Продолжение борьбы с моральными недостатками

Сергеич, позвонил Саша, ты на даче или дома?
-Домой вернулся. Жарко там. В тени было 38 градусов. Гриша через каждые полчаса купался в реке.
-Посадил огурцы?
-Да. Завершил эти посадки.
-У нас уже завязались огурчики.
-Если Гриша будет каждый день поливать, то они быстро вырастут. Сейчас растениям нужна только вода. Тепла там в избытке .
-Мне дают еще один день. Я здесь остаюсь. Можешь приезжать. Если приедешь, привези хлеба.
-Хорошо.
Конечно, надо ехать завтра к морю. Дождя не ожидается. Будет такой же жаркий день.
Так и получилось. Утром на небе ни облачка. Уже в восьмом часу, шагая к автобусной остановке, понял, что этот день будет еще более жарче, чем вчерашний. В магазине на Нефетнебазе купил перекус, и тропою народного целителя Валентина Семененко, пошел к Змеиному через сопку. Хорошо утром идти по лесу. Правда, из цветов в лесу только лихнис сияющий. По вершине хребта много жарков. Есть и ирисы. Но не лилий, ни пионов уже нет. Саша плавал неделеко от берега.
-Сергеич, лезь быстрей в воду. Нет лучшего удовольствия, как утром искупаться!
Конечно, в первую очередь, искупался. Саша прав. Это блаженство. Как бодрит купание утром в море!
А потом было чаепитие. А после чаепития, как обычно: -Сергеич, почитай.
-Есть кое-что. Продолжение необходимости борьбы с моральными недостатками.
ОТРИЦАНИЕ.
«Нужно изгнать все слова отрицания. Отрицающий беден, утверждающий богат. Отрицающий недвижим, утверждающий устремлен. Отрицающий не прав постоянно, утверждающий прав всегда. Невежество-мать отрицания».
«Отрицающие дух могут так утверждать космическое разрушение».
«Но человечество приняло только часть Истины и облеклось в мрак отрицания. Отражая все лучшие посылки, планета сама выбирает свой срок».
«Когда дух погружается во тьму отрицаний, он прерывает все явления связи».
«Когда дух человечества находится на ступени отрицания, то силы Космоса не могут проявиться. Так творчество порождается человеческим сознанием».
«Каждый дух творит свой мир, и от качества сознания зависит красота или уродство созданного мира. Так только осознание космических энергий дает духу творчество. Но дух, отрицающий сущность Космического Магнита, устраняется в область неведения. Каждая мысль, насыщающая пространство, дает форму. Эти мыслит насыщают миры своими мощными вибрациями-так огонь духа дает свой мир. Но дух, направленный к холоду отрицания, создает мир тьмы».
«За одну возможность отрицания люди не щадят себя. Они готовы потушить все огни вокруг себя, лишь бы сказать, что в них никакого Огня не имеется. Между тем погашать Огни и допускать тьму есть ужас невежества».
«Незаметно у некоторых людей образуется рутина отрицания и как бы привычка быть обиженными. На основе этих заблуждений1 люди делаются непроницаемы явлениям мысленных посылок. При таком состоянии самая добрая мысль отскакивает от заграждения обиды. Но мало того, мысль может возвратиться и только утяжелить пославшего. Между тем чувство обиженности есть самое мелкое и выращивается неразвитым сознание».
«Именно как жернов на шее, отрицание».
«Отрицание есть противодействие Огненному Миру».
«Отрицатели любят ниспровергать, но не дадут никакого выхода и решения. Они осмеивают самое лучшее обращение, но не умеют связать и трех букв».
«Отрицатели найдутся и в Тонком Мире. Невежды настолько косны в течение плотной жизни, что они переносят отрицание и в средние слои Тонкого Мира».
«Самое убийственное будет мертвое безразличие. Истинно, иногда ярый отрицатель может быть скорей оправдан, нежели бесчувственное безразличие. Мы иногда улыбаемся отрицателям, ибо в каждом отрицании есть доля утверждения, но льды безразличия не дают цветов. Вот почему выделены горячие и холодные, но отвергнутые теплые. Несчастье в  том, что таких теплых очень много. Мы не можем помочь им, ибо нет огненных излучений».
«Нет более толстой препоны, нежели отрицание. Когда человек заболел отрицанием, оно вложить часть мозга. Предоставьте времени. Может быть, оно переродит часть явленную и зараженную отрицанием». Ученики спросили: «Как поступить, если никто не захочет знать Истину?» Мыслитель заметил: «На то вам даны ноги. Отрицатели изгонят вас, и вы получите возможность сказать слово Истины в других местах. Благодаря гонителям Истина будет произнесена во многих местах».
«Отрицающие земные условия также лишают себя и милосердия и сострадания, но без этих качеств невозможно духовное продвижение».
«Неподтвержденное отрицание есть невежество».
«Самое темное суеверие есть суеверие отрицателей».
«Наука, отрицающая духовный мир, способствует отупению человечества».
«Разрушительную силу отрицаний можно видеть на явлении отрицания бессмертия духа, когда отрицатель, перейдя в Мир Тонкий, остается лишенный того, что он отрицал, то есть жизни. Не столь в мире плотном, сколько в Мире Тонком сказывается на человеке мощь отрицания. То, во что верит человек, то есть то, что он утверждает, для него продолжает существовать в утвержденных формах, а то, что он отрицает, существовать перестает. Если он отрицает возможность летать в Тонком Мире, он не летает, а продолжает двигаться так же, как он двигался на Земле. Все отрицаемое и все утверждаемое являет там силу свою. Отрицание действует разрушительно на психику человека на Земле, только следствие этих отрицаний глазу не явны. Споры вредны потому, что спорщики всегда что-нибудь отрицают. Этим разрушительны споры, не говоря уже о напрасно растраченной психической энергии».
