Сквозь молчание

Глава I. Обещание
Тейла сидела в маленьком ресторанчике, попивая горячий черный чай с плавающими внутри цветами и травами. Обычно ей нравился его вкус, но не сегодня. Вокруг сновали официанты в дурацких зеленых костюмах и черных фартуках, стараясь быстро обслужить посетителей и вернуться в крохотную душную каморку. И это желание было понятно: кому захочется весь день быть на виду у богатых, успешных людей, не ставящих других ни во что. И Тейла, теперь уже собравшись с силами, позвала улыбающегося совершенно неискренне молодого парня к себе. Он тут же прибежал к ней и сквозь зубы, но ласково проговорил заученную фразу:
– Что-нибудь ещё? - и вдруг, ошибочно определив, что сейчас отличная возможность продать дорогой десерт, открыл меню на предпоследней странице. - У нас очень вкусный морковный торт, советую попробовать. Нотки выбранного Вами чая отлично дополнят его вкус.
Десерт и вправду выглядел очень маняще. Милый рисунок морковки выделялся на фоне белой глазури, а слегка видимые любимые орехи Тейлы, так и манили послушаться мальчишку. Однако этот день не располагал к сладкому.
– Спасибо, в следующий раз, - без особого энтузиазма процедила героиня. - Принесите счёт.
Улыбка официанта тут же исчезла с лица, а движения стали нервными и резкими. Через минуты три он принес не симпатичный ящичек, куда нужно складывать чаевые. Конечно, это было по желанию клиентов, но разве такому миловидному парню можно отказать? Разве можно вообще отказать в этом в заведении, славящееся статусом и сервисом. Тейла вложила неплохие чаевые и оплатила чай.
Ей всегда нравилось наблюдать, как довольные официанты забирают ящичек, несут к кассе и открывают его, чтобы убедиться в своих догадках о сумме. А потом разочарованные или нет, засовывают бумажки себе карман. Сегодня мальчишка был доволен.
Улица гремела разными звуками. Желанное спокойствие покинуло огромный мегаполис: повсюду спешили люди, громко переговариваясь по телефону, где-то ремонтировали то ли проезжую часть, то ли брусчатку пешей дороги. Какие-то рабочие сажали цветы после холодной весны, шумно обсуждая последние новости в мире. Такси сигналило другим машинам, чтоб они уступили место, ведь его заказ намного важнее обычных человеческих дел.  И вот дорогой автомобиль со звенящим шумом шин встал около бордюра, откуда вышла женщина средних лет с повязанной шелковым в черных горошек на белом платком голове, брендовых темных очках и яркой красной помаде. На ней был строгий, белый костюм, идеально подчеркивающий точеную, не испортившуюся со временем, фигуру. Женщина шла медленно, плавно покачивая бедрами, даря окружающим шанс оценить саму ее и ее неизменно деловой стиль. А Тейла тем временем, замерев около входа в ресторанчик, с равнодушием следила, как выпячивая свое Я, она шла к ней, вынуждая ждать.
– Привет, дорогая! - помахала она тоненькой рукой в кружевных перчатках, и как будто бы ускорила шаг. - Долго уже ждёшь?
– Я успела выпить чай, - поправляя ткань черного платья-карандаша, Тейла делала вид, что ей абсолютно все равно.
– Ну, как же так! Прости. Стивен опять начал капризничать, я никак не могла его одеть! Пришлось пообещать ему, что на следующей неделе мы пойдем в зоопарк, - она состроила огорченную гримасу. - Не понимаю я этих заведений. Везде воняет, вокруг эти люди, которые смотрят на животных, как будто никогда не видели.
– Стивену, думаю, понравится. Он любит животных.
– Ох, Тейла! Радость сына – моё счастье. Но когда эта радость так сложно дается, не слишком становишься от этого в восторге.
Да, сестра всегда была избалованной. И Тейла удивлялась, как она вообще смогла решиться на материнство. А как ей удавалось воспитывать такого прекрасного, ничуть не капризного ребенка, оставалось неразгаданной загадкой для всех их общих родственников. Однако постоянные обещания что-то дать взамен, превращали племянника в очень хитрого и расчетливого человека. Возможно, это было неплохо, но Тейла беспокоилась, чем это может обернуться в будущем.
– Ладно, Эл. Я позвала тебя не просто так.
– Да, я так и подумала, поэтому очень торопилась, - учтивость сестры начинала надоедать, и героиня постаралась собрать всю выдержку со вздохом.
– Пойдем к Лучии, - она указала на заведение через дорогу с яркой синей вывеской и зелеными окнами. – Ты ещё не пила кофе?
– К счастью, не успела, - довольная тем, что сестра будет платить за неё, она, как могла на высоченных каблуках, ринулась скорее перебегать узкую дорогу.
Когда они вошли внутрь, их с улыбкой встретила бабулечка, заведующая уже много лет этой кофейней. Заходя сюда, Тейла чувствовала колорит национальности женщины громкий, веселый и очень энергичный. Она была итальянкой. И в её речи всегда преобладали певучие, высокие нотки, которыми женщина приветствовала гостей. Несмотря на возраст, близящейся к серьезному числу восемьдесят, была расторопной, разговорчивой и прыткой. И сейчас женщина также, как и всегда, улыбалась им. Щёки поползли вверх, сощурились глаза и обнажились почему-то всё ещё ровные, белые зубы.
– Здравствуйте, девушки! Давно вас вместе не видела, - она немного вышла из барной стойки, демонстрируя яркое желтое платье и красные балетки. - Вам как обычно или хотите попробовать что-то новое? Я привезла из Эфиопии новый сорт зерен. Попробуете?
– Здравствуй, бабушка Лучия! - также звонко ответила ей Элирия, несясь обниматься. - Конечно! Мне американо.
– А мне что-нибудь помягче, спасибо.
Они уселись за столик в углу. Рядом висели кричащие картины абстрактных женщин и было словно вдавленное в стену высокое до потолка рама с окном. Оттуда виднелась длинная улица с её разнообразием судеб. Но сейчас это мало волновало Тейлу. Ей хотелось, наконец, по душам поговорить с сестрой. Хотя та, не видя этого искренне сильного желания, вела себя очень легкомысленно и весело. Отчего затрагивать серьезные и даже грустные темы становилось с каждой минутой сложнее. Героиня, сопротивляясь порыву вывалить трагическую новость ей прямо в лоб, уставилась на мужчину за окном. Он поливал из маленькой разноцветной лейки цветки в горшках на балкончике, огороженный тонкими прутьями. Она видела его несуразные растрепавшиеся тапочки, вытянутые штаны, развивающиеся от слабого ветерка. На нём была хлопковая белая майка, в какой обычно мужчины ходят или дома, или надевают под рубашку. Выглядел незнакомец счастливым, покуривал сигарету и шевелил спрятавшимися за густыми усами губами. Ей вдруг показалось, что он так беспечен в своем существовании, что каждый мог ему позавидовать. Кто еще в раннее утро среды, будет так легко и грациозно заботиться о балконном садике? Промелькнула совсем безумная мысль: «хочу с ним познакомиться!» Вдруг, откинув длинные передние пряди со лба, мужчина, словно ощутив, что за ним бесцеремонно наблюдают, врезался взглядом с ней. С завороженной его безмятежностью Тейлой. Она резко увела взгляд на сестру, которая что-то печатала в телефоне, яростно цокая ногтями сквозь перчатки.
– Какие-то проблемы, Эл?
– Сэмюэль снова задерживается на работе, - так и не оторвавшись от экрана, бросила сестра. - Который раз ему говорю, что я жду его вечерами дома! Стиви так расстраивается, а он!
– Он же работает…
– Работает, работает, - передразнивая, лепетала она, разозлившись на весь мир. - Он всё время работает, но зачем нужно было брать меня замуж и рожать Стиви! Отдавать в этот дорогущий садик, где он только и делает, что шатается с мальчишками и девчонками без дела. Если бы он был со мной, я дала бы ему лучшее воспитание. А они научат его не весь чему. А Сэмюэль? Он не понимает. Он «работает». Как долго мне терпеть его отсутствие в семье?
– Ты что-то подозреваешь?
– Я? Нет! Но все вокруг уже сплетничают. Мол муж не живет с Элирией, потому что она плохая жена, разоряющая огромное состояние его семьи!  Да, если бы я и хотела, то ни за что бы с этим не справилась, понимаешь в чем абсурд? - Тейла неуверенно кивнула. - А они всё судачат. Как будто я не замечаю, почему они замолкают, когда я прихожу в клуб.
Бабушка Лучия подала две кружки кофе: одну маленькую, разноцветную с американо и вторую побольше, более спокойного дизайна с мягким капучино. Женщина вновь мило улыбнулась и с особым итальянским акцентом вдруг затараторила:
– Элирия, tesoro mio, даже не обращай внимания на этих sciocche! Муж тебя очень любит: чуйка моя никогда меня не подводила.
*tesoro mio (произносится, как [тэ-ЗО-ро мио]) — итальянское ласковое обращение, означает «моё сокровище».
**sciocche (произносится, как шоккэ) — итальянское слово, означающее «глупышки» или «дурочки»; звучит пренебрежительно, но не обязательно обидно — всё зависит от интонации

