Ты же на 2 дня едешь, а не эмигрируешь?

Осторожно интересуется муж, когда я третью пару обуви отправляю в чемодан.

Сборы в двухдневную поездку у меня начинаются за неделю и заканчиваются борьбой с молнией чемодана, который напоминает питона, проглотившего слона. Если бы чемоданы могли говорить, мой бы просил политического убежища.

Мой муж смотрит на мои потуги с тем же выражением лица, с каким наблюдают за первыми шагами марсохода — смесь научного интереса и полного непонимания процесса.
— Ты же на два дня едешь, а не эмигрируешь? — осторожно интересуется муж, когда я достаю третью пару обуви.

— Две пары туфель и кроссовки — это минимум, с которым может существовать современная женщина, — парирую я. — Вдруг я захочу пробежаться по набережной? Или вдруг будет дождь и лодочки промокнут?

— По прогнозу - солнце, — замечает муж.

— Милый, — я смотрю на него с жалостью, — прогноз погоды такой же надёжный, как обещание нашей дочери слушаться и прийти вовремя.

Он вздыхает и удаляется, бормоча что-то про "разумные пределы" и "силу тяжести". Глупый. Он не понимает, что чемодан — это не просто контейнер для одежды. Это спасательный круг для всех возможных и невозможных ситуаций.
Вот, например, зачем мне три свитера, если еду в июле? А затем, что в конференц-залах кондиционеры работают с невероятным энтузиазмом. Однажды я целый день тряслась как чихуахуа на морозе, потому что не взяла тёплую кофту. Больше я на такие жертвы не пойду.

А лекарства? Аптечка в моей сумке напоминает филиал районной поликлиники. Обезболивающие, противоаллергические, таблетки от желудка, пластыри разных размеров... Дима говорит, что я готовлюсь к зомби-апокалипсису. Но когда у него прошлым летом в командировке заболел зуб, кто спас его? Я!

— Нельзя быть готовой ко всему, — заявляет он, наблюдая, как я пытаюсь впихнуть в косметичку половину содержимого ванной.

— А если нельзя, но очень хочется? — философски отвечаю я.

У меня есть теория: размер чемодана прямо пропорционален количеству женских страхов.

Мой огромный чемодан — это моя защита от хаоса этого мира. Против грязных гостиничных полотенец (беру своё). Против внезапной смены погоды (дождевик, солнечные очки, шарф). Против того, что платье может помяться или, не дай бог, порваться (запасное платье).

— Но в этой гостинице есть утюг, — пытается образумить меня муж, забирая дорожный отпариватель.

— Конечно, есть. А ещё им может воспользоваться любой постоялец, даже тот, у которого вирус! А ты предлагаешь мне гладить им платье? Серьезно? — Парирую я, забирая очень нужную в поездках вещь из его рук. — Нет уж, спасибо.

Особый отдел моего чемодана — "А вдруг?"
А вдруг будет званый ужин, и мне понадобится вечернее платье? А вдруг я встречу старого знакомого и должна буду выглядеть сногсшибательно? А вдруг рядом будет пляж или бассейн и мне захочется искупаться?

Дима называет это "планированием параноика". Я предпочитаю термин "стратегическое прогнозирование".
Когда мой чемодан наконец закрыт (с третьей попытки и при помощи коленки), он весит примерно как трехгодовалый ребёнок. Я смотрю на него с гордостью скульптора, завершившего шедевр.

— Знаешь, на что это похоже? — говорит муж, наблюдая за моими попытками поднять чемодан. — На то, как ты живёшь. Пытаешься объять необъятное, успеть все и постоянно держать руку на пульсе, чтобы ничего не упустить.

Я замираю. Впервые за много лет он сказал что-то, что заставило меня задуматься о моих чемоданных привычках.

— Ты боишься оказаться неподготовленной, — продолжает он. — Не только к смене погоды, но и к любым поворотам судьбы. Поэтому таскаешь с собой половину квартиры.

Я хочу возразить, но не могу. Он прав. Мой чемодан — это материализация моих страхов. Страха оказаться в дураках, страха выглядеть не так, страха быть застигнутой врасплох.
— Но знаешь, что самое смешное? — улыбается Дима. — Каждый раз, когда ты возвращаешься, половина вещей остаются неиспользованными.

И это тоже правда. Свитера, запасные джинсы, вторая пара туфель — всё это обычно путешествует туда и обратно нетронутым. Вещи похожи на туристов, которые приехал в другую страну, но так и не вышли из отеля.

— Ладно, — вздыхаю я. — Возможно, мне не нужно два купальника на двухдневную деловую поездку и одни брюки тоже могу не брать… Возможно, что с одним из свитеров я тоже готова расстаться.

Я открываю чемодан и достаю оттуда несколько вещей.

— Прогресс! — радуется муж.

Он не понимает. Дело не в количестве вещей. Дело в ощущении защищённости. Когда у тебя есть запасной вариант, мир кажется чуть менее страшным.
И все же, уже в поезде, я думаю о его словах. Может быть, самые важные путешествия — те, в которые мы отправляемся налегке? Может, иногда стоит довериться тому, что мир предложит нам по пути, а не тащить с собой все свои «на всякий случай»?

В конце концов, что бы я ни забыла, всегда можно купить это на месте. А вот ощущение свободы не купишь ни за какие деньги.

В следующий раз, решаю я, возьму чемодан поменьше. Не намного, конечно. Как сказал бы какой-нибудь древний мудрец: "Лучший багаж — не тот, что вмещает весь твой мир, а тот, что оставляет место для новых впечатлений". Ну, или как минимум — для сувениров.