О метастихе

О метастихе

© Рустам Ищанов (df), 10 июля 2025

«Раз жить не сумел — так на биомолекулы в ил.»
— из метастиха «Я вылеплю из глины»

Термин «метастих» уже существовал — в филологии.
Он использовался для описания переходных элементов стиха, риторических функций, анализа древнегреческой поэтики.
Иногда — как технический термин для обозначения межстрочных связей или метауровня текста. Всё это имело смысл внутри науки, но не выходило за рамки анализа. Это было определение, а не поэтическая форма.

Я же использую слово «метастих» иначе. Не как теоретик, а как человек, которому нужно было называть то, что он пишет.
Верлибр стал мне тесен. Классика — не всегда ложится на дыхание. Проза порой и вовсе не решает задачу.
Я назвал это «метастихом» — не потому, что хотел создать направление, а потому, что так звучало то, что я делаю.

Для меня метастих — это способ фиксировать.
Не объяснять. Не рифмовать. Не создавать образы.
А зафиксировать состояние, событие, отсутствие.
Зафиксировать то, что уходит или не поддаётся фиксации обычным языком.

По сути, метастих — это селекция.
Не отрицание существующих форм, а их переосмысление.
Он синтезирует лучшее из классики, верлибра, современной поэзии,
но отбрасывает всё лишнее: риторичность, натянутую сложность, искусственную структуру.
Остаётся только то, что действительно несёт дыхание, движение, правду.
Это — баланс формы и свободы.

Важно понимать: метастих — не верлибр.
Несмотря на кажущуюся свободу, современный верлибр давно канонизировался и стал узким коридором,
где запрещено использовать то, что на самом деле может дать тексту свободу:
ритм, созвучие, напряжение строки, контур.
Он не терпит возврата к классике, даже если это оправдано.
Верлибр почти исчерпал себя.

Классика же, при всей своей музыкальности, зачастую не позволяет выразить то,
что находится в зыбком, переходном состоянии.
Многие темы, которые раскрываются в метастихе, не могут быть поданы в классической форме
без потери естественности, без излишней напыщенности или искусственности.

Метастих не отрицает ни верлибр, ни классику.
Он их слышит. Но делает шаг дальше.
Он расширяет возможности, не противопоставляя себя, а впитывая.
Это — квинтэссенция свободы и формы.
Это — язык, на котором можно говорить и о сложном, и о предельно личном.

Метастих нельзя оценивать критериями силлабо-тоники или свободного стиха.
Применять к нему эти линейки — всё равно что судить музыку по шаблону речи.
Это — другая система координат.

Метастих — не эксперимент. Не стилистический приём.
Это — попытка говорить, когда нормальная речь невозможна.
Это — культурный вызов.

Метастих — это попытка вернуть поэзии статус внутреннего ритуала.
Не развлекательного продукта, не игры в «глубокие» смыслы,
а пространства правды, где поэзия снова становится интимной и необязательной —
но именно потому и честной.

В метастихе есть пауза, разрыв, фрагмент, интонация.
Иногда — линия дыхания. Иногда — дыхание, прерванное мыслью.
Ритм — внутренний. Часто сбитый. Но честный.

Мне кажется, что в таком письме меньше фальши.
Когда убираешь всё лишнее, остаётся то, что действительно имело значение.
Или хотя бы — ощущение значения.

Мои метастихи — это тексты вроде «Я вылеплю из глины», «Забыл о тебе», «Городские палаты».
Это — циклы, как Интервалы, Шула берсін, Give me die redemption.
Метастихи собраны в сборнике Tristeza: Наскальная живопись,
а также в поэтических манифестах проекта Terra Incognita.

Вокруг этой формы уже начали появляться другие авторы.
Не последователи, а те, кто тоже чувствует, что привычные литературные коды исчерпали себя.
Идут по пути внутреннего эксперимента — без опоры на одобренные формулы.

Не все мои тексты одинаковы. Некоторые тяготеют к прозе, другие — к классике.
Но суть — не в технике. А в том, что внутри них нет принуждения к форме.
Только попытка поймать и сохранить то, что обычно проходит мимо.

Мне неважно, будет ли это принято.
Метастих — не форма для публикаций.
Это — просто язык, на котором я теперь думаю.
Если кому-то он поможет — хорошо.
Если нет — я всё равно продолжу.

Потому что иногда единственное, что остаётся —
это сказать как есть,
пока оно ещё есть.
Пока оно — твоё.