Компас

Перевернувшись со спины на бок, я понял, что больше не хочу спать. Да и на кухне уже во всю шумели взрослые, обсуждали рабочие планы на день. В этом я не участвовал, так как еще вчера меня решили оставить дома с прабабушкой Варварой. Она, в свою очередь, хлопотала над завтраком, периодически заглядывая ко мне в комнату.

Я нежился в кровати и совершенно не хотел вставать, тело одолевала утренняя вялость, и я с головой отдавался ей еще полчаса. Потом ко мне зашел отец и сказал, что пора просыпаться, ибо так много спать нельзя. Не получив ответа на вопрос «Почему нельзя?» я медленно слез с кровати и босиком, в белой маечке, потопал на кухню. Путь пролегал через комнату, где спала прабабушка. Ее постель была аккуратно заправлена, а вишенкой на этом торте была взбитая подушка, которая стояла аккурат у изголовья и была слегка повернута на бок. Открыв следующую дверь, я бы начал новый день, а мне этого еще не хотелось, поэтому я принялся рассматривать замысловатые узоры на подушке.

Но и это длилось недолго, в тот момент, когда у меня заурчал живот, я открыл дверь на кухню и наконец явил себя миру. На удивление, там был только прекрасный запах свежесваренной картошки и кислого молока. А вот все взрослые, видимо, были на улице, поэтому я влез в отцовские галоши и пошел во двор.

Проходя мимо часов, я заметил, что уже полдесятого. Да, действительно, уже хватит спать, уже скоро Мишка придет, — размышлял я, открывая входную дверь. Все взрослые столпились во дворе. Отец с крестным были уже в рабочей одежде, мама с бабушкой и прабабушкой были одеты по-домашнему. Я стоял на пороге и, зевая, наблюдал за тем, что происходит. А взрослые улыбались и что-то передавали друг другу. Ну и мне стало интересно, что же может там быть. Я подошел поближе, и тут отец, заметив меня, сказал:

— На, только крепко держи, — папа протянул мне какой-то комочек и положил его на ладони.

Это был маленький бельчонок! Совсем крохотный, размером с картошину. Я приоткрыл сомкнутые ладони и стал его рассматривать. И тут малыш резко встрепенулся и буквально выпрыгнул из рук прямо на ветку березы, растущей рядом с домом. Я открыл рот от удивления, наблюдая, как зверек попрыгал по веткам и исчез в листве.

— Ну я же тебе говорил, надо крепче держать, — похлопав по плечу, сказал отец.

— А где ты его взял? — спросил я.

— В лесу утром были, там нашли, — поддержал разговор крестный.

— А привезите мне еще! — взмолился я.

Но уже никто не обращал на меня внимания, ведь приехала огромная машина, и отец с крестным уехали на ней. Внюхиваясь в странный шлейф, оставшийся после нее, я заметил на дороге идущего ко мне Мишу. Помахав ему, я выбежал на дорогу и, встретившись с ним лицом к лицу, мы обменялись крепким рукопожатием.

— А что ты в трусах ходишь? — улыбаясь, спросил он.

Точно! Выскочил на дорогу в трусах и в майке, вот дурак! Сокрушаясь, я с товарищем отправился домой.

— Мне поесть надо и одеться, тогда уже пойдем. Ты голодный? — спросил я.

— Не, я уже давно проснулся, коров на выпас водил, — гордо заявил он.

— Сам водил? — удивленно спросил я.

— Ну конечно, а вечером забирать буду тоже сам, можешь со мной пойти, — предложил Миша, заходя вместе со мной в дом.

— О, Мишка, привет, так давайте оба за стол. А ты иди оденься, негоже в трусах кушать, — завидев гостя, сказала прабабушка и стала суетиться у стола.

Миша не стал сопротивляться и объяснять, что он не голоден. С кем-то это может бы и сработало, но только не с Варварой. Если ты зашел к ней домой, то будь добр сесть за стол и покушать. Мы с Мишкой так налопались картошки со шкварками и кислым молоком, что не могли встать с места.

— Ох, ну и спасибо, теперь точно наелся, — откинувшись на спинку стула, заявил Миша.

— Ой, хлопцы, то ж вы ничего не съели, еще ж салат есть! — заявила прабабушка и пошла за ним в прихожую.

— Баба Вара, не надо, мы уже не хотим, — закричал я.

