Сказание о Руси. Часть-5

Сказание о Руси. Часть-5.

Сотня  Бурексая стояла в степи, справа от Дона, когда разведка, отправленная на север по Медвянке, обнаружила печенежский род, торопливо кочующий на юг. От кочевников узнали, что на севере скоро начнётся война, так как через Волгу переправляется большое конное войско.
Отправив разведку вверх по Дону, Бурексай направил гонцов к Игорю. Тот послал две тысячи на разведку. Не дожидаясь их результата, Бурексай быстрым маршем выдвинулся вверх по Дону, в земли полян и северян, всех предупреждая о движении большой кочевой группы, и набирая себе дополнительных воинов. Ему не очень верили, но на всякий случай, потенциальных воинов отдавали в его отряд.

В землях северян он остановился. Все результаты разведок подтверждали  движение противника на юго-запад, и Игорь начал растягивать свой фронт по Дону.
У Бурексая было уже около четырёх сотен, но больше половины вступать в открытый бой с хазарами не хотели. Да и сейчас это  было бессмысленно, так как противника было раз в пять-десять больше,  в любом направлении.


За Волгой, на Южном Урале и Прикаспии, всегда жили народы разные по происхождению и верованиям, но все считали себя скифами, а равно и хазарами (кхассахк-ра – отделившийся кочевник). По крайней мере, мало кто сомневался, что хазары были с ними одних кровей, и что получили особое преимущество, только за счёт захвата Волжско-Донского торгового креста.

Конечно, на подобном перепутье единой крови не могло быть в принципе, потому что сюда шли люди и с Алтая, и из Средней Азии, и из Персии, и с Кавказа, и из Аравии, и из Византии, и из Карпат, и из Новгорода, и из норманов, и из центральной Руси, и с Угорья – северного Урала. Но наибольшее влияние оказывали местные степные и булгарские кочевники, а так же еврейские купцы-переселенцы, попадающие сюда со Средней Азии, через Дербент и  из Византии – стремясь быть ближе к товару. Привлекало сюда, во-первых, пересечение разных путей, позволявшее формировать наиболее выгодный обоз для любого направления;  во-вторых, удобный колёсный волок между Доном и Волгой; в-третьих, здесь были самыми дешёвыми рыба, хлеб и мясо, которые вели к удешевлению самых разных услуг.

И если бы здесь построить пару хороших крепостей, на которые можно опереться во время нашествия кочевников, то могло бы возникнуть сильное государство. Но в крепости никто не хотел влаживаться – интересы торговцев были далеки от этих земель. Ведь у каждой земли должен быть свой народ. А здесь своего народа не было. Все легко сюда приходили, и легко уходили. Иногда, правда, власть забирал заинтересованный каган, развивал бурную строительную деятельность, но одному такое дело было не вытянуть, а заинтересованную команду  создать было невозможно.   

И конечно, все соседние народы поглядывали на Хазарию с завистью и вожделением, как на перезревающую невесту. Поэтому, когда хазары предложили заволжским племенам присоединиться к большому походу на запад, обещая Киев, богатые припонтийские города,  да  ещё щедрую оплату, то многие, заскучавшие от безделья племена, согласились. Это позволило в три раза увеличить численность хазарских войск, учитывая, что обычно она была небольшой – на что и рассчитывал Игорь.

Конечно, Игорь, после бесед с волхвами и жрецами, знал что закрепить за собой этот рынок, хазаряне  смогли только при помощи Византии и иудейских торговцев, верных проводников византийских идей.
Смысл византийских идей был простым – во-первых, все ценные товары заворачивать в Царьград; во-вторых, за счёт рыночной централизации создать сильную и послушную армию, ограничивающую свободу русов; в-третьих,  продвигать свою религию.

Религия делает людей боле дисциплини-рованными и это наблюдалось с глубокой древности. Политика всегда основана на объединении своих сил. и разъединении сил противника.

Примерно так, наверное, думали римские и византийские императоры. Но и не только они.  Арабская мысль работала в том же направлении, а так как у них была собственная, и не малая, армия, то они активно Византию теснили. Как и западные славяне, никак не желавшие отходить от своих тысячелетних традиций.
И тут важным игроком становилась Русь. Политическая пассивность славян, позволила норманнам создать институт княжества, вроде бы поддерживавшего славянские верования, но с несколько иными традициями. Поэтому именно с норманнов надо было начинать продвижение христианства на Русь.