Тейла ощутила, как градус нетерпения поднимается ввысь, намереваясь с разрушительным треском вырваться из стекла. Ей были неинтересны ни вечные сплетни о семье де Лир, к которой уже давно принадлежала её старшая сестра, ни заботливые утешения хозяйки заведения, ни уютная атмосфера кофейни, ни её красные от смущения щеки. Теперь в ней пытал огонь не сказанных слов, которые всё это время таились на языке, не решаясь выползти наружу. Но теперь они готовы. Как жаль, что не готова она. Тейла постучала пальцами по столу, решив, что нужно отпить кофе, словно оно могло успокоить. Вкус растекся по всему рту, даря приятное тепло и горьковатый вкус, смешанный со сливками. По чуть-чуть пришло смирение. Ожидая, когда сестра наговориться сплетнями с Лучией, она вновь посмотрела на маленький балкончик за окном. Мужчины не было. Лишь его призрачный след застыл там, всё ещё поливая цветы и выдыхая дым сигареты. Тейла задумалась, кем бы мог быть этот человек. Есть ли у него жена, дети? Чем он занимается в жизнь, раз может так умиротворенно ухаживать за растениями? И раз ухаживает, значит любит их. Значит ему это интересно. А с кем он говорил, кто-то живет с ним?
– Тейла! - звонкий голос сестры вырвал её из беспокойных дум. - Ты хотела что-то обсудить со мной?
– Да… - её взгляд никак не мог оторваться от той загадочной квартиры. - Я на днях говорила с мамой и...
Неожиданно громко раздался звонок. Он больно ударил в голову, и, перепугав всех окружающих, не собирался умолкать, пока Элирия не сочла нужным ответить на него. Схватив горделиво и немного наигранно трубку, она недовольно произнесла: «слушаю». И растворилась в очередном, не имеющем никакого смысла разговоре. Звонил Сэмюэль, громко о чем-то просил, сердечно умоляя. И Тейла догадывалась, о чем он может говорить: не расстраиваться, простить, обещал вероятно свозить её в дорогущее путешествие и заняться сыном за счет тех дней, в которых отсутствовал. И любовь – вещь и простая, и одновременно сложная. Злиться долго сестра никогда не умела. Так же быстро, как вспыхивала, она успокаивалась и уже со всей имеющейся в ней лаской миловалась с мужем, признаваясь в самых теплых чувствах. Это очень радовало младшую сестру, ведь в такие моменты Элирия раскрывалась самой настоящей женственностью воплоти. Она хихикнула в трубку, улыбаясь искренне и легко. Попрощалась с мужем, передавая привет от Тейлы и кокетливо бросила трубку.
– Знаешь, он всё-таки такой хороший, - мечтательно призналась она, делая глоток крепкого горького кофе.
И в ту самую секунду, когда аккуратно накрашенные губы коснулись ободка кружки, Тейла осознала, что не может разрушить ее счастливую жизнь своей ужасной новостью. Она только расстроит ее. А знание сестринской беды не позволит больше радоваться каждым дням. Мир станет пустым, безликими и серым. Сейчас она светиться самыми яркими лучами света, резонируя с окружающим людьми. Даже Тейла не могла не заряжаться от нее. Однако тьма наступающей беды не могла не затмить ее радость за сестру. Переживания так глубоко засели в душе, что голова постоянно гудела, слабость окутала каждую мышцу ее тела и она вольно-невольно начинала подумывать всё бросить и скрыться ото всех. И несмотря на огромный, свисающий с ее плеч, груз, который так и хотелось передать другому, она произнесла:
– Мама просила передать тебе, что нам нужно подготовиться к годовщине свадьбы бабушки и дедушки, - она натянула слабую улыбку, в которую как показалось сестра не поверила.
– Ты правда меня за этим позвала?
– Да. Я подумала, что раз в вашей семье больше достатка, чем у меня, может уступите мне часть?
– У тебя какие-то проблемы, Тей? Тебе помочь?
– На самом деле… - призадумавшись, она захотела вновь сказать правду, но тут же обрубила эту мысль под корень. - Сейчас в цветочном не самые лучшие времена. От меня отказались некоторые поставщики и я просела в финансах.
– Ох, Тай! Почему ты молчала? - Элирия схватила сестру за руку и нежно ее погладила. Ощутила, насколько тонкая стала ее кисть и не на шутку испугалась. - Я помогу, чем смогу! И чем не смогу, найду и заставлю. Не переживай!
– Спасибо, мне будет легче, если ты просто вложишь за меня хотя бы половину моей суммы.  Я потом возмещу.
– Такая мелочь! - она хлопнула в ладоши, словно это и вправду помогало ей избавиться от всех забот. - Разбирайся со своим бизнесом, все нормально.  Не нужно ничего возвращать.
Они допили утренний кофе, болтая о всяких повседневных мелочах. После вышли на улицу и их обдал жар поступающего полуденного солнца. Обещали знойное лето, так оно и случилось: в самый разгар лета ртутная полоска не опускалась ниже 25 градусов. Поспешив скрыться в автомобиле, Элирия предложила подкинуть сестру и, получив отказ, улетучилась по своим ежедневным важным делам, касающиеся ее красоты и быта. Она не была ленивой и глупой, как могли подумать люди, смотрящие на нее со стороны. Сестра просто нашла свое счастье в семье, поставив ультиматум о невозможности совмещать работу и заботу о доме. И почему бы, имея такую возможность, не быть абсолютно удовлетворенной там, где действительно хороша? И в этом и заключалась ее смелость, гениальность и сила.
А Тейла смогла найти себя лишь в цветочном бизнесе, ведь до безумия любила красоту природы, эстетику праздника и радость от желания сделать кому-то приятно. Ей не хотелось жизнь в огромном мегаполисе, но только здесь ей повезло стать тем, кто она есть. У нее были удачные знакомства от родителей, их влиятельных друзей и, конечно, Сэмюэля — ее свояка. Они обеспечивали ей постоянный приток клиентов, помогали решать юридические вопросы, договариваться с поставщиками. И все было бы ничего, если бы не проблема, возникшая так случайно!
Тейла решила прогуляться вдоль деловой улицы, где расположились величественные дома и высокие здания с коммерческими помещениями. Она любила это место, потому что архитектура была выполнена в древнегреческом стиле: белые арочные входы, колонны, витиеватые прутья на балконах, панорамные окна. И каждая деталь выдавала огромные суммы, потраченные на строительство центра. И она могла бы обзавестись здесь квартиркой, если бы хотела снова жить в центре города. Осматривая прохожих, которые, казалось, совсем не замечали ее, она искала лицо мужчины. Он оставил в её душе флёр тайны, который скрывал что-то такое, чего не хватало героини. И его вид едва ли опрятный! А он так спокойно демонстрировал свой домашний вид в центре улицы, совсем не заботясь о том, что подумают прохожие. Это одновременно смешило и возмущало Тейлу, отчего она никак не могла выбросить его образ из головы. Улыбнувшись неприличной мысли, она не сразу заметила, как кто-то вдруг дернул её нежную тонкую руку. Она дернулась и обернулась, желая броситься с обвинениями. Но перед ней стоял тот самый незнакомец с балкончика. Одетый уже прилично: в белой чистой рубашке с завернутыми вверх рукавами, легких коричневых брюках и классических летних сандалиях. Темные волосы его аккуратно зализаны назад, густые, немного нахмуренные брови выделялись на светлом лице, а яркие от света зеленые глаза глядели на нее. Прямо перед ней! И он — не призрачный след, он настоящий! Тейла замерла, ожидая самого страшного. Сейчас скажет, что она следила за ним, вмешалась в его личную жизнь и опозорит на глазах у всех. Прощай безупречная репутация! Ее бизнес загнется и наступит самый настоящий кошмар наяву.
Однако незнакомец лишь обаятельно улыбнулся, бодро и басисто спросил:
– Это же Вы — та девушка, что наблюдала за мной из кофейни Лучии? - героине тут же захотелось соврать, избежать оправданий, однако заставший врасплох вопрос очень напугал и она не смогла быстро ничего придумать.
– Простите, я просто засмотрелась! Вы были так увлечены и спокойны… Мне понравилось.
– Я не злюсь, не волнуйтесь так, - он пригладил волосы и поразил её обаятельной улыбкой, различимую по расплывшимся усам. - Не хотите как-нибудь выпить кофе со мной?
«Только этого мне хватало! Нарвалась!» - подумала Тейла и поджала губы, делая вид, что обдумывает возможность встретиться. И в голову беспардонно проникла мысль, что этот по всей видимости романтик отлично бы подошел на роль любовника на короткий срок. Почему бы ей не развлечься с ним, пока приходится решать проблемы? Мужчина выглядит привлекательно и аристократично. Внешне не дурен собой, что может говорить о его статусе и материальном положении. И, что удивительно, её действительно влечет к нему. А кто в здравом уме отказался бы от такого шанса? И её охватил азарт неведомого и очень интригующего будущего! Она легонько подняла уголки губ, не желая показаться ему слишком заинтересованной, аккуратно убрала за ухо прядь каштановых волос и, словно хитрая лисица взглянула, рассматривая оттенки его глаз.
– Знаете, я бы могла найти для Вас время, - она сделала вид, что вновь задумалась, хотя уже знала, что скажет дальше. - Если Вам удобно, мы может встретиться в эту субботу около девяти утра.
– Отлично! Я буду ждать Вас там, откуда вы следили за мной.