— Пошли отсюда, иначе мы тут так и останемся, — предложил я, и мы, поднявшись с насиженных мест, пошли ко мне в комнату. Там я быстренько оделся и, выходя из нее, встретился на пороге со старушкой.

— А куда уже намылились? Кто салат есть будет? — загородив дорогу, спросила она.

— Баба, мы к Мишке пойдем, там будем, — сказал я и прошмыгнул у нее подмышкой. Миша сделал тоже самое, и вот мы уже выбрались на улицу.

Солнце стояло высоко, и было очень душно. Мы остановились в нерешительности, не зная, что делать дальше.

— Может, на копанку пойдем? — предложил я.

— А что там делать, жарко же, — с ноткой грусти в голосе ответил Мишка.

— Давай лягушек половим? — спросил я.

— Ага, чтобы, как в прошлый раз, всю неделю дождь шел? — махнув рукой, сказал товарищ.

Действительно, было такое дело. Может, пару недель назад, уже точно не вспомню. От кого-то мы услышали такое наблюдение: если убить лягушку, то в этот день пойдет дождь. Ну, мы дети, что с нас взять-то? Пошли на ближайший водоем, где их пруд пруди, и давай ловить. А они такие интересные: если положить их вверх брюхом, то они совершенно перестают двигаться. А еще мы узнали, что у них очень длинный язык который, как будто скручен в рулон. Но это был не садизм, а тяга к исследованиям. И наши эксперименты привели к невероятным результатам. Охотились мы на лягушек шесть дней, и во все эти дни после полудня начинал идти дождь! Сказать, что мы были в шоке — это ничего не сказать. В воскресенье мы не стали убивать их, так как думали, что это грех. Таким образом, почти всю неделю шел дождь, а в воскресенье целый день светило солнышко. Но было кое-что еще.

Тельца лягушек мы складывали под березкой и прикрывали берестой. Так мы надеялись, что их обнаружат аисты и скушают. А прикрывали их, чтобы они не испортились. Но вот была проблема — буслы не хотели их есть. Мы даже сами подбрасывали их им, а они лишь вертели своими красными клювами и улетали. Так мы и оставили их у березки и, может быть, забыли бы. Но как-то, проходя мимо, мы заметили, что их нет! Ни лягушек, ни бересты, вообще ничего. Словно там их никогда и не было. Мы обыскали все вокруг этого места, но ничего не нашли. Вспоминали мы этот инцидент несколько дней, а потом благополучно забыли и затронули его только сейчас.

— Ну да, в дождь ничего не поделаешь. Может, тогда пойдем из лука постреляем? — предложил я.

— А ты его сделал? — задал вопрос Мишка.

— Точно, я же тот сломал. Ну, пошли тогда вырубим нормальное древко и сделаем, — сказал я.

— Погнали. Я тогда и себе новый сделаю, — заявил Миша.

— Добро, в саду пойдем поищем? — спросил я.

— Да, там найдем, — сказал Миша, и мы отправились на встречу приключениям.

Мой друг Мишка жил совсем рядом со мной. Я уже не помню, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились. Меня привозили в деревню на все три месяца каникул, и это было единственное время, когда мы с ним виделись. Поэтому за лето мы успевали столько вытворить, что на целый год хватало воспоминаний. То построим дом, и его крыша чуть нас не задавит, то решим класть камушки на рельсы и получим немало оплеух от дежурного по станции. Я в этом плане был более безрассудным, все-таки городской парень, а Мишка-то местный, знал, куда лучше не лезть. Несмотря на это, он всегда меня поддерживал в моих начинаниях, поэтому и получали оба.

У него были строгие родители, особенно отец, бывший учитель математики, который любил выпить и подраться с сыном. Поэтому Мишка часто убегал ко мне, и мы вместе переживали эти тяжелые времена. Жил он рядом с бывшей школой и ее большим садом. Там мы проводили много времени, питаясь дарами этого места. Бывало, что и заглядывали в школу, в которой был один-единственный жилец по фамилии Тышик. За постоянные пьянки его бросила семья, и он так и остался жить один в огромном школьном доме. Он был хорошим мужиком, и мы часто приходили к нему, чтобы полазить по дому. Там еще оставались почти нетронутые классы совсем дремучих времен. Как раз таки в одном из таких несколько лет училась моя мама, правда, потом их перевели в другую школу.

