Один смысл у всякой любви. Проблема Печорина

 В сущности, всякая любовь имеет один исток. Человек может со страстностью любовника увлекаться поэзией. Не зря для древних покровительницы ее музы - женщины. Что и кого бы человек ни любил, предмет его обожания можно сравнить с женщиной так же, как и с поэзией и т.п. Можно испытывать любовь к различным вещам, но, хотя и проявляется она по разному(за музами не так ухаживают, как за женщинами), сущность ее не меняется. С такой позиции интересно найти новые смыслы в любовных линях литературных произведений. Вот пример с "Героем нашего времени"
В<-П->А->Б
Слева от П то, что он не любит, справа - то, что любит.
В - светские барышни, прошлое
П - Печорин
А - Бэла
Б - и причина и смысл любви; как бы та идея, воплощение которой в А любит П.
Печорин любит дикарку Бэлу, ибо хочет чего-то другого, не того, что уже было в его прошлой и плохой, как он нынче считает, жизни. А оказалось, что "любовь дикарки ни чем не лучше любви светской барышни". Но он уверяет, что все же будет предан ей. И тут же влюбляется в охоту. Скорее всего, всё то же было и не с черкешенкой.
В Тамани та же история, что и с Бэлой, но Б - это книжный, романтический идеал Ундины. Тут еще раз определяется проблема Печорина: он, когда любит что-то, как ему кажется, противоположное В. относится к А так же, как и с В. (полюбив дикарку, начал дарить ей безделушки, нанял учителя русского языка. В общем, попытался сделать ее светской). Он кокетничает с Ундиной, угрожая донести о ее тайне. Всё хочется европейскому Печорину прибрать в руки, приватизировать, колонизировать с надеждой найти не европейское. Даже кража возлюбленной из дома - это традиция европейская, скорее всего, берущая начало из сказок о башнях, принцессах и рыцарях(Рапунцель хотя бы) и обыгранная еще до Лермонтова в "Метели" Пушкина, где ожидания нарушаются исчезновением рыцаря, когда тут тем, что вместо принцессы - черкешенка, которая, покинув башню(дом своего отца), плачет. Когда же она стала принцессой, рыцарь её оставляет.
Вернемся к Тамани. Девушка кокетничает в ответ, но для того, чтобы утопить. Тут схема Я-><-ТЫ, как в ранних стихах Лермонтова, в коих любовь не находит у другой ответа искреннего, с той разницей, что вместо чистого лирического героя - кокетливый Печорин(а Максим Максимыч только по возрасту отличается от "Я" в ранней поэзии Михаила Юрьевича, ибо его чувства точно так же не нашли отклика у друга).
Фаталист более подтверждает выводы из анализа "Бэлы" Настей. Не просто так она упоминается вскользь и один раз("Я жил у одного старого урядника, которого любил за добрый его нрав, а особенно за хорошенькую дочку Настю."), но "как Печорин в "Бэле" и тут, читатель, верно, забыл её(узнав это, он узнает, что и вправду приблизился к точке зрения Печорина). Вместо охоты здесь размышления о судьбе. Этим замыкается кольцевая композиция.
В "Мэри" на дуэли влюбленный для самоутверждения Григорий предложил Грушницкому примирение, ибо он вновь в душе своей перелюбил Б, которое в этой главе является самоутверждением. Но Грушницкий оставался верен тому, что побудило его полюбить Мэри, и, вероятно, это были не деньги, так как в противном случае не было бы открытого признания нарушения правил дуэли и той смелости(а капитан не зря драгунский, потому что умеет биться на лошади и в конном строю(в обмане) и в пехотном(после него).
Вера была бы той же Бэлой, если бы не была Печориным. Эта Бэла нашла свою охоту и размышления о судьбе в князе Лиговском, когда Печорин перестал быть её А(после ей надоел и он, и она вернулась к знакомому). Между 1-м и 2-м увлечением Веры могло быть ещё что-то и т. п., но в целом суть ясна.
Вернер любит ( в философском смысле) Печорина и любит честность, как Грушницкий, и не подаёт руку ему, когда его Б в угрозе. Вернер - тот же Грушницкий. Шутки Григория с ним те же, что и с Грушей. Первое время знакомства с обоими было, наверное, одинаково. И разрыв так же, только с доктором мягче. Ко всем Печорин относится одинаково, а хочет при этом чего-то иного.
Таким образом, если выразить одним словом, какой порок у Печорина и, по мнению его художника, у всего поколения его, то это будет поверхностность. Похожее и в "Думе". Поколение это не знает, как довести до конца начатое, ограничено книжным знанием (что само по себе книжное знание не дискредитирует, но отношение к нему не глубокое) хочет чего-то нового и хорошего, а между тем не готово менять свое поведение.