Аноним. часть I. глава 5, 6

                ГЛАВА 5

   С наступлением темноты в нескольких переулках Рима закипала жизнь, но жизнь без мира — клокотание мятущихся душ, охваченных, как говорили проповедники, неумеренными желаниями, отдавая души в руки дьявола..

 Барджелло губернатора и его бирри каждую ночь погружались в этот дантов ад, совершая свои обычные патрули, и когда возможно, делая вид, что ничего не видят. Особенно сейчас, во время конклава. А поскольку барджелло назначался  непосредственно понтификом,  то еще несколько дней, быть может, несколько часов, и на папский престол взойдет новый Папа, назначив  угодного ему барджелло.

  В таком случае, к чему  подвергать себя риску попасть под град камней?  Когда доходит дело до нападения на бирри, римляне не долго размышляют, швыряя в них из окон что придется и осыпая непристойностями. Уже немало бирри плохо закончили, оказавшись в ненужное время в ненужном месте.

  Следовало особо остерегаться встречи с подвыпившими дворянами, которые, не задумываясь,  пускали в ход шпаги.
  Неподалеку от Пьяцца Навоны, района, бывшего эпицентром испанского присутствия в Риме, где проживали послы католических королей, патруль прошел мимо драки и, не вмешиваясь, продолжил путь.

   Они шли под крики проституток, которые, высунувшись из окон, зазывали прохожих или громко перекликались через двор, в то время как стоящие на улице потаскухи выставляли свой соблазнительный товар перед  толпами молодых людей. Бирри закрыли глаза и на блуд.

  Они услхали мужчину: тот бросал камешки в окно и пел серенаду, мурлыкая, как влюбленный кот.

Нарушение общественного спокойствия.

Пустяки.

  С наступлением ночи многие терялись в этом лабиринте, кто пил, кто играл в азартные игры, кто бесстыдно и беспричинно дрался.

  Но бордель Венецианки, расположенный в сотне саженей от шумных и печально известных мест, предлагал самые тихие и чистые комнаты в городе. Подростки, мальчики на побегушках, поденные рабочие, как и большинство мужчин, не могли позволить себе зайти туда, дав выход своим плотским желаниям. Это не относилось к богачам, которых барджелло не собирался тревожить.

                Глава 6
— Что-то не так, синьор?

— Нет, все в порядке…

  Проститутка не скрывала разочарования. Несмотря на то, что она стояла перед ним обнаженной — пышные бедра, тонкая талия, лобок, покрытый нежным пушком, глаза, голубые и блестящие, как капли лазурита, свисающие с мочек ее ушей, роскошные набухшие груди, меж которых ниспадало ожерелье из жемчуга, черного, как ее волосы — он даже не разделся, сидя на кровати, разглядывая ее и не произнося ни слова.

  Посмотрев на его отражение в зеркале, она разочарованно прикусила губу. Это был редкий клиент. Молодой, длинноногий, с волосами цвета янтаря, глазами зелено-голубого цвета, полными нежными губами и, очевидно, очень богатый.
 
— Вы пришли сюда, чтобы потратить деньги впустую? — Аврора медленно одевалась. — Хозяйка сказала, что вы хотите именно меня.

  Умело поставив на стул носок изящной ножки, она начала натягивать хлопковый чулок.  На её лице застыла гримаса унижения, но когда она поднимала глаза на своего загадочного клиента, в них вспыхивал свет, словно послание благодарности этому необычному мужчине, который не попользовался ею и, возможно, видел в ней не только вещь.

— Скажите, откуда вы?

— Из кошмара.
Девушка хихикнула.

  Но это была правда, Рафаэль всегда приходил из кошмара. Дурные сны, как стервятники, усевшись на его ресницы, ожидали, когда закроются веки.

— Хотите ликера?  Он приготовлен  монахами-бенедиктинцами Норсии. —  взяв бутылку с серебряного подноса, девушка наполнила два бокала.

Он отказался.

— Не пьете, не пользуйся женскими прелестями… — неожиданный смех Авроры заставил матрас покачнуться. — Если бы вы знали, сколько мужчин хотели бы оказаться на вашем месте, но у них нет денег, чтобы себе такое позволить. Мы не просто какие-то лишенные девственности женщины. Здесь не подхватывают венерические заболевания. Это первоклассный дом. Вам не стоит опасаться.

 Девушка была права: это место предназначалось для избранных. Достаточно было оглядеться, чтобы понять это. Стены и свод комнаты были расписаны эротическими фресками, изображавшими мятежных ангелов в греховных позах, имелись даже настенные часы с нарисованными на циферблате сценами земного рая — фигуры, среди которых выделялись Адам и Ева, не размыкавших объятий под несмолкаемый ритм тиканья.