Полазив по саду и выбрав хорошие древка для лука, мы отправились к Тышику за тетивой. Вот только дома его не оказалось. Мы обыскали сарай у меня во дворе и, ничего не найдя, попались Варваре, которая звала нас на обед. Время пролетало просто невероятно незаметно. То ли это от того, что мы редко на него смотрели, то ли потому, что жизнь была насыщенной без гаджетов. Мы сбежали со двора, еще раз зашли к Тышику и, не обнаружив его, пошли домой к Мишке смотреть кино. Было жарко, и мы немного задремали перед маленьким выпуклым телевизором. Возможно, мы бы спали так и дальше, если бы не вернулись родители Мишки. Они зашли в дом громко ругаясь, от чего мы сразу проснулись. Решив не испытывать судьбу, мы сбежали прямо через окно. Оказавшись на улице, мы остановились в растерянности, не зная, что делать.

— Может, пошли искупнемся? — предложил Мишка.

— Ты же знаешь, я плавать не умею, — уныло ответил я.

— Ничего, просто постоишь в воде, да и все, — Миша сказал как отрезал, и мы поплелись в сторону озерца.

Всю дорогу мы шли и молчали, разговор не клеился. Товарищу было стыдно за своих родителей, что на фоне моих они выглядят явно в худшем свете. Особенно он не любил слушать их ссоры на пьяную голову. Тогда он не мог сдержаться и вступал в жестокую перепалку с ними. После таких скандалов Мишка не раз приходил со следами побоев. Я все понимал и старался не задавать лишних вопросов. Так и сейчас мы шли, и я все думал, как поднять другу настроение. И тут у меня родилась неплохая идея.

Я сказал товарищу, что отойду с дороги справить нужду. Он медленно поплелся вперед, а я, пройдя немного назад, сделал видимость процесса. После чего я быстро достал из кармана шорт купюру и бросил ее на другую сторону дороги.

— Миша, иди сюда, — крикнул я.

Хмурый Мишка пошел в мою сторону, и я вышел ему навстречу.

— Слушай, давай зайдем домой, я воды попью, сушит, не могу прям — предложил я.

Тот лишь кивнул и поплелся за мной. Я постарался пропустить его вперед, сделав вид, что завязываю шнурок. Спустя мгновение Мишка радостно вскрикнул:

— Смотри, что нашел! — держа в руках мятую купюру, торжествовал парень.

— Круто, а я стоял там и даже не заметил, — улыбаясь, отметил я.

— Так, пошли тогда в магазин, возьмем сладкой воды и мороженого, — заявил уже повеселевший Мишка.

Теперь мы шли уже к магазину и весело болтали. А я все думал о том, как же просто мне удалось поднять ему настроение. Для меня это были гроши, а для него это было настоящим богатством. Но я был рад, что помог другу таким способом, прекрасно зная его гордую натуру. Ведь он не захотел бы идти в магазин за мои деньги, а вот наесться от души за найденные — это как два пальца об асфальт.

Мы купили дюшеса, по пломбиру, и еще остались деньги на небольшую пачку кукурузных палочек, но нам они были не столь интересны. А вот то, что было внутри — это другое дело, ведь там был сюрприз. Иногда попадались откровенные безделушки, а вот изредка там можно было найти действительно ценные для нас вещи. Как-то раз мне попался там маленький пистолет на пистонах. Мишка же словил куш в виде небольшого складного ножичка. И в этот раз мы надеялись достать что-нибудь интересное, совершенно не подозревая, к чему все это приведет.

— Ну, давай, открывай уже, — потребовал Миша у меня.

Я медленно раскрыл пачку и сразу принялся искать подарок. Как назло, он оказался в самом низу. Пришлось высыпать часть палочек другу в руки, чтобы добраться до главного. Вот он, долгожданный пакетик, что-то круглое на ощупь.

— Смотри, это компас! — воскликнул я, достав подарок.

— Дай гляну, настоящий хоть или нет, — сказал Миша и, взяв его в руки, принялся рассматривать.

Стрелка компаса двигалась, и он четко показывал направление. Мы были без ума от счастья. Всю обратную дорогу мы пили вкусную воду, ели мороженое с палочками и поглядывали на компас.

— Слушай, а вот он в воде будет работать? — спросил я.

— Ну, надо попробовать, там вроде электроники нет, — вытирая губы  рукавом  майки, ответил Миша.

Мы быстро пришли к его дому и решили немного посидеть в саду. Воду мы выпили, а жажда все равно не прошла. Вот мы и решили сходить подкрепиться кислыми, еще не зрелыми, но вкусненькими зелеными яблоками.

