Глава 16. Досье на Тень

Мир за окнами кабинета Юнга был сер и уныл — мелкий дождь стучал по стеклу, словно кто-то царапал ногтями тонкие прутья прозрачной и почти невидимой  человеческой клетки. Запах мокрой мостовой и свежей бумаги стоял в воздухе.

Доктор рассеянно перелистывал страницы своего дневника, пытаясь сосредоточиться, когда дверь распахнулась. Без стука.

В проёме стоял следователь Хофманн — высокий, с лицом, вырезанным, казалось, из белого камня. Взгляд его был тяжёлым, как мокрый снег. Он снял шляпу, стряхнул с неё капли и опустил её на край стола.

— Доктор Юнг… — начал он, не здороваясь. — Жаль отрывать вас от работы, да ещё и без предупреждения, но у нас новые трупы. Три.

Юнг напрягся, почувствовав, как мышцы спины поджимает холодная дрожь.

Хофманн вынул блокнот.

— Первый. Томас Гесс, художник. Нашли в гостинице. Лежал в постели обнажённый, связанный. Сильно повреждено горло. Но причина смерти - остановка сердца. Горничная говорит, к нему периодически приходили женщины. Номер был снят для свиданий.

Юнг молчал. Перед его мысленным взором вспыхнула белая, как мрамор, кожа Аделинн.

— Второй. Карл Нуссбаум, музыкант. Его тело выловили в реке Лиммат. Он не утонул. Его туда скинули после смерти. Следы укуса на шее… Аккуратнее, чем у Томаса, но... причина смерти та же — остановка сердца.

Хофманн продолжал, буравя взглядом профессора, изучая его реакцию.

— И третий. Альфонс Бреннер, поэт. Его нашли в зарослях городского парка. Смерть — внезапная. Опять сердце. Кроме глубоких царапин на спине других повреждений на теле нет. Перед смертью занимался любовью.

Юнг слегка прикрыл глаза ладонью. Сердце. Сердце. Сердце. Словно кто-то нажимал один и тот же клавишный аккорд на органе, всё громче и громче.

Хофманн продолжал:

— Все молодые мужчины, все из артистической или богемной среды. — Он замолчал и вдруг уставился прямо в глаза Юнгу. — Скажите, доктор… Когда вы последний раз видели вашу пациентку? Фройляйн фон Гааг.

Юнг замер.

— Неделю назад, — выдавил он. — Мы обсуждали её ночные кошмары.

— Когда вы собираетесь увидеть встретиться снова? — резко спросил Хофманн.

— Я… я не знаю. Она пропустила прошлый приём, без объяснения причин. С тех пор на связь не выходила. Скажите, - вы уже допросили её?

— Доктор Юнг, — сказал Хофманн, медленно наклоняясь вперёд, — если бы это было так просто. Мы не можем её найти...

Внимательно наблюдая за реакцией профессора, он продолжил:

- Вы ведь сами понимаете, что она может быть связана с этими… странными смертями? Мы обнаружили следы укусов на нескольких трупах. Да, причины смерти - не кровопотеря, но... Всё это чрезвычайно странно. Хансу повезло, он отделался лёгким испугом - в результате недавней встречи с вашей пациенткой. Но нет никакой уверенности, что другим её пассиям повезёт так же. Вампирский культ, сексуальные оргии… Все эти разговоры ходят по городу. Мне нужно ваше профессиональное мнение. Я требую письменный психологический портрет вашей подопечной. Всё, что вы о ней знаете на данный момент. Всё!

Юнг переваривал услышанное. В кабинете разливалась тягучая тишина. Где-то в глубине здания хлопнула дверь, словно выстрел.

Он медленно вздохнул. Перед глазами возникло белое лицо Аделинн, её губы, её голос, шепчущий ему во снах. «Это и твой конец, доктор…»

Ему казалось, что стены комнаты склоняются к нему всё ближе. Он понимал: ещё немного — и расследование дотянется до него самого. И вся его карьера, его репутация, его блестящая научная слава могут быть сметены в одночасье.

Но он также понимал кое-что другое.

