизнь в них. И Василий был возле них, и цвел и молодел. И оступился, и теперь потонул островок его -  Васиного счастья. Оно или окончилось, или ушло в самую что ни есть глубину души девушки. Беда, если растворилось счастье молодое в воздухе, исчезло если.
Он не мог простить себе все, что произошло недавно. Он мучительно думал, почему потянула его к старому, безрадостному течению жизни.
А Анна смотрела на деревню, где проучительствовала неполный год, где в ее жизнь вошла первая девичья любовь. И все вроде было очень хорошо: Василий рядом, и думалось – любит ее. Но в воздухе хмелем пахнет, не гармошка, а гитара завладела деревней. Вечер хорошего деревенского разгула разорил любовь. И теперь в голову Анны просились мысли: любил ли Вася ее или только увлекался ею. И не было ответа, точного и успокоительного у Анна.
Бровь тугая у Василия, бичева и бичева, глаза светлые, неба чище – таким он оставался. Но был, был же другой Василий – темный и грубый. Что же сделалось с тобой, парень? Что сгубило тебя?
Ведь это он сказал Анне очень робко.
- Я люблю тебя, Аннушка!
И она улыбнулась. И так она красиво улыбнулась, что слов при такой улыбке не надо.
Цвела черемуха, цвела пышно. И не хотелось думать об обыкновенном. В такое время, говорят, рождаются красивые легенды. Опадала черемуха, сыпала свой цвет на дощатые тротуары – и ходили люди по белой красоте. Разные люди – и очень добрые, и не совсем – и всем было хорошо.
Василий сказал Анне свои главные слова, а она прияла их. И сладко целовались Василий и Анна, и уже намечался срок их свадьбы.
 
***
В подворотне лаяла собака, и с лаем ее выбралась на чистую поверхность грязная сплетня. Зависть появилась и злоба с ней. Сила же любви в том и заключена, что стойка она к грязи, и измеряются чувства человеческие способностью бороться со всем, что грязно.
Вместе с новым, красивым в жизнь Василия тянулось старое. Парень он завидный. Не любил, а плыл, как лодочка без весел, куда ветер прибьет. Анна стала его веслом. Кое-кому не понравилось это. Кое-кто хотел пригнать лодочку к своему порожку, а она «прибрался» сам.
- Хворостина… И чем завлекла?! – не могла наудивляться бедовая Клавдия. Сама же ненарочно пустила слушок: мол, письма учительница от друга, а то, может быть, стать и от мужа получает в другой деревне, чтобы скрыть от Василия.
Стала шептаться:
- От мужа, конечно.
Стало все обрастать кошмарными подробностями.
И уже не такой пахучей показалась черемуха, и восход был не такой чудесный, как раньше, и Василий хмурел. А человек- пасмурная погода – теряет свои чувства так же как осенью деревья оброняют свои листья.
… На вечерке у шофера Славы Анна почувствовала, как лег осторожный холод между ними. Но перед людским судом чистая и гордая, Анна ждала защиты от Василия. И вместо нее – только одно слово – розга в лицо. Обидное, очень гадкое слово.