;
Глава II. Утренний холодный кофе
Вернувшись в этот день домой около одиннадцати часов ночи, Тейла думала лишь о том, что мужчина не назвал своего имени. Да, что уж говорить: совсем не представился и даже ничего не узнал о ней. Он так и оставался для неё незнакомцем с балкона. И это злило! Как он позволил себе, без её разрешения так плотно засесть в мыслях. Прокручивая кадры этого дня, Тейла постаралась стереть их из памяти.
Вспомнила, что ей нужно позвонить матери. Гудки звучали лишь секунду и тут же раздался грустный женский голос:
– Тейла, привет! Ну, как ты?
– Привет, всё хорошо, - она медлила, ей не по силам было признаться, что вновь не выполнила обещание, данное матери еще месяц назад.
– Ты сказала Элирии?
– Нет, не смогла.
– Тейла, она имеет право знать. Она – твоя сестра.
– Я не могу, просто не могу, - героиня сдерживала слёзы, сползая по стене. – Эл слишком счастлива, я не хочу расстраивать её.
– Я понимаю, но всё равно она когда-нибудь узнает. И лучше, чтобы об этом ей рассказала ты. Мы вместе сделаем всё возможное, чтобы ты вылечилась. - Тейла с ужасом представила, какую истерику может закатить сестра при любых исходах, отчего засосало под ложечкой.
– Да. Хорошо. Я пойду отдохну.
– Спасибо, что позвонила… Ты хорошо себя чувствуешь?
– Всё в норме.
 – Дорогая, - она тяжело вздохнула и Тейла услышала короткий всхлип. - Всё будет хорошо.
– Я знаю, не переживай. Пока, - не дождавшись ответа Тейла сбросила звонок.
Ей безумно не хотелось слушать печальный голос матери. Первые дни она ревела так сильно, что казалось, больна вовсе не её дочь, а она сама. И теперь, когда слёзы высохли, остался лишь осадок, который не вымоешь даже большой долей надежды. Отец утешал и жену, и дочь. Однако и он спрятался глубоко в работе, чтоб лишний раз не думать о несчастье. И в этой борьбе героине приходилось быть одной, молчаливой и сдержанной. Ведь, если операция пройдет неудачно, то им придется проживать горе долгие годы, а ей станет всё равно. И сейчас некогда страдать, и убиваться о несправедливой судьбе.
Нужно действовать, искать деньги и самую лучшую клинику.
Тейла встала с холодного пола, ощущая, как замерзли её конечности. Схватила теплый халат, который ей приходилось носить уже несколько месяцев и в жару, и холод, шерстяные носки и заколку.
Огромная, пустая квартира напоминала ей о её ничтожности. Теперь она ненавидела всё, что напоминало о прежней, успешной Тейле. Когда она была строже, энергичнее и яростнее. Чтобы выстроить бизнес, ей приходилось быть жестокой, беспощадной. Никого не жалеть. Особенно себя. Быть всегда стойкой, аккуратной и внимательной. Тейла отказывалась от многого, лишь бы быть такой же успешной, как её семья. От чувств, которые она так хотела прожить. Быть любимой и выбранной, несмотря на характер, внешний вид или решения, которые ей необходимо принимать ежедневно.  Многие, с кем Тейла проводила порою долгие годы, разочаровывались в ней и уходили. А иногда она и сама бросала, чтоб больше никогда не испытывать сложность выбора: он или бизнес.
И в очередную темную, одинокую ночь Тейла ворочалась в кровати, чувствуя, как раздувается её горло от кома внутри, как периодически тошнит и приходится бегать в туалет. Ближе к трём часам усталость накрыла всё тело, голова гудела настолько сильно, что ничего не оставалось, как выпить обезболивающее и снотворное.

***

Она не хотела наряжаться, но почему-то нацепила на себя белую винтажную рубашку, ажурные колготки и украшения из теплого золота. Натянула темную юбку и сверху накинула пиджак того же цвета. И вишенкой в её образе стали черные туфли с цветочной вышивкой на низком каблуке. Тейла смотрела в зеркало, ощущая какая огромная у неё шея. Захотелось скрыть это безобразие. Она тут же схватила шелковый платок и повязала его, затягивая удавку. Так-то лучше!
 Субботнее утро неожиданно выдалось пасмурным и бессолнечным. Обещанная жара сменилась влажной духотой, от которой волосы у Тейлы быстрее становились растрепанными и грязными. Она проверила собранный пучок и крепче прижала сумку к телу, чтобы решится ступить на порог кафе. У неё что-то сжалось внутри в центре груди: она переживала и опасалась. Почему-то именно в этот раз всё казалось более волнительным, никак обычно. Сегодня всё будет решено: он или окажется отличным вариантом, или она пошлёт его куда подальше. И с этими размышлениями она дернула ручку двери на себя и вошла в уже знакомое помещение. Взглянула на столик поодаль от неё. Он был там. Такой привлекательный и расслабленный. Словно не он ждал чего-то, а мир ожидал, когда он насладиться и насытиться его видами. Его широкие плечи подчеркивала футболка-поло благородного зеленого цвета, а скрывала тонкая, повязанная сверху коричневая кофта. Казалось, что он сошел с картины античного периода и теперь любопытно осматривается. Рядом и напротив стояли две одинаковые кружки.
Вдруг раздался громкий, весёлый голос, выдернувший её из оцепенения:
– Ma che bella sei! Очень симпатичные scarpette. А вот этот кавалер ждет тебя уже двадцать минут!

*Ma che bella sei (проис. итал.: [ма ке бЭлла сэй!]) — «какая ты красотка!»
*scarpette (проис. итал.: [скар-пЭттэ]) — туфельки.

«Ну, вот! Не стоило так наряжаться. Выгляжу слишком очевидной!» - подумала Тейла, пока медленно шла к незнакомцу. Её одолевало столько сомнений! Зачем она пришла сюда, зачем вообще согласилась на это всё? Разве не хватает насущных и лишних проблем в жизни? Ещё эта болезнь! Нет, она точно зря все это сделала. И теперь Тейла почти решила, что это их первое и последнее свидание.
Незнакомец посмотрел на неё. Его взгляд выражал не влюбленность, а искреннюю заинтересованность ею. А наряд, который она подобрала, вызвал восхищение, запечатлевшееся в его глаза: может быть она старалась для него! Хотела произвести впечатление. Она просто чудо! Он тут же встал, желая помочь ей сесть за стол. И как только мужчина оказался ближе, чем она бы хотела позволить ему, аромат его древесно-сладковатого парфюма ударил в нос. Тейла на секунду потеряла рассудок. Она так любила дорогие нотки, похожие на те, чем обычно пользовался её отец.  Ненадолго замерев, принюхиваясь к его запаху, в конце концов позволила ему проявиться, как джентльмен.
– Доброе утро! - он подал руку и Тейла вложила свою. Короткая щекотка коснулась её худенькой кисти. - Вы чудесно выглядите.
– Доброе утро, спасибо, - усаживаясь, она произнесла это, словно каждый день получает такие комплименты. - Вы тоже. Вы заказали кофе и мне?
– Мне захотелось угостить Вас напитком, который сам часто здесь пью.
Она сделала небольшой глоток. Вкус медленно раскрылся от горького к сладко-ванильному и мягкому. В голове промелькнула мысль, что ей все же стоит узнать его получше, ведь мужчина может оказаться таким же, как и его выбор кофе. И, в свою очередь, он наблюдал за ней так, как смотрят за идущим экспериментом или очень увлекательным фильмом. Ей стало немного не по себе. Она потянулась к платку, проверила правильно ли он расположен и немного покрутила на шее.
– Весьма недурно, но я предпочитаю чай, - улыбка проскользнула на её лице всего несколько секунд.
– Хотите закажу Вам чай?
– Нет.  Что я на самом деле хочу, так это узнать Ваше имя.
– Люсьен Ривэ, - слова прозвучали уверенно и гордо. И желание раскрыть мужчину вспыхнуло в сердце Тейлы ещё более жарким пламенем.
– И кто же Вы такой, Люсьен?
– На ближайшие пару лет местный драматург, - он сделал небольшой глоток, осматривая её без зазрения совести, а она, изображая полную уверенность в себе, также глядела на него. - А как зовут Вас?
И все же её возмущала его излишняя расслабленность, так похожая на обычную легкомысленность! И пронесся вопрос, мучивший ее несколько дней: «почему он не представился сразу?» И что он теперь здесь изображает? Тейла внезапно ощутила гнев, который не могла объяснить. Ей захотелось сорвать все маски, надетые на неё и на него. Признаться в том, что она – обычная владелица, которая серьезно больна и хочет просто развлечься напоследок. Пусть он не рассчитывает на неё, не строит какие-то глупые планы и сильно не старается. Она не желает участвовать в спектакле знакомства и производить какое-либо впечатление. И, больше не пытаясь казаться хорошей, она ядовито бросила:
– Почему Вы представились в первую нашу встречу?
– Я хотел сделать это при официальном знакомстве. Так, как мы знакомимся сейчас.
– Это было невежливо, - она не стала делать ещё один глоток, чтоб уязвить и вывести его из равновесия. Но Люсьен лишь кротко рассмеялся.
– Простите, не подумал, что это важно и Вас так сильно заденет. Хотел сделать, как лучше.
– Да, а получилось, как всегда, - Тейла откинулась на спинку стула, думая, что сейчас отличная возможность уйти. Но она продолжала сидеть, ожидая, что предпримет мужчина дальше.
– Позволите исправить мою ошибку?
– Да.
«Что?! Зачем я это сказала!» - вдруг Тейла напрягалась и вновь выпрямилась. Она не понимала своей реакции и тут же замялась. Улучив необычные поведение собеседницы, Люсьен снова стал увереннее и смелее.
– Отлично! Не хотите сходить на спектакль сегодня вечером? Говорят, должен выдаться неплохой сюжет. Мне интересно сходить, а Вам?
– То есть вы хотите произвести на меня впечатление, молча, в театре? По-моему, это очень глупо.
– Но Вам же интересно? - Люсьен лукаво улыбнулся, подставляя руку под голову. Так он выглядел, как мальчишка, жадно ищущий заинтересованности у понравившейся девочки.
– Хорошо, постараюсь найти время. Но ничего не обещаю.
– Как же Вас зовут?
– Тейла Морэу.
;