  Интересно, как такое место могло существовать в городе Папы. В Риме имелись бордели на любой вкус и бюджет, просто потому, что их посещали мужчины всех типов, но ни один из них даже близко не походил на тот, что содержала женщина, известная как Венецианка: чистый, надушенный, удобный и с лучшими девушками. В любое время, но особенно вечером, под покровом темноты, сводня встречала входящих в дом золотые монет в элегантной одежде либо в сутане и просто спрашивала, какую девушку они желают.

— О каких кошмарах вы говорили сейчас? — Аврора опрокинула в себя и второй бокал.

— Тяжелые воспоминания.

— Настолько тяжелые, что мешают вам ценить жизнь?

— На данный момент воспоминания — единственная оставшаяся у меня причина жить.

— Вам нужно попытаться забыть, — соблазнительно прошептала Аврора, прижавшись к клиенту и опытными бесстыдными руками оглаживая его тело. Она почти победила — экстравагантный клиент готов был сдаться.

Почти.

— Я попросил Аврору по иной причине. — пробормотал он, отстраняясь.

— Чего вы от меня хотите? — разочарованно вздохнув, она рухнула на простыни.

— До меня дошли слухи, что ты позировала Анониму.

Глаза девушки скользнули по нему, холодные и темные, как два морских существа.

— Я думала, вы другой, а вы пришел использовать меня, как все остальные.

— Так ты позировала ему? Да или нет?

— Давным-давно.

— Когда это было?
— Он приглашал меня для пары картин, — она подняла глаза, задумавшись. — Прошло, кажется, два года. После этого я больше ничего о нем не слышала.

— Ты знаешь, где он живет?

— В то время он снимал жилье на Виа Паолина, — девушка пожала плечами. — Но с тех пор я его больше не видела.

Он узнал не так много, но это были первые сведения из первых рук, которые он получил об Анониме с момента прибытия в Рим.

— Что за образ он писал с тебя?

— Думаю, Мадонны.

— Он случайно не сказал тебе, кто заказал ему эту работу?

— Церковь, монастырь. Не помню, может и говорил.

— Кто-нибудь из твоих подруг позировал ему?

— Зачем мне нужно что-то вам рассказывать?

— Я дал бы тебе золотую монету. — он протянул ей руку, на котором сверкало флорентийское скудо — золотая монета с лилией.

— Ее зовут Элена Бандинелли, — сказала Аврора. — Она живет недалеко от квартала Джуббонари. Ищите ее на Кампо деи Фиори, она часто бывает в Таверне делла Вакка.

  Рафаэль кивнул. Он знал это место, один из самых известных постоялых дворов в Риме, место, пропитанное историей гораздо больше, чем могли похвастаться некоторые города мира. Таверна была открыта после смерти папы Александра VI его возлюбленной, известной как Ваноцца, матерью Чезаре, Лукреции и Джованни Борджиа. Возможно мужчины, творящие историю, продолжали приходить туда, поскольку там все еще можно было встретить лучших проституток города.

Он положил скудо на кровать.

—Я слышал, Аноним рисует самых красивых женщин и они кажутся живыми. Это правда?

— Да, но я не очень разбираюсь в искусстве.

— А твои портреты?

— Они были какие-то странные, не совсем удачные. Я тогда пошутила, что ему бы раскрашивать только игральные карты. Он больше не приглашал меня.

— Он хорошо платил?

— Да, очень.

— Как он выглядит?

— Не знаю. Среднего роста. Лица я не видела, он все время работал в капюшоне и между нами был холст.

— Это он пригласил тебя позировать? Как ты с ним познакомилась?

— Я уже не помню.  Мне и до этого приходилось работать моделью. В среду художников  я попала благодаря монахине. Не знаю , как ее зовут и какому  она принадлежит ордену. Однажды воскресным утром она подошла ко мне в церкви. Сейчас вспомнила, она ведь мне тоже рассказывала о художнике, который называл себя Анонимом. Но я ему ни разу не позировала, говорили, что он сумасшедший.

— В церкви? — он поднялся с кровати.

— Я грешница, но у меня есть вера. Я слышала когда-то, что Мария Магдалина была ближе ко Христу, чем все Его ученики и апостолы. Разве не она обнаружила пустую гробницу и возвестила о воскресении Господа?

— Меня удивила не твоя вера, а то, что монахиня подыскивает модели художникам.

— Она сделала это, чтобы отвратить меня от пути греха и дать возможность заработать на жизнь другим способом. Так она сказала.

— Так ты не знаешь, как найти монахиню?  И об Анониме тоже не знаешь?

— Да идите вы к черту! Это все, зачем вы пришли?

— Да — Рафаэль остановился перед закрытой дверью, чуть помедлив. — Я…
Он посмотрел на девушку. Ей показалось, что он собирается вернуться, чтобы, следуя зову природы, почить ее красоту, но он, взявшись за ручку двери, продолжил:

— Ты никогда меня не видела, я никогда не задавал тебе никаких вопросов.

И покинул маленькое утонченное королевство разврата.