Струсил...

                Струсил…

      Много лет прошло, а эти случаи хорошо помнятся.
      Учился я в десятом классе средней школы города Кирова. Параллельно занимался конькобежным спортом. Звёзд с неба не хватал, к тому времени выполнил норматив третьего взрослого разряда.
      В коньках до третьего разряда дошагать в то время было вполне реально; второй разряд требовал определённой настойчивости, а выполнение первого кроме настойчивости предполагало ещё и наличие других факторов: хорошего льда, отменной техники бега, резкости, отличной реакции, личных особенностей.
      При этом перечисленные факторы были нужны в спринте (на пятисот и тысяча метровых дистанциях). Про средние и длинные дистанции особый разговор – тут на первое место выходили техника и выносливость.
      Нужно признать, что почти ничего из выше перечисленного в моём арсенале не было. Тренировался я старательно, но силёнок явно не хватало, с выносливостью тоже было плохо, с техникой обстояло чуть лучше, но на одной технике не выедешь.
      По осени случились проблемы с тренерами. Кто-то ушёл из-за малых зарплат, кто-то перешёл в другое спортивное общество. Лед на катке стали варить неважный, да ещё кочегарка, дымившая рядом с катком, своими выбросами наносила на лёд слой сажи, делая и без того не лучшее скольжение совсем неважным.
      Часть ребят ушла с тренером Марковым на стадион «Динамо», где варили лучший лёд в городе. Другая часть пока каталась на «Трудовых резервах», но как бы неофициально, не было ни раздевалки, ни помещения для точки коньков, и ездить приходилось через половину города – с окраины в центр.
      Лёд на «Трудовых резервах» варили хороший, скользкий, но тренироваться приходилось после «спартачей», общества, за которым официально числился стадион. Тренировались там в большей массе учащиеся техникумов и тех училищ, оправдывая название стадиона. Катались неплохо, но всё же динамовцам уступали. Дорожки и там, и там были стандартные, по четыреста метров, потому и тренироваться на них старались многие, в том числе и я.
      Добираться иной раз приходилось по часу. До центральной гостиницы на автобусе, а дальше пешочком с километр. Обычно шли ватагой, по пять-шесть человек. В раздевалке тоже держались группой, потому с местными стычек не случалось. У них была к тому же своя комната, где они точили коньки, получали задание на тренировку, общались между собой.
      Хороший лёд обычно заливали к началу декабря, с середины месяца начинались первые соревнования, в первой декаде марта сезон заканчивался. У конькобежцев сезон короткий, тогда искусственный лёд был только на Медео.
      В какой-то из дней я чуть припозднился на тренировку. Поворачивая с улицы ко входу на стадион, заметил, как из соседнего двора мне навстречу высыпало человека четыре пацанов моего возраста. В полутьме было плохо видно, что они намереваются делать, но потому, что они попытались обступить со всех сторон, стало понятно, добром дело не закончится.
      Старший среди них, ростом повыше, спросил развязно:
      -Ну чо, спортсменчик, кататься идёшь?
      -Иду, -хрипловато ответил ему.
      -Деньги есть? – спросил другой, с правого бока.
      -Есть, - поперхнулся я.
      -Ну так поделись с ребятами! – усмехнулся первый. – Такое вот дело, на винишко не хватает. Давай, не жидись, выворачивай карманы.
      От наглости компании я опешил и невольно вывернул карман. Денег оказалось совсем мало, даже рубля не набралось серебром и медью.
      Разочарованная шайка обшарила карманы сама. Старший спросил с удивлением:
      -И чо такой бедный? В следующий раз бери больше. Кислый, придай ему ускорение!
      Один из пацанов толкнул меня в сторону стадиона и попробовал пнуть вдогонку, но попал по сумке с коньками и не совсем удачно.
      -У, сука! – заныл он. - Об железки ударился.
      До раздевалки добирался не в лучшем расположении духа. Скажу больше – колотило меня и руки дрожали.
      Рассказал ребятам, что со мной произошло. Товарищи посочувствовали. Володя Кириллов сказал:
      -Обратно вместе пойдём, покажешь, где ошманали, отметелим ребятишек.
      После тренировки собрались группой, прошли мимо того места, но ни во дворах, ни в окрестностях уже никого не было.