Хофманн не имеет ни малейшего представления, с кем имеет дело. Полиция — это сети для людей. Но не для чудовищ. Аделинн уйдёт, исчезнет, как туман над Лимматом. И кто докажет её вину? Никто. Никто даже не поверит, что она существовала.

И если она исчезнет, то и его имя перестанет мелькать в их протоколах.

Он сел за стол и открыл чистый лист бумаги. Взял перо.

И начал писать.

Психиатрическое заключение
по просьбе следственной канцелярии Цюрихского кантона
от доктора Карла Густава Юнга, врача-психиатра, аналитика 

Относительно пациентки: А. фон Гааг
Возраст: ориентировочно 18–20 лет
Социальный статус: неизвестен, вероятно — лицо из состоятельной иноязычной семьи, временно проживающее в кантоне Цюрих
Статус обследования: амбулаторный, добровольное обращение по поводу душевного неблагополучия, наблюдение временно прекращено по инициативе пациентки.

Общее впечатление от пациентки:
Пациентка производит впечатление весьма неординарной личности с подчёркнуто артистическим и ироничным складом ума. Она обладает высоким уровнем вербальной культуры, склонна к метафорическому мышлению, демонстрирует значительную осведомлённость в вопросах философии, мифологии и символизма. В общении — очаровательна, временами дерзка, с очевидной склонностью к театральности и провокации.

Наблюдаемые особенности:

Психоэмоциональный фон нестабилен: отмечаются колебания между эйфорическим возбуждением и выраженной меланхолической интроспекцией.

Мышление — нерасстроенное, логически стройное, однако часто уводится в область фантазии, символизма, мистических аллюзий.

Тематика крови, бессмертия, сексуальной власти — центральная в её речевых и поведенческих паттернах.

Диагностическая гипотеза:
С учётом вышеуказанных наблюдений, а также отсутствия достоверных данных о наличии или отсутствии объективной вредоносной деятельности с её стороны, полагаю допустимым рабочий диагноз в рамках следующей формулировки:

Истероидно-нарциссическое расстройство личности
с эпизодами диссоциативной симптоматики, выраженной эротической фиксацией и тягой к ролевому поведению.

Комментарий по поводу общественной опасности:
В ходе наблюдения за пациенткой не выявлено достоверных признаков, позволяющих с уверенностью утверждать о прямой угрозе, исходящей от неё для окружающих. Её поведение может быть сочтено провокационным, но не злонамеренным. Тем не менее, следует признать, что эмоциональная вовлечённость и сексуальная манипулятивность пациентки могут вызывать сильный резонанс у впечатлительных лиц, особенно мужчин. При отсутствии должных границ и при наличии внушаемости у партнёров — возможны острые аффективные эпизоды с непредсказуемым исходом.

Рекомендации:
Пациентке рекомендовано углублённое наблюдение в рамках стационарного режима и психоаналитическая терапия. Следует также учесть культурно-социальный контекст, в котором она проживает, так как её поведенческие паттерны и образ мышления могут обостряться в условиях изоляции или эмоциональной неудовлетворённости.

Особое примечание:
Настоящий документ не является заключением о дееспособности или о наличии/отсутствии преступного умысла. Подобные выводы лежат вне сферы компетенции врача-психиатра и должны быть предметом самостоятельной юридической оценки.

С уважением,
д-р мед. К. Г. Юнг
Цюрих, декабрь 1909 года
подпись

Когда Хоффман, получив, что хотел, закрыл за собой дверь, он отложил перо и откинулся в кресле, чувствуя, как виски сжимает тупая боль.

Но в глубине души он ликовал. Значит, она действительно исчезла! Её не смогут найти. И возможно, дело рассыплется само собой.

Вилла продана. Свидетели недолговечны: кто-то уже мёртв. А кто-то не может понять, что из пережитого было реальностью, а что - эротической грёзой. Следы стираются временем и чередой новых событий.

Только одна вещь не давала ему покоя: почему она не убила его? Почему оставила в живых?

Может быть, она ждёт, чтобы он сам рассказал миру её историю? Чтобы её образ навсегда был запечатлён на страницах его книг?

Он посмотрел в окно, где дождь тонкими иглами прочерчивал серую ткань неба.

— Чего ты хочешь от меня, Аделинн? — прошептал он.

Но ответа не было.