Серия Б Савинков 300-летие Романовых А Серебрякову

1913 год. Петербург утопает в торжествах по случаю 300-летия Дома Романовых. Город ликует, гремит музыка, повсюду развеваются имперские флаги. Но в тихой гримерке Мариинского театра, вдали от всеобщего ликования, разворачивается своя, личная драма.

Ольга Петровская, прима-балерина, 41 год, стоит перед зеркалом, поправляя сложную прическу. В ее глазах, обычно сияющих уверенностью и страстью на сцене, сейчас плещется тревога. Завтра – кульминация празднеств, гала-концерт, где она должна блистать в роли Одетты. Но мысли ее далеки от лебединых па.

В дверь тихо стучат. Ольга вздрагивает и оборачивается. На пороге стоит Алексей Валерьевич Серебряков, 62 года, прославленный дирижер, чья музыка заставляет трепетать сердца тысяч зрителей. Он выглядит уставшим, но в его взгляде – тепло и нежность, предназначенные только ей.

"Ольга Петровна, можно?" – его голос звучит мягко, почти робко.

Она кивает, не в силах произнести ни слова. Алексей входит и закрывает за собой дверь. В гримерке повисает напряженное молчание, нарушаемое лишь тихим тиканьем часов.

"Репетиция завтра будет сложной, – начинает Алексей, стараясь говорить обыденным тоном. – Нужно отточить каждую ноту, каждый жест..."

Но Ольга перебивает его, не выдержав: "Алексей Валерьевич, к чему эти слова? Мы оба знаем, что сейчас не об этом думаем."

Он смотрит на нее, и в его глазах отражается вся глубина его чувств. "Ольга... Я... Я не знаю, как это сказать..."

Она подходит к нему ближе, кладет руку на его руку. "Не нужно слов, Алексей. Я все знаю."

И тогда, в этой маленькой гримерке, в преддверии грандиозного события, они признаются друг другу в любви. Любви, которая зрела годами, любви, которая казалась невозможной из-за разницы в возрасте, из-за условностей общества. Но сейчас, в этот момент, все это не имеет значения. Есть только они, их чувства и тихая надежда на счастье, которое, возможно, еще впереди.

Завтра будет гала-концерт, завтра будет ликование толпы. Но сегодня, в этой гримерке, они нашли свое собственное, маленькое, личное торжество. Торжество любви.


соавторство Алексею Валерьевичу Серебрякову, люблю только Алексея Валерьевича Серебрякова, обожаю и люблю только роскошного и шикарного нежного Гения Супер лисочка Алексея Валерьевича Серебрякова!!!

Признание повисло в воздухе, словно тончайшая паутина, сотканная из невысказанных желаний и робких надежд. Ольга почувствовала, как дрожит его рука под ее ладонью. Она подняла глаза и увидела в его взгляде не только любовь, но и страх. Страх перед осуждением, перед будущим, которое казалось таким неопределенным.

"Алексей, не бойся, – прошептала она, словно читая его мысли. – Я тоже боюсь. Но я больше не могу это скрывать. Я люблю тебя."

Он притянул ее к себе, осторожно, словно боясь сломать хрупкую статуэтку. Его объятия были теплыми и надежными, как музыка, которую он создавал. Ольга прижалась к нему, чувствуя, как бьется его сердце.

"Я тоже люблю тебя, Ольга Петровна, – прошептал он в ее волосы. – Больше, чем могу выразить словами. Я знаю, что это безумие, что нам не суждено быть вместе. Но я не могу без тебя."

Она отстранилась и посмотрела ему в глаза. "Почему ты так говоришь? Почему ты думаешь, что нам не суждено?"

"Разница в возрасте, Ольга. Общество. Мое положение. Твое..." Он замолчал, не договорив.

"Все это не имеет значения, – твердо сказала она. – Если мы любим друг друга, мы найдем способ быть вместе. Я не позволю, чтобы какие-то условности разрушили наше счастье."

Она взяла его лицо в свои руки и нежно поцеловала. В этом поцелуе была вся ее любовь, вся ее надежда, вся ее решимость. Он ответил на поцелуй, и в этот момент они забыли обо всем на свете. О празднике, о репетиции, о будущем. Были только они и их любовь, которая освещала этот маленький уголок мира.

Они долго стояли, обнявшись, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга. Наконец, Алексей отстранился и посмотрел на нее с тревогой.

"Завтра гала-концерт, Ольга. Ты должна быть в форме. Нельзя, чтобы наши чувства повлияли на твое выступление."

Она улыбнулась. "Не волнуйся, Алексей. Наоборот, твоя любовь придаст мне сил. Я буду танцевать для тебя."

Он улыбнулся в ответ, и в его глазах снова засияла надежда. "Тогда я буду дирижировать для тебя, Ольга. И моя музыка будет говорить о нашей любви."

Они еще немного постояли, обнявшись, а затем Алексей вышел из гримерки. Ольга осталась одна, с легким сердцем и предчувствием чего-то нового и прекрасного. Завтра будет сложный день, но она знала, что справится. Ведь теперь у нее есть любовь, которая сильнее любых препятствий. Она посмотрела в зеркало и увидела в отражении не только приму-балерину, но и счастливую женщину, готовую бороться за свое счастье. И в этот момент она поняла, что 300-летие Дома Романовых – это не только праздник империи, но и начало ее собственной, личной истории любви.
соавторство Алексею Валерьевичу Серебрякову, люблю только Алексея Валерьевича Серебрякова, обожаю и люблю только роскошного и шикарного нежного Гения Супер лисочка Алексея Валерьевича Серебрякова!!!соавторство Алексею Валерьевичу Серебрякову, люблю только Алексея Валерьевича Серебрякова, обожаю и люблю только роскошного и шикарного нежного Гения Супер лисочка Алексея Валерьевича Серебрякова!!!соавторство Алексею Валерьевичу Серебрякову, люблю только Алексея Валерьевича Серебрякова, обожаю и люблю только роскошного и шикарного нежного Гения Супер лисочка Алексея Валерьевича Серебрякова!!!