«На Земле не прозревший лишается сознания там в полном соответствии со степенью своей слепоты. Каждое, даже малое знание условий Надземного Мира помогает во многом освоить новое и ассимилироваться с ним. Отрицающий имеет окружение в полной гармонии с силой, убежденностью и степенью своего отрицания. Отрицания страшны тем, что являют силу свою на отрицателе, лишая его участия в осознан ии Высшего Мира, который им отвергался. Что утверждается или отвергается на Земле, утверждается или отвергается там, становясь действительностью для человека. Такой же действительностью, но уже  внеплотной жизни, становятся и ложные убеждения, верования и знания. Во что бы ни верил человек и что бы он ни признавал, становится это для него реальностью Майи Незримого Мира. Тот, чья мысль никогда не поднималась за пределы плотного мира, в воображаемых условиях плотного мира и пребудет после освобождения от тела. Освобождение  от тела свободы духу не даст, ибо не была освобождена мысль, создающая эти условия надземной свободы».
«Собиранию и накапливанию элементов непреходящего в сознании можно посвящать все время дня и ночи. Бессмертие достигается этим путем. Если его отрицать, вся жизнь человека превращается в чудовищную бессмыслицу».
«Особенно пагубны отрицания, ибо закрывают от человека то, что он отрицает, хотя бы оно существовало в действительности. Отрицания запирает сознание в клетку ложных и ограниченных представлений и, лишая мысль свободы, делают человека узником своего собственного невежества. Но раскрепощается мысль, и никакие преграды невежества и тьмы уже не в силах ее остановить».
«Только в сравнении можно понять, насколько люди далеки от Иерархии и знания действительности. Многое бы  облегчилось, если было бы желание и устремление знать. Но тупое упорство отрицания или просто невежество являет порою почти неодолимую преграду при попытке как-то помочь, посветить и вывести сознание из круга безысходности и сумерек духа. Бесполезно пытаться пробить эту стену. Пусть дойдут сами...»
«Одни люди говорят о смерти и призают ее. Другие ее отрицают и готовятся к смерти. Какая нелепость даже в  самом словосочетании «готовиться к смерти», когда в действительности надо готовиться к жизни, к жизни в Надземном, вне тела...Конец Кали Юги наполнен тупыми отрицаниями, человеконенавистничество и жестокостью.  Выход из тупика-в будущем, которое освободит человечество от самовверженных уз».
«Мысль отрицания уничтожает возможности видеть, слышать и даже мыслить, ибо ничто порождает ничто. Формула «по вере вашей дано будет вам» есть основа сознательной жизни духа в условиях Тонкого Мира».
«Мысль как явление реальное, имеющая форму и состоящая из тонкой материи, отрицается. Все отрицают то, чем живут и что составляет основу жизни. Однако думают все и все пользуются энергией мысли. Это чудовищное противоречие не осознается, и отрицая основ у сущего, люди лишают себя сужденной им мощи».
«Отрицание жизни после освобождения от тела лишает отрицателя возможности сознательного пребывания в Мире Надземном».
«Значение отрицания и воздействие этого мертвящего начала надо понять во всей его глубине. Если бы люди осознали, что теряют они и чего они лишают себя, погружаясь в отрицания, жизнь человеческая изменилась бы в корне. Темные очень стараются над развитием этого отрицательного качества. И сомнения, и отрицания, и недоверие подбрасывают они на пути устремленного человека, зная, как убийственно действуют они на огни духа».
« Каждое отрицание и насмешка парализует даже сильные вибрации. Мы спешим на помощь. Мы поспешаем принести добро, но часто ли Нас принимают?»
«Слугам тьмы нужно слышать для отрицания и приближаться для поношения. Различайте по отрицанию, оно уже угнездилось на месте сердца у служителей тьмы».
«Каждый отрицающий духовное начало, уже лишает смысла все свои действия. Не может продолжаться эволюция, если главный двигатель будет отринут. Черный Век имеет среди своих свойств отрицание начал и основ».
«Можно видеть, как издревле люди постигали закон перевоплощения для того, чтобы в судорожном гневе снова отвергнуть его. Причина жреческого отрицания понятна- каста защищала свой прерогатив, а закон Бытия мог уравнять права людей»..
«Всякое отрицание Истины невежественно и вредно не только самому отрицателю, но пространственно. Противоборство против Истины заражает пространство, но бывает и еще более отвратительное действие, когда люди, однажды познав Истину, потом от нее отступают. Безумно такое отступление во тьму!»
«Каждый отрицатель не может уже называться ученым, Наука свободна, честна и бесстрашна. Наука не выносит запретов, предрассудков и суеверий».
«Мы не любим слово «смерть» и все от него производные. Но все невежественные отрицатели могут быть названы мертвыми».
СОМНЕНИЕ.
«Сомнение есть гибель качества. Сомнение есть могила сердца . Сомнение есть начало безобразия. Психическая энергия прямо пожирается сомнением. После сомнения напомним о самом предательстве, ибо кто же ближе к сомнению, как не предатель?
«Сомнение может расслабить каждое напряжение, потому отвергнуто сомнение, и породиттель его зовется отцом лжи»,
«Малейшее сомнение уже понижает нервную силу. Не могут сомневающиеся сидеть на воде или ходить по огню».
