Судьба дикого гуся - подранка. Глава. 31 Роман

Глава. 31                Русское чудо – баня от всех болезней и простуды.


Лук да баня всё правят.

Народная мудрость


Чайник фыркал, булькал супчик с мясом в казанке, распространяя по зимовью приятный запах похлёбки.

Одежда сушилась, зверобой, облачённый в хозяйские трико и рубаху, присел на широкую деревянную лавку. Всё готово, зверобой не забыл бросить в суп лаврушки и полезных лесных трав для усиления иммунитета.

Кузьма проголодался за день как волк. После такого экстремального путешествия по крепкому морозу с метелью аппетит зверский и неуёмный.

Он с превеликим удовольствием съел приготовленную вкусную еду. Вымыл котелок, заварил крепкий чай из душистых таёжных трав и не торопясь, прихлёбывал его со вкусным медком за прочным деревянным столом из большой алюминиевой кружки.

Надо во всём чувствовать меру. В преддверии жаркой и волшебной баньки после сытного ужина, Кузьма с блаженным удовольствием повалился на деревянные нары, прикрытые сенным тюфяком и медвежьей шкурой.

От удовольствия закрыл глаза и накинул на себя овчинный тулуп. До чего же это здорово ! Только познав лишения и трудности, можно оценить самые заурядные бытовые удобства.

Ведь скажи сейчас какому - нибудь закоренелому горожанину, как хорошо лежать на нарах сытым, в жарко натопленной таёжной избушке. Он лишь криво усмехнётся.

Потому что он до этого не промокал до костей, не промерзал на ледяном ветру и не испытал приступа сумасшедшего голода.

У него всегда под боком холодильник, со всякими яствами, а в крайнем случае поблизости магазин, куда он может в любой момент сходить за продуктами.

О топке печи он тоже не думает - есть центральное отопление. Простая пища, которую охотник с таким аппетитом уплетал, у него вызовет только брезгливое недоумение. А Кузьма был счастлив.

После короткого отдыха охотник отправился в знойную баньку. Раздевшись в маленьком предбаннике и одев на голову войлочную шапку, а на руки верхонки, охотник открыл двери и нырнул в жаркую полутьму парилки при тусклом свете «летучей мыши» - керосиновой лампы.

Там таёжник аккуратно вынул их горячей воды деревянной шайки, распаренный душистый берёзовый веник и плеснул ковшом на раскалённые камни – голыши в зеве печки, проверочную порцию кипятка.

Жар волной ударил в лицо, заставляя невольно отвернуться и инстинктивно затаить дыхание. Посидев на полку и хорошенько пропотев и, прогревшись охотник принялся с удовольствием хлестать себя пахучим веником по ногам по груди спине и плечам.

Кузьма также как и его покойный отец – Илья Афанасьевич невероятно любил париться и мог без особых усилий терпеть сильный бодрящий пар долгое время.

Могучее и крепко – сбитое тело зверобоя постепенно превращалось в огненный сгусток энергии, отчётливо принимая бронзовый оттенок.

Он ещё несколько минут нещадно бил, смачно наяривая себя духмяным веником, задыхаясь в горячем аду, а потом выскочил из баньки голышом наружу и тут же опрокинул на себя заранее приготовленное ведро с ледяной водой.

Зверобой ощутил всем телом холодное жжение ледяной воды, словно десятки тысяч острых игл внезапно безжалостно пронзили его мускулистое тело.

Охотник, смачно матюгнувшись, снова заскочил в парилку, экипировался войлочной шапочкой с верхонками и сыпанул очередную порцию кипятка на раскалённые голыши, которые недовольно и злобно зашипели, словно несколько потревоженных незнакомцем змей.

Таёжник схватил веник и открыл второй акт «марлезонского балета» - русской баньки с сухим оздоровительным паром. Такие заходы и выходы из бани зверобой повторял несколько раз.

Кузьма парился самозабвенно и нещадно, выбегая наружу, в чём мать родила, из предбанника на лоно дикой природы, в паузах между заходами в адски горячую парилку, пока его тело полностью не насытилось оздоровительным и животворящим паром, прогрев все косточки насквозь.

Продолжение следует …