Хроники Гендальфа-редактора День первый. Вечер

День первый. Вечер.
Ну короче, Вань, у нас реально проблема. Всё серьёзно.
Захожу я, значит, в текст — хотел кое-что подправить. Ну прям совсем чуть-чуть: глянуть абзац, поправить слово-другое — и спать.
А он опять там.
Да, ну его к чёрту… Ты понял. Наш общий знакомый.
Гендальф. Будь он неладен.
Сидит, как обычно, в тряпье каком-то, с посохом, у клавы… И — зараза — семечки лущит. Прям на неё!
Глаза красные, налитые, под ними тени — будто за плечами битва при Хельмовой Пади, а впереди — жертвоприношение великому Редактору.
Я ему:
— Эй, хорош на сегодня, подвинься. Мне буквально на минутку.
А он даже не глянул. Бормочет себе под нос:
— Оставь меня, старушка... я в печали...
Я такой:
— Слушай, ты вообще норм?
А он как посмотрел! Я аж осел.
Потом встаёт, берёт посох — и как гаркнет на всю комнату:
— ИДИИИИ СПАААААТЬ!!! МАТЬ...
(ну, ты понял… всю брань тут писать не буду — ещё забанят)
И вот я стою, смотрю на него и думаю: сейчас как стукнет этим своим посохом, или как колданёт — и я до утра превращусь в камень.
Буду стоять посреди комнаты, по стойке смирно, наблюдать, как он тут психует.
А мне, между прочим, завтра на работу. Спасибо, не надо.
Один раз уже было: валялся лужей на полу, без чувств. А он — своими деревянными башмаками по голове.
Не обходил — нет. Прямо по лицу.
Потом целый день на работе грелся в туалете под сушилкой — весь офис коса смотрел.
В общем, я струхнул.
Не стал рисковать. Развернулся и молча пошёл спать.
Пишу тебе, чтобы ты знал: у него, похоже, снова срыв.
Я, конечно, не эксперт в личных отношениях, но, может, ему просто «пожалуйста» надо было сказать?
Не знаю… может, это вообще я виноват. В чём-то.
Так что если тебе вдруг понадобится что-то подредактировать — лучше заранее постучи.
А то мало ли.
Хотя…
Может, в него Саруман вселился, черт его знает.
А может, просто... творческий кризис.
Всё. Я зеваю. Ушёл спать.
Утром загляну — проверю, как он там.