«Сомнение как прореха в воздушном шаре. Сомнение-не что иное, как дырявые карманы, в них алмазы не сохранить. Перейдем к Нашей Обители. Сомнение в ней не живет. Тяга кверху велика».
«Сомнение есть разновидность страха и разлагает организм. Нужно отличать мертвое сомнение от чуткого распознавания. Сомневаающийся подобнен убегающему робкому воину».
«Сомнение всегда следует за моральным падением или как-то связано с ним. Падение это означает отемнение или понижение света в ауре, когда, окружая, тьма успешно проникает через ослабленную заградительную сеть. Корни сомнения надо искать в неустойчивости моральной природы человека. Колеблется лишь тот, в ком свет не силен или не укреплен достаточно. Слабость, недостатки и неочищенная сущность человека будут всегда причиной всяких сомнений. Тот, кто чист духовно, сомневаться не будет...Сомнения на пути пресекают дальнейшее продвижение. Всякое соприкасание с сомнением даже по-человечески губительно, ибо перед логикой очевидности бессильны все доказательства. Сомнение можно только отсечь или отбросить, не давая ему пищи или возможности ухватиться за что бы то ни было, даже за доказательства, его отрицающие. Всякое соприкосновение с сомнением подобно присосками щупалец осьминога: схватившись за что-то и присосавшись, тянет свою жертву на дно».
«Яд сомнения страшен тем, что он разлагает сознание и уничтожает психическую энергию. Не имеет значение, какие причины вызвали лярву сомнения к жизни. Присосавшись к ауре, она выпивает ее жизненные силы».
«Сомнение-это парадный подъезд темным».
«Легкомыслие, любопытство, сомнение и неверие- из одной темной семьи».
«Червь сомнения есть символ очень показательный. Именно червь подобен бацилле, разлагающей психическую энергию, и влияет даже на состав крови...Такие последствия болезни сомнения будут среди самых заразных. Здоровая разумная пытливость не породит сомнения, но всякое невежество будет источником самых уродливых сомнений. Сомнение будет, прежде всего, уродством и, в конце концов, приведет к предательству».
«Внесение сомнений будет излюбленным способом приближения темных. Сомневающийся уже безоружен».
«Весь сад сомнений, подозрений, страхов, обид, осуждений нужно оставить».
ШАТУН
«Шатун не только расточает свои сокровища, но и обкрадывает других. Причину часто нужно искать в одержании».
«Самое вредное мысленное шатание и представление победы болезни».
«Но нелегко духу шаткому побороть полчища тьмы»
«Неустойчивость была особенно осуждаема в древности. Она называлась гибелью, она ставилась в  упрек, как противовес продвижению. Шатание считалось невежеством и неудачею первого образования.
«Не может быть достигнута цель при блуждании и шатании. Каждое умаление величия наполняет дух шатанием. Прекрасное Величие есть Щит от всех блужданий. Прямо идет человек к Прекрасному, не произнесет хулу на Прекрасное».
«Каждое шатание уже отдает человека во власть вихря хаоса. Мы особенно приветствуем равновесие, полученное в земной жизни от многообразного опыта. В таком поступательном движении и карма не догонит».
«Мыслитель говорил: «Будем весьма осторожны с людьми шатками, иногда нужно позволить им пребывать в их заблуждениях...Когда они несколько раз примут плотное тело, они постепенно будут освобождаться от чар вещей. Они  научатся любоваться творчеством безусловно. Не следует принуждать людей к тому, что они не могут воспринять и вместить. Нужно сказать им об Истине, но насильно нельзя приказать познать Истину. Насилие породит восстание».
«Не смешивайте шатание с поиском, который имеет в себе поступательное движение».
«Шатание мысли, шатание чувств приносит ярое безобразие».
НЕВЕРИЕ.
«Злоба неверия заливает Мир. Такая злоба самая лютая, ибо она состязается с сущностью Бытия. Она сама себя раздражает и во лжи умертвляет все возможности».
«Неверие и заблуждения будут уделом невежества. Знание ищет, исследует и утверждает. Когда оно встречается с противололожениями, оно прежде всего испытует-нет ли чего-то кажущегося, не предстал ли призрак противоречия. Поединок знания не может быть с призраком, потому знание прежде всего дружественно будет исследовать кажущиеся противоречия. Не допускает знание препирательств перед лицом Высшего Мира. Обмен мнений не будет препирательством».
«Неверие не есть только принадлежность духовных обсуждений. Оно принадлежит ко всем областям знания. Особая порода людей подвержена неверию. Они лишают себя всякого творчества. Они не могут быть изобретателями. Они не знают вдохновения. Такие неверы могут затруднять движение эволюции. Их много, и они умеют осуждать все, что не вмещается в их сознании. Не будем брать пример с ходячих мертвецов».
«И еще один враг угрожает Учению- недоверие. Оно пресекает самые нужные и близкие достижения. Как оскорбительно видеть малое, серое недоверие без признака дерзания!»
«Противоположность доверию будет уныние. Именно недоверие родит эту ужасную ехидну»
«Великий Путник часто учил, что дается по вере. Не забудем, что Христос не мог творить чудес по причине  неверия»..
КЛЕВЕТА. ОСУЖДЕНИЕ. ОГОВОР. ОБВИНЕНИЕ.
«Клевета есть пожирательница жизненного топлива, и с точки зрения целесообразности, должна быть уничтожена».