Глава III. Спектакль для двоих
Как и обещал, Люсьен привел ее на спектакль, который уже несколько недель форсился повсюду. Сегодня была премьера и здесь собралось очень много зрителей. Все были разодеты в красивые, деловые костюмы и платья. И как же радовалась Тейла, что ее наряд оказался, кстати, и выглядел не хуже других. Люсьен, не теряя времени, тоже приоделся. Теперь на нем красовалась белоснежная рубашка с приоткрытым верхом и расслабленный костюм тройка в еле заметную полоску. От внимания девушки не ускользнули и дорогие часы, которые явно были дороже, чем ее.
Мягко придерживая за талию новую знакомую, мужчина стоял рядом, защищая от толпы, идущую в одном направлении, чтобы занять свои места. Почему-то каждый проходящий мимо пытался украдкой посмотреть на них и Тейла стала сомневаться, все ли в порядке. Не с ней, а с Люсьеном. Ведь по большей части хотели взглянуть именно на него и ждали, когда он тоже удостоит их взором. Однако мужчина наблюдал за сценой, оценивая, как сделаны декорации. Буравил артистов, что сновали за кулисами. «Неужели он ставил этот спектакль?» - подумала Тейла и, посчитав это ошибочно сложившимся мнением, легонько мотнула головой.
– Почему мы не садимся?
– Хочу дождаться начала. Интересно наблюдать, как артисты волнуются и бегают туда-сюда.
Но она не видела в этом ничего увлекательного. И так и продолжила стоять, наблюдая, как люди располагаются в зрительском зале, обсуждают то, что должно происходить в спектакле, основываясь на незамысловатом названии «Имена без лиц». Как узнала Тейла из громких перешептываний, сюжет должен рассказать о философской проблеме идентичности человека. Отвечать на вопросы индивидуальности и происхождения характера людей, как социальных существ. Проявить свет на важность мечт и сложность их воплощений. И вот это показалось героине по-настоящему интересным. И только от этого терпела шумную толпу, неспокойных артистов за сценой и заинтересованного непонятно чем Люсьена.
Когда посадка была закончена, они тоже уселись в первом ряду. Отсюда был потрясающий вид затемненной сцены, где через миг вошел первый актер. Он уселся за стол, задумчиво чиркая что-то на листе. Тейла видела каждую, отлично сыгранную эмоцию. Его образ был легкий, светлый, отражающий лишь практически призрачное присутствие в ненастоящей жизни. Однако такие же невесомые декорации, теплый, неяркий свет лампы создавали ощущение присутствия и принадлежности. Так стало гармонично и свежо, что Тейла не заметила, как, не моргая, уставилась на сцену.
Постепенно в сюжет вплеталось все больше судеб. Выходили абсолютно разные актеры. И всё происходило чаще всего в абсолютной тишине, актеры не разговаривали между собой, обмениваясь лишь необычными, около танцевальными движениями. И так странно, что все было понятно без слов!
С замиранием сердца и искренними переживаниями Тейла очнулась, когда закончился первый акт. Раздался шум огромных светильников и помещение озарилось ярким светом. Заболели глаза, и она сильно зажмурилась, начала тереть веки, стараясь не испортить макияж. Люсьен дотронулся до ее руки и мягко поинтересовался:
– Все нормально?
– Да, да. Сейчас привыкну.
– Не хотите сходить в буфет? Там свет мягче, - он улыбнулся, продолжая держать ее руку в своей. - Угощу вкусными брускеттами.
– Можно сходить, конечно.
Они вышли в прохладный коридор и в героине снова вспыхнули эмоции от первого акта. Она не сдерживала себя, рассказывала, какие чувства и предположения возникли в голове, пока шло действие сюжета. Загадывала, как будет развиваться история. А Люсьен улыбался и даже не пытался вставить ни слова. И выглядел при этом ребячески счастливым, отчего и Тейла становилась такой же легкой и открытой в высказываниях.
Дойдя до шумного буфета, они протиснулись сквозь толпу. Ее взор молниеносно пал на угощения и вдруг почувствовала, как же сильно она проголодалась. Впервые за несколько месяцев проснулся настоящий, нормальный аппетит! Она выбрала, по советам её нового знакомого, парочку брускетт для себя и Люсьен подозвал продавщицу:
– Здравствуйте! Можно нам вот это и это?
– Ой, здравствуйте, мистер…
– И черный чай! Два стакана. Мне и моей даме, - он очаровательно улыбнулся, дотронувшись до хрупких плеч Тейлы и женщина ответила ему тем же.
– Ага, секундочку.
Довольно быстро получив еду, они отошли в сторонку к маленькому высокому столику. Аккуратно откусив хлеб с нежной рыбой, огурцом и сыром, Тейла вздохнула, ощущая, как же соскучилась по вкусной пище. И очень обрадовалась, что поздний перекус не вызвал приступ тошноты. Сегодня, к счастью, здоровье не мешало ей жить. Отчего Тейла старалась насладиться всем вдоволь. Прозапас.
– Знаете, мистер Ривэ, мне показалось, что продавщица хорошо Вас знает, - Тейла не случайно выделила его фамилию и откусила часть брускетты.
– Я люблю театр. Часто здесь бываю.
– Не держите меня за дурочку! - прожевывая, заговорила она. - Вы тут какая-то важная шишка, а притворяетесь обычным зрителем. Посмотрите, как они пялятся на нас! Ваш сценарий, да?
– Тейла, вы удивительная женщина! - расхохотался он. - Как Вам брускетты, понравились?
– Безумно! - она отпила чай и легонько коснулась рта салфеткой. - Буду чаще ходить на спектакли только ради еды из буфета.
Вернувшись в зал, они снова уселись на места. Выключился свет и зашумел занавес. Начался второй акт.

