За Дункиным болотом

Заря на востоке уже начинала розоветь, разгораться. Светало. Взошло, покатилось по светлеющему небосводу лучистое солнце.
Солнце всё живое пробуждало к жизни в смешенном лесу.
Широкие просеки насквозь резали сосняки. Иду по тропинке по первой просеке, спугнул ёжика, колючий нехотя заковылял в кусты.Уже явное оживление чувствовалось повсюду. Первым кто нарушил утреннюю тишину был клест, клест тонко просвистел и вылетел с вершины шатровой ели. Недалеко от просеки стала гулко раздаваться морзянка дятла, с красной шапочкой на голове.
За Дункиным болотом, ручей петляющий в сосняки, благополучно я перешёл и наткнулся на нетронутый островок черники, кустики густые, маленькие, аккуратные, синие горошины ягод черники провисли до зелёной подстилки изумрудного мха.
Слышно было, как в дальнем углу Вольного болота курлыкали молодые журавли. Влево, в моховой низине виднелось коричневое пятно озерца. По берегам росли корявые сосёнки и густые полосы кустов голубики.
Наткнулся на гнездо куропатки, выстланное сухой травой и перьями. В гнезде девять серо- сизых яиц.Куропатка недовольно фыркая, летала кругами вокруг гнезда.
  Вот ещё один островок попался нетронутый черники, черники было много, что не куда было поставить ноги, чтобы не раздавить. Руки сами тянутся к кусту, чтобы собрать горсть, и ещё горсть. Приподнимешь ветку, запустишь руки в куст, в пригоршнях остаётся весомое, ягодка к ягодке, как на подбор.
Иду рядом с кустами голубики, из кустов выскочили пухлые тетеревята, как пёстрые шарики, а следом показалась тетёрка.
Кусты багульника распространяли, источали дурманящий голову запах. Багульник был постоянным соседом черники.
Тишина, где - то в низкорослых сосёнках пересвистывались рябчики, да время от времени трещала сорока, да вскрикивала тревожно сойка.