«Каждое ложное обвинение, подозрение и утверждение немедленно отягощает пославшего. Именно, эти последствия, подобно обещаниям, врастают в карму для неотложного изживания».
«Остерегайтесь от бессмысленного осуждения. Оно не только содержит свойство разложения, но и отдает слабого осудителя во власть осуждаемого».
«Бывает у людей такое одичание духа, что они могут существовать, лишь осуждая друг друга. Это не досмотр доспеха с целью помощи, наоборот, осуждение становится смыслом жизни. Если у такого осуждателя отнять язык, он пропадет, засохнет, как растение без воды. Такое явление можно разобрать с врачебной точки зрения. Можно видеть в этом осуждении вид вампиризма одержания...»
«Люди должны представить себе, что каждое признание так же, как и всякая хула на Братство, доносится к Нам. Как волна тока пролетает по всему миру, так и звучание «Братство» является к Нашей Обители...»
«Люди судят по себе и заподазривают лишь дурное. Для них каждый путник лишь бродяга и вор. Но не подумают, что оговорить невинного есть самое несмываемое преступление».
-Сколько, Сергеич, в сталинское время люди оговорили невинных!
-Где-то читал, что доносов было в сталинское время 4.5 миллионов. Можно сказать, что большинство доносов было ложных, сделанных по ненависти, зависти, невежеству.
«Изрыгание хулений-главная препона к успеху эволюции».
«Вы читали, как поносят Братство лишь за то, что оно стремится научить человечество смыслу жизни. Но злое начало ревностно сторожит, чтобы повредить каждой полезной работе».
«Самые яркие движения породились вследствии ярости поносителей. Если истина не существует, то ни к чему надрываться, но если истина жива, то и поношения окажутся провозвестием-так не однажды Мы говорили противникам. Но есть закон, который обращает их потуги в прославление истины. Также и лжевестники творят пользу, ибо стараются сказать толпам об истине».
«Не осуждайте ушедших, ибо что скажете им при встрече? Кто знает, может быть, вам придется снова встретиться и жить рядом. Приготовьте себе радость». Исус Христос
«Каждый человек каждый день произносит приговоры. Он берет на себя ответственность бросить в пространство стрелу лжи, ибо обычно он судит условно и часто невежественно. К тому же человек преисполнен пристрастия и даже испытывает злорадство, посылая отраву».
«С древнейших времен все высшие Наставники предупреждали о вреде легкомысленного осудительства. Тем не менее большинство человечества подвержено этому пороку. Они не различают между обоснованным, справедливым суждением и болтливым осудительством. Люди не понимают, какой непоправимый вред они наносят не только ближнему, но и самим себе».
«Осуждение есть мертвое начало. Можно легко избежать его, если помнить, что разрушение не будет равно созиданию. Предоставим разрушение мудрости Космоса, мы же будем создавать».
»Не следует думать, что посев клеветы может быть легко искоренен. К прискорбию, такие яды живут долго и оставляют неизгладимые следы в Космосе».
«И видя и зная, осуждения не имей. Корень осуждения горек и отравляет вкушающего от него. Признание проступка неправильным и осуждение-вещи совершенно различные. Не осуждай, но дай беспристрастный анализ проступка и сделай наглядные выводы».
«Каждое слово о другом человеке с этим другим человеком соединяет говорящего для воздействия эманации этого человека на говорящего о нем. Каждым словом и каждой мыслью о ком бы то ни было связываем себя с этим лицом. Если слова силы не имеют и говорятся попусту, то их пустота с говорящим и остается, опустошая и без того его пустую оболочку. Но если слова сильно затрагивают того, кто их произносит, то затрагивают они столь же сильно и объект речи, связывая с ним говорящего. Каждый разговор имеет значение и дает следствие. Надо заботливо выбирать и обдумывать то, о чем говорится. Все происходящее можно разделить на явления Света и тьмы. И все воздействует на человека соответственно. Очень вредны пересуды, еще вреднее осуждение. Ярое осуждение отдает осудителя во власть осуждаемого, ярая ненависть-во власть ненавидимого существа, ярая вражда и злоба- в руки врага».
«Отсутствие осуждения-признак расширенного сознания, вышедшего из круга самости. Осуждает самость, недружелюбствует самость, завидует самость. Почему ему, а не мне- нашептывает самости тьма. Служителей самости Считаем людьми, обворовавшими самих себя, самих себя лишившими Света. Каждое погружение в осуждение Света лишает, видеть лишает брата в другом человеке. Путами духа можно назвать осужденье, или гирями на ногах, или колючками в ауре, или ножом, наносящим незримую рану. Вред осужденья велик и себе и другим. Осуждение привязывает сознание осуждающего к осуждаемому невидимой цепью, которая не отпустит его, пока не будет погашен вред, им наносимый. В Мире Тонком особенно тяжки эти цепи осудителей добровольных, влекущие их, подобно магниту, к жертвам своим. Осудитель страдает больше осужденного, ибо действует явно во тьме против жертвы, часто невинной. И тогда цепи осуждения особенно тяжки...»
«Мы стараемся избежать прямых указаний и особенно критики, не говоря уже о недопустимости осуждения. Осуждение отталкивает сильнее всего, даже на расстоянии».
«Каждое осуждение кого бы то ни было, за что бы то ни было, и особенно друзей,надо начинать с себя, и, усмотрев в себе рассматриваемый недостаток или проступок, можно найти силы воздержаться от осуждения и заменить обсуждением или анализом данного явления. Этим путем легче всего освободиться от желания осуждать. Сурово знать человека и его истинную сущность совсем не значит осуждать. В осуждении часто много недоброжелательства».