***

Когда закончилось последние действие, зрители не удержались от аплодисментов. И Тейла тоже хлопала в ладоши, когда артисты один за другим выходили на сцену, становились в ряд и кланялись. Хотелось выразить восхищение, накопившееся за несколько часов. Она улыбалась, наконец-то, искренне и живо, совсем забыв о насущных проблемах. Словно именно сейчас её вновь переместили в прошлое. Туда, где она была здорова и полна сил.
Вышел главный актер спектакля и громко произнес: «автор пьесы — человек, кто сделал тишину выразительной и громкой. Люсьен Ривэ!» Сидящая по правую руку от него Тейла, ахнула и косо глядела на него, не решаясь быть частью его жизни. Шок обдал её тело холодной водой, и она замерла, не замечая, как хлопает ему медленно и задумчиво. Почему он скрыл это от нее? И так долго держался! Она была и потрясена, и возмущена. Ей захотелось вскочить с места, обратиться к нему и произнести: «я же догадалась! Почему вы не признались?» Но вдруг женщина в возрасте, быстро переступая ногами, подошла к нему, вручила очаровательный букет цветов, который, как помнила героиня, сегодня собирался ее работницей. Она хмыкнула и оценила на отлично сделанный букет. Люсьен поблагодарил и коротко обнял женщину. А после вышел на сцену и не затянуто произнес не приготовленную заранее речь.
И Тейла призналась себе, что он ей действительно понравится. Он был взрослым, серьезным и признанным. В лучах прожектора, на огромной сцене Люсьен выглядел на своём месте. Словно находится под солнцем и греется всеми его лучами. Выглядел уверенным, умным и эмоциональным. А его постановка была на грани гениальности, отчего Тейла никак не могла сопротивляться нахлынувшим чувствам.
Но, к сожалению, она не могла отдаться им. Не в ее состоянии, не с ее проблемами. Он очаровал ее, но она не хотела быть очарованной. Отчего в ее глазах промелькнул блеск печали, она шмыгнула носом. Ей захотелось уйти.
Спустившись со сцены, Люсьен взял ее за руку, вручил подаренный букет и вышел, не прощаясь ни с кем. Это был отличный способ, чтобы спокойно выйти на улицу, пока оставшиеся зрители находились еще внутри. Он открыл перед ней дверь запасного выхода театрального дома и пропустил первую наружу. Заметив ее изменившийся настрой, беспокойно произнес:
– Вы погрустнели. Что-то случилось?
– Почему вы не сказали, что Вы автор этого спектакля?
– Я думал, что Вы видели моё имя на рекламе. А когда догадался, что не знаете, боялся отпугнуть, - его нежный, заботливый голос тронул душу героини.
Она, смягченная зарождающимся чувствами к нему, еще сильнее опечалилась. Но уже не из-за него, его молчания и утаивания правды. А из-за себя, ее невыносимо сложной судьбы и решения, которое ей нужно принять, пока не стало слишком поздно. Она просто не могла быть заинтересованной кем-то и давать себе надежду на какое-либо будущее. И может ли она, вообще, давать право человеку ухаживать за ней и уж тем более полюбить, привязаться. Все это казалось ошибкой! Не стоило ей ввязываться в это. Она не желает теперь причинять боль такому хорошему человеку.
– Простите, Люсьен. Ваша постановка была действительно потрясающей. Сюжеты сильные и актуальные. Мне понравилось.
– Вы выглядите расстроенной. Почему?
– Я не могу Вам объяснить, - она взглянула на часы. Время было за полночь. - Мне нужно ехать домой. Спасибо за вечер.
– Позвольте проводить, - он достал телефон и открыл приложение. - Я вызову такси.
– Не стоит, я могу сама! - она заметила его грустно натянутую улыбку.
– Какой у Вас адрес?
– С кем разговаривали тогда на балконе?
– Вы так долго следили за мной, что и это заметили, - Люсьен наклонил голову, чтоб ещё глубже взглянуть ей в глаза. – С Люси.
Её обдал ужас! Как он посмел быть с ней, когда его дома ждёт какая-то Люси? Нет, она не будет в этом участвовать никогда!
– Это моя кошка. Очень её люблю.
– Вы издеваетесь надо мной!
– Так, как у вас адрес?
– Восточная, 17, - сдавшись, вымученно произнесла Тейла.
– Угу… Приедет через пару минут.
– Вы так настойчивы!
– Хочу сделать все правильно, - он расстегнул пуговицу пиджака.
Как и обещал Люсьен, машина приехала довольно быстро. Он открыл дверь роскошного светлого автомобиля, Тейла села озадаченная тем, чем это все может закончится. Люсьен приземлился рядом, выдерживая нужную ей дистанцию. Машина тронулась.
Всю дорогу они молчали, стараясь обдумать произошедшее. И, если Тейла знала, почему всё случилось так, то Люсьен находился в замешательстве. Она выглядела в театре такой веселой и довольной, а выйдя на улицу всё резко переменилось. Неужели эта девушка может искусно вести игру? Он и не мог подумать, что что-то не так. Но её горящие глаза, громкий смех и движения женственно легкие и раскрепощенные не могут лгать! Люсьен допускал лишь неизвестную ему причину огорчения не в нём, а в ней самой. Что-то не позволяет ей быть счастливой и ему захотелось, ни смотря ни на что, узнать Тейлу ближе.
Искоса он поглядывал на неё, пока она наблюдала за быстро ускользающими из виду домами, парками и улочками. И только она знала, что если обратит на него внимание, то лицо её покроется горькими слезами. Её стало тошно от самой себя. Выбраться бы из такси, да уйти, куда глаза глядят.
Машина подъехала к воротам дома в дорогущем районе, где повсюду расстилались парковые и спортивные зоны, детские площадки, велодорожки с аккуратно подстриженным газоном. Можно было совсем не выбираться отсюда, – это был тихий, уютный городок, расположенный близ огромного мегаполиса. Ночники освещали его неровный фасад, обнажая каждую щелочку, созданную идеальными декоративных элементов: от колонн, держащих общедомовые балконы, до сандриков над окнами.  В нем было всего 4 этажа с распашными, панорамными окнами. Верхний этаж выделен мансардной крышей с тремя арочными окнами, откуда доносились голоса жителей и струился запах сигарет.
Место это был похоже на Тейлу – аристократичное, элегантное, закрытое. Люсьен почувствовал себя чужим здесь. Ему стало тесно и неудобно. Словно каждый угол дома хотел притеснить его, а двери вышвырнуть наружу и никогда больше не впускать. Он осёкся. Она вышла из автомобиля и торопливо шагала к воротам. Бросил таксисту: «10 минут». Подбежал к девушке, осторожно дотронулся до её руки.
– Люсьен…
– Тейла, послушай! - он волнующее сжал губы, стараясь удержать её взгляд на себе. - Я не знаю, почему так всё переменилось…
– Люсьен, Вы слишком хороши для такой, как я. Я не хочу Вас ранить.
– Меня не так просто задеть. Вы видите меня, - он махнул руками в сторону, словно приглашал в объятия. И Тейла не смогла сдержать смешок. - Давайте позавтракаем вместе?
– Завтра не получится, но как-нибудь…
– У Вас красивая шея, - Тейла вдруг смутилась, немного откашлялась, поправляя платок. - Почему вы решили скрыть её сегодня?
– Мне показалось, платок отлично дополняет образ.
– Правда? - она резко стянула его, обозначая, что не хочет больше участвовать в диалоге. - Так лучше.
После неловкой паузы и улыбок, они обменялись номерами. Тейла почувствовала, наконец, что её выбрали. Как не сопротивлялась бы она, как не отталкивала бы его и не вела себя странно, Люсьен хотел остаться рядом. Возможно стать защитником, оберегом от всех проблем. Это окончательно очаровало её. Она желала рискнуть и, может быть, даже открыться ему. Но страх, засевший так глубоко, никак не давал ей шагнуть навстречу.
А Люсьен, вышедший победителем, улыбаясь самой счастливой улыбкой, сел в машину. Смотрел, как её крохотная фигура удаляется вглубь. Тейла обернулась, чтобы проводить его взглядом, но такси уже увезло его обратно, оставив лишь полупрозрачный дым от пыли.;