***
Анна шла домой в тот вечер одна, а кто-то миловался на той скамейке, где сидели они. Пожелтела, утопталась в грязь белая черемуховая красота. А за рекой золотилось сено в стогах, на реке самой в затоне лодки. Из них вычерпывали воду рыбаки, о чем то оживленно переговаривались. Они смеялись о своем. Анне казалось, что это они ее беду осуждают. Она бросилась бежать и неслись взади ее шепот и слово Василия.
Он пришел на другой день и официально извинился. Он хотел поцеловать свою Анну, но она прятала от него лицо и шла с ним, как неживая. Он говорил:
- Дурак я, Аннушка. Да прости меня этакого!
Она не слышала его. Очень уж больно было. Потом она ушла домой, и там беззвучно плакала у окна. Василий ходил вокруг пятистенника и злился. Просыпался на земле прежний Василий – Васька-бабник и эгоист. И тут подошла бедовая Клавдия. И ушел с ней Василий. А в доме все плакала анна. Как в темную прорубь, канула первая любовь парня. Люди же говорят: одному человеку одна и любовь положена. Кончилась любовь – наступает обман. Василий разрушил чистый домик любви и поэтому сильно плохо чувствует себя сегодня.
… Машину собрали за мукой в город. Как обычно, нашлось много пассажиров. Колхозный бригадир по фамилии Лотков упрашивал каждого повременить. «Сенокос» - раз тридцать повторял он, «люди нужны» - того более. И только одного пассажира не держал при себе бригадир, это была анна.
Василий стоял в сторонке, один, но пот тек с его лица, будто он находился в самом пекле. Он не просил Анну остаться, он виноват был перед ней. Он стоял и прощался с девушкой. Василий упустил из рук свое счастье. От этого, наверное, в груди катастрофически легчало. Пустел Василий… И возвращалась к нему прежняя грусть и тоска по хорошему человеку.
Нестерпимо нудно и, казалось, громко жужжали люди, комары, мотор автомашины.
Он сказал:
- Гордая!
Тем самым хоть немного исправив свою ошибку.
И пошел восвояси. Подошла Клавдия, очень радостная и по-своему счастливая женщина.
- Больше не приду. Тебе бы у нее поучиться гордости. И что ты сделала?
Клавдия ойкнула и стихла. По щекам Василия бежали маленькие капли слез, глаза померкли и стали злыми. Клавдия многое поняла. Ей первый раз в жизни стало стыдно за то, что обижала любящих.
- Что гордая, то уж гордая, - сказала Клавдия и пошла. Она завидовала уехавшей Анне и злилась, что не смогла быть непокорной, как Анна.
…Василий бродил по лесу и не видел просвета.
- Я тряпка… я что? Я ничего не значу, - думал он и ругался.
Он вышел на луг. Там косили сено и все были знакомые. Он добрался до вагончика, плюхнулся на скамейку. Но каждый звук – от пчелиного до машинного – отзывался в голове фразой:
- Гордая! А я?
На вечеринки он не ходил больше и не говорил девчонкам, что любит их. Захаживал на почту и спрашивал:
- Тетя Саня, а мне есть?
И тетя Саня, повернувшись от кипы газет т пачек писем, говорила свое «нет».
Он не знал адреса Ани и ждал ее письма, как ждут чуда исцеления умирающие оптимисты.
Письма он так и не получил. Может быть, и написано оно было для него, но не пришло. Только Василия в деревне с той поры по имени и отчеству величают. И жалеют сильно, что помешали молодым красивую жизнь вести.
Как важно все-таки в жизни встретить гордого человека! И как хорошо любить такого человека!
 