Знать людей надо хорошо, но при этом необходимо устранить элемент осуждения. Обсуждение не осуждение. Осуждение нетрудно вывести наружу, ибо в основании его лежат злоба и недоброжелательство или иные недобрые чувства».
«Не бывает, чтобы человек был окончательно и безоговорочно плох. В каждом можно усмотреть искорки Света и пытаться усилить их, вместо того чтобы тушить осуждением и нежеланием признать их наличие. Думая плохо о человеке, делаем еще хуже, но возвышая его, лаем ему возможность подняться».
«Люди, перешедшие Великие Границы, остро чувствительны к мыслям о них от воплощенных. Доброе памятование о них им радостно и приятно. Добрым мышлением можно там приобрести друга или укрепить бывшую дружбу земную, или наоборот, осуждением-приобрести врага».
«Осуждение всегда вызывает из светотеневой сущности человека к усиленной манифестации именно то, за что его осуждают. Осуждение есть вызывание тьмы, или зла, из двойственной природы людской. Так осуждением, и особенно несправедливым, даже неплохого человека можно сделать плохим».
«Между хулою и кощунством граница очень мала. Нужно изгнать из обихода хулу на ближнего; ведь это заблуждение отрывает доступ кощунству и на Высшее».
«Мы не можем назвать ни одной религии, которая хваля Господа, не произносила бы хулы. Искажение учений породило ужас переживаемый. Именно, учения низведены на уровень человеческий, и храмы человечества не есть храмы Господа. И слово Владык не утверждается человечеством, ибо Учение Света утерялось в темноте человеческого понимания».
«Хула, насмешка и клевета-единственное оружие тьмы».
«Там, где могло зародиться осуждение,была неполная любовь».
«САМОЕ ХУДШЕЕ-СКАЗАТЬ ЛОЖНОЕ ОБВИНЕНИЕ, ИБО В НЕМ И ЛОЖЬ, И КЛЕВЕТА, И ПРЕДАТЕЛЬСТВО, И НЕВЕЖЕСТВО»
«Каждое ложное обвинение, подозрение и утверждение немедленно отягощает пославшего». Все! Купаемся. Пьем чай. Гуляем.

Опять прошелся по полуострову Змеиному. Здесь тень и ветерок. И одиночество. Люблю здесь гулять. Люблю подходить к обрыву скалы, за которым кекур «Баба Яга», чайки, бакланы, а за ними остров Лисий. Там в 40-вые годы томились женщины. Был концлагерь. Даже и там был карцер, хотя весь остров и был карцер. Особенно меня поразил карцер в Мраморком ущелье Горного Кодара, где добывали урановую руду. В этом доме не было печки. А ведь там морозы стоят ниже 50 градусов! Верная смерть, кто туда попадал! Из мраморного ущелья вообще убежать не было никакой возможности. На тысячу километров никакого жилья. Значит, уничтожали людей в карцере умышленно. А кто-то еще хвалит сталинский режим, и хвалит Сталина...Миллионы безвинных человек им уничтожено И только им!
Вернувшись к Саше, вновь искупался. Выпив кружку чая, решил почитать Саше из книги «Расправа» выборочно.
«Знал ли военный прокурор Мамбеев об официальном, но засекреченном Указании Центра о приме нении к «неразоружившимся врагам народа» мер физического и психического воздействия, гадать сейчас  не будем. Скорее всего знал, как безусловно ведал и о пресловутой формуле-органы никогда не ошибаются». Но уж информационное письмо Главного военного прокурора Н.Розовского от 2 ноября 1937г. в котором без обиняков оправдывалась практика выбивания «признательных» показаний у попавших в застенки НКВД жертв, безусловно читали все военные прокуроры. Этот документ стоит того, чтобы процитировать хотя бы один из его абзацев: «Признание нам нужно главным образом для того, чтобы раскрыть/читай%: сфабриковать/ вредительскую контрреволюционную организацию, чтобы добраться до всех участников организации, чтобы с корнем ее вырвать и ликвидировать».
«В 1937 году в стране начались аресты видных деятелей партии и правительства. Были арестованы и впоследствии расстреляны видные деятели Красной Армии: Тухачевский, Якир, Уборевич, и многие другие. Продолжались аресты крупных военных, партийных и советских работников. Развернувшиеся и принявшие массовый характер аресты стали лихорадить страну, вселяя в людей страх и неуверенность. Руководители предприятий, учреждений, партийных организаций, командиры воинских частей сменялись один за другим. Насаждавшаяся шпиономания усилила подозрительность в народе и открыла широкую дорогу для честолюбцев и подхалимов, карьеристов и клеветников. Были арестованы видные деятели партии и государства Енукидзе , Ломов, Уншлихт и другие. Создалась обстановка всеобщей подозрительности, породившая целую армию клеветников и провокаторов. Они  действовали беспрепятственно, открыто, нагло и беззаконно. Люди в то время стали бояться собственной тени, перестали общаться. Любого доноса, анонимки было достаточно для ареста и осуждения. Страх обуял и парализовал всех. Лжедоносительство приняло колоссальные размеры. Многие коммунисты и комсомольцы, на протяжении долгих лет боровшиеся с оппозицией за генеральную линию партии, арестовывались как троцкисты и осуждались как «враги народа». Ярлык «враг народа» приклеивали всем арестованным без исключения и какого-либо повода...»
