Брат достойного Геры - 7

Гл. 7
___________________________

И верно, не солгала зеленоглазая Анюта, из парка музыка звучала. В отдалении от танцплощадки под густой сенью старинных дубов и клёнов светлели дверь и окна шалмАна, на вывеске которого начертано было: "Пиво, вОды". Но кроме пива и вод там разливали по бумажным стаканчикам и водку - не из-под полЫ, а вполне законно, только стОила она там несколько дорОже, чем в магазине.
Народу в шалмане - два человека крестом, да и те, что есть - женщины, за небольшим исключением.
Мужчины известно где - лежат в сырой земле в разных странах освобождённой Европы. Да и Азии...

Сим взял две кружки пива с огромными шапками пены, стаканчик с водкой и встал за пустующий столик. Сидячих мест в этом заведении - ни одного.

Было у Сима настроение напиться. Да и веский повод был тоже...

Из шалмана он вышел уже несколько другим человеком - не тем, который сюда входил. Словно весёлая удалАя волна подхватила его. И понесла. Туда, где музыка звучала.

В парке играл духовОй оркестр. Оркестранты подзарабАтывали на подпивших, не совсем бедных гражданах, которым хотелось заказывать их любимые мелодии.
Сим сунул купюру в руку одного из музыкантов.
- Всем слушать! Любимая песня судьи СветлОва!
Зазвучала знакомая многим довоенная мелодия песни "Кого-то нет, кого-то жаль, куда-то сердце мчится вдаль"*...
А Сим, сияя пьяным лицом, взялся пританцовывать на площадке. И надо сказать, даже и под хмельком, танцевал он красиво. Было на что посмотреть. Как сказали бы в былые годы: "танцевать ему дАлши"*. Точно, он музыку своим танцем не оскорбил.

Зрители по-немногу собрались. В основном, женщины, из которых некоторые подумывали: как бы увести этого молодого танцора к себе на ночлег. Уж если он так приятно танцует, то и в чём-то другом тоже силён.

А на скамеечке сидели два злобных типа - Бикас и Пружина. Оба - датые.
- Это что за борзота? - спросил Пружина.
- А ты не знаешь?
- Откуда? Он, по ходу - чужак.
- Ну да. Это ж младшенький сынок покойного судьи Светлова.
- Которого зажарили?
- Нет, стушили.
- И что он из себя ставит? Он тут самый крутой?
- Да брось, Пруж, пойдём...
- Не-е, брат. Счас я ему покажу его место - у парАши...

Первый удар Сим пропустил. Удар был сбоку, по голове, сильный - как калёным железом. Пружина драться умел. Этот долговЯз*, худющий как жердь (безрукавка на нём болталась как на пУголе*) прыгал, как на пружинах, на своих тонких ходУлях, подскакивал, отскакивал, ни разу не стоял на месте. Поймать его представлялось не более вероятно, чем прыгающую блоху.

Сколько народу в городе покалечил этот блоха! Бить, забивать людей было у него основное и единственное занятие. Он числился инвалидом, якобы олигофрен, и, получая госпособие по инвалидности, нигде никогда не работал. Такого урода не взяли на фронт, и он остался жив и здоров. И немцы тоже его не трогали - мирно пересидел всю оккупацию. Странно, что не забрали его в каратели, там его жестокость нашла бы себе достойное применение. А может быть, и было дело? Да нет тому свидетелей...

Сим был страшно пьян. Это сделало его почти беззащитным. Железная блоха мелькала вокруг него, удары стальных кулаков сыпались на голову несчастного, как из рога изобилия.
Народ стал расходиться. Музыканты пошли на перекур - никому не хотелось связываться с Пружиной. Убьёт ведь, гад. И ему ничего не будет. Он числится инвалидом. Ну, поместят в дурдом*, полечат порошкАми*. И отпустят. А ты будешь гнить на кладбище...

И всё же там, на небе, кто-то пожалел Сима. Ему удалось ухватить металлический шатун, который уже размозжил ему всю голову, залил кровью глаза. Это был слабый и один-единственный шанс. Сим заломал этот шатун, подмял под себя страшного живчика, не знавшего ещё никогда поражений. Теперь его худенькие стальные клешни не давали ему никаких особых проеимуществ - прыгать-то было нельзя.
На своей собственной лёгкой и сверхпрочной голове агрессивный бес ощутил, каково это, когда тебе разбивают гОлову.
Враг (или бес в нём) взялся заходиться неистовым смехом. А кровища плющала из ноздрей, заливая всё кругом.

Вид крови остановил Сима. Он тяжело встал на ноги и пошёл, изрядно шатаясь, прочь. Бикас подошёл к ржущему приятелю...

Пьяные ноги вывели Сима к реке. Он ввалился в неё головой и лежал без движений. Сейчас его мог бы утопить любой инвалид. Тот же Бикас. Но Бикас прошёл мимо, чертыхаясь, волоча на своём горбу полуживого приятеля.

Прохладная чистая вода Великой совершила своё целебное действо. В глухой провинциальной ночИ Сим  брёл через мост, через пустынную в редких тусклых фонарях площадь. Фонари старались, как могли, светили изо всех сил, хотели хотя бы немного рассеять, поуменьшить липкий всемогущий мрак, но у них из этого ничегошеньки не выходило. Душная всемогущая темень от их тщетных усилий, казалось, становилась ещё сильнее, ещё беспощаднее и угрюмо усмехалась прямо в печальные глаза ночных огней...

В гостиной его встретила Аня. Будто ждалА. Провела взглядом по его разбитому лицу, окровавленной одежде. Рукав френча почти был оторван. Сказала со скорбью в голосе:
- Вот даже и не знаю, что мне с тобой делать: милицию на тебя вызывать или зелёнку с  бинтами тебе нести?
- Как хочешь, - буркнул он заплетающимся голосом.

В комнате на втором этаже он рухнул - без сил - на кровать ничком и затих.

Прим.
* Кого-то нет... - популярная советская песня довоенной поры.
* ДАлшы = данО (народное местное).
* ДолговЯз -  длинный, худой человек.
* ПУголо - огородняя кукла не малого размера для отпугивания птиц.
* ДурдОм - психиатрическая лечебница либо ПНИ (интернат для психохроников).
* ПорошкИ - прежняя форма порошкообразных лекарств, проинимаемых внутрь.