Общеевропейский рекрутский набор

Европа воюет с Россией уже четвертый год, поэтому уместно будет вспомнить недавнюю историю, изложенную белорусским исследователем в книге  Л. Смиловицкого, Евреи в Турове. История местечка Мозырского Полесья, Иерусалим 2008 г.,

Все дела по призыву на воинскую службу в Российско империи находились в ведении рекрутских комитетов (распорядительных) и присутствий (исполнительных органов). Председателем комитета был сам губернатор, а членами – губернский предводитель дворянства, председатель казенной палаты и управляющий государственным имуществом. Рекрутское присутствие в уездном городе, как правило, состояло из уездного предводителя дворянства, городничего, военного приемщика и медицинского чиновника. В местечках «заведование» рекрутскими делами лежало на старостах и полиции. В 1865-1867 гг. председателем Мозырского рекрутского присутствия был начальник уездного жандармского управления майор Александр Вилль, а членами проверочной комиссии – от министерства финансов Александр Плотников, уездный исправник надворный советник Михаил Мищенко, городской голова Мозыря Лев Олещенко, военный приемщик штабс-капитан Коломенского пехотного полка Митрофан Сицинский и старший лекарь 123-го Козловского пехотного полка Герасим Некрашевич.

Рекрутские комитеты отвечали за своевременный отбор кандидатов, рассматривали многочисленные жалобы на необоснованность призыва, решали вопрос отсрочки или освобождения от воинской обязанности.

Служба в армии ставила перед евреем вопрос соблюдения традиции, нарушала связь с общиной, без которой он себя не представлял. Она на долгие годы отрывала его от родных и близких, лишала возможности кормить семью, была бесперспективной с точки зрения карьеры. Не случайно уход в рекруты воспринимался многими евреями как личная и семейная трагедия. Все это заставляло искать обходные пути. Закон предусматривал такую возможность, рассчитывая легально пополнить казну, а не создавать условия для мздоимства и взяточничества. Процедура откупа рекрута была многоступенчатой и сложной. Она требовала соблюдения специальной публичной процедуры, которая документально протоколировалась.

На каждого рекрута, принятого в набор, заполняли специальную анкету, где указывали его имя, отчество, звание (фамилию), описание личных примет, вероисповедание, возраст, рост в аршинах и вершках, особые приметы (волосы, брови, глаза, нос, рот, подбородок), грамотность и особое мастерство (профессию). В отношении евреев в строке о религиозной принадлежности записывали иудейский закон.

Еврейская община имела право искать «охотника» на стороне, который согласился бы пойти служить за денежное вознаграждение. Она заключала договор, который подробно оговаривал условия сделки. К нему прилагались письменное согласие со стороны родителей и жены «охотника», разрешение еврейского общества на наем добровольца и увольнительный приговор сельского крестьянского общества, разрешавшего кандидату наняться в рекруты. Полицейский пристав свидетельствовал о благонадежности «охотника», а врач – о состоянии его физического и психического здоровья.

29 января 1865 г. Мозырское уездное рекрутское присутствие заслушало объявление Янкеля Мовшевича Найдича, который представил условия заключения договора между ним как поверенным Туровского еврейского общества и государственным крестьянином[28] Давидом Прохоровичем Гайкевичем из села Озераны Туровской волости. За 108 руб. серебром Гайкевич нанимался в рекруты за семью Мордуха Лейбовича Чечика. В зачет этого он получил задаток 28 руб., и еще 8 руб. после приема в рекруты. К делу прилагался приговор Туровского сельского общества, который разрешал Гайкевичу наняться в рекруты, за что в пользу сельского общества нанимающая сторона дополнительно уплачивала 50 руб. серебром. Янкель Найдич предъявил рекрутскому присутствию квитанцию от Туровского сельского управления о выплате кандидату 50 руб. аванса и свидетельство уездного исправника, что Гайкевич не был замечен в политических преступлениях, предосудительном поведении, под следствием и под судом никогда не состоял.

После этого Давида Гайкевича подвергли медицинскому осмотру, и в его личном деле появилась запись: «29 лет от роду, рост 2 аршина и 1/8 вершка, к воинской службе годен и по своему желанию поступает в рекруты за семейство Туровского еврейского общества Мордуха Чечика». Затем Гайкевича передали военному приемщику майору Зиновьеву.

15 января 1866 г. за туровское еврейское общество в рекруты нанялись казенный (государственный) крестьянин туровского сельского общества Иван Дудницкий, 29 лет, ростом 2 аршина 6 вершков, за сумму 120 руб., и временнообязанный крестьянин Черниговской губернии Сосницкого уезда Севастьян Комеда, 22 лет, ростом 2 аршина 5 вершков, за 125 руб. серебром. 23 января 1867 г. Йосель Коробочка представил Мозырскому рекрутскому присутствию государственного крестьянина туровского сельского общества Семена Белого, 26 лет от роду, ростом 2 аршина 3/8 вершка, согласившегося пойти служить за туровское еврейское общество. Из обещанных 120 руб. серебром Белый взял 30 руб. в задаток, а 90 руб. выслал в полковой ящик (казну). В виде премиальных еврейская община выплатила «наемнику» 10 руб. наградных и внесла в Мозырское уездное казначейство деньги на обмундирование, провиант и жалованье (16 руб. 86 коп.) Семену Белому.

В общем все изложенное выше сегодня воспроизводится на Украине, очевидно скоро очередь дойдет и до остальной Европы....