В разрыве облаков Глава 17

Глава 17.

Через семь дней отдел посетил начальник управления. Он некоторое время молча разглядывал стоящих перед ним офицеров, а потом позвал:
- Старший лейтенант, сколько можно ждать? Заходите!
В кабинет вошел Ярослав и попросил у генерала:
- Товарищ генерал, разрешите, я с ними поздороваюсь!
- Да, действуйте!
Ярослав обнялся с мужчинами, сделав замечание Максиму:
- Макс, а ты напряжен! Ты в чем-то виноват передо мной.
Обнявшись с Ириной, тоже не удержался от комментария:
- Если не ошибаюсь, то с тобой что-то случилось.
А после объятий с Валерией, погрозил ей пальчиком:
- Лера, останови сердечные биения! Я пока вне игры.
Убедившись, что Ярослав вошел в колею обычного общения с товари-щами по службе, генерал объявил:
- А теперь вернемся к серьезному. Назвав Пшеничного старшим лейте-нантом, я не ошибся. Звание ему присвоено досрочно за блестящее внедре-ние в шпионское подполье. Кроме этого, он награжден орденом Мужества за первое в истории нашего ведомства реальное практическое применение фармацевтического средства, вводящего на время в клиническую смерть сотрудника при служебной необходимости. Орден ему будет вручен на ближайшем подведении итогов в управлении. К сожалению, главарь шпионской группы сбежал, задержать его не удалось, но, как объяснил мне Ярослав, у него есть зацепки, как найти этого шпиона. Поэтому после отпуска, в который он, я уже знаю, собрался, старший лейтенант Пшеничный будет откомандирован в отдел аналитики и возглавит группу по поиску так называемого доктора Золотова. Благодарю за службу, товарищ старший лейтенант!
- Служу России, товарищ генерал!
Сотрудники отдела подождали, пока генерал покинул кабинет, и наки-нулись на Ярослава:
- Что за средство, которое ты согласился проверить на себе?
- Покажи на видео, в какой момент ты его применил?
- И как выходил из состояния клинической смерти?
Он оглянулся на начальника отдела и поинтересовался:
- Товарищ подполковник, я вправе поделиться с ними информацией?
- Можешь рассказать только о своих личных ощущениях. Остальное запрещено.
- Тогда смотрите! Вот момент, когда мне предложили пройти для до-смотра. В этот момент я прокусил ампулу. До потери моего сознания оставалось ровно сто восемьдесят секунд. Отбившись от оперов, я помчался наверх, чтобы потом совершить прыжок на первый этаж и сымитировать свою смерть. Уже падая, я высчитал, что не долечу до пола и потеряю сознание еще при падении. В этот момент я мог разбиться по-настоящему, если бы напрямую прыгнул вниз, но отскок на соседнюю стену, размещенную перпендикулярно, позволил мне сбросить скорость падения.
- А я по видеосъемке догадалась, в какой момент ты потерял сознание! – воскликнула Валерия.
- Я уже заметил, что ты наблюдательная, - отозвался на ее замечание Ярослав. – Но группа захвата, чтобы все выглядело правдоподобно, ничего не знала о разыгрываемом спектакле, и эти чудики всадили в меня еще два жала дистанционного шокера. Это чрезвычайно усугубило мое состояние. Возвращали меня к жизни прямыми уколами в сердце. Когда очнулся, никак не мог понять, где нахожусь. Подумал, что уже на том свете: белые стены, шум и треск приборов и яркий, слепящий глаза, свет. Не хочу высказывать претензии, но шокеры – это было уже лишнее.
- Как ты на это согласился?!
- На предварительной проверке, не знаю, в каких условиях, было опре-делено, что сердце делает всего десять ударов в минуту и применивший этот препарат оперативник через несколько минут должен был сам прийти в себя. У меня оно из-за поражения шокером давало, как врачи посчитали, всего шесть ударов в минуту. Теперь вот придя в себя, думаю, что жить - надо торопиться!.. А почему согласился и сам не знаю! Последнее время жил и работал в большом напряжении, устал и подумал, что перед тем, как уйти, оставлю вам на память неповторимый трюк. Хотя, возможно, в какой-нибудь сложной ситуации он кого-то и выручит.
- Не понял! Это что за намерение, о котором я ничего не знаю? – удив-ленно взвился начальник отдела.
- Василий Васильевич, да вы обо мне знаете больше, чем я сам! Невпо-пад сказанное слово «уйти» в моем положении означает: «уйти в отпуск». Вы же не будете возражать, чтобы я в отпуске восстановил свои, утраченные на службе, жизненные силы?