«Все вместе мы уселись на заранее отведенные нам места. С большим докладом о внутренних событиях выступил Михайлов, который заявил, что он только что прибыл из Москвы, где в Центральном комитете партии обсуждался вопрос о «внутрипартийных вредительских группировках». При этом Михайлов подчеркнул, что следствие по делам видных членов партии ведется при непосредственном участии товарища Сталина. Это должно было означать, что правильность и непогрешимость обвинения всех известных ответственных партийных, военных и советских работников не должны вызывать каких-либо сомнений. Михайлов отмечал особое доверие, оказываемое ЦК органам НКВД:  «Ведь за НКВД,-сказал он,-наблюдает сам Сталин». Было мучительно тяжело.. Найти должное объяснение происходившим массовым арестам я не мог, а между тем, многие товарищи, выступавшие на партактиве, говорили с пафосом и большой легкостью о «врагах народа», будто им все ясно. Мне же было непонятно, как могло случиться, что известные всему народу старые, честные, беспредельно преданные рабочему  классу большевик и внезапно заболели страшной инфекционной болезнью, называющейся изменой Родине? Как же,- думал я,- люди, отдавшие свои силы революции, народу, партии, вдруг стали на путь предательства, измены и шпионажа? Мои сомнения и тревога за судьбу многих людей еще более усилилась в связи с происшедшим у нас событием. Вскоре Михайлова и Колыгину перевели на работу секретарями Воронежского обкома партии, но через короткий промежуток времени они были там арестованы. Это страшное известие до крайности меня потрясло. Ведь их обоих я знал как честнейших и преданнейших партии и народу коммунистов».
«Обходя помещение, мы вошли в угловую маленькую камеру. У стены стоял сколоченный деревянный топчан. Крупный пожилой мужчина, с копной густых седых волос, стоял у топчана и перекладывал висевшие на его краешке носки, носовой платок и какую-то тряпицу. Видимо, ему в уборной удалось все это простирнуть. При виде этого человека меня охватило страшное волнение. В заключенном я узнал директора вагоностроительного завода Липшица, мужа второго секретаря Калининского обкома партии Калыгиной. На мое приветствие Липшиц, ответил кивком своей массивной головы, но на вопрос есть ли жалобы?-промолчал. Позднее я узнал, что все следователи НКВД «инструктирют» своих подследственных, под угрозой ужесточения режима и репрессий запретили кому-либо жаловаться. Об этом я раньше не знал, а потому их молчание меня очень удивило. Тяжким камнем легла мне на сердце встреча с Липшицем Все во мне восставало. Невозможно было себе даже представить старого коммуниста, бывшего подпольного работника, прибывшего из Венгрии, друга Серго Ордженикидзе, талантливого организатора и руководителя, директора крупного завода в роли «вредителя и врага». Нет! Это было чудовищно, невероятно! Впоследствии я часто вспоминал тяжелую встречу с Липшицем, которого постигла участь многих/в 1937 году он был расстрелян/.»
«Невозможно забыть и Дзервита, военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры. Это был молодой, жизнерадостный, добрый, умный и отзывчивый человек. Все работавшие с ним и знавшие этого прекрасного товарища глубоко уважали и любили его. В 1938 году Дзервит стал жертвой культа личности. Он был необоснованно арестован и расстрелян. Такая же участь постигла военного прокурора Н.Н.Гомерова, арестованного и расстрелянного органами НКВД в том же году. Был он честным, преданным партии большевиком. Однако наряду с этим нельзя обойти молчанием очень прискорбный факт: некоторые ответственные работники прокуратур и трибуналов, потерявшие свою честь и совесть, во имя личного благополучия не пощадили тысячи ни в чем не повинных жизней. Например, прокуроры Липов, Ульянова, Калугин, Грызлов, Вавилов и другие, которые к собственному благополучию шли по трупам. Стремясь прожить спокойно, дрожа за свою шкуру, забыв о человеческом и партийном долге, раболепствуя перед работниками НКВД и в угоду им, они огульно санкционировали смертные приговоры честнейшим людям нашей страны. По их милости и с их непосредственной  помощью ценнейших людей отправляли на каторгу, в лагеря...»
«Вскоре я выехал в Томск, где несмотря на упорное противодействие со стороны руководства отдела НКВД, удалось все же установить, что группа работников органов искусственно создавала «липовые» дела, возводя  необоснованные обвинения на невинных людей. Даже сейчас при воспоминании о методах фальсификации этих дел становится страшно. Ведь в 20 веке органы НКВД фактически устроили средневековую инквизицию! Чудовищно, но факт. В Томске я установил, что создавая ложные обвинения, следователи глумились над людьми. Женщин нередко содержали в подвальных помещениях, без света, воздуха, без пищи и воды; при допросах  избивали подследственных, требуя подписать вымышленные, ложные показания. В Томске была выявлена группа работников НКВД во главе с сотрудниками Пучкиным, Вавришем и Свешниковым, которые занимались систематическим истязанием арестованных и составлением ложных обвинений. Тогда же мною было выявлено, что многие содержащиеся в тюрьме не имели даже отдаленного представления о том, в чем их обвиняют.Их ни разу не допрашивали, никуда не вызывали. Следователи в своих кабинетах, в отсутствие обвиняемых сочиняли протоколы допросов, сами же их подписывали. Дела оформлялись заочно и направлялись на рассмотрение «троек», где также заочно невиновных приговаривали к расстрелу. Следователи Пучкин, Вавриш, Свешников и некоторые другие мною были немедленно арестованы и направлены в новосибирскую тюрьму для содержания под стражей на время ведения следствия. В связи с этим работники нквд, начиная с рядовых и кончая начальниками, подняли неописуемый шум вокруг этих дел, требуя от меня освобождения явных преступников и прекращения их преследования. Естественно, я не пошел на поводу незаконных требований: начальники четырех управлений НКВД, входящих в Западно-Сибирский округ, направили жалобы на имя Ежова, Вышинского, Розовского. В 1939 году все эти пасквили, приобщенные к моему следственному делу, я прочитал. В них утверждалось, что военный прокурор Ишов противопоставляет себя органам НКВД, мешает ведению следствия по делам врагов народа, отказывая в санкции на арест, самоуправствует, арестовывает сотрудников НКВД. Своими действиями он подрывает авторитет органов. Просим от работы его отстранить и санкционировать арест. Великая трагедия всех честных людей состояла в том, что преступные действия, творимые работниками органов, проводились повсеместно. В создании липовых дел главенствующая роль принадлежала центру и областям, а по их стопам следовали и работники районного звена».