— Пошли, я в туалет зайду и тогда пойдем уже, — сказал Миша, и мы отправились в конец его двора.

Между домом Миши и заброшенной школой находился еще один дом. Там уже давным-давно никто не жил. Светло-голубая облицовка с некоторых стен уже начала ссыпаться, обнажая сетчатые стены. Трава там была нам по грудь, да еще и крапивы много. Но за домом обычно отец Миши косил, поэтому там свободно можно было пройти. Как раз-таки туалет и находился на границе двух участков.

День был очень тихим, стоял штиль, и тут, проходя мимо этого заброшенного дома, мы услышали какой-то странный шум, раздававшийся прямо у нас под ногами. Как будто что-то шелестело, словно придавили жука. Но нет, под ногами ничего не было. И тут я решил глянуть на компас и чуть не лишился дара речи. Его стрелка крутилась с невероятной скоростью! Дрожащими руками я поднес компас Мише, и тот моментально побледнел. Мы стали оглядываться вокруг себя, но все было спокойно. И тут друг вскрикнул:

— Смотри, окно!

Я повернулся в сторону заброшенного дома и увидел в окне его чердака руку! Она была прижата к стеклу несколько секунд, а потом опустилась вниз. Мы начали вопить от ужаса и побежали в туалет, который был к нам ближе всего. Закрывшись изнутри, мы стали наблюдать за компасом, стрелка которого медленно стала утихать, пока и вовсе не остановилась.

— Это же была рука там, да? — тихо спросил я.

— Да. Но там уже давно никто не живет, когда мы шли, замок висел на двери, — ответил испуганный товарищ.

— А что тогда с компасом стало? Может, он сломался? — задал я вопрос.

— Я как-то смотрел один фильм, и там говорили, что такое может произойти в аномальных местах, — таинственно ответил Миша.

— А кто вообще жил в этом доме? — спросил я.

— Ну, я застал только бабку. Как звали ее, я уже не помню. Единственное было дело, когда она меня чем-то от заикания пыталась вылечить, — рассказал Мишка.

— Я думал, у тебя само оно прошло, — удивился я.

— Не, она мне что-то пить давала и заговоры какие-то делала, и прошло, — подытожил парень.

— Так она ведьма! И после смерти стала привидением! И поэтому такое с компасом произошло! — предположил я.

— Тогда надо отсюда убегать, — предложил Миша.

— Давай тогда ко мне, дальше подумаем, что будем делать, — сказал я и, открыв дверь туалета, пулей выскочил из него вместе с другом.

Мой дом находился в ста метрах от этого места, поэтому мы быстро добрались. Влетев домой, мы сразу попали в руки прабабушки. Та нас силком усадила за стол, и мы начали пихать в себя пирожки с капустой. С трудом съев несколько штук, мы уже собирались идти ко мне в комнату, как вдруг Миша спросил:

— А вы не знаете, кто жил в том доме, что возле меня сейчас заброшенный?

— Чего же не знаю. Артемьевна там жила с дочкой, — ответила прабабушка.

— А дочка где сейчас? — уже спросил я.

— Так она давно уже там. На мотоцикле молодая еще разбилась, — ответила старушка.

Мы с Мишей нервно переглянулись.

— Значит, никто сюда не приезжает из ее родственников? — спросил Миша.

— Да какие у нее родственники, никого уже давно нет. Может, какие дальние там. А вы чего спрашиваете-то? — пристально посмотрев на меня, спросила Варвара.

— Так, если дом уже никому не нужен, то мы бы там базу себе сделали, — сказал я первое, что пришло в голову.

— Я вам устрою базу! В чужом доме бардак разводить! Только попробуйте, обоих отхлещу, — закричала прабабушка.

— А чего тут такого-то, все равно он уже разрушается, — начал говорить Миша, но старушка его перебила.

— Ребята, ради Бога, я вас прошу. Ну не суйтесь туда. Непонятно, чем она там промышляла. Всякое про нее говорят. Не лезьте туда и все, поберегите вы меня. Недолго мне осталось, потерпите, а потом делайте что хотите, — взмолилась прабабка.

— Ну ты чего, ба, не будем мы туда ходить. Не волнуйся, все будет хорошо. Пойдем сейчас к Мише кино смотреть, хорошо? — спросил я.

— Ой, с Богом, хлопчики. Чтобы в девять был дома как штык, отец приказывал, — сказала Варвара.

— А мама с бабой где? — спросил я.