- Насчет отпуска я не возражаю. Но твое показное хохмачество иногда достает меня! Ладно, иди на свое рабочее место и напиши рапорт на отпуск.
Высказавшись о своих ощущениях во время операции, Ярослав покинул кабинет начальника каким-то опустошенным. Он в отделе не собирался больше служить хотя бы даже из-за того, что в нем служат Ирина и Максим. Любовный треугольник, как их троих обозвал начальник отдела, будет сказываться и на служебной деятельности, и на личных отношениях из-за ревности того или другого члена треугольника.
Он написал рапорт на отпуск и собрался идти к Крапивину, чтобы завизировать его, как в это время в комнату вошла Ирина. Ее раскрасневшееся от волнения лицо полыхало румянцем, глаза сверкали, и она еще издали даже не спросила, а потребовала:
- Ярик, ты куда это собрался уходить?! Ты что задумал?
- Ира, тебе, как другу, признаюсь: я не буду служить в отделе. Мне сде-лано предварительное предложение, я – согласился. Но ты меня не выдавай, пожалуйста. Ладно?
- Я второй раз вижу, как ты подозрительно спокоен! Первый раз это было, когда ты прощался со Светланой.
- Ира, я никогда не позволю себе, чего бы это мне ни стоило, делить своих женщин с кем–либо. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
- Как ты догадался?!..
В ее словах даже не вопрос звучал, а прорвалось настоящее отчаяние.
- Понимаешь, мы в командировке с Максимом решили окончательно порвать наши с ним отношения, выпили вина и я сама не знаю, как на прощание получилось, что я… В общем, произошло…то, чего я не хотела и в чем я сейчас хочу признаться тебе и попросить у тебя прощения!..
- Ира, ни в чем не надо признаваться! Ты же знаешь, что за словами обычно почти ничего стоит. Важны только дела и поступки, сдобренные чувствами. Я прощаю тебя, но теперь мы с тобой, ты прости меня, я не могу по-другому, останемся только друзьями. А что касается, как я догадался, то думаю и остальным сотрудникам, судя по довольной роже Максима тоже все понятно, отчего он приехал из командировки счастливым. Я желаю удачи тебе и, если ты тоже пожелаешь мне ее, то я искренне отвечу: «Спасибо, Ира!» То, что случилось ранее между нами, по моему пониманию было классным и умным, даже по-своему светлым кусочком отношений между мужчиной и женщиной. Пойми, я не могу простить Крапивину, что он послал вас вместе с Максимом в длительную командировку, как бы искушая вас, и не могу простить Максиму, что он воспользовался этим моментом. Поэтому я ухожу из отдела!
Она стояла перед ним, уже опытная женщина, как ученица перед люби-мым учителем и по ее побледневшим щекам одна за другой покатились го-рошинки крупных слез.
- Обнимемся? – спросила она.
В это время открылась дверь, и в комнату заглянул Максим:
- Ира, ты чего?
Они вдвоем обернулись на звуки его слов и одновременно потребовали:
- Закрой дверь!!..
Максим закрыл дверь и Ирина решилась:
- Я беременна! Вот в чем я хотела признаться тебе!..
Ярослав сжал зубы и отчеканил:
- Ирина, я тебя поздравляю! Ты же точно знаешь, от кого ты беремен-на!? Ведь, правда? И что ты хочешь  от меня?
- Я хочу… пойми, мне выть хочется… я хочу, чтобы ты простил меня и мы снова продолжили… отношения…
Ярослав встал и попросил у Ирины:
- Ира, одну секунду! Я сейчас!
Он открыл дверь и позвал Максима:
- Успокой ее! Сегодня чтобы вы подали заявление на регистрацию бра-ка! И если ты это не сделаешь, то я набью морду тебе перед всем личным составом отдела. И знаешь, кого выгонят со службы?.. Да, правильно, именно тебя! Я с завтрашнего дня в отпуске, но знай, я попрошу, чтобы Крапивин собрал личный состав после обеда и подъеду, чтобы узнать, как ты справился с моим заданием. Ты понял меня, Макс?
- Да!.. – невнятно пробормотал Максим.
- Смотри! Я всегда держу слово.
Пройдя по коридору, он наткнулся на остальных сотрудников отдела, так и не осмелившихся разойтись по своим рабочим местам из-за предпола-гаемого конфликта меду Максимом и Ярославом.
