Письма Учителю. Совесть и вера

    "           2 июня 1889 года.

 Судя по Вашему дневнику, граф, вновь ломаете голову над совместимостью религии и веры.

 Читаете о Боге. Ловите себя на мысли, что нельзя любить Бога казнящего.

 О духовности.

 "С матерьялистами и совсем заблуждающимися не надо тратить времени на спор. Надо, указав им их ошибку, идти вперед; пускай остаются позади"

 Весьма самолюбивое, как мне воспринимается, утверждение. Духовны ли, по сравнению с нами, все остальные представители эволюционного древа жизни? Думаю, большинство верующих ответит отрицательно. А "матерьялист" же продолжит наблюдения над закономерностями жизненных процессов и сделает выводы о родстве бездуховной амебы и "венце божьего творения". Тот же Павлов, Ваш современник, изучая рефлексы собак, сделал вполне материальный вывод? И что, Вы оставите Ивана Петровича, а сами устремитесь вперед. Нет же, второго июня Вы будете думать о своем здоровье, связанным с пищеварением:

 "Поздно лег. Изжога и боль"

 Но перед сном ещё раз перечитаете маленький рассказик Лескова.

 Год назад, познакомившись с "Легендой о совестном Данииле", нашли её простой и прелестной.

 Сейчас же:

 "Читали "Совестный Данило". Нехорошо"

 Если в связке, то почему изменилось отношение к написанному Вашим другом? Если отдельно, то явно влияние пищеварительного тракта.

 С Вашего позволения, Лев Николаевич, познакомлю одинокого читателя, если ему не довелось, с легендой.

 Истоки христианства. Около Синайской горы живет молодой человек, принявший новую веру. Управленческих структур ещё нет. Скитники, собравшись по единомыслию, делят с героем непритязательный быт.

 От "варваров" скитники не скрывались. Напротив, миссионерствовали, объясняя соседям благо христовой веры.

 Весьма печально оборачиваются эти контакты с "нехристями" для Данилы. Эфиопы, перебив стариков, пленяют его. Единоверцы выкупают юношу, но он вновь попадает в рабство.

 Кончается тем, что Данила убивает эфиопа-хозяина. После этого юноша попадает к александрийскому патриарху Тимофею Элуру:

 - Меня мучит моя совесть – я заповедь помню, которою никого убивать не позволено.

 -Все ОК, -отвечает Элур, -Это не то, что убийство человека, а всё равно, что убийство зверя; а если боишься ответа – иди в храм убежный.

 Побывал Данила и в убежном храме, с самом Риме. Папа повторил доводы коллеги. Но когда юноша попросил найти это место в Евангелии, то священнослужитель опалился на посетителя и выгнал его их храма.

 И иные единоверцы не могли помочь Даниле. Лишь в глубокой старости искупает он свой грех, ухаживает за умирающим прокаженным.

 В конце рассказа перед Данилой появляется юноша в пышной одежде. Признается, грешен, но хочет жить по примеру Спасителя.

 - Оставайся при одном ученьи Христа и иди служить людям, -отвечает ученику Данила.

 Вижу, Лев Николаевич, несоответствие.

  Начало легенды:

 "Церквей у них не было и не было тоже и священников, и долгое время скитниками не управляло никакое начальство"

 Потом вдруг появляется куча церковного начальства,убеждающего юношу в правоте его действия. Как понимаю, пока он разбирался с эфиопом, успели построить и мир, и пир, и Храм Петра. Но никто из них не изгнал из души Данилы убитого.

  Вспоминается, Лев Николаевич, фильм Хотиненко "Мусульманин" Молодой человек, принявший новую для себя веру, тоже не приемлет насилие. Но старая среда становится для него агрессивной.

 Думаю, второе прочтение легенды Лескова показало приоритет упомянутого Иммануилом Кантом чувства над любой религией.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Ваше отношение к христианству отражается в дневниковых строчках за этот день:

 "Посмотрите на прямое последствие влияния церкви, в главных центрах ее: полный мрак, в Москве, в Риме"

 Увы, граф, разрушение церквей в двадцатом веке не приведет людей к свету, а только замене одного мрака на другой"