— Поехали отраву для жуков на рынок покупать, — рассказала старушка.

— Ну хорошо, баб, мы пошли, — сказал я и, похлопав Мишку по плечу, вышел из дома.

— Да не хочу я домой, гулять охота, — жалобно запел Миша.

— Не пойдем мы домой. Дома никого нет, значит, пока что свобода. Знаешь, что мы сейчас будем делать? — интригующе спросил я.

— Без понятия, — задумчиво проговорил Миша.

— Мы пойдем ловить призрака! — торжествующе воскликнул я.

— Ты совсем дурак, что ли? Какого призрака, ты же бабке обещал, — быстро заговорил Миша.

— Ага, так и скажи — я боюсь. Ха-ха-ха, — зловеще засмеялся я.

— Ничего я не боюсь. И что ты хочешь именно сделать? — немного обидевшись, спросил Миша.

—  У меня в сарае стоит мешок со старой солью. Возьмем столько, сколько сможем унести. Они же соли боятся, нам в школе рассказывали. Зайдем в дом и начнем все солью обсыпать. И главное, как только зайдем, насыпем соли на пороге. Так оно точно выйти не сможет, — я поделился своим планом.

—  Во-первых, с чего ты взял, что там призрак? Во-вторых, если дверь закрыта, значит, если он и попал, то не через нее — по полочкам разложил Миша.

—  Блин, ты прав. А что, если туда реально кто-то приехал? —  спросил я.

—  Пошли еще раз посмотрим и глянем на компас, — предложил Миша, и я согласился.

Мы медленно подошли к дому с дороги. Я держал в руках компас и часто поглядывал на него, но он был спокоен. Подойдя к покосившемуся штакетнику, мы обнаружили, что замок висит на двери.

— Пошли дёрнем замок, — предложил Миша.

— Ты первый тогда, — сказал я.

Миша начал аккуратно ступать по зарослям, раздвигая их руками. Я медленно шел за ним. Тут мы услышали шум приближающейся машины и опустились на корточки, чтобы нас не заметили. Когда опасность миновала, я хотел уже приподняться, но Миша меня остановил.

— Смотри под ноги, — испуганно сказал он.

Я опустился на корточки и стал вглядываться в траву. Это же наши лягушки с берестой! От них остались только небольшие кусочки кожицы, но вот кусок бересты точно был наш. Мне стало очень некомфортно, сразу захотелось побыстрее уйти отсюда.

— Давай глянем замок и пойдем отсюда, — словно читая мои мысли, предложил Миша.

Я кивнул в ответ, и мы, поднявшись, аккуратно подошли к двери. Мишка дернул замок, и выяснилось, что он не закрывался, а служил лишь имитацией. Мы с ним переглянулись. Я уже хотел сказать, что надо уходить, но тут в голову мне пришла идея. Когда я пойду в школу и скажут написать сочинение, как я провел лето, то я напишу, как охотился на призрака в заброшенном доме. Ребята точно станут уважать и бояться. Выхода нет — нужно идти.

— Если мы сейчас уйдем, то вряд ли еще решимся зайти сюда. Да и я скоро уезжаю уже. Давай зайдем, мы же вдвоем, — как можно увереннее сказал я.

Миша удивленно посмотрел на меня и, ухмыльнувшись, аккуратно снял замок, приоткрыв дверь. Она заскрипела, но открылась. Мы зашли внутрь и закрыли ее за собой. Внутри нас сразу встретила небольшая кухонька с печкой, за ней дальше шла лестница на чердак, под которой находилась комната.

— Слушай, а со стороны он кажется куда больше, — тихо сказал я.

— Есть такое, — разглядывая все вокруг, ответил Миша.

Я глянул на компас, стрелка вела себя спокойно, чего не скажешь о моем сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди. В доме все осталось так, будто хозяева съехали только сегодня. Везде порядок, лишь толстый слой пыли и паутина не позволяли забыть, где мы находимся. Мы обследовали комнату и кухню, но так ничего и не нашли. Тогда нами было принято решение подняться на чердак. Миша отказался подниматься первым, поэтому это пришлось делать мне. Я медленно ступал по деревянным ступенькам  и аккуратно заглянул внутрь.

На первый взгляд ничего необычного, обычный чердак, с кучей разного хлама. Я полностью залез внутрь и, выпрямившись во весь рост, отряхнулся. Вот это окно, в котором мы видели руку. Подойдя к нему поближе, я замер в оцепенении — на пыльном стекле были следы от ладони. Я медленно попятился назад и начал быстро спускаться по лестнице.