- Вы чего с таким тревожным ожиданием столпились? – удивился Яро-слав. – Или подумали, что если я ударился головой о бетон, то потерял ра-зум? Впрочем, я поздравляю вас с рождением в отделе настоящей семейной династии.
- Ярослав, какой династии? – удивилась Валерия.
- Потом узнаешь. Но тебе совет, никогда не заводи отношения на рабо-чем месте.
- Ну, хотя бы тебе позвонить можно? Ты где собрался отдыхать?
- Звони! Точно не знаю, но думаю, повезу на Кавказ бабушку с мамой.
Вечером дома он почувствовал небольшое недомогание и рассказал матери о том, что с ним случилось за время якобы командировки. В отдельные моменты службы, особенно, если это касалось здоровья, он всегда делился с матерью своими проблемами.
- Мама, прежде чем меня выпустить из ведомственного госпиталя, мне сделали множество проверок и процедур. Врачи мне объяснили, что со мной все в порядке, но после того, что случилось, настаивали на отдыхе в нашем ведомственном санатории. Я отказался.
- Слава, ну и глупо! – не согласилась мать.
- Давай, бери отпуск, едем с тобой к бабушке и прямо на следующий день на десять дней едем в Пятигорск в хороший частный санаторий. Мне выписали за геройство большую премию, и я с барского плеча всех вас везу в санаторий за свой счет.
- Сын, на десять дней мало. Это я тебе, как врач, говорю. Две недели интенсивных процедур, а они тебе обязательны, минимум!
Он знал, что если она употребила слово «сын», то весьма недовольна тем, что произошло с ним за последнее время. Он встал на колени перед матерью и склонил голову на ее колени так, как делал в детстве, когда ему было больно. Значит, такую же боль он терпит и сейчас, только не показывает вида.
- Какой ты у меня чудак, если соглашаешься на такие идиотские экспе-рименты, не посоветовавшись со своей матерью, врачом высшей категории! А Ирину ты не берешь с собой?
Он поднял голову и сообщил ей с ноткой растерянности:
- Мама, она во время последней длительной командировки забеременела от Максима, бывшего своего сожителя. Ты знаешь, меня это так поразило! Что-что, но я этого от нее никак не ожидал! Я так уверен был в ней!.. Теперь, вот, немного страдаю. Но только перед тобой! Перед товарищами по службе, поверь, даже виду не подал.
- И как это у нее произошло?
- Говорит, договорились о расставании с Максимом, потом выпили, и как случилось все дальше, она и не помнит толком. Пришла ко мне, призна-лась, попросила, чтобы я ее простил и согласился продолжить отношения. Ты извини мама, но я ей отказал.
- Слава, твоя служба весьма специфическая. Ваши сотрудники, я по не-которым поступавшим к нам в больницу пациентам знаю, что, чтобы добиться нужного результата, они способны легко отойти от норм человеческой морали. А ты не подумал, что этот ее Максим подсыпал ей какую-нибудь химию и использовал ее состояние, чтобы добиться своего?
- Слушай, я после ЧП не в себе был и когда еще узнал, что с ней случи-лось, некоторое время был вовсе не в адеквате. Знаешь, я даже не подумал об этом! А ведь это точно могло быть!
Дарья на некоторое время задумалась, даже напряглась, а потом потре-бовала:
- Звони ей!
- Звонить? И что я ей скажу?!
- Говорить буду я, а ты выйдешь в другую комнату.
Только на пятый вызов Ирина ответила приглушенным голосом:
- Да! И чего тебе надо?
- Ты дома одна? Говорить можешь?
- Одна…
- Тогда я отдаю трубку своей матери, а сам выйду в другую комнату. Моя мать хочет с тобой поговорить…
- Хорошо… давай трубку…
- Ирина, рассказываешь мне в подробностях, как на духу…
Что было дальше, Ярослав не слышал. Но через десять минут его позвала Дарья и сообщила:
- Ирина сейчас берет такси и едет к нам на ночевку. Я постараюсь ее успокоить и хочу тебе сообщить, что с ней еще не все потеряно. Завтра она поедет со мной в больницу. Я постараюсь разобраться в ее состоянии.
Через час в дверь позвонили, и Ярослав лично открыл дверь. Измучен-ная Ирина вскинула на него глаза и призналась:
- Я к твоей маме…
- Я знаю. Проходи.
Он принял от нее пальто и, молчаливо наблюдавшая за ними Дарья, сказала:
- Я ее осмотрю, а ты посиди в своей комнате. Не мешай нам.
Он сидел в своей комнате и не знал, как себя вести дальше. Впрочем, он понимал, что многое будет зависеть от его матери.