Глава IV. Закатный ужин
Незаметно и совершенно воздушно пролетел месяц, как Тейла встречалась с Люсьеном. Она часто возвращалась домой в приподнятом настроении, которое, к несчастью, не перекрывало ухудшения здоровья. Теперь у неё появился кашель, сопровождающийся болью в шее. Отдыхать приходилось чаще и дольше, и Тейла больше не могла качественно и интенсивно работать.
Из-за ухудшения самочувствия она сидела сейчас в коридоре частной больницы одна, сутулясь и нервно качая ногой. Результаты анализов были готовы, но ей было ни черта понятно. Даже лучше сказать, ей не хотелось понимать. Единственное, что она знала безошибочно, это то, что болезнь прогрессирует и ей с каждым разом всё хуже. А скрывать это стало сложно. Особенно из-за Люсьена. Он желал проводить с ней всё больше времени, видеться чаще и дольше. А ей становились невыносимы его живость и активность. Он так отличался от неё! Такой эмоциональный, сильный и предприимчивый. Его невозможно представить сидящим на диване поздно вечером перед телевизором. И вновь стали накрывать ужасные, постыдные мысли бросить все, бежать без объяснений, скрыться, начать новую жизнь. Но так сильно было влечение к нему, что каждый раз, будучи решившейся на признание, она отмалчивалась и мило хлопала ресницами. «Это никуда не годится,» - думала Тейла, глядя на объемную пачку медкнижки.
Через пару минут доктор позвал её к себе. Она вошла в просторное светлое помещение, где во главе сидел мужчина преклонных лет. Тейла еще в первую встречу отметила несправедливость человеческих судеб. Вот он – старичок – спокойно сидит в своём кресле, совершенно не думая о смерти. Она же – молодая девушка, обязанная быть в самом расцвете сил, – пришла к нему, просить о спасении. Доктор, как всегда, был учтив и вежлив, указал ей на стул рядом, принялся изучать результаты.
– Что ж… К несчастью, рак быстро прогрессирует, - он взглянул на неё с опаской, ожидая, что Тейла начнет плакать или, что хуже, истерить. Но она молча сглотнула обиду, продолжая внимательно следить за его движениями. - Опухоль постепенно увеличивается, начиная задевать важные ткани. Думаю, вы и сами это заметили.
– Да, - немного хрипло произнесла она.
– Нужно ускориться и назначить операцию. Я боюсь, что, если затянете ещё на месяц или два, риск смерти увеличится вдвое. Может стоит выбрать более дешевую клинику?
– Нет, - она призадумалась.
У неё давно созрел план, как собрать необходимую сумму. Как жаль, что этот вариант ей совсем не нравился.  Ей хотелось решить проблему незаметно, чтобы не вредить ничьей репутации. Однако время не подвластно никому. Пришлось вымученно признаться:
– Я уже нашла способ получить нужную сумму. Можете назначать операцию.
– Ближайшая через две недели. Точно успеете?
– У меня нет выбора.
Тейла вышла из клиники, слегка пошатываясь. Она же прекрасно ожидала, как это всё может обернуться! Более того рассчитывала, прогнозировала. Знала, что придется расстаться со всем, что она так долго достигала. И для неё самое страшное было вынужденное раскрытие правды. И если сестра поймет ее со временем, высохнут последние слезы, то новый возлюбленный точно откажется от нее. Кому нужна женщина, существующая на грани смерти и потерявшая состояние и статус? Это так грустно, обидно и несправедливо! Она заплакала. Впервые за долгое время. Прикрывая лицо от прохожих, Тейла шла к машине, мысленно прощаясь с ней. Это был её первый и по всей видимости последний автомобиль. Так долго она мечтала о ней и так скоро придется расстаться! Всё придется отдать. И как тогда отразятся слухи на семье? Как сложится их быт, когда слухи подтвердятся. Нищая младшая дочь больна раком! Какая смехотворная судьба!
Тейла проревела около часа. А после завела машину и помчалась домой. Сегодняшний вечер важен, ни смотря ни на что. Она вместе с Люсьеном приглашена на обед в дом Сэмюэля и Элирии. Первое волнительное знакомство. Сестра очень обрадовалась, когда узнала, что Тейла нашла нового ухажера. Впечатлило ее и то, что им оказался известный драматург, о котором Элирия часто слышала в клубе. Отчего, конечно же, ждала гостей с особым нетерпением. Частенько она сама составляла меню, занималась сервировкой стола, подбирая декор и приборы под тематику ужина или праздника. И в этот день с ещё большим трепетом Элирия руководила домработницей, проверяя правильно ли выполняется техника приготовления, металась из стороны в сторону, расставляя домашнюю утварь по местам. Танцуя и напевая веселую мелодию, Элирия в завершении сервировки поставила последнюю свечу в длинный подсвечник. Повесила на краешек стола небольшие саше с цветами, чтоб ненавязчивый аромат окутывал пространство.
– Гренда, не забудь, пожалуйста, про десерт! - крикнула она, закрывая огромное окно столовой тонкой шторой из прозрачной вуали, чтоб закатный свет мягко скользил по хрусталю и подчеркивал великолепие стола.
– Миссис де Лир, я все помню, - крепенькая женщина в девчачьем фартуке расслабленно зашла в комнату. - Не переживайте!
– Как не переживать! Смотри, во-первых, сестра, наконец-то, нашла себе жениха…
– Разве жениха?
– Это я устрою, - поправив демонстративно волосы, Элирия загадочно подняла глаза. - Во-вторых, это необычный парень! Это сам Люсьен Ривэ. Я поражена, что Тей ничего о нём не знала.
– Я тоже не знала, пока Вы мне о нем не рассказали.
– Это неважно, - запнулась она. - Он, наверняка, очень богат, воспитан и страстен. Как может человек такой профессии не быть шикарным любовником, а?
Элирия со всей непосредственной детскостью в характере, подбежала к домработнице и повисла на шее, улыбаясь и хохоча. Женщина рассмеялась и обняла в ответ, как делала это со своими дочерями. Из всех домработниц только с Грендой у неё сложились дружеские отношения. И, вероятнее всего, из-за того, что та была очень внимательна и эмпатична, одновременно сдержана и расслаблена. А самое важное, не делила людей по статусу и заработку. Все для неё были одинаково важными. Отчего Элирия, чувствуя её человечное отношение к ней, тянулась в ответ. Гренда была для неё и подругой, и сестрой, и мамой. И, конечно же, получала за это довольно неплохую прибыль.
Небольшие тучи заслоняли приближающееся к горизонту солнце. Оно окрашивало небо оранжево-розовыми оттенками и создавало приятную романтическую атмосферу. Элирия зажигала свечи. Особое удовольствие она испытывала от ожидания. Чтобы создать для гостей уютную и домашнюю обстановку, она не стала сильно заморачиваться с нарядом. Надела атласный бежевый костюм с мелкими голубыми цветочками из блузки и длинной струящейся юбки. Распустила темные волосы и причесала коротенькую челку. Но не стала избегать украшений: нацепила любимый золотой браслет, серьги и кольца. Из гостиной раздавался негромкий шум включенного телевизора, на котором показывали детские мультики. Элирия потушила длинную спичку и бледный дым пополз вверх, когда раздался звонок в дверь. Гренда уже побежала встречать гостей. Маленький Стивен довольный, как он предполагал, празднованием чего-то особенного, оживленно вскочил с пола и тоже заторопился встретить любимую тётушку. А Элирия, чтобы создать образ расслабленной хозяйки дома, сделала вид, что заканчивает с сервировкой стола. С восхищением глянула на отлично проделанную работу. В мыслях поблагодарила жизнь, что одарила её изумительным вкусом.
Первой в столовую уверенно вошла Тейла. Она была спокойна и сдержанна, ведь чувствовала себя здесь в первую очередь гостьей и только потом сестрой хозяйки дома. Следом Люсьен. Как можно незаметнее, осмотрел комнату.  Подумал, что место выглядит роскошно и дорого. Но большее удивление и вдохновение вызвало огромное, свободное пространство. Здесь бы точно хорошо работалось. Ничто не мешало бы потоку фантазии. Зацепившись за эти думы, он стал прикидывать в уме, насколько старательнее ему нужно теперь работать, чтобы когда-нибудь обзавестись таким же местом.
Тейла, поправила твидовый пиджак, сидящий теперь чуть свободнее, чем раньше. Ей было не очень комфортно от того, что она потеряла формы и вещи больше не обтекали её фигуру. Но стараясь не выдать беспокойство и тревогу, взглянула на Люсьена. Он, как и, бывало, прежде, выбрал для своего образа светлую легкую кофту с небольшим горлом, у которой задрал рукава до локтей, и шоколадные классические брюки. Как же ей нравился его стиль! Его волосы отросли за первый их совместный месяц и подчеркивали его творческую и свободную натуру. Теперь ему приходилось аккуратно зачесывать их назад, оставляя небольшой объем спереди. Его уверенный, совершенно расслабленный вид успокоил Тейлу. Она подошла к нему ближе, схватила за предплечье и влюбленно заглянула в глаза, ища поддержку. Он ответил ей, погладив руку. А после перевел внимание на сестру Тейлы, уже готовую пищать от счастья. Элирия радостно подбежала к ним и поспешила обнять сестру.
– Как я рада вас видеть! - тут же стиснула тощее тело, на секунду встревожась из-за его худобы.
– Привет. Элирия, это Люсьен Ривэ - мой… спутник, - Тейла неловко улыбнулась. - Люсьен, моя старшая сестра — Элирия де Лир.
– Мистер Ривэ, я много слышала о Вас, - она подала ему руку.
– Надеюсь, только хорошее. Спасибо, что пригласили, - Люсьен легонько коснулся её кисти и обаятельно улыбнулся.
– Мой муж — Сэмюэль — подойдет чуть позже…
– Тётушка, а ты принесла мне подарок? - Стивен всё это время, следящий за ними из комнаты, где трепетала над ужином Гренда, вдруг выбежал и залепетал. – Ты мне обещала! Не забыла?
– Стиви, пожалуйста! - воскликнула Элирия, неловко поглядывая на гостя.
– Конечно! Как я могла ничего не принести любимому племяннику? - Тейла порылась в сумке и достала оттуда маленькую коробочку с коллекционной машиной. - По-моему такой у тебя еще нет, да?
– Ты лучшая тётя на свете!
– Стиви, что нужно сказать?
– Спасибо! Приходи к нам почаще, - детская непоседливость не давала мальчику долго стоять на месте и, схватив новую игрушку, убежал в другую комнату.
– Простите за поведение сына. Он у нас такой активный.
– Не переживайте! Это же ребёнок. Он и должен быть таким.
Элирия провела их к столу, указывая места. Тейла и Люсьен сели рядом, наблюдая за украшенным столом. Героиня поблагодарила за шикарный прием и ее сестра, усаживаясь напротив, в ответ сочла нужным заинтересовать предстоящей подачей ужина. Разговор шёл на повседневные, отчасти рутинные темы, не касаясь глубины рассуждений. Через пару минут в столовую спустился Сэмюэль. На нём красовались вязанное поло глубокого синего цвета и белоснежные брюки. Его наряд отлично сочетался с костюмом жены. И все это оценили, при этом догадываясь, что выбором занималась, конечно же, Элирия. От чужих глаз не ускользнули и его загруженный вид и некоторая усталость. Тейла подумала, что адвокатская карьера хоть и давалась ему легко, но вызывала слишком много беспокойства. Часто бывало, что он пропадал вне дома, чтоб справиться с юридическими проблемами заказчиков. И хотя это позволило ему жить в достатке, не боясь за старость и успешную жизнь ребенка, силы слишком быстро покидали его. Но в отличие от Тейлы, его усталость и вялость ознаменовались многочисленными рабочими задачами, а не смертельной болезнью. И задумчивость, которая была присуща ему уже немало лет, была даже к лицу.
– Сэмюэль, ура! Ты пришел, - жена вскочила с места, прилипла к его правой руке и подтянула быстрее к столу. Указывая на гостя, она вежливо представила его. - Люсьен Ривэ — спутник Тейлы. Он драматург, я тебе про него рассказывала. Люсьен, это мой муж – Сэмюэль де Лир.
– Рад познакомиться с Вами. Я уже выразил благодарность за приглашение Вашей жене, но благодарю и Вас, - мужчина также поднялся с места и протянул руку.
– Давайте оставим эту формальность, мистер Ривэ, - хозяин дома пожал руку в ответ и уселся за стол. - Перейдем сразу на «ты», чтоб ужин действительно вышел семейным.
Ужин шел своим чередом, раскрывая насущные вопросы жизни. Каждый высказывал мнение, вступал в дискуссию. Блюда подавались с удивительной точностью, отчего Гренда заслужила весьма много похвалы и от гостей, и от хозяев. Когда все дела были обсуждены, Элирия повела разговор в интересующую ее сторону:
– Ох, я так хочу спросить! - с искренним удовольствием заговорила Элирия. - Мистер Ривэ, ты, конечно, известен и талантлив… Но, признаюсь, как любящая сестра, не могу не уточнить: ты готов взять на себя ответственность за Тейлу? Я должна знать, кому отдаю сестрицу.
Героиня выпучила глаза, неловко скрещивая ноги в другую сторону. Тело её, взвинченное с самого начала недели, не могло расслабиться. Каждая поза казалась неудобной и тесной. Хотелось выпрыгнуть из этого больного, ненавистного организма. Однако Люсьен обольстительно рассмеялся. Он подозревал, что без такого рода тем не обойдется.
– Конечно, смогу! Скажу честно, я уже и делаю это отчасти.
«Ну, зачем, зачем ты всё это говоришь, Люсьен?» - нервно кладя кусочек сыр в рот, думала Тейла. Ей было безумно неловко. Она должна была бы уже привыкнуть к выходкам сестры, но сейчас это казалось самым настоящим стыдом. Умоляюще глядя на Сэмюэля, она требовала о спасении. Однако тот был занят ужином и никак на неё не реагировал.
– То есть вы готовы? - улыбаясь во все зубы, произнесла Элирия. - Но вы же ещё так мало встречаетесь! Наверняка, не успели до конца понять, какие запросы у моей сестры.
– Эл, пожалуйста…
– Всё нормально, Тей, - Люсьен коснулся её руки под столом и ласково взглянул. - Я считаю, что если люди созданы друг для друга, то это чувствуется интуитивно. Можно до бесконечности узнавать партнера, находить точки соприкосновения, но, если душа сомневается… Вряд ли из этого что-то выйдет.
– А твоя не сомневается?
– И не сомневалась.
За один миг у Тейлы всё опустилось внутри. Она не понимала, как ей стоит реагировать на очевидное признание в любви. Если бы это произошло хотя бы после её возможного выздоровления, когда не нужно беспокоиться ни о чем! Тогда и она бы ласково посмотрела в ответ, нежнейше улыбнулась и поцеловала. Но сейчас под пристальным и требовательным взглядом сестры и рядом с влюбленным, держащим её за руку, начало трясти. Ничего не оставалось делать, как сбежать в сию же секунду!
– Я ненадолго отлучусь, - она аккуратно поднялась, нервно одергивая юбку. - Продолжайте, не обращайте внимания.
Зайдя в гостевой туалет, находящийся в дальнем углу дома, она мгновенно расстегнула пуговицы пиджака. Стянула с плеч и кинула на гарнитур. Все тело горело, пот выступил на лбу. Она задыхалась от приступа тревоги и несколько минут пыталась отдышаться. Ее трясло. Горло сжимало новым приступом. Глаза увлажнились. Резко метнувшись к санузлу из нее, вышла только что съеденная пища. А потом ещё несколько раз, пока желудок не напомнила пустота.  Взглянув на себя в зеркало, вытерла слюну и увидела тощую, больную жертву, которой она так не хотела быть! Возненавидела ее за слабость. За ложные надежды, которые дала человеку искреннему, по-настоящему любящему. Он не заслуживает её. Слезы все же выкатились из глаз. Тейла включила воду, умылась.
Холодный поток воды привел в чувства. Сделал такой же ледяной. Безжалостной. «Сегодня все должно закончится!» - решила она, выключая кран. Поправила макияж, прическу. Снова надела пиджак и вышла полная решимости и безжалостности.
Когда ужин подходил к концу, не сомневаясь больше ни в чем, Тейла попросила Сэмюэля обсудить пару рабочих вопросов. К этому времени и Элирия, и Люсьен уже были полностью расположены друг к другу. Сестра докучала вопросами о искусстве театра и драматургии, словно и сама блестяще в этом разбиралась. Отчего оставить их наедине не составило особых неудобств. Они вошли в кабинет Сэмюэля, отличавшийся дизайном интерьера от прочих комнат. Он был наполнен строгостью, некоторой грубостью. Повсюду стояла массивная мебель из натурального дерева. Много разных книг художественной литературы и нонфикшн. Здесь не было предметов декора, кроме огромной, висящей на стене за стулом картины Айвазовского.
Мужчина по привычке прошел на свое место, сел за стул и открыл ноутбук. Что-то там нажал несколько раз и внимательно уставился на Тейлу. Ее всегда удивляло, как он так быстро переключался с личного общения на деловое. Вот он только что смеялся с ней, разговаривал о немыслимых, простых глупостях, а сейчас деловито наблюдает, загадывая какая на сей раз задача ему выпадет. И лицо ее становилось более морщинистым, лоб напряженным, а брови хмурыми. Губы поджимались, а подбородок полз вверх. От всей этой серьезность Тейле было нелегко признаться в задуманном, однако ей пришлось сказать:
– Я решила продать сетку, - она выдохнула, словно, наконец-то, освободилась от скрываемой правды. - Можешь подготовить необходимые документы для передачи объектов?
– Ну, и новости! - его левая бровь подпрыгнула, а голос стал ниже. - Что-то случилось?
– Да, но я расскажу об этом позже. Прошу, не говори об этом Элирии. Я хочу сделать всё быстро и незаметно.
– Хорошо. Я все сделаю. Тебе нужен риэлтор?
– Нет, я уже нашла одного. Вроде нормальный.