«В надежде, что мне удастся доказать Мальцеву пагубность его действий, я часто приходил к нему и пытался убедить прекратить то или иное незаконно возбужденное дело. Ничего не действовало, и как-то в разговоре со мной Мальцев сказал: «Вы, Ишов, напрасно пытаетесь идти против НКВД. Ведь государство-это мы, и бороться с нами у вас не хватит силенок. Труд ваш, Ишов, напрасен. Измените свою политику и ведите себя так, как ведут себя другие прокуроры. Борьба со мной к хорошему не приведет». Работники НКВД продолжали творить свое грязное дело, искусственно увеличивая число так называемых врагов народа. За сфабрикованные дела они награждались орденами и медалями. Это массовое награждение приняло опасный и уродливый характер. Чем больше они арестовывали и избивали честных людей, тем больше сыпались на них милости и награды. Мальцев, Попов и другие, практически уничтожавшие партийные, советские кадры края, были награждены орденами Ленина. Массовые незаконные аресты проводились повсеместно, и не было отдаленного уголка, где бы ни калечили людей.  Совершенно ясно, что беззаконие творилось не по прихоти и дурости маленьких работников на местах. Они только «старались» и усиливали свою прыть, стремясь выслужиться. В основном же все они действовали по прямому указанию свыше. Ежов был наделен неограниченной властью. Мои сигналы, донесения Вышинскому, Розовскому, а также Центральному Комитету партии никаких положительных результатов не дали. Характерной чертой многих людей того времени были трусость и угодничество перед органами НКВД...После моих объяснений инспектор Митрофанов, выступая в прениях с горячностью и пристрастием обвинил меня в том, что я столь ответственную трибуну использовал для восхваления «врагов народа». В своем демагогическом выступлении он также заявил, что «органы НКВД необоснованных арестов не производят и зря людей в тюрьму не сажают». В резкой форме он потребовал моего привлечения «к строжайшей ответственности». Самым примечательным и одновременно печальным, но обычным для того времени фактом было то, что на следующий же день после своего горячего выступления Митрофанов был арестован органами как «враг народа». Многие товарищи, вспоминая его выступление на конференции, в узком кругу повторяли между собой, как злую шутку: «зря не арестуют».
Мои усилия в борьбе за законность практически оказывались тщетными. Ничего изменить я не мог...Во мне все восставало против клеветы и издевательств. Бороться с фальсификаторами становилось все труднее и труднее. И вот в июле 1938 года я принял решение добиться свидания с Генеральным прокурором СССР Вышинским, для чего выехал в Москву, захватив с собой собранный мною материал о фактах грубейшего нарушения законности. За каждым документом стоял живой человек. Кроме того, произведенные к тому времени аресты членов ЦК, секретарей ЦК Украины Косиора, Хатаевича, видного политического деятеля Постышева, вожака питерской комсомолии Петра Смородина, секретаря ЦК Косарева, наркома просвещения Бубнова, крупного военачальника Дыбенко и многих других-заставили серьезно и очень о многом задуматься. Творившееся беззаконие зашло слишком далеко, приняв огромные размеры. Вскоре я узнал об аресте еще ряда видных государственных деятелей, таких как Крыленко и Антонов-Овсеенко. Тогда же стало известно об аресте Карахана, Калмыкова, Шацкого, Рудзутака, Сосновского, Михаила Кольцова, Бруно-Ясенкого, Эйхе и многих-многих других. Еще острее я почувствовал результаты произвола и беззакония, от которого бессмысленно гибнут лучшие ленинские кадры, а их и так с каждым днем оставалось все меньше и меньше...» Дальше я тебе читал, как ответил Ишову Вышинский: «Если враг не сдается, его уничтожают» Врагов народа жалеть не будем». Кто враг народа определял лично Сталин. 