- Слава, завари нам кофе! Поухаживай за дамами, - через некоторое время позвала Дарья сына.
Он вышел из комнаты, уже зная, что выражение «поухаживай за дама-ми» говорило о хорошем настроении матери. Сидевшая за столом с опущенной головой, Ирина исподлобья сверкнула на него коротким взглядом и снова опустила голову.
- Мама, тебе, как всегда, кофе с лимоном?
- Да. И достань печенье с начинкой. Оказывается, Ирина, как и я, любит такое печенье.
- Хорошо. А тебе, Ира, как обычно, черный кофе?
Ирина приподняла голову и остановила на нем взгляд подольше:
- Нет. Мне, как и твоей маме, кофе тоже с лимоном.
- Вы чего, сговорились, что ли? Не успели полчаса пообщаться, а уже знают о привычках друг друга.
Они сидели, пили кофе, впрочем, не прикоснувшись к печенью, и в комнате копилась тишина, давя на мозг своей безысходностью. Ярослав первым решил нарушить молчание, поинтересовавшись:
- И что дальше? Какие планы?
- Я же тебе уже говорила, что завтра мы съездим с Ириной к специали-стам, потом вернемся домой. Мне кажется, что с ней все в порядке, никакой беременности у нее нет, а задержка менструации произошла из-за сильней-шего стресса от ощущения вины перед тобой, – спокойно рассуждала Дарья, словно вела дискуссию не с Ярославом и Ириной, а с врачами-коллегами. – Она пару суток поживет у нас – я понаблюдаю за ней в домашних условиях.
- А как же ее служба? Там Крапивин поднимет шум, что ее нет на рабо-чем месте!
- Слава, я уже обо всем договорилась с Василием Васильевичем. С зав-трашнего дня Ирина уже в отпуске и поедет с нами в санаторий в Пятигорск.
- Мама, а это будет правильно? Здесь в твое решение не закралась, слу-чайно, ошибка?
- Сын, я, как твоя мать, как женщина, и как врач, знаю, что говорю. В последнее время ты меня не слушаешься, но на этот раз ты должен со мной согласиться! Ты мне потом еще спасибо будешь говорить. Кстати, я уже связалась с бабушкой, она согласна поехать в Пятигорск, но поинтересовалась: «А Ирина будет с нами?» Я ответила, что да, будет. Если ты еще продолжаешь упорствовать из-за мужского эгоизма, то включи, наконец, мозг – ты же умеешь думать и правильно принимать решения. В жизни может случиться такое событие, что нужно принять его и идти дальше, выкинув из головы. Тогда сделай это и нажми в своем мозгу на нужную кнопку.
- А мы вправе вот так рассуждать о семейных делах в присутствии Ирины?
- Сын, мы с бабушкой, многое понимая в отношениях между мужчиной и женщиной и наблюдая за твоим поведением и поведением Ирины, ее уже давно приняли в семью. Только тебе некогда это было понять, пока ты по-глупому наносил травмы своему телу ради благородной идеи принести пользу своему ведомству.
- Мама, я не такой потерянный, как ты сейчас высказалась. Ты разве не догадалась о том, что я короткими репликами специально, извини, конечно, подзуживал тебя, чтобы ты своими решительными высказываниями подтвердила мои личные сомнения? – выпалил Ярослав, продолжая сознательно накалять обстановку. - А ты, Ирина Антоновна, чего молчишь? Твоего парня унижает родная мать, а ты даже взглядом не хочешь заступиться за него?! Так, мне все понятно! Сговор! Ладно, я пошел спать. Посуду, уважаемые дамы, уберете сами, я вам больше не слуга.
Ирина дернулась побежать за ним, но Дарья остановила ее:
- Сидеть! Ты разве не поняла, что он играет? Он уже давно понял, что погорячился, но чтобы иметь пути для отступления, устроил показное шоу, что обиделся. Смею заверить тебя, что он завтра первым подойдет к тебе и попросит прощения за свою ошибочную реакцию на твое признание.
- И что мне теперь делать?
- Ждать. А когда помиритесь, то оба должны сделать вид, что ничего не произошло и больше никогда не вспоминайте об этом происшествии. Оно должно исчезнуть из вашей памяти навсегда и о нем не должны знать ни ваши дети, ни внуки.
- Дарья Григорьевна, можно, я вас обниму?!
- Можно!.. Ты бы знала, каково мне было двадцать три года назад ока-заться в похожем положении! Так что я тебя понимаю так, как никто в мире не понимает…
Пока утром женщины собирались, Ярослав вышел из своей комнаты и поинтересовался:
- Завтракать будете?
