Не-Талия в детстве. Про сломанную речку

   Однажды, в апреле, случился погожий денёчек. Мы шли из школы домой, мечтали поскорее сделать уроки и пойти гулять. Солнце опустило свои лучи на землю и так сильно припекало, что пришлось расстегнуть куртки. Непривычно тёплый ветер приятно обдувал наши лица, играя локонами волос, выскочивших из косичек цвета спелой пшеницы.

   Позади раздались голоса мальчишек:

— Эй, красавицы!

   Мы со Светкой уже привыкли к этому почётному титулу, нас учительница частенько так называла. Обернулись.

— Это не вам, крокодиловы морды! — и мальчишки громко засмеялись, удирая от нас в разные стороны.

   Мы не обиделись ни капельки! В глубине души мы знали, красивее нас девочек не найти. Голубоглазые блондинки — это же чудо природы!

    Тут первое чудо остановилось и говорит:

— Приду домой, сразу же скажут, а вот и Светочка, наша помощница! Иди скорее на молочную кухню, потом иди за хлебом. Мама ещё собирается к мастеру, новую причёску ей захотелось, значит, мне с братиком сидеть. Уроки начну делать поздно вечером, а после уже никто и гулять не отпустит, пора спать ложиться. Зачем мне этого братика родили? Пелёнки, пелёнки, пелёнки — а детство, где?

— Везёт же тебе, Светка! — говорю ей я, второе чудо по счёту. — У тебя столько людей в квартире, а ещё и котик живёт. А у меня никого! Приду, тишина. Только холодильник что-то своё бормочет про обед да про ужин.

— Давай сейчас пойдём, куда глаза глядят?

   Глядели глаза на нашу любимую речку. Она извилисто протекала через маленький городок, а истоки брала где-то из болот. Воды её были тёмными, а дно торфяное, мягкое. Летней жарой весь город бежал купаться, устраивая пляжи в местах с узким руслом.

   В этот раз мы пошли со Светкой подальше, к мосту. Река была покрыта льдом. С него уже стаяла снежная шуба, и состоял он из миллиардов бриллиантовых хрусталиков. Несколько рыбаков уныло дремали над своими лунками. Мы со всего разбега забежали на лёд, бросили портфели, и давай по нему кататься, как фигуристы на коньках, разбрасывая в стороны серебряные брызги.

— Вот это лужи, так лужи! Это лужи для маленьких красавиц! Чистые и прозрачные!

— Да, мы обсохнем и даже разводов на одежде не останется. Никто и не узнает, что мы на речке сегодня так здорово накатались!

   Вдруг возле наших вещей появилась трещина, и Светкин портфель уже начал сползать в тёмную воду.

— Меня же родители за него убьют! Там же твой дневник! — кричит подружка, падает на живот и пытается достать портфель из ледяной водицы.

   Светка плавно уходит под воду. Рядом никого нет, никто не придёт на помощь, рыбаки где-то вдалеке сидят. Утонет? Бегу и хватаю её за ноги. Лёд под нами тут же провалился, и вот мы уже вдвоём оказались в ледяной речке. Хорошо, что на мелководье. Я упёрлась ногами в дно, а Светка меня меньше ростом, я замечаю, что её голова сейчас уйдёт под воду. Плыть в тяжёлой одежде и обуви вообще невозможно. Хватаю её руками за уши, иду к берегу и несу впереди себя.

— Держись, Светуля!

   Прохожу всего несколько шагов, и подружка, нащупав дно, начинает самостоятельно выбираться.

На берегу смотрим, а косы повисли грязными сосульками. Наши куртки, белоснежные бантики, кружевные воротнички и манжеты, белые колготки — всё стало грязно-бурого цвета. Хитроумный план погиб, не сможем скрыть эту дерзкую вылазку.

— Пришли на речку красавицами, а уходим Золушками!

— В прошлом году мерили лужу у школы, а в этом мы померили речку!

— Да, мы сломали речку! Вон она вся и растрескалась!

Рыбаки увидели наше падение, схватили самое ценное - свой улов - и прибежали к нам. 

— Девочки, вы живы? Что вы делаете тут, без родителей, в такое опасное время? Это же последний лёд!

— Портфель ловила, не поймала!

— Светку ловила, поймала!

Закричали мы наперебой.

— Ну и улов! Мы-то хоть окуньками разбогатели!

Они показали свои сетчатые мешки, в которых билось всего-то пять-шесть малюсеньких рыбёшек.

— Это не богатство, это ужин кота! — сказала Светка.

   Вылили из ботинок воду и побежали домой. Ветер перестал ласкать своим теплом, пронзительно и сурово обдавал ледяными порывами.

   Дома мы в тот день нагло наврали, что снова ходили на свою любимую лужу, и, нечаянно, утопили в ней портфели. Нам, конечно, поверили, но здорово влетело. Однако больше всех досталось не нам, а Любови Геннадьевне. Буквально на следующий день на очередном собрании родители возмущались по поводу произошедшего.

— А если наши дети в ней утонут? — говорили они. — Она же такая глубокая! Наши девочки ушли под воду по самую макушку!

   Учительница недоумевала, изо дня в день она видела, как школьники по ней бродят, но никто не проваливался во весь рост. Было решено купить машину гравия и засыпать эту злополучную лужу.

   Купание в ледяной речке не прошло для нас даром: у Светки начался насморк, но она упорно посещала школу; а я проболела ангиной целую неделю.

   После этого чудесного спасения мы перестали ходить одни на речку, даже в летний день. Скучно стало и мерить лужи, они казались нам ничтожно мелкими.

   И всё бы ничего, но один рыбак оказался моим соседом со второго этажа. Встречаясь, он улыбался и говорил:

— Улов, так улов!
И хитренько так подмигивал. Мы смеялись и каждый раз вкрадывался страх: вдруг он всё расскажет маме?