ДОЛГОЖДАННАЯ
 
Омск встретил бывшего сельского учителя Василия прохладным ветром поздней осени. Последние лучи солнца мягко касались крыш домов, придавая городу особое очарование. За плечами Василия остались годы жизни в маленькой сибирской деревне, где прошла его юность и первые уроки взрослой жизни. Сейчас он преподавал литературу в средней школе, наслаждался атмосферой крупного города и возможностями нового этапа жизни.
Его профессиональные успехи сделали Василия известным преподавателем, уважаемым коллегой и интересным собеседником для учеников. Школа № 25 располагалась недалеко от исторического центра города, что позволяло наслаждаться прогулками по живописным набережным Иртыша и старинным улочкам. Он не забывал свою Анну, втайне мечтал встретиться с ней и поступил в педагогический институт....
И вот именно здесь, в стенах школы, где он преподавал, и состоялась неожиданная встреча. В начале очередного учебного года все преподаватели собрались на методическое совещание.
Когда он заходил в кабинет, то почувствовал, как за окном улыбнулось солнце. Оно неожиданно вышло из за туч, устремив свои лучи на двери учительской. Он увидел ее не глазами, он увидел и почувствовал ее сердцем, которое тихи и нежно шептало ему:  - она здесь.
Да, среди присутствующих он увидел ее - свою Анну. Внутренне Василий замер. Сердце учащенно билось, дыхание перехватывало. Перед глазами вновь предстали картины прошлого: Анна, сияющая улыбкой, смеющаяся и разговаривающая с ним простыми и откровенными словами. Вспомнилось, как нежно они держались за руки, как шли рука об руку по лесным тропинкам, как впервые прозвучали слова признания, а вокруг цвела черемуха...
 Эта встреча переворачивала весь внутренний мир Василия. Сколько долгих лет он провел, борясь с чувством вины и сожаления, обвиняя себя в неспособности удержать настоящую любовь. Анна оставалась символом чистой, неподдельной юности, первым ярким лучиком света в жизни юноши, выросшего в глухой деревне.
 Взгляд Василия встретился с ее внимательными, глубокими глазами, полными теплых воспоминаний и легкой грусти. Было видно, что и Анна испытала потрясение от внезапной встречи. Минуты ожидания казались вечностью, пока преподаватели наконец покинули помещение, предоставляя бывшим возлюбленным свободу общения.
 — Анна... — тихо проговорил Василий, стараясь подавить волнение. — Сколько лет прошло...
 — Да, немало... — кивнула Анна, пряча взгляд, и едва заметно улыбнулась. — Ты изменился, стал настоящим профессионалом. Приятно видеть, что твоя жизнь сложилась удачно.
 Голос Анны звучал ровно, без ноток раскаяния или досады. Словно незаметно перекрывая расстояние прошедших лет, она напомнила обо всем хорошем, что связывало их когда-то. Прошлое открывалось перед ними свежим, чистым, теплым.
 Наступила пауза, заполненная тяжелым дыханием и звенящей тишиной. Каждый старался понять, что изменилось, а что осталось прежним. Молчаливый взгляд Клавдии Викторовны, заведующей кадровой службы, издалека следил за происходящим. Наконец Василий набрался смелости и произнёс вслух:
 — Знаешь, Анна, я столько лет думал о тебе. Жалею, что потерял тебя тогда. Я поступил неправильно, несправедливо. Никогда не забуду, как горько и страшно было прощаться с тобой.
 Анна внимательно посмотрела на него, заметив слезы, блестевшие в уголках глаз. Лицо женщины смягчилось, морщины разгладились, делая ее почти такой же, какой она запомнилась ему когда-то.
 — Времена меняются, — мягко промолвила она. — Я тоже многое поняла потом. Жизнь сложна и непредсказуема. Надо учиться прощению и примирению. Быть может, теперь мы сможем начать с чистого листа?
 
Сердце Василия трепетало от восторга и страха одновременно. Вопросы задавали себя сами: возможно ли восстановить связь, восполнить пропущенный промежуток времени, вернуть то чистое, искреннее чувство, которое они испытывали когда-то?
 Минуты тянулись бесконечно, но наконец Виктор Борисович, директор школы, прервал неловкость:
 — Дорогие коллеги, собрание закончено. Желаю всем вам продуктивного нового учебного года.
 
Осторожно поглаживая пальцы друг друга, Василий и Анна вышли из здания школы, погружённые в глубокие мысли и эмоции. Впереди их ждало непростое испытание — попытка разобраться в своём прошлом и решить, готовы ли они вновь поверить друг другу, рискнуть сердцем ради возрождения утраченной любви.
 
А небо над городом затягивали легкие облака, обещавшие дождь. Впервые за долгое время Васильев почувствовал настоящее облегчение, словно тяжесть прошлых лет наконец покинула его плечи. Анна взглянула на него широко раскрытыми глазами, полными надежды и уверенности, будто приглашая следовать за ней в неизвестность, полную новых открытий и возможностей.
 
 ***