- Нет, - отозвалась Дарья, - но кофе завари! И для обеих сделай с лимо-ном.
После их отъезда, он походил по квартире. В коридоре ощутил запах чужих духов, и новый запах ему понравился. Он ночью почти не спал, все анализировал и анализировал, и пришел к выводу, что если бы встреча с Ириной не произошла в отделе в присутствии других сотрудников, возмож-но, он так резко не среагировал бы на ее признание. Конечно, сказались по-следствия применения им препарата при задержании. Он только потом, уже в госпитале представил, что было бы, если его не вывели из клинической смерти, и эта реальность так поразила его, что он явно находился на грани психологического расстройства. Одна мысль о том, как бы страдала его мать, если бы он действительно погиб, лишила его сна не на одну ночь. Заметив это, врачи насильно начали вкалывать ему снотворное и, к моменту выписки он почти пришел в норму. Но, как оказалось, свою реакцию на последовавшие события он все-таки не смог предугадать.
Он залез в холодильник и проверил его на наличие продуктов. Овощей, молочных продуктов было маловато, да и курица не помешает. Он собрался и пошел в магазин, но на полдороги, как ни странно, вдруг почувствовал слабость. «Черт, не раскваситься бы!..» - забеспокоился Ярослав. Слабость как пришла, так и ушла незаметно, и домой он вернулся полный бодрости, собираясь что-нибудь приготовить к приезду матери и Ирины.
Собравшись с духом, он позвонил матери:
- Мама, продукты я купил. Что приготовить вам на обед?
- Первого что-то не хочется…. Приготовь овощное рагу. Дома мы будем часа через два.
- Спроси у Ирины: рагу она тоже будет есть или для нее что-то другое приготовить?
- Слава, Ирина подтвердила, что тоже согласна на рагу.
Перекинувшись парой слов с матерью, он почувствовал по интонации ее голоса, что волноваться не о чем, новых срывов не ожидается и у него на душе пробежала волна даже не спокойствия, а какого-то умиротворения. От улучшившегося настроения он с азартом взялся за приготовление рагу, и когда стол уже был сервирован, оставалось подать основное блюдо, на него снова накатила короткая волна слабости. От неожиданности он даже оперся на спинку стула, а потом осторожно, касаясь рукой стенки, прошел в свою комнату и улегся на кровать. Не прошло и пары минут, как он провалился в глубокий сон и даже не слышал, как пришли мать с Ириной.
Они коротко перекинулись одобрительными словами по поводу серви-рованного стола, и Дарья в полный голос спросила:
- Слава, ты где?
Зайдя в его комнату и увидев, что сын дремлет на кровати, она повернулась, чтобы уйти, но он позвал ее:
- Мама, было два прилива слабости! Проверь меня.
Оказалось, что у него упало давление до критического значения - девя-носто на шестьдесят, а сердцебиение - до шестидесяти ударов в минуту. И Ярослав впервые увидел разъяренной свою мать, ругнувшуюся матом:
- Блин, и что за врачи в вашем ведомственном госпитале! Как можно было выписать тебя в таком состоянии!.. Сейчас сделаю укол, все пройдет, сынок.
И готовя шприц, Дарья сказала:
- Скорее всего, пока не добьюсь положительной динамики, никуда не поедем!
- Мама, а вот тут ты крепко ошибаешься! Ты разве забыла, что от поездки в санаторий зависит будущая жизнь твоего сына? Пойми, своего ребенка нельзя лишать надежд на лучшее будущее!..
Последние слова он произнес с таким обиженным видом, что озабоченная до слез Ирина улыбнулась.
- Ира, и ты вместе с мамой надо мной издеваешься? А ну-ка подошла и положила мне руку на лоб! Мне он что-то горячим показался…
Ирина, убрав улыбку, подошла к нему и прошлась ладошкой по его лбу. Он перехватил ее руку и попросил:
- Подержи еще, мне сразу легче стало. И слушай, я вчера был неправ, поторопился, ты уж прости меня!..
- Это ты меня прости!.. – нагнувшись к самому его лицу, прошептала со счастливой улыбкой Ирина, вспомнив, как мать Ярослава предупреждала ее, что ее справедливый сын разберется во всем и даже первым попросит прощения…
Они приземлились в Краснодаре, обремененные двумя яркими женски-ми чемоданами и простой, темного цвета сумкой Ярослава. Отправив жен-щин налегке вперед на стоянку такси, он забросил на спину свою сумку и следовал за ними, таща за ручки оба чемодана. Подойдя к таксистам, Дарья не сумела договориться с ними. Те возражали, что ехать в станицу далеко, обратно придется возвращаться пустым, а это невыгодно, и поворачивались спиной, умело раскручивая клиентов на нужную им сумму.