;
Глава V. Письмо
Он искал ее повсюду.
Дома, где в окнах больше не горел свет лампы, не слышался шум колышущихся тяжелых штор и звон посуды. Казалось, его покинули даже соседи. На фоне громко пели сверчки, только подчеркивая тишину и его одиночество. Звук домофона непрерывно пиликал противную мелодию. Пусто. Там было пусто и не было ее.
Он ехал по длинному шоссе. Уже вечерело. Они должны были встретиться, чтобы сходить на очередное свидание в ресторан. Накануне он приготовил ей подарок, а сегодня купил ее любимые цветы. Но Тейла не отвечала ни на звонки, ни на смс.
Он много думал в тот вечер, много злился. Трепал волосы, кусал губы. Стучал по рулю, словно тот был виноват в ее пропаже. Только он полюбил по-настоящему! Вот-вот почувствовал себя живым, своим. А, что удивительно, родным рядом с ней. И все закончилось так быстро! Кто-то или что-то отнял ее у него. Его любимую женщину, в которой он нашел все то, что искал когда-то в других. Несправедливо! Стрелка начала падать вниз в правой стороне, мотор ревел, скорость увеличивалась. Он резво обгонял движущиеся машины и нервничал каждый раз, когда ему приходилось останавливаться на светофоре. Крича во все горло, торопя пешеходов, медленно переходящих дорогу,
Машина примчалась к главному зданию ее цветочного магазина. «Закрыто и продано!» Люсьен замер в оцепенении. Он еле сдерживался, чтобы не упасть на колени. Не верил глазам, считая это обманом или розыгрышем его воображения. Не может быть так! Осмотревшись, выцепил взглядом мужчину, что закрывал местный ювелирный магазин.
– Добрый вечер! А чего продано то, не знаете? Хороший магазин был.
– Так хозяин сменился же! - мужчина был в возрасте, отчего аккуратно, и не спеша, шагал к нему.  - Теперешний то будет менять всё. Говорит новая история — новая вывеска, интерьер и все дела. Жалко, конечно. Мне нравилась девчушка та. Как звали то уж…
– А что с ней?
– Да, Бог ее знает! Ходила в последнее время, как в воду опущенная. Ни с кем не общалась. Раньше мне всегда улыбалась и здоровалась, - мужчина громко вздохнул и продолжил. - Все продали без нее. Приходил тут какой-то адвокат с риэлтором и хозяин новый. В дорогих костюмах, деловые. Тьфу! Все порешали и конец.
Мужчина хлопнул себя по бокам, обозначая как безнадежно и грустно ему было от этого. Словно и он потерял частичку себя. Люсьен, огорченный новостью, поблагодарил мужчину.  Чувствуя сердцем безнадежность положения, вновь сел в автомобиль. Завёл мотор. Он знал, куда ехать.
Через полчаса он был в доме де Лиров. Ему открыла Гренда сильно расстроенная, тихая и неразговорчивая. Она проводила Люсьена в гостиную, где, укрывшись пледом, сидела Элирия. Ее грел огонь из камина, мягко лаская горячим потоком босые ноги. Люсьен не видел лица, но отчего-то догадался, что оно было печальным и уставшим. Вдруг раздался всхлип, она вытерла щеки намокшим платком.
– Миссис де Лир, к Вам пришел посетитель.
Элирия обернулась. Глаза ее, залитые слезами, покраснели и опухли. Больше она не выглядела легкой и воздушной. Теперь она была несчастной женщиной, потерявшей сестру. Вставая с пола, споткнулась об упавший плед. Вздернула висевший на краешке плеч домашний халат. Обессиленно подошла к Люсьену, наблюдая за его реакциями. И в этот самый миг он заметил в ней просьбу простить. Глаза забегали по ее лицу, губа задрожала, не в силах вымолвить слово. Первой начала она:
– Мне так жаль.
– Что? - прошептал он.
– Она передала письмо, - и вновь вымученно прошла вглубь комнаты, достала из ящика небольшой запечатанный конверт. Вяло протянула тонкую кисть. - Прочти его. Я не вправе говорить тебе о ней… А теперь уходи. Пожалуйста.
Чуть покачиваясь, она вернулась к камину. И только сейчас Люсьен заметил бокал и выпитую наполовину бутылку вина. И тогда ему стало страшно. По-настоящему страшно и тревожно. На негнущихся ногах он дошел до автомобиля. Умчался подальше от этого шикарного на первый взгляд дома, который теперь воплощал в себе лишь одну тоску и скорбь.
Люсьен остановился около набережной. Дошел до побережья, сжимая письмо в руке. Ощущая, что жизнь его неисправимо меняется. Сердце стучало с такой скоростью, что казалось вырвется из груди. И может тогда ему не будет так больно. Не решаясь открывать конверт, еще долго просто пялился на него. Крафтовая бумага не раскрывала секрет содержания, а приклеенная печать с вызовом попрекала его. «Не прочитаешь, не осмелишься!» - словно шептало оно изнутри. Но он разорвал бумагу и принялся читать, внимательно всматриваясь в размашистый почерк:
«Привет. Мне, честно признаться, тяжело писать тебе. Но еще сложнее бы было смотреть тебе в глаза, произнося правду, которую ты узнаешь в этом письме.
Сначала хочу признаться тебе в том, что эти полтора месяца для меня были самыми светлыми за долгое время. Я была счастлива и по-настоящему влюблена в тебя. Я не умею подбирать красивые слова, не умею быть чувственной и нежной. Мне пришлось изгнать из себя любые эмоции, которые бы означали мою слабость. Прости за это, но иначе было нельзя.
Я долго думала, как сказать правду. Однажды я чуть не решилась. Это было тогда, когда мы прокрались, как школьники, в закрытый театр и тихонько говорили обо всем на свете. Но я так боялась, что просто не смогла. Поэтому сейчас пишу тебе письмо и хочу сухо сообщить то, что мучает меня уже несколько месяцев:

Люсьен, я больна. В апреле мне поставили диагноз: анапластическая карцинома щитовидной железы. Редкая, агрессивная форма быстро развивающегося рака.