Отцу Игоря, Стару-Бревлеславу, было уже 84 года, и хотя держался он ещё бодро, но вдруг заболел, и промучившись две недели, умер. Для Игоря это было так неожиданно, что на несколько дней выбило из боевой колеи. Словно в полусне он отдавал распоряжения о мумификации тела, направлении его в Понтикапей (Понтийское капище), слушал доклады военачальников и сына Вечеслава – верного помощника своего деда.
Он сидел на корме, и наблюдая за волхвами, колдующими над телом отца под богом Баккабом, вспоминал всю их совместную жизнь. Именно совместную, даже если они годами не виделись, потому что явственно ощущали взаимное присутствие в этом неуравновешенном мире.

Игорь родился в Киеве, хоть и рюриковичем, но Рюрика, деда своего ни разу не видел, так как тот умер по дороге в Киев, и похоронен на Могильных холмах. Когда Игорю было 28 лет, он ходил с дружиной и товаром в Великий Новгород, и по пути останавливался на могиле деда. По всему Днепру, уже в те времена норманны и славяне жили вперемешку, и присматривали за Славной могилой.
Новгород на Киев был не похож, какой-то особой вальяжностью и самоуверенностью. Здесь было много золота и серебра, а люди даже летом могли ходить в дорогих меховых одеждах. Но Игорь уже понял вкус рискованных баталий, и Новгород его не вдохновил.

Отец ему рассказывал, что когда они с дружиной Олега Волоха, пришли в Киев, здесь военными делами занимался Дир-объединитель (Рэйджйэр), а мирскими вопросами управлял Стар-Аск-олд из рода (КсайасК-ДлокколД). Оба почитали скифские традиции, но родовая кровь у обоих была столь запутанной, что они сами с трудом её отслеживали. При этом главным Святилищем было Солнечное, а главными богами – Перун с парками и Сурья, хранительница Солнца. 
Олег без труда их убедил, что нужна высшая княжеская власть рюриковской ветви, предложил Бревла, которому тогда было четырнадцать лет, и все с ним согласились.

Мать Бревла была дочерью старого Олега, и все звали её Олеговной, Ольговной и даже Ольгой.
Олег в первую очередь встретился с Хазарами и, в присутствии представителя Восточных Римских земель, и князей угорских, разграничил земли и интересы. По этому договору Ромеи могли свободно ходить по Дону, и за плату по Днепру. А все понтийские города были поделены между ромеями, хазарами и славянами – для уплаты налога. Так же хазары не должны были мешать движению по Великой степной дороге, проходящей через Киев.

К сожалению, время показало, что сказанные и написанные слова мало что значат, и их постоянно приходилось подтверждать демонстрацией силы. Бревлу, в это время, пришлось заниматься укреплением городских стен, и восстановлением древнего колёсного волока, в обход днепровских порогов, протянувшегося почти на 70 миль. На работу были привлечены как горожане, так и сельчане, и даже простые бродяги, занимающиеся попрошайничеством. Дело было сложное, но с помощью Дира и Аскольда  волок удалось запустить уже на третий сезон.

Игорь родился в 884 году, и плохо помнит свою мать – она всегда была чем-то занята – но хорошо помнит бабушку, которая воспитала в нём настоящего бойца. Но, вероятно, в раннем детстве мать находилась с Игорем, и он всегда по ней скучал.
Устройство колёсного волока облегчило задачу строительства морских драккардов, и вскоре колоды Фрейи и Норн, стояли по всем побережьям, наравне с Перуном, Солейей, Сурьей, Корсом и Христом. И были обновлены старые скифские пути в Колхиду и южные  земли Хатуси. 

Вскоре дед вернул славянам Понтикапей (Понтийское Капище) но оставил его свободным для всех. Наиболее красивым зданием здесь, была церковь Софии, где Стар-Бревл познакомился с христианами, и даже нашёл жену Игорю, молодую христианку, дочь настоятеля, откровенно добивающегося дружбы с Бревлом. Девочка (Элен) была хороша,  он зазвал к себе сына, познакомил их. Игорю вдруг показалось, что она всем, даже голосом, похожа на мать, и он сразу к ней привязался. Вскоре они были помолвлены, и Игорь увёз её в Киев, стал называть Олёной-Ольговной, а потом и Ольгой. 

Постоянно отбиваясь от хазар, Игорь честно сопроводил драккарды с телом отца до самого устья Дона, и ещё несколько дней оборонял подступы. Потом, в ночь, отправил всех воинов на левый берег, кроме сорока добровольцев, с которыми и погиб, прикрывая отход своих дружин. Переправившиеся воины ушли к колхам- сколотам, древним потомкам скифов.
 \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\