- Так, мама, позволь мне поговорить с ребятами!..
Ярослав оставил чемоданы и подошел к таксистам:
- Мужики, назовите свою цену!
- Что тут называть! Двенадцать-тринадцать штук давай и… - запрокинул голову таксист, - поехали.
- Согласен! Открывай багажник.
Истосковавшаяся от долгого ожидания Глафира Анатольевна встречала их во дворе, то подходя к воротам и вглядываясь вдоль улицы – не едут ли? – то возвращаясь и снова садясь на скамейку. И когда послышался звук мотора подъезжающей машины, то вышла даже на улицу, чтобы встретить дорогих гостей.
Первой она обняла дочь, потом Ирину, признавшись: «Я ждала тебя!» и только потом внука.
- Иди ко мне, мой мальчик, иди, красатуля! Повзрослел-то как! Дай об-ниму тебя!.. – сказала она, пустив слезу.
- Бабушка, это вы чего так расчувствовались?! Никак, вы меня любите! – пошутил Ярослав.
- Люблю, люблю и беспокоюсь за тебя! А тут еще сон недели две назад приснился…
- Какой еще сон?
- А-а, тебе не надо знать! Так, дети, заходите, буду вас кормить.
После сытного обеда гости прилегли отдохнуть. Лишь бабушка суети-лась по дому, не зная, чем еще удивить гостей. И в конце концов это ей уда-лось. Непонятно почему, наверное, потому, что выдавала большую тайну, Глафира перешла на шепот и сообщила Ярославу:
- Кажется, у Таи появился мальчик!
- Неужели? – взвился Ярослав. – Так это же прекрасно! А откуда известно?
- Да на неделе она приезжала за продуктами, так он ее сопровождал. Строгий такой, внимательный, а она немножко стеснялась, показывая его мне. А потом попросила, чтобы тебе ничего не рассказывала.
- Бабушка, а это очень хорошая новость!..
На следующий день, передав ведение хозяйства – собаку и кур - соседке Аглае, они уехали на автобусе в Краснодар, а из столицы края тоже автобусом убыли в Пятигорск.
Расселяясь в санатории, Ярослав настоял, чтобы взять два двухместных номера, в одном из которых заселятся мать с бабушкой, а во втором – он и Ирина. Он посмотрел на всех своих трех женщин, и ни одна из них не возразила против такого его решения. Распределение жизненных ролей, особенно в отношении Ирины и Ярослава, прошло естественно и без лишних эмоций.
В номере находилась широкая двуспальная кровать, и Ирина вопроси-тельно взглянула на Ярослава:
- Такая, нераздельная, кровать – это все правильно для нас?
- Да!
Он пытливо заглянул ей в глаза, понимая, что она раскрепостится еще не скоро, да и он к чему-то обязывающему пока был не готов.
- Но ты избегаешь смотреть мне прямо в глаза! – заметила Ирина. – Ты меня еще не простил.
- Ира, поначалу это невозможно выкинуть, это надо принять как про-шедшую данность и постараться забыть, как можно скорее. Понимаешь, я, как подумаю, что он тебя обнимал, у меня пропадает всякое желание…
И увидев, как Ирина закрыла лицо руками и расплакалась, обнял ее:
- Но пойми, я уверен, что все восстановится. Нам лишь, обнимая друг друга, надо спать вместе: спина к спине, бок к боку, живот к животу. И по-следнее…. Дай, я вытру тебе слезы!.. Обещаю, что это единственный разго-вор на эту тему, который больше никогда не повторится! Обещаю и клянусь! А теперь приведи себя в порядок, и пойдем на ужин…
Эту ночь они спали беспокойно, просыпаясь, часто ворочались, но к концу ночи Ярославу все надоело. Он решительно обхватил Ирину за талию, прижал к себе, и они оба, наконец, уснули коротким крепким сном. А под утро он повернул ее на спину и, осыпая частыми поцелуями ее лицо с закрытыми глазами, показал, что находится в нетерпеливой готовности и просто жаждет физической любви. И она согласно раскрылась перед ним, и благодарная дрожь ее тела через некоторое время потрясла их новыми общими ощущениями…. Остальное время они проспали, обнявшись, и едва не пропустили завтрак.
