Юрка - рыбак

Со стороны деревни донёсся скрежет металла, словно к ним на всех парах неслась дрезина, гружённая железом. Эрка и Колька, озадаченные, обернулись. С пригорка, кубарем катился Юрка, в облаке пыли и грохоте кухонной утвари. В руках он судорожно сжимал старое ведро, щербатую кастрюлю и помятый ковшик. Подлетев, он рухнул на землю, выронив свою ношу, и, тяжело дыша, выпалил: "Вот… принёс…"

- Ты что, с дуба рухнул? Зачем столько натащил? Нельзя было что-нибудь полегче найти? – упрекнула его Эрка.

Это тётя Катя дала, – оправдываясь, ответил Юрка. – Сказала, больше ничего нет.

Эрке уже перевалило за двенадцать. Она приходилась Юрке двоюродной сестрой. Колька, соседский мальчишка, едва ли дотягивал до десяти. Юрка же, пятилетний сорванец, был ещё совсем мал. Его, городского жителя, привёз в деревню к тёте Кате отец, брат хозяйки дома. Попросил: "Пусть погостит у вас недельки две, нужно ремонт в комнате затеять, а то совсем обветшала".

Дом тети Кати примостился на пригорке, а внизу, шагах в двухстах, лениво несла свои воды речка Иня. Небольшая, тихая, вся в зарослях камыша. Взрослому и вброд перейти не составит труда, а для ребятни это и вовсе любимое место для купания, особенно в зной. Вода тёплая, словно парное молоко. И рыбёшка водилась – не то чтобы крупная рыба, а так, мелочь всякая: пескари, чебаки да ерши.

Вторую неделю Юрка гостил у тети. И все эти дни, словно заворожённый, он проводил в зарослях лопухов, облачённый в нелепый наряд: противогаз, найденный на пыльном чердаке, и старое охотничье ружьё без затвора, словно реквизит из забытой пьесы. На голове красовалась металлическая ёмкость, напоминающая каску, - ещё одна находка из захламлённого сарая. То ли пограничник из детской фантазии, то ли солдат из смутных снов, он затаился в своём зелёном убежище.

- Юра, пойди поиграй с ребятами. Задохнёшься в этом противогазе! – уговаривала тетя Катя, но её слова тонули в густой листве.
- Некогда, – бурчал Юрка, не желая покидать свой пост.

Вчерашний пригородный поезд привёз Эру – городскую школьницу, живущую у родственников.
- У нас в гостях Юра, – сообщила тётя дочери.
- А где он? – поинтересовалась Эрка, бросив сумку в углу.
- В лопухах. Сидит там в противогазе уже целую неделю. Только поесть выходит. Может, займёшься им? – с надеждой в голосе произнесла тётя.
- И что я буду делать с этой мелюзгой? Меня подружки ждут!" – возмутилась Эрка.
"Ну сходи с ним на речку. Он там еще не был. Нам с папой некогда им заниматься. Возьми Кольку, да сходите порыбачьте, говорят, там сейчас пескари клюют, – предложила тетя.
- Ненавижу рыбалку! Надо червей копать, надевать их на крючок… Тьфу! – скривилась Эрка.
- Ну сходи, пожалуйста. Я тебя очень прошу, – взмолилась тетя Катя.
- Ну ладно. Вытащи мелюзгу из лопухов. Так и быть, схожу - наконец согласилась Эрка .

Эрка, босая и звонкая, процокала по пыльной тропинке к соседнему дому, где обитал Колька. Он, примостившись на покосившейся заваленке, неторопливо лузгал семечки, сплёвывая шелуху под ноги.

– Здравствуй, Колька! Чем занимаешься? – крикнула она, задыхаясь от быстрого бега.
– Да ничего… А что? – лениво отозвался тот, не поворачивая головы.
– У тебя удочка есть?
– Есть. А что?
– Чего ты всё "а что" да "а что"? Пошли рыбу ловить! Мама сказала, пескари сейчас как бешеные клюют!
– Пошли, – согласился Колька, оживляясь. – Только черви нужны.
Эрка победно вскинула голову:
– А мама целую буханку хлеба дала! Подойдёт?
– Ещё как подойдёт!
– Только с нами Юрка пойдёт, – немного виновато добавила Эрка. – Мама просила, чтобы мы его взяли.
– Ну ладно, пусть идёт, – великодушно согласился Колька. – Пускай учится, как настоящую рыбу ловить.

Колька, подперев щёку рукой, лениво жевал хлеб. Крошки сыпались на траву, а прожорливые пескари словно сговорились – ни единого клёва.

Юрке такая рыбалка начинала горчить, как полынь.
– Домой хочу, – тихонько проныл он.
– Ладно, держи удочку, да покрепче, а то уронишь в омут, сам доставать будешь, – отозвался Колька, нехотя уступая место.