      Постепенно этот случай забываться стал. Январь подходил к завершению. Мне выдали новые беговые коньки, костюм «Эластик», снижающий сопротивление ветру. Результаты вплотную приблизились ко второму спортивному разряду. Удалось выиграть групповую гонку на пять километров, чего, собственно, я не ожидал. Но вот наша компания, катавшаяся на «Трудовых резервах», распалась. Кто-то перешёл к динамикам, кто-то просто перестал ходить на тренировку, по причине, что добираться далеко и неудобно, а кто-то забросил из-за того, что впереди предстояли школьные выпускные экзамены, и после них необходимо было определяться в будущей своей жизни, серьёзно думать либо о продолжении дальнейшей учёбы, либо о приобретении профессии и службе в армии.
      К февралю из группы остался я один, но по-прежнему регулярно приезжал на тренировки, наматывал круги по ледяному овалу, самостоятельно отрабатывал старты и рваный бег, накручивал километраж, старался неукоснительно выполнять план тренировок, составленный тренером, в надежде выполнить к концу сезона норматив второго разряда.
      Перед входом на стадион ходил с опаской, каждый раз доставая из сумки конёк, в намерении использовать его для защиты.
      Впрочем, компания вымогателей пока не появлялась.
      В один из вечеров, когда я торопился на тренировку, впереди меня шагал паренёк. Его я несколько раз встречал на льду. Был он, похоже, младше меня на год, катался в группе спартаковцев.
      Худой, тоненький, ростом чуть ниже меня, он, тем не менее, обладал отличной техникой бега и хорошо разгонялся на коротких дистанциях. Спартаковские тренера его явно выделяли среди других ребят, и по разговорам в раздевалке я понял, что он уже выполнил норматив первого разряда, а на городских соревнованиях в своём возрасте, пятнадцать- шестнадцать лет, занял первое место.
      Шагал он впереди метров на пятьдесят. Иногда оглядывался по сторонам, как и я, словно опасаясь чего-то. Когда повернул ко входу на стадион, навстречу ему из подворотни высыпало три человека. Они окружили его и стали что-то настойчиво объяснять, размахивая руками.
      Я подошёл поближе, сжимая конёк в руке, и услышал, как они требовали с него деньги. Приблизившись, понял, что эта та же гопкомпания, что в декабре отбирала у меня деньги. Старший повернулся ко мне и проговорил удивлённо:
      -Вот везуха! Ещё один клиент хочет поделиться с нами.
      -Чего к парню пристали! – заорал я. – Шагайте по своим делам!
      -А ты чо, заступиться за него хочешь?! – удивился он. – Смотри, и тебе сейчас накидаем!
      Двое его сообщников с интересом смотрели на происходящее, а старший уже развернулся ко мне лицом, собираясь ударить первым.
      Не знаю, что нашло на меня, но я ударил коньком по руке, пытавшейся ударить меня по лицу. Удар получился сильный.
      Вожак схватился за руку, завопил диким голосом:
      -Сука! Руку мне сломал!!!
      Дружки его бросились наутёк. Я ещё раз в запале замахнулся коньком, но он запричитал:
      -Не бей больше! Я всё понял…
      На шум несколько человек вышли со стадиона. Вызвали милицию и доставили нас в ближайшее отделение.
      Почти час я писал объяснительную, почему нанёс коньком повреждения. Потом со мной беседовала старший лейтенант из детской комнаты милиции. Спросили паренька, так ли всё было.
      Он подтвердил, что компания пыталась вымогать у него деньги, и что старший из их числа начал угрожать мне, когда я попытался вмешаться.
      Милиционерша пояснила, что эта группа давно у неё на учёте и что, скорее всего, старшего теперь точно определят в детское спецучереждение.
      Нас с парнишкой отпустили. Он, выйдя из милиции, пожал мне руку и сказал на прощание:
      -Спасибо тебе, что заступился. А я струсил, они не первый раз деньги у меня отбирали.
      -Не ты первый, - горько усмехнулся я, - в декабре я и сам струсил, и у меня тогда деньги отобрали.
      Диму, так звали паренька, я ещё несколько раз встречал на стадионе. Он всякий раз подходил ко мне и здоровался. В марте он уехал в Мончегорск на соревнования, где выиграл зону.
      А дальше жизнь закрутила меня, и больше я с ним не встречался.