— Там следы на окне, следы! — тараторил я, стремглав бросившись к выходу.

Я попытался открыть дверь, но у меня ничего не вышло. Тут же подскочил Мишка, и мы вдвоем навалились на нее — безрезультатно. Мы начали бить ее руками и ногами, но ничего не помогало.

— Пошли через окно! — крикнул Миша, и мы побежали в комнату.

Там окно было заколочено, и мы вернулись на кухню. Но это окно было слишком маленьким, чтобы я смог пролезть. Мишка с моей помощью пролез бы, а вот я вряд ли.

— Лезь ты, я тебя подтолкну. Откроешь дверь снаружи, — предложил Миша.

— Я тебя не брошу тут одного, ты что? — возразил я.

— Ну, позовешь на помощь кого-нибудь тогда, — сказал друг.

— Кого я позову, если даже Тышика дома не было? Я останусь с тобой. Будем пробовать вместе выбираться, и точка, — без колебаний ответил я.

Мы еще попробовали несколько раз открыть дверь, но ее словно закрыли снаружи. Тогда мы решили разбить кусок стены в том месте, где она уже начала разрушаться снаружи. Мы разломали табуретку и стали бить по стене ее ножками. И в этот момент у входной двери мы услышали какой-то шум. Уставившись друг на друга с вытаращенными глазами, мы метнулись кто куда. Я спрятался за комод, а Миша залез под кровать. Поднялась пыль, и я несколько раз чихнул про себя. Я поглядывал на друга и на дверь. Мы находились в комнате, из которой открывался хороший вид на вход. Там кто-то продолжал возиться с тем, чтобы открыть дверь. Наконец она скрипнула и приоткрылась, и в дом зашла низенькая и сгорбленная женщина. Она была одета в длинное темно-синее платье, а на голове был завязан черный платок, из-под которого виднелись пряди седых волос.

— Я дома, сестричка. Где убраться нужно? — прокряхтела старуха, оглядываясь по сторонам.

В этот момент у меня перехватило дыхание, и к горлу подкатил ком. Какая еще сестричка, тут же давно никого нет! Что делать? Бежать! Но она же загораживает проход.

Пока я трясся за комодом, женщина зашла к нам в комнату и стала удивленно оглядываться.

— Леночка, ты где? — спрашивала она, шаркая по полу.

И тут я почувствовал, что она подошла к комоду, за которым сидел я.

— А ты что тут делаешь? — спросила она с недовольным тоном.

Это было для меня последней каплей. Я дико взревел и со слезами выскочил из-под комода и крича, «Бежим, Миша», вылетел из дома и помчался к себе. Только оказавшись у себя в комнате, я немного успокоился и наконец-то смог отдышаться. Спустя несколько минут раздался стук в окно.

— Это я, пу-пусти, — за стеклом звучал знакомый голос.

Я открыл дверь, и Мишка пулей влетел в дом. Он очень тяжело дышал и не мог ничего нормально объяснить.

— Она, она, мне ска-сказала, — заикаясь, попытался что-то сказать Миша, но у него ничего не вышло.

Лишь спустя час он смог прийти в себя и все рассказать.

— Ты сбежал, а я за тобой. Но она меня успела схватить за шкирку. Я глянь на нее, а там лицо как у мертвеца, белое все, а глаза будто прозрачные. Ну, она мне и го-говорит, — Мишка стал заикаться и прервал рассказ.

— Ну, и что она сказала? — спросил я.

— Лягушки вкусные были, — сказал Миша и начал плакать.

— И больше ничего? — вскрикнул я.

— Ни-ни-ничего, — заикаясь ответил Миша, но я сразу понял, что он обманывает.

— А как ты сбежал? — я попытался сменить тему.

— Я со всего размаху как врезал ей в бок, а она возьми и упади. А потом как начала выть, будто собака и мужским голосом что-то кричать. Я уже не разобрал, что она мне го-говорила, — подытожил Миша.

— Ты опять стал заикаться? — спросил я.

— Нет, все нормально, я просто разволновался. Это сейчас про-пройдет, — заверил меня Миша.

— Давай тогда взрослых ждать, отсюда выходить не будем, — предложил я.