Когда они, взъерошенные, появились в столовой, то мать и бабушка встретили их внимательными изучающими взглядами. Но и Ярослав, и Ирина выглядели уставшими и многозначительно-счастливыми. Так что бабушке и матери было легко догадаться, как они провели эту ночь.
- Какие планы? Что предлагаешь? – спросила Дарья.
- Предлагаю посетить «Провал», а потом зайти в кафе и отметить наш приезд в Пятигорск бокалом вина.
- Тогда выходим через час, - решила Дарья. – И не опаздывайте! Напо-минаю, утром мы должны подойти к врачу для назначения процедур. Я знаю все ваши проблемы, поэтому договорюсь о перечне процедур лично. Возможно, вам и заходить на прием не придется.
- Мы согласны, - ответил и за себя, и за Ирину Ярослав. – Если вы не против, то мы вас покинем. Встречаемся в холле.
- Идите, идите уж!..
До провала они добирались почти час, и женщины заметно устали. По-этому посещение кафе выглядело логичным и желанным.
- Я угощаю всех! – объявил Ярослав. – Заказывайте, что хотите. Одной бутылки вина нам хватит?
Он догнал ушлого официанта и попросил:
- Брат, сделай все по-честному! Не накорми какой-нибудь вчерашней бурдой, а за это тебе штука на «чай». Договорились?
- Договорились! – согласился официант.
Они выпили по бокалу вина и щеки у женщин порозовели, разговор оживился. Только один Ярослав вино лишь пригубил, пробуя, и отставил бокал в сторону. И тут бабушка не утерпела:
- Слава, а ты что не пьешь вино? Не понравилось? Мне кажется, что вино очень вкусное и даже в голову ударяет.
- Бабушка, да я почти не пью. Так, за компанию. Сижу с вами и наблю-даю, как у вас троих заблестели глаза, зарумянились щеки и даже разговор оживился. Вот бутылка заканчивается, и я сейчас вам вторую закажу…
- Мне не нравится, что ты над нами подшучиваешь! – серьезным тоном заявила бабушка. – И откуда у тебя деньги? Ты официанту отдал целую кучу. Даша тебе дала? Да?
- Бабушка! – развел руками Ярослав. – Я же мужчина и должен зараба-тывать деньги. Правильно? Вы же не знаете, что я устроился в цирк и на прыжках с высоты заработал, как вы сказали, «кучу денег». Поэтому у меня и появилась возможность вас всех угостить.
- Ладно, объяснил! Но ответь мне, своей бабушке, ты когда сделаешь предложение Ирочке? Я сколько могу ждать, чтобы вас поздравить!
- Бабушка, предложение сделано уже пару месяцев назад! Но она пока мне не ответила согласием!
- Ярик, ну что ты сочиняешь! – застеснялась Ирина. – Глафира Анатольевна, я ответила согласием, но он чего-то боится…
- Тогда в чем дело, Ярослав? А ну-ка, при мне, повтори предложение!
- Хорошо! Но тогда придется заказать шампанское!
Расчувствовавшаяся Глафира потребовала:
- Повтори предложение и заказывай шампанское!
- Мама! – попыталась остановить Глафиру дочь.
- Даша, не перечь мне! Я хочу успеть понянчить правнуков. А от Яро-слава, моего внука, пока его не подтолкнешь, ничего не дождешься!..
- Бабушка, не давите на меня! Мне нужно двое-трое суток, чтобы при-нять окончательное решение. Обещаю, что решение будет положительным, но мне нужно все обдумать.
- Но, Ярослав...
- Мама, как вы похожи с Ярославом по характеру! Ну дай ему подумать! Он же Пшеничный! Ему нужно время, чтобы показать, что он в семье мужчина.
- А вот это правильно! Его дед, Григорий, царствие ему небесное, был точно такой же! Скажешь что-нибудь ему сделать, так он раскричится, засо-противляется, а через пару часов соглашается и молча сам делает, чтобы меня не расстраивать. Ладно, пойдем домой, в санаторий. Если бы не ты, Даша, я бы так никогда и не побывала бы в санатории!..
Они шли за медленно идущими впереди матерью и бабушкой, и Ирина крепко держала под руку Ярослава, изредка поворачивая голову и окидывая его взглядом.
- Я же вижу, что ты что-то хочешь сказать, – заметил Ярослав. – Ну так говори, не тяни!..
- Ярик, все, что сейчас произошло, это не спектакль? Это правда?