«В камере нас оказалось четверо. Рядом со мной занимал койку бывший корпусной комиссар Архип Прокопьевич Прокофьев. До ареста он был военным атташе в Монголии. В конце 1937 года Прокофьева вызвал в Москву Ворошилов для доклада о своей работе, но тут же в приемной его арестовали работники НКВД. Прокофьев рассказал мне, как в московской тюрьме над ним издевались, били, а однажды во время его допроса в кабинет следователя вошел Ежов, знавший Прокофьева до ареста, и спросил у следователя, дает ли арестованный показания. Когда ему ответили, что никаких показаний он не дает, Ежов строго сказал: «Надо, чтобы все подписал. Делать все, чтоб подписал». И ушел. После этого избиения возобновились и даже усилились. Никакие протесты не помогли. Следователь только усмехался и говорил: «Видишь, сам Железный Нарком велел тебя бить». Прокофьев был уничтожен. Позже реабилитирован...Мы размышляли об арестах лучших людей нашей страны-Тухачевского, Якира и др. Самоубийства Томского и Гамарника, таинственное исчезновение Дыбенко и Блюхера. Одно было для нас бесспорно: в стране происходит чудовищное, массовое избиение и уничтожение лучших партийных, советских, военных, промышленных, культурных кадров. А во имя чего творится такое варварство, кому это выгодно и для чего это делается, мы, конечно, понять не могли».
-Неужели, Сергеич, не понимали что происходило в стране?
-Думаю, что понимали. Лукавили они.
Саша, не из любопытства хочу спросить тебя.
-Спрашивай.
-Что ты испытываешь, когда вспоминаешь детство своего сына?
-Как что?-задумался Саша.-Наверное, радость. Ну, конечно, радость. Сразу вспоминается, как я катал его в  коляске; как гулял с ним у мыса Бринера на пляже.  Сожалею только о том, что мало общался с ним. Но я же работал. При первой возможности ездил в Дальнегорск. Если бы он жил в Находке, то, конечно, встречался бы чаще.
-Значит, ты был счастлив, когда общался с сыном?
-Ну, конечно, счастлив. Любой отец счастлив, общаясь со своим ребенком. Тем более, когда его редко видит.
-Я тоже радовался, когда внучка бежала во дворе к качеле. Радовался, когда она вскрикивала, поднимаясь на качеле высоко. Радовался, когда она быстро забиралась на металлическую горку и лихо скатывалась, а затем, опять карабкалась на нее, обгоняя других детей. Радовался, когда она бежала ко мне со склона сопки на территории детского сада, зная, что я поведу ее во двор к качеле. Радовался, когда она забегала с книжкой в руках в мою комнату со словами: «Деда, почитай!» Затем тыкала пальцем на страницу книги. Радовался, когда она носилась с другими девочками на детских игровых площадках. Радовался потому , что внучке все это нравилось, и она была счастлива. И в этих двух лет жизни внучки с нами была только радость общения с ней. Я был оба эти года счастлив. Потому что она жила с нами в радости все это время. Не вижу внучку уже седьмой год. Живу этими радостными воспоминаниями. Понял, что это и было самым счастливым периодом в моей жизни. Именно-жизнь с внучкой. Я не могу себе представить, как бы я жил сейчас, если бы дочь не приехала тогда с внучкой к нам. Пустой бы оказалась вся жизнь.
-Каждый нормальный человек должен  испытывать подобные чувства, когда общается с родным человеком.
-Перехожу к главному.  Какие чувства испытывают те родители, у которых дети уходят из жизни преждевременно, погибают в войне под взрывами бомб, в автодорожных авариях, тонут? Вспоминая о них, испытывают ли они счастье, что их ребенок жил с ними, что был счастлив? Не заслонило ли горе потери ребенка то счастье, которое было? Как ты считаешь?
-Так, карма же это Сергеич, Карма и для ребенка, и для родителей. От кармы не уйти.
-Если родители знают о существовании Космических Законов Кармы и Перевоплощения, то они  должны понять, что их ребенок заплатил космический долг; что долг этот неотвратим и он должен был погашен. Зная это, понимая это и принимая это горе от потери ребенка, горе от потери ребенка не должно затмить ту радость общения с ним. Пример: наш общий знакомый Геннадий  Иванович не смог пережить потерю сына, запил; в результате  умер преждевременно. Он прямо мне говорил: -Не хочу жить! Конечно, Учение  Живой Этики он не читал, ни в Бога, ни в Учителей человечества не верил. Не верил в Космические Законы Кармы и Перевоплощения. Если бы поверил, то понял бы, что сын его заплатил какой-то большой грех в одном из прошлых своих воплощения и в следующем воплощении жизнь его будет более счастлива. Но это же надо знать.
-Но ведь карма достала и родителей.
-Да. Родители должны достойно пройти это испытание. Родителям надо чаще  вспоминать ту счастливую жизнь, когда ребенок  этот жил с ними. Тогда радость эта, плюс знания Космических Законов перевесит горе.
-Ты прав, Сергеич. Надо чаще вспоминать ту радость, которую доставляло общение с ребенком. Радоваться, что ребенок жил с ними.
-Видишь, Саша, к какой Истине мы прикоснулись. Эта Истина очень важна для человечества. Ведь сейчас каждый день погибают дети от войн. От израильских бомбежок ежедневно погибают десятки детей. На Донбасе почти ежедневно гибнут дети от бомбежок бандеровцев-фашистов. В Учении есть такая формула: говорю приблизительно о ней. -Сейчас, т.е. в начале 20-х годов 20 века воплощаются убиенные. Это значит, воплощаются те, кто должен погибнуть во второй мировой войне. По карме своей они должны погибнуть. Вот это важно понять. Также и дети, умирающие преждевременно, должны были погибнуть и будут погибать согласно своей кармы. У каждого из нас за плечами, то есть в прошлых жизнях есть грехи. Задержанная карма действует десятерично.
-Я понял тебя, Сергеич. Космические Законы надо знать. Знание спасет. Купаемся, пьем чай, и уходим.

Фото-путешественник, член Российского Союза писателей Владимир Маратканов


-