Просидев несколько часов в комнате, мы пошли на огород, где работала прабабушка, и просидели с ней там до вечера. Мама с бабушкой приехали вместе с крестным и отцом. Мы рассказали эту историю отцу, за что я получил славного подзатыльника за непослушание, а Мишка был отправлен домой. Он попросил, чтобы мой крестный проводил его, и тот согласился. Они вышли вдвоем, и только скрылись за углом, как я услышал крик Миши:

— Это она, это она! — верещал друг, залетев пулей ко мне во двор. Чуть погодя за ним вернулся и крестный.

— Что там? — отец спросил у крестного.

— Да какая-то бабка возле дома Артемьевны на дороге сидит, увидела нас и пошла навстречу, — ответил крестный.

— Вот она идет! — закричал я, увидев ее почти у нашей калитки.

Мы с Мишей забежали в дом и уставились в окно. Первым к ней вышел отец, он стоял и говорил с ней, как мне показалось, вечность. После чего он подозвал к себе остальных, и они, обступив эту старушку, принялись что-то обсуждать. Мы так и не решались выйти на улицу. На дороге зажглись фонари, и тут Мишка хлопнул себя по лбу.

— Я же про коров забыл! — вскрикнул он.

— Надо их идти срочно гнать! — сказал я.

— Я боюсь выходить, — сжавшись в комочек проговорил Миша.

— Смотри, мама твоя идет, — сказал я, указав пальцем на светловолосую женщину, идущую по дороге.

Она подошла к моим родителям, и те показали пальцем на дом. Она зашла во двор и открыла входную дверь.

— Выходи подобру-поздорову! — гаркнула она, и Мишка тут же оказался у ее ног.

— Мама, мама, это она, это не я! — начал лепетать он, но тут же получил такой подзатыльник, что искры, посыпавшиеся у него из глаз, увидел даже я.

— Позорник ты. Тебе дело доверили, а ты… Марш домой! — скомандовала мама Миши и направилась на улицу.

Сын шел возле нее, держа ее за руку. Так они вышли и, не останавливаясь у странной старухи, отправились домой. Я решил выйти во двор и позвать маму. Она откликнулась на мой зов и подошла ко мне.

— Мама, кто она такая? — испуганно спросил я.

— Больной человек, помощь ей нужна. Иди спать, — погладив меня по голове, сказала мама и отправилась обратно.

Мне было страшно идти к себе в комнату, поэтому я пошел на кровать к прабабушке, которая всегда рано ложилась и также просыпалась. Я лег у ее ног и на удивление быстро заснул. То ли это было от усталости, то ли еще от чего. Но проснулся я уже на своей кровати. Открыв глаза, я тут же вскочил и побежал на кухню, но решил остановиться у двери и послушать, о чем говорят взрослые.

— И приехала сюда, думала, что тут еще все живые, — говорил отец.

— Так она совсем ничего не понимает, или как? — спросила мама.

— А кто его знает, она тут уже с неделю в этом доме сидит. Странно, что только сейчас нашли.

— А руки видели ее, все порезанные какие-то, — добавила бабушка.

— Да она, наверное, тоже с ними повязана этими делами, вот и рассудок потеряла. Ладно, хватит об этом за столом. Пойди малого разбуди лучше, — сказал папа, и я тут же побежал к себе обратно в комнату и притворился спящим.

И только перед самым отъездом я узнал, что случилось на самом деле. Эта старушка была вполне реальным человеком и являлась хозяйке заброшенного дома двоюродной сестрой. Она тоже промышляла разными темными делами и, судя по всему, из-за этого потеряла рассудок. Лежала в психушке, а потом ее отправили домой. Ну и без лечения она окончательно спятила и поехала в гости к своей сестре. А была она тут всего один раз и запомнила, куда ехать. Приехала сюда и пряталась тут почти целую неделю, пока мы не наткнулись на нее. Видимо, ее руку мы тогда увидели в окне. Но, нашлись и те, кто не поверил в эту историю, утверждая, что общались с ней как со здоровым человеком. То ли она притворялась и рассказала эту историю, чтобы снять с себя подозрения, то ли действительно была больным человеком — уже мы не узнаем.

Мишка после этого случая действительно вновь стал заикаться. Крепко он тогда получил, и до конца лета его почти не выпускали. Он пришел ко мне только попрощаться.
— Ну, давай, пока, дружбан, — сказал он мне и что-то протянул.

Это был тот самый компас.

— Ты его там потерял, когда убегал. Я потом нашел там, — загадочно проговорил Миша.

— Так оставь его себе, — предложил я.

