Геленджик. 18. С видом на ковид

Виген позвонил ночью. Никогда не звонил. А тут позвонил. Ночью. И говорит:
— Павел-джан, приглашаю!

Я приехал. И — праздник без ограничений! Но с ограничениями: жалюзи плотно закрыты, вход-выход через заднее крыльцо, фасад заведения делает вид, что закрыт на карантин.

Наверное именно так себя чувствовали в бутлегерском заведении нарушители сухого закона.

Снаружи, там, где должно быть море — в окне, там — ничего, а лишь пандемий карантинович.
 
Но внутри тёплого полумрака ноосферы барной стойки и вибраций танцпола — ни на одном лице ни одного уныния. Какой там вирус! Какой там дефицит бюджетов в кармане! Одна сплошная радость! Рекой.

И тут я познакомился. Никогда не знакомился. А тут познакомился. В закрытых жалюзи.

Хотя рисковал, но ничего примечательного. Все знакомились. Все братались. Создавали семьи. Кто на жизнь.  А кто и дальше. Время и его особенность — теперь уже историческая — сближали. Тут вирус, тут карантин, тут «бутлегерство» — тройное братство.

Вспомнил это время, потому что шёл по набережной и из одного кафе элегантно громыхала музыка того времени. Не помню, как называется, кто поёт, но такая — ля-ля-ля. Может, вы знаете.

И, надо же, иду дальше, встречаю человека того времени, которого не видел с того времени. Не буду называть имя. Имя редкое. Даже для наших мест. Вдруг чего.

Хотя… сейчас спрошу у него.

Нет. Улыбнулся и говорит: лучше не надо. Не буду. Человек при исполнении. Привет ему.

Что примечательно, хоть время было «закрытое», чудесных знакомств было много, но с некоторыми знакомствами по завершении того времени больше никогда и не виделись, как будто они из другого измерения. А знакомств, как и вечеринок, было если не больше, то уж точно не меньше.

Но все вечеринки того времени, как и любого другого времени, заканчивались одинаково.

Закончилась и эта.

P.S. Человек с не менее редким именем — Виген, если узнаешь, тебе-джан тоже привет, брат.