Юрка принял удочку, ощущая в руках шершавую палку. К ней кривовато была примотана леска, а на конце её блестел крючок, а недалеко от него, словно нелепый буёк, покачивалась старая пробка от бутылки.

– А это что такое? – с любопытством спросил Юрка.
– Поплавок. Тихо ты, закидывай и лови. Может, тебе повезёт. Малышам всегда везёт, – буркнул Колька.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая! – заливисто рассмеялась Эрка.

Юрка неумело забросил леску. Крючок зиял наготой, весь хлеб был давно съеден, но мальчишка и не думал об этом. Первый раз в жизни он держал в руках удочку, и всё остальное казалось несущественным.

Он заворожённо смотрел на поплавок. Мир сузился до этой пляшущей на волнах пробки. И вдруг, словно от прикосновения невидимой руки, поплавок резко дёрнулся и исчез в зелёной глубине.

– Клюёт! Тащи! Поднимай удочку, бестолочь! – завизжала Эрка, чуть не подпрыгивая от азарта.

Юрка, зажмурившись, изо всех сил рванул леску вверх. И вот, на крючке, словно серебряная капелька, затрепыхалась рыбка. Сердце Юрки бешено заколотилось, готовое выскочить из груди.
Растерянно хлопая глазами, он не знал, что делать дальше.

– Опускай рыбу на землю! – скомандовал Колька.

Это был пескарь. Не такой огромный, как те, что приносил с реки дядя Толя, но вполне приличный, серебристый и живой.

Колька, освободив пескаря от крючка, вдруг серьёзно нахмурился:

– Надо вырыть ямку, наплескать туда воды и опустить туда рыбу, чтобы не задохнулась. И нужна какая-нибудь ёмкость…
– Юрка, беги к маме, попроси что-нибудь. И бегом назад! – скомандовала Эрка, чувствуя важность момента.

Тётя Катя стояла у плиты, когда вихрем в кухню влетел Юрка. Запыхавшийся, с горящими глазами, он выпалил: "Тётя Катя, там рыба…"

Сердце у тёти Кати болезненно оборвалось. "Что случилось, Юра? Господи, что стряслось?!"

- Мы поймали рыбу! – с трудом выдохнул он, хватая ртом воздух. – Срочно нужна ёмкость! Она задыхается!

Тётя Катя облегчённо прижала руку к груди. "Ну ты меня напугал… Рыба-то большая?"
"Огромная!"
"Ну, возьми ковшик…"
"Мало!"
"Тогда кастрюлю. Или вот ведро стоит, бери!"

Юрка, не раздумывая, схватил ведро, небрежно бросил в него ковшик, в другую руку – кастрюлю и, громыхая, помчался обратно к реке, словно на пожар.

Вечером, когда они чинно восседали за самоваром, потягивая душистый чай с мёдом, намазанным на ломоть хлеба, Юрка вдруг выдал: "Я буду моряком".

- Моряк с печки бряк, – язвительно отозвалась Эрка, не упуская возможности кольнуть.

- Будешь, будешь, конечно. На границе отслужил – и будет с тебя - успокаивала тётя Катя племянника.

Ночью Юрке приснилась странная рыба. Она беззвучно открывала рот, словно отчаянно пытаясь что-то сказать, донести до него важную весть из глубин.

С тех пор Юрка и вправду словно заболел морем. Он выпрашивал у тёти Кати старые журналы и книги, где были картинки и фотографии кораблей. Ему грезились дальние страны, неизведанные берега, штормы и тихие заводи. Он даже выучил несколько морских терминов, щеголяя ими перед Колькой и Эркой, которые лишь посмеивались над его увлечением.

В оставшиеся дни Юрка каждый день бегал на речку, не забывая брать с собой ведро. Рыбалка стала для него настоящим ритуалом. Он забрасывал удочку, всматриваясь в поплавок с затаённой надеждой. И хоть улов был невелик — все те же пескари да чебаки — он испытывал неподдельный восторг от каждого пойманного экземпляра. Рыбки отправлялись в ведро — импровизированный аквариум, а вечером, перед сном, Юрка выпускал их обратно в реку, прощаясь с каждой, словно с добрым другом.

Наступил день отъезда. Отец приехал за Юркой. Мальчик был задумчив и тих. Он обнял тётю Катю, попрощался с Колькой, бросил грустный взгляд на речку. Эрка, как всегда, подколола его напоследок: "Ну что, моряк, поплыл в свою городскую лужу?" Юрка промолчал, лишь крепче сжал в руке старую пробку, которую умудрился стащить на память.

Возвратившись в город, Юрка не забыл о своём увлечении. Он продолжал мечтать о море, рисовал корабли в тетради, клеил с мамой из бумаги кораблики.

А тётя Катя, вспоминая Юрку, мечтательно думала про себя:
"Кто знает, возможно, когда-нибудь его мечта сбудется, и маленький рыбак станет настоящим моряком, бороздящим бескрайние просторы океана".