Миша лишь улыбнулся и, развернувшись, медленно потопал домой. Я тогда и не мог предположить, что это была наша последняя встреча.

До конца моих каникул его больше не выпускали, а по слухам, и вовсе сильно били и издевались из-за того, что он стал опять заикаться. Видимо, его психика на фоне этого дала серьезный сбой, из-за чего он абстрагировался совершенно от всех, даже от меня. Я несколько раз ходил к нему домой, но Мишка лишь смотрел безучастным взглядом на меня через окно своей комнаты.

Приезжая в деревню на следующих каникулах, я уже больше не видел своего друга даже в окошке. Его родители говорили, что он переехал учиться в город, но я этому не верил. Лишь спустя шесть лет я узнал, что после того лета родители сдали его в психушку. Они всячески скрывали это, но когда правда всплыла, то уже не стали отпираться и признали этот факт. Аргументация была совсем простая: мы не могли с ним справиться, он стал совершенно нелюдимым.

Сколько Мишка пробыл в психушке, мне точно неизвестно, но после нее он вернулся в свой родной дом. Родителей у него уже не осталось, и он стал вести одиночный образ жизни. Не пил, много работал, но оставался крайне необщительным. Держал скот, занимался хозяйством, перестраивал дом. И все, казалось бы, не так плохо, если бы не одно но…

Местные не раз замечали, как уже взрослый мужик Михаил ходил в тот заброшенный дом, постоянно принося с собой что-то в мешках. Никто не решался тогда заглянуть во внутрь и узнать, что он туда носит. Ходит и ходит, его дело. Правда, дом уже совсем обветшал, и в один момент у него обвалилась крыша и часть стены. Тогда местные решили его разобрать до конца и вывести мусор с того участка.

При разборе завалов выяснилось, что постоянно носил Миша. Это были цветы в горшочках. Друг приносил их, поливал и постоянно следил за порядком. Для чего он это делал в заброшенном доме, так никому и не ответил. Да и к тому времени он стал плохо ходить и практически не выходил со двора. Во время разборов завалов дома и вывоза мусора он сидел на лавочке и плакал. По крайней мере, так рассказывали местные. После того как дом снесли окончательно, Миша перестал выходить на улицу. Его тело обнаружили спустя два месяца лежащим на кровати. Так как у него не было ни родственников, ни близких, то позвонили мне. Я организовал похороны друга и отправил его в последний путь. Тогда целый день шел дождь, дорогу размыло, и я застрял на выезде с кладбища.

Что ни пытался сделать, машина садилась в грязь все глубже и глубже. И тут я заметил в далеке мужчину, который вел лошадь.

— Любезный, помоги машину толкнуть! — крикнул я как можно громче.

Незнакомец услышал, обернулся и медленно пошел в мою сторону. Сцена была словно из кино: проливной дождь и мужчина в длинном черном плаще ведет лошадь, которая, опустив голову, медленно ковыляет вслед за хозяином.

— Здравствуйте! Помогите машину вытолкать, влип я конкретно, — заговорил я.

— От чего ж не помочь хорошему человеку, — сказал незнакомец с морщинистым лбом и принялся толкать машину.

Спустя несколько минут нам удалось ее высвободить, и я был рад поскорее уехать отсюда. На душе было странное ощущение — крайне неприятное, но очень знакомое.

— Спасибо вам большое. Повезло мне с вами, — протянув руку незнакомцу, сказал я.

— Повезло вам, когда она сделала его своим слугой, а не вас, — тихо ответил мужчина и, не пожав руки, ушел.

Я остался стоять в полном недоумении, не сумев проронить ни слова. Что он имел в виду? Боже, что это за место-то такое! Я запрыгнул в машину и уже хотел нажать педаль газа, чтобы побыстрее убраться отсюда, но услышал странное шипение. И тут я испытал дежавю — ведь этот звук я уже слышал! Дрожащими руками я открыл бардачок и достал небольшую коробочку. Шум исходил из нее. Приоткрыв ее, я вскрикнул — компас, который я хранил в память о друге, вновь сошел с ума, и его стрелка крутилась с невероятной скоростью. Этого я уже не смог выдержать и, открыв окно, выбросил его куда подальше, после чего я уже не убирал ногу с педали газа.

Сильно тянет приехать на могилу к другу. Нужно же порядок там навести. Да и столько времени прошло, можно там в деревне и жить остаться.

Так, стоп, откуда эти мысли взялись?