Лилии 1, Азиатка Марлен и бесы

Страшный сон приснился Оле накануне памятного вечера: какой-то человек с весёлым лицом, держась за волосы мальчика с застывшим горизонтально полу телом, кружит его вокруг себя. И время от времени наклонясь над ним, выдыхает в разверстый рот ребёнка…
Оля проснулась с чувством ужаса, и только слабый аромат маминых лилий с балкона вернул её в реальность. Мама любила этот сорт, нежно называя его «моя азиатка Марлен». К вечеру обычно запах цветов усиливался, и мама, страдая головными болями и уже прикованная к постели, просила выносить их на ночь на балкон. Потом её не стало, и шестнадцатилетняя Оля училась жить одна. Через день девочку навещала бабушка. Нынешней весной они вдвоём рассаживали луковицы в новые горшки и старательно ухаживали за ними.
А потом Оля подружилась с Юлькой С. из 11-б. Оля давно была немного влюблена в неё, как это бывает иногда с девочками из младших классов, хотя разница в возрасте у них была всего лишь год. Оля хотела во всём походить на неё. Она с восхищением засматривалась на Юлю, когда стайка девочек выпускного класса, галдя и смеясь, проносилась мимо, и Юлька особенно выделялась среди них своим высоким плетеным пучком золотых волос. Так выделяется роскошный цветок в букете. Но Юлька была не только самой красивой, но и самой успешной в учебе. Не было равных ей  и в бальных танцах. А когда девушка внезапно увлеклась ставшим невероятно модным «Черлидингом» и танцевала на эстраде Летнего парка, заметно выделяясь в группе, она просто взорвала город. Снимки её плавали в сетях, её заваливали предложениями о знакомстве. Как-то, танцуя на школьной сцене, она кокетливо бросила в зал свой розовый помпон. А Оля поймала его, и уже на следующий день обе сидели на широком подоконнике между этажами и весело болтали. Они учились в гуманитарной гимназии, и им было о чем пошептаться друг с другом. Иногда Юлька читала подруге поэтические миниатюры собственного сочинения в самых причудливых сочетаниях романтизма и мистики. Оля впервые почувствовала, как из сердечка её уходит мучительная пустота одиночества. В то же время она понимала, что не все знает о новой подруге, что у ней, должно быть, есть другая, неведомая Оле, жизнь. Юлька часто выручала её деньгами и делала это как-то небрежно весело, как будто избавлялась от них. На робкий вопрос подруги она пожала плечами и загадочно улыбнулась:
- Потом… я расскажу тебе.
Как-то на заставке юлиного телефона мелькнуло красивое лицо молодого мужчины с застывшим, как на маске, выражением надменной и тонкой печали. И был он не в разрисованном худи, а в смокинге. И что-то в нём было узнаваемое, что-то из прочитанных книг. Оля засмотрелась на снимок:
- У вас с ним…?
- Да, у нас с ним отношения, - весело вздохнув, как о чем-то неизбежном, отвечала Юлька.
- А, впрочем, - сказала она через пару минут, - приглашаю тебя в пятницу вечером в наш клуб. Я познакомлю тебя с моими друзьями по Игре… Понимаешь, эта Игра даёт мне деньги. Но только… только обещай мне, Оленька, что первый раз ты не будешь участвовать в ней. Обещаешь?

Лето близилось к концу. Стояла тихая, тёплая, безветренная ночь. Девочки доехали на метро до окраинной станции «Студенческая», пересекли пару улиц с чернеющими в темноте высотками. Зайдя в глубь двора, спустились в помещение на цокольном этаже. Прежде чем шагнуть в зал, откуда слышались глухие ударники, они завернули в боковую дверь, за которой оказался туалет.
- Займемся мейкапом, малышка Оля, - сказала шутливо-покровительственным тоном Юлька.
За пару минут легкими взмахами своих тонких рук она нанесла на лицо подруги что-то светлое, воздушно-розовое, подчеркнула её губы персиком, чуть подтемнила внешние уголки её глаз. И из глубин зеркала взглянуло на них незнакомое взволнованное лицо девочки, только что вбежавшей сюда с морозной улицы…
Наконец обе вступили в зал, где у входа двое служащих надели на запястье Юльки браслет победителя, допускающий к последнему этапу Игры. В центре танцпола с клоунскими изломами рук и ног подпрыгивал юный рэпер, выкрикивая что-то подобное детской считалке. В такт ему из огромных колонн на подиуме неслись металлические удары. Не обращая внимания на рэпера, за столиками галдела юная публика из пятнадцати-двадцати человек. Стены кругом в синевато-фиолетовых подсветках  были украшены эскизами татуировок с тел известных кумиров молодежи. Лица присутствующих, казалось, излучали голубоватое сияние. И все здесь казалось каким-то нарочным, нереальным, возникшим из ниоткуда…
Девочки заняли столик напротив подиума, откуда рэпер незаметно исчез. И вместо него вырос беспокойный молодой человек, который, казалось, вот-вот сорвётся и возникнет уже в другом углу зала.
- Это куратор Вышинский, - шепнула Юлька подруге. Оля, внезапно  похолодев, узнала в нём человека из своего сна. Он начал говорить, но ощущение , что он одновременно продолжает бежать, оставалось постоянно.
- Приветствую вас, мои юные друзья! - начал он, подрагивая нетерпеливо ногой, как перед скачками. - Вот уже три месяца, как вы вступили в нашу игру «Сэлфи-айленд»! Напоминаю, что Игра ведёт вас через бесплатный круиз прямо на Сейшелы - райские острова возле Экватора! Там растет самая высокая пальма в мире под названием Коко-де-Мер! - сыпал он названиями. На мониторе возникла та самая пальма, в тени которой белозубо скалился сам Вышинский и некто рядом с ним в широкополой шляпе.
- Но не забывайте, друзья мои, что кокосовый орех на нём весит целых пятьдесят килограммов - будьте начеку! Кроме того, на острове Маэ есть местечко Анс-Ройяль..., - продолжал он нанизывать перлы на сверкающее копье сейшельской мечты, искры от которой, разлетаясь по залу, вспыхивали в десятках пар юных глаз.
- Некоторые из вас успешно выполнили два первых челленджа и уже почти победители! Но прежде чем показать фотосессию ваших великолепных работ, я представляю вам живой символ нашего сообщества: Иван-Царев-и-ч! - завопил он. И тотчас рядом с ним возник загадочный красавец с лицом-маской из юлиного телефона. Оля почувствовала, как дрогнула рука подруги. И как лицо девушки, словно зеркало, отразило на миг его, масочное, не свое, выражение.
Внезапно над головами присутствующих промчался физически осязаемый пронзительный свист. И в зале все начало стремительно меняться. Из решетчатых отверстий колонн, похожих на чёрные гробы, просочился дымок, и зал стал наполняться синеватой мглой. Отчётливо запахло лесной сыростью. Одновременно в помещение неслышно прокралась странная мелодия. Она напоминала унылые завывания ветра за плотно заколоченными ставнями. И, будто не находя выхода, она снова и снова возвращалась к своему жуткому началу, создавая ощущение круга, запертой судьбы и как бы распиливая впечатлительную юную душу надвое.
Бледнолицый нажал на пульт, и на мониторе, высоко поднятом над головами, в сопровождении монотонного блюза замелькали снимки. Чудовищным способом запечатленные тени собственных обнаженных тел на стене или на потолке. За ними следовали припавшие к железнодорожным шпалам юные девочки на фоне приближающегося поезда. Оля узнала нежную белую шею Юльки, покорно и эффектно прильнувшую к металлической рельсе. Особенно врезалась в память крошечная тату-бабочка возле юлькиного уха. Следующие снимки демонстрировали целующихся на мосту пар. И снова круто и послушно откинулось не перила гибкое тело Юльки, и парила над водой её запрокинутая золотая голова с нависшей над ней тенью Царевича…
- Как видите, друзья, каждый из вас - творец, художник и бог собственного тела! - продолжал свой дробный пляс Вышинский. Царевич, находясь постоянно при нём, молча кивал и усмехался своей бледной усмешкой.
- А теперь расслабимся, друзья! Наш бар предлагает разнообразный ассортимент коктейлей! Смелее - к стойке! - взревел он.
Скользя по залу в голубоватой мгле и не переставая сыпать дробным горохом слов, он подсаживался за отдельные столы и незаметно оставлял на них крошечные белые пакетики… Сделав несколько глотков коктейля, зашипевшего от брошенных в него белых кристалликов, Оля почувствовала необыкновенную легкость и рассмеялась. И Юлька, глядя на неё, тоже смеялась. Минут пять они не могли успокоиться. Особенные взрывы веселья вызывала у них мысль о беспричинности собственного смеха…
- Вот и славно: игра продолжается! - воскликнул Вышинский, появляясь четверть часа спустя, - объявляю последнее испытание для победителей первых двух этапов. Им предстоит сегодня поймать и запечатлеть восхитительный миг под звёздным небом! Итак, друзья мои - в покой, синеву и прохладу! За мной, смелей, нас ждут Сейшелы! - воскликнул куратор, поворачиваясь спиной к публике и высоко, словно факел, неся над головой светящийся экран мобильника.
- Нет! - Юлька схватила подругу за руку, - ты сегодня не будешь участвовать - ты обещала, - сказала она просительно, - Оленька, жди меня здесь. Через пятнадцать минут я вернусь!
Избранная группа участников из пяти человек, увлекаемая невидимыми чарами куратора, двинулась вслед за ним. Группу замыкала фигура Царевича. И вслед им, жалуясь и топчась на месте, снова лился нескончаемо жуткий блюз…Плотная темная штора на стене прятала дверь, за которой исчезла группа. Оля, помедлив минуты две, едва передвигая отяжелевшие ноги, точно во сне шагнула вслед за ней. Сквозь неясное сознание она видела впереди силуэты ребят, идущих с освещенными мобильниками в руках. Они миновали два небольших пролета и вышли в фойе жилого подъезда, покорно столпились у лифта. Царевич неожиданно оглянулся и увидел Олю. Он протянул руку и ласковым кивком головы позвал за собой. Необыкновенная, зовущая нежность почудилась ей на мертвенно-белом лице . Но в ту секунду, когда её почти детская ручка покорно легла в мягкую ладонь Царевича, что-то с силой ударило Олю в лицо! Запах! Запах, как внезапная пощёчина, разбудил её! Это был запах Азиатки Марлен, очевидно, просочившийся в приоткрытую дверь: кто-то, страдая бессонницей, услышал шаги на лестнице и высунулся наружу.
Охваченная ужасом разбуженного посреди ночи сознания, Оля выдернула руку и ринулась вниз, сбежала по ступенькам фойе и вылетела на ночную улицу.
- Чирли-чирли-фьюить! Чирли-чирли-фьюить! – пело утро в распахнутое окно.
Прежде чем открыть глаза, Оля улыбнулась, и следом вдруг вспомнила кошмарные события минувшей ночи. Вспомнила, как очнулась в чужом подъезде и потом долго ждала Юльку на улице, прежде чем вызвать такси. Она с ужасом осознала, что была всего лишь в миллиметре от какой-то катастрофы, что она, как и Юлька, оказалась жертвой чужой Игры. И, поняв, кто спас её в последнюю минуту, заплакала горькими и благодарными слезами…
Но что с Юлькой? Перешагнув порог гимназии, Оля кинулась на их обычное место встреч. Там было пусто. После каждого урока она неслась к оконной нише между этажами. И только к вечеру по школе разнёсся страшный слух, а в городских газетах появилось сообщение о «падении с крыши и гибели ученицы гимназии номер 15 Юлии С. и другого, личность которого не установлена …»

Через год в сетях другой куратор с незнакомой фамилией, но с лицом Вышинского, звал к новой Игре, и рядом с ним улыбался своей надменно-печальной улыбкой живой Иван-Царевич…
Был последний звонок для выпускных классов гимназии. Мимо Оли промчалась стайка девушек, полыхая всеми красками мира и похожая на свежий весенний букет. Оля смотрела им вслед, и ей казалось, что из букета похищен самый заметный и яркий бутон.

2025 г.