- Ты же знаешь, что если я принимаю решение, то очень упорен в до-стижении цели. Скажи, а ты согласна выйти за меня замуж, по сути, еще не мужика, а мальчишку по возрасту? Тебя ничего не страшит?
- Да, я согласна. Ты в десять раз лучше, чем даже хочешь казаться внешне. Может в тебе и есть какие-нибудь вредные закорючки, но я их пока не вижу и надеюсь, если они есть, то мы их изживем. Знай, я в тебе вижу для себя только хорошее и ничего плохого.
Дальше Ярослав шел молча, крутил головой по сторонам, изредка глу-боко вдыхал воздух и, наконец, решился объясниться:
- Знаешь, я представил себя женатым мужиком и понял, что придется думать уже о двоих, определенной свободы нет, есть обязательства и ответ-ственность, меняются цели в жизни. И подумал: «А справлюсь ли я? Не подведу ли родных, не расстрою Ирину?» И финал моих размышлений таков: судьбу надо чувствовать и слушаться ее. Значит, так!..
Он остановился, взял Ирину за плечи и нагнулся, чтобы поцеловать. Ее глаза ярко сверкали от охватившего волнения, и она послушно коснулась своими губами его губ.
- Ну, говори, что ты надумал! Я готова принять твое любое решение! Если хочешь, просто будем жить вместе!
- Нет, так не пойдет! Да и видишь, какой настрой у моих матери и ба-бушки! В их понимании просто жить с женщиной – это неправильно в отношении женщины. А я понял, что хочу жить вместе с тобой. Поэтому…
Он замолчал, собираясь с духом, а потом твердо заявил:
- Поэтому завтра, после процедур, берем паспорта, удостоверения, заезжаем в ювелирный магазин, покупаем кольца и направляемся в местный ЗАГС, чтобы зарегистрировать наш брак. Свидетели – мама и бабушка. Ты согласна с моим первым семейным планом?
- Ярик, я согласна стать твоей женой!..
Вечером, посовещавшись, они пришли в номер к Дарье и Глафире, и во всем признались. Глафира Пшеничная так даже помолодела и позвала Ярослава:
- Внук, иди ко мне! Дай, я тебя поцелую!
Поцеловав внука, она потребовала:
- Ирина, иди ко мне! Я так надеюсь, что мне удастся понянчить правну-ков!..
Потом их обняла и Дарья, но начала с Ирины:
- Поверь, все будет хорошо!..
В конце, после долгих до этого консультаций с Ириной и, придя к выводу, что бабушку больше нельзя держать в неведении насчет профессии внука, Ярослав подошел к Глафире и встал пред ней на колени:
- Бабушка, простите меня, что не мог рассказать вам об этом раньше, но пришла пора, и вы должны знать, кто ваш внук по профессии. Я закончил Университет ФСБ и по званию уже старший лейтенант.
У Глафиры глаза расширились и перехватило дыхание:
- Как?!.. А почему я только сейчас узнаю?
- Потому, что нельзя было. Под видом студента МГУ я участвовал в операции по поимке контрабандистов в вашем районе.
- Не может быть! Покажи удостоверение!..
Глафира долго рассматривала удостоверение внука, а потом ее осенило:
- А Ирина тоже сотрудник?
- Да, бабушка. Она тоже офицер ФСБ. Мы познакомились с ней на службе.
- Ирина, покажи удостоверение!..
Вернув удостоверение, бабуля в горячке заявила:
- Я вам всем не прощу, что вы меня обманывали! А я все думаю, откуда у студента деньги! Ну, подождите, я вам устрою! Я вам покажу, как бабушку обманывать!..
Гневный запал Глафиры остановил Ярослав. Он взял ее за руку и твер-дым голосом попросил:
- Бабушка, я очень вас прошу никому не рассказывать, что внук - офицер ФСБ. Об этом никто не должен больше знать, даже Таисия. Если будет необходимо для дела, то я сам признаюсь в этом.
Глафира неожиданно тоже успокоилась.
- Ладно, я все поняла! Раз надо, чтобы никто не знал, то так и будет!..
- Все, все, идите к себе в номер! – вытолкала их Дарья.
…Из Краснодара после отдыха в санатории и регистрации брака в Москву улетели только Ирина и Ярослав, а Дарья осталась в станице с ба-бушкой. Их с Глафирой на автовокзале встретил участковый Алексей, тай-ный воздыхатель Дарьи, неизвестно как узнавший о приезде, и довез домой.
Уже в Москве Ирина предложила:
- Ярик, будем жить у меня. Хорошо?
Он немного поартачился, но, подумав, согласился с ее предложением.