И, если ты читаешь это письмо 5 октября, то я уже села в самолет и улетела. Я не вернусь в этот город. Каждый уголок здесь напоминает мне об ужасе, который я испытывала и испытываю сейчас. А может быть мой организм не справится и я… Я не знаю. Надеюсь, ты понимаешь меня.
Я не имею права говорить тебе: «прости». Не имею права просить тебя не злиться, не искать. Я знаю, что будешь и мне очень жаль.
Я хочу, чтобы ты был счастлив, несмотря ни на что. Как тогда, когда мы встретились первый раз. Как во все последующие разы, когда ты обнимал и целовал меня. Когда оставались наедине друг с другом и мне казалось, что вся эта болезнь обычная выдумка. И ты, не поймешь, конечно же, как я просила Бога, чтобы рак стал лишь дурным шлейфом ночного кошмара.

Спасибо, что был рядом. Спасибо за твою любовь.
Я тоже тебя люблю. И, если судьба сжалиться над нами, мы обязательно встретимся вновь.
Прощай. Твоя Тейла.»

Рука опустилась. Он поднял голову вверх, чтобы слезы не потекли из глаз. Однако тоненькая полоска образовалась на его виске. В эту секунду все, что он планировал и о чем мечтал рухнуло с дребезгом. Разбилось о чужое решение, не жалевшее его чувств. Он хотел порвать письмо, выкинуть в реку и навсегда забыть о ней. Но не смог. Также, как не могла она поступить по-другому. Пялился в мятый листок и не ничего не делал. Лишь хотел, чтобы буквы сами переставились и сообщили ему адрес, где она находится теперь. Ему нужно попрощаться! Быть с ней рядом в такой сложный и тяжелый период.
«Как она могла так поступить? Почему она подумала, что я ее брошу? Я же люблю…» - Люсьен уселся на холодный песок побережья. Ветер трепал его волосы, остужал пыл. Постепенно его щеки начало жечь. Однако он глядел на беспокойную гладь воды и слушал, как волны перескакивают друг на друга. Рядом не было ни души. Ни людей, ни птиц.
Слезы все же текли по его лицу, и он не собирался их останавливать.


;
Глава VI. Один из весенних дней
Солнце касалось всего, что так любила Тейла. Она перебирала цветки в морозильном отделении, осматривая лепестки и стебли. Искала изъяны. И не найдя больше ни одного, схватила отобранную партию. Встала за стол и начала собирать букет.
В местном магазинчике всегда было тихо и пусто, отчего Тейла чувствовала себя умиротворенно. Особое удовольствие доставляло собирать монобукеты, но это не имело большого спроса. Приходилось выдумывать, удивлять посетителей самыми разнообразными по содержанию и объему букетами. И хотя заходили клиенты редко, магазинчик имел хорошую прибыль. В основном все делали покупки через приложение, а заглядывали сюда или молодые пары, которые беззаботно прогуливались поблизости в парке, или курьеры. И она была довольна. Старенькая хозяйка цветочного бутика всецело доверяла ей управление и продажу. Отчего Тейла проводила здесь практически весь день.
Иногда выходила на улицу, когда наступал обед или большая часть работы была сделана. Прогуливалась вдоль зеленого сквера, чтобы заглянуть в маленькую кафешку на углу. Брала свежий, только что испеченный круассан и кружку черного горячего чая. Как в первый раз глядела на город, в котором жила уже около трех лет. Улицы здесь были просторными и свежими. Повсюду рассажены цветы, кусты и деревья. Где-то стояли автоматы с газировкой, а около них бегали и прыгали дети, выпрашивая стаканчик у родителей. На скамьях сидели старички, кормящие птиц, одинокие люди, тихонько читающие местную газету и книги, парочки, шепчущие о любви и планах. И, наблюдая за чужими судьбами в новом месте, не верила до конца, что у нее получилось.
Однажды она рассталась со всем, чтобы начать жить с нуля. И, как не было бы ей боязно, страшнее было бы прожить не «свою» жизнь. И долгие месяцы в одиночестве заставили это осознать.
Первые полгода она безудержно плакала каждый день, лежа на неудобном матрасе съемной квартиры. Даже не могла напиться, чтобы приглушить изматывающую боль! Отчего не спала ночами, ревела и смаковала горький вкус расставания. Утром смотрела на себя в зеркало, замечая лишь уродливый шрам на шее. Ненавидела его, отрицала всё, что было связано с ним.
Но, как и бывает, после бури наступает всепоглощающее забвение. Так и к ней пришло облегчение. Она победила и решила, что больше никогда не вернется в старую жизнь. Никогда не купит люксовые шмотки, не станет тратить деньги на дорогостоящую недвижимость. Не возьмет новый автомобиль, потому что ей нравилось ходить пешком, вдыхать аромат маленького провинциального города. Замечать людей с не похожими лицами и неповторимыми в своем переживании эмоциями.
И хотя она не смирилась до конца с некоторым уродством, рассеченным на шее, испытывала очарование от необходимых элементов гардероба — шарфиков и платков. И сегодня, когда температура еще не достигла и 20 градусов тепла, она накрутила тоненький, длинный шарфик на шею. Заколола волосы в неряшливый пучок. Утеплилась вязаным кардиганом, бежевым тренчем и надела единственные в ее теперешнем гардеробе джинсы. Больше она не носила каблук, только удобные ботинки и кроссовки. И в этом всём нашла себя. Ту самую, которую потеряла когда-то в пучине навязанных и обязательных дел.
Сегодняшний день не отличался ничем от прошедших. Она все также по завершению рабочего дня, когда солнце скрылось за горизонтом, не спешила и занималась уборкой. Длинный светильник на потолке игриво болтался из стороны в сторону, напоминая, что завтра перед работой   ей нужно сходить за новой лампочкой. Мимо проехал шумно автомобиль и остановился где-то поблизости. Однако Тейла увлеченная проверкой воды в кувшинах, не обратила на это внимания. Неожиданно раздался тоненький, мелодичный звук у двери. Кто-то пришел.
– Извините, но мы уже закрыты!
Тейла выглянула из комнаты персонала. Перед ней был он. Постаревший, статный мужчина с теми же глазами, которые она не могла забыть по сей день. Мелкие морщинки покрыли лицо. В этот раз он был гладко выбрит и Тейла заметила его широкие губы, которые целовала однажды. И самое удивительное и, к несчастью, показавшееся ей неизменным, в нем больше не было легкости. Тяжелыми шагами он подошел к ней. Звук ботинок эхом отразился от всех поверхностей магазинчика. Тейла вздрогнула и тут же замерла в непредсказуемом ожидании. И как же неловко ей было оттого, что он нашел ее такую не подготовленную. Она совершенно не представляла, что нужно готовить, как объясниться. Он был близок ей когда-то, но никогда не касался её души по-настоящему. И теперь ей было страшно даже не догадываться о его намерениях. Зачем он пришел? Обвинить или простить? Прошло так много времени! Почему судьба именно сегодня привела его снова к ней?
– Здравствуй, Тейла, - хрипловатый голос донесся до ее ушей, подарив новую волну беспокойства и смущения.
– Здравствуй, Люсьен.
– Кажется, судьба все же смиловалась над нами.
Он все ещё помнил ее слова в письме. Сердце тронулось от его присутствия, когда-то родного тембра голоса и взгляда, все такого же глубокого и теплого.  Отчего слезы, некогда скрываемые даже от самых близких, теперь полились неожиданно градом. Как же ей хотелось вновь кинуться к нему в объятия, молить о прощении и просить остаться с ней. Но не подвластны обычному человеку чужие судьбы. Тейла продолжала стоять, не вытирая мокрое лицо. Губы ее дрожали, не в силах что-то ответить.
Люсьен же, держа руки в карманах черного пальто, сжал кулаки сильнее, наблюдал за ней. Впервые увидел ее искренне хрупкой, человечной. Живой. Не забыв боль, мучившую его еще долго после их расставания, он неожиданно для себя смягчился. Вдруг стал способным отпустить всё, что не давало спать, задаваясь одними и теми же вопросами каждую ночь. И какими же эти вопросы стали незначительными и лишними! Вот он перед ним. Такая, какой всегда была. Какую прятала от всех однажды. И в этот же миг расслабил руки, вытащил их и громко вздохнул. Приблизился к ней, становясь совсем рядом, чтоб заметить, как изменился её взгляд. Нет жестокости, холода и отречения. Только выражаемые стыд и смущение. Люсьен мягко улыбнулся, дотронулся до мягкой кисти и вдруг произнес:
– Ты опять прячешь шею?
И вот она, желаемо побежденная, вытерла слёзы. Распутала шарф на шее. Продемонстрировала ему небольшой, тонкий шрам на бледной коже. Чувствуя себя перед ним обнаженной, ждала любых слов. И Люсьен, не задерживая взгляда на неё, молчал. Не желая больше ни, секунды жить без неё, подарил ей легкий, невесомый поцелуй.