Брат достойного Геры - 2

Гл. 2
_________________

День 22 июня пулемётными трассами с небес - из мессеров - распорол жизни советских людей на две несопоставимые части. То, что было до войны, Симу представлялось какой-то сказкой. И он въезжал в неё. А сказка - по жанру - таит в себе разные персонажи, не только добрые.

Автобус встал напротив старинного здания автостанции. Народу тут было не много и не мало - в основном, простые женщины в дешевых ситцевых платьицах и платках, а ещё инвалиды в полинявшей форме: один предлагал зажигалки, другой - наточить ножи на переносном наждаке, один бывший солдат, а теперь мирный пьяница собирал деньги в алюминиевую кружку, играя на хромке* и подпевая себе:

"Прощай, родимый край.
Труба зовёт в поход.
Смотри не забывай
Наш боевой гвардейский
взвод.

Прощай - не говори,
Напрасно слёз не лей.
Покрепче обними
и поцелуй,
Когда вернёмся
с лагерей!"*

Сим протянул руку шофёру и вышел. Водитель крикнул вослед:
- Удачи, брат!
Тут же в автобусную дверь, распихивая выходящих, пробойником вломился больничный человек в мятом и нечистом белом халате и санитарском колпаке на кучерявой голове.
-Ты привёз что-нибудь?
- Всё, что заказывали, - ответил шофёр. - Там, под сиденьем, в сумке...

Сим, выйдя на перрон, стоял на месте. Он закурил, не спеша, гавайскую сигару. Бросил рубль в кружку гармониста. Тот даже перестал играть от удивления. А потом запел с новой силой:

"Отгремели весенние гро-озы.
Над Страной золотится заря.
Что ж вы, девушки, стали невЕселы,
Провожая друзей в лагеря?"*

У Сима был довольно тяжёлый радикюль. Он взял его и прошёл несколько шагов. И  остановился. Его внимание привлекла занятная сцена.
Люди больничного человека волокли тяжеленную сумку и запихнули её в стоящий в отдалении "Виллис". Сам сел за руль, надавил на резиной клаксон, издавший утиное кряканье, четверо его людей упёрлись в задний борт военного джипа и принялись энергично толкать. Джип совершенно бесшумно покатил в сторону центра.
"Похоже, движок на нём разукомплектован для облегчения. Хотя остальное всё цело - даже запаска, конистра и катафот", - подумал Сим.

Сбоку внезапно появился не то молдован, не то цыган - чернявый в чёрной широкополой шляпе.
- Товарищ, подвезти чемодан?
У незнакомца имелась тележка с колёсами от танкетки*.
Сим взял свой радикюль и двинулся дальше, попыхивая сигарой.
Носильщик не отставал.
- Товарищ, давайте ваш чумодан. Дорого не прошу.
Сим отдал ему саквояж. Человек ловко прикрепил его к тележке ремнём. Сим шёл впереди, носильщик - сзади.

Родной дом - неподалёку, на соседней улице. За кладбищем с чудом сохранившейся церквушкой. Отец Сима - судья. Живёт в самом что ни на есть простом деревянном доме, построенном дедом.

Симу вспомнилось, что отец, в тайне от посторонних глаз и ушей, поддерживал хорошие отношения с настоятелем церкви. Об этой их дружбе мало кто знал. Если бы разнюхали райкомовские или НКВД, отцу бы не поздоровилось. Да и всем родственникам.

Отец никогда - ни разу - не посещал церковь. Не мог этого позволить. Но на кладбище, на родовую могилу заходить никому не возбранялось. Там и встречались порой два тайных друга.

Шли песчаной дорогой привокзальных закоулков. Сим непроизвольно улыбался - всему, что видел. Сказка его души перед ним оживала, материализовывалась в явь.
А вот и знакомые сирени! Их целая стена перед тесной прицерковной площадью. И они... всё ещё благоухают! Хотя могли бы давно уже облететь... "Ждали, милые! Чтобы встретить таким волнующим ароматом"...

- Товарищ, угостите папиросой, - послышалось сзади.
Сим остановился, достал "гаванскую" и сунул в зубы носильщику. Движение возобновилось.
- А прикурить? - сказал идущий следом.
Сим чиркнул зажигалкой. Человек затянулся и закашлял.
- Сигару ещё не доводилось...
- Кури на здоровье. Глубоко не затягивайся.

Сим знал, что он с каждым шагом приближается к родному дому. И лицо его светилось от счастья. Улыбка радости не покидала его. Вот она, старая кирпичная "керосинка", магазинчик с вывеской "Москательные товары", куда пацаном ходил он вместе с бабушкой. Здесь разливали для населения керосин. А его запах, как и запах автомашин, тракторов был так романтически приятен для мальчонки! Бабушка набирала здесь в сумку брикеты хозяйственного мыла, пакетики шерстяных красок, порой и клей. А он ей пособлЯл - нёс эту сумку домой, сгибаясь от тяжести, точно тоненький прутик.

Справа - улица, прямо ведущая к реке. А слева - "улица, улица, улица родная"... И чуть дальше в ряду изогнувшихся некрутым поворотом деревянных домов  - такой же, как у всех, но такой необычный, неповторимый, один-единственный на всём  белом свете его отчий дом!

Прим.
На авторском снимке 2024 года - здание опочецкой автостанции (автовокзал), построено в середине Х1Х века.
* ХрОмка - разновидность гармони.
* ТанкЕтка - легкий танк.
* Автор приводит здесь три строфы одного из многих вариантов известной некогда маршевой песни Советской Армии на мотив "Прощание славянки".