Отражение правды Пролог Особняк с историей

Отражение правды 
Пролог: 
Особняк с историей 

В Сосновске весна всегда наступала медленно и неохотно. Снег здесь таял дольше, чем в соседних городах, и даже в середине апреля на обочинах ещё лежали грязные сугробы. Утром воздух был влажным, пахло прелыми листьями и сырой землёй. Город просыпался нехотя: редкие прохожие спешили по своим делам, а у старого магазина уже собирались местные старушки — обсудить новости, пожаловаться на цены и, конечно, вспомнить про особняк.

Особняк стоял на отшибе, за тополями, и всегда казался чужим в этом городе. Его фасад облупился, окна были мутными, а палисадник зарос крапивой и лопухами. Даже птицы не садились на его крышу. Про дом ходили разные слухи: кто-то говорил, что он проклят, кто-то — что там спрятаны богатства, а кто-то вспоминал про несчастную любовь и семейные скандалы. Но все сходились в одном: дом неспокойный.

Мария Ивановна шла к магазину привычной дорогой. Она жила в Сосновске всю жизнь и знала здесь каждого. Её походка была неспешной, взгляд — внимательным. У витрины она посмотрела на своё отражение: седая, в старом пальто и крепко завязанном платке. Внутри магазина хлопотала Лида, продавщица, всегда недовольная погодой и товаром