2. Главней всего. Только для женщин. Из дневника

3 февраля 1980.

    Как трудно быть замужем! Как трудно общаться с родителями мужа, которые теперь и мои родные. Я не должна к ним плохо относиться, потому что они мне дали Германа. Меня хорошо принимают. Ко мне все внимательны, ласковы, особенно Софья Михайловна. Она старается делать все, чтобы мне было у них хорошо. Но как мне трудно и одиноко там! Все-таки это чужой дом и чужие люди.

    Вчера я поехала к ним - надо. Давно не виделись. Надо, пока я еще хорошо двигаюсь и не боюсь ездить одна. Еду туда, а на душе так тоскливо, так сразу домой хочется. И день еще такой тяжелый, мглистый, мокрый: почерневший снег, черный асфальт, черные деревья, как ранней весной. Еду и знаю, что там нельзя быть в таком настроении, надо быть приветливой, улыбающейся, радостной. Значит, надо играть. Это не дома: если у меня плохое настроение, я могу молча повесить пальто в коридоре, молча пройти в свою комнату и сидеть там, зная, что меня не тронут расспросами, если я этого не захочу.

    Меня радостно встретили, накормили, мы рассказали друг другу новости. Все хорошо. Прошел только час. Мне здесь надо находиться целый вечер, ночь и завтра полдня. Бездельничаю, отдыхаю, думаю о потерянном времени, но ведь это сказать нельзя.

    Когда я укладывалась спать, оглядела еще раз комнату: крошечная елочка до сих пор стоит на секретере, а на стенном ковре так и остались снежинки, которые Герман прикрепил 31 декабря. Так же горит бра. Я постелила постель, разделась, а Германа здесь нет. Невольно вспомнила, как я плохо себя чувствовала в последние дни декабря, и как тяжело было на душе, как я плакала в этой комнате в новогоднюю ночь, имея тысячу причин для слез. Всё это внезапно подкатило, накрыло меня, и стало невыносимо здесь находиться. Я легла, долго вздыхала, пытаясь поскорей заснуть, но не могла. Все мне казалось, что мой муж должен приехать ночью, как тогда.

    У нас дома сейчас так трудно: маме всё нездоровится, у папы неприятности на работе, мы за него очень переживаем. А я здесь развлекаю своим присутствием родителей мужа. Думаю, как меня будут забирать из роддома мои родители и его, КАК они встретятся и как они будут делить меня с ребенком. Если Герман не успеет приехать к моей выписке, то мы поедем ко мне домой. А если успеет, то мы поедем к его родителям. Уверена, что моя мама расстроится из-за этого. Так мне ее жалко и себя тоже. Маленькая, маленькая я девочка - не жена пока.

    А ночью приснился Сережа! Красивый, как всегда. Он приглашал меня на свидание спокойно и соблазнительно. А я стояла перед ним беременная и спрашивала его:"Сережа, зачем ты женился?" Я знаю, но не хочу знать, что он чей-то муж. Он не может никого любить, кроме меня. Он помнит меня. И я,оказывается, помню его. Странно - я в комнате Германа, на диване, где мы с ним спали рядышком, думаю о нем, а он мне не снится. Значит, и к этому можно привыкнуть, что муж - это приезды на неделю раз в два месяца, это нежнейшие письма и заботливые телефонные разговоры. Как все-таки противоестественно, что мы живем в разных городах!

    Еще мне очень хочется, чтобы наши мамы помирились наконец. Тогда все было бы прекрасно! А так - счастливый брак, любимый и любящий муж, желанный ребенок - и так трудно, горько и сколько слез, сколько!

    На следующий день я хотела уехать домой утром, но меня уговорили остаться на обед. Я стеснительный, мягкий человек. Конечно, не могла отказаться. Потом я робким, извиняющимся голосом объясняла, почему я больше не смогу к ним приехать. Вижу, что мои доводы звучат неубедительно, меня не понимают, меня все равно просят приехать. Я замолчала и расплакалась. Как можно рассказать несведущим людям, что такое дипломная работа по роману "Анна Каренина"? Что моя тема мало исследована, что я не до конца в ней разобралась, а написать мне надо за 1 месяц, который у меня остался до родов. Я не могу это доказывать!

    А Софья Михайловна меня убеждала, что напишу я диплом обязательно, а если сейчас не напишу, то приеду через год, она будет сидеть с ребенком, а я буду заниматься и защищусь. Не диплом - главное, а здоровье мое и ребенка; вот если почка заболит - это страшно или дитя будет болеть, а диплом ненаписанный - это нестрашно. Я и мои родители понимают важность диплома именно в этом году.
    С.М. сказала:"Ну, из-за чего тебе так расстраиваться? Ты плачешь, и он у тебя там плачет. А родится, так и будет кричать."

    Получается - блажь у девочки в голове, всё у нее есть, всё хорошо, а она слезы льет, разнесчастная.
    Потом мы с ней пересмотрели приданое малышу, нарезали марлю на подгузники. Меня умиляют детские, крошечные хорошенькие вещи. Для маленького все есть, причем я ничего не сделала, чтобы оно было. Это всё бабушки! Как его ждут, нашего с Германом дитенка!

    Мне давно пора домой, мама ждет, волнуется. В коридоре - горячие поцелуи, всякие пожелания и одно из них - чтобы я дурь выкинула из головы. Вот так.
У Германа хорошие родители, и к ним хорошо отношусь. Но это его родители. А моя мамочка и мой папочка - самые лучшие, и они такие мои-мои!

4 февраля 1980.

    День сегодня серебристый, тихий. Удивительный. Бывают совершенно прекрасные дни, когда я люблю зиму за ее ослепительную красоту и снежное спокойствие.
    Какое чудо, что я ношу ребенка от любимого мужа! Чудо и счастье!

5 февраля 1980.

    Сегодня заезжала на работу. Моя старшая с уверенностью сказала, что у меня родится мальчик. Тем более, что имя для мальчика есть, а для девочки мы никак его не выберем. Моя мама тоже так считает, и свекровь тоже. В общем, и сын хорошо, и дочь хорошо. Главное, что это НАШ с Германом ребенок, родной!
    Как странно,что скоро человечек перестанет барахтаться у меня в животе и закричит совершенно самостоятельно. А я так к нему привыкла!
    Мне все желали здоровья, спокойствия, хорошего настроения. Да, я должна быть спокойна и всегда в хорошем настроении. Не для себя должна, а для детки. Кто же у нас получится? Неужели, правда, у меня будет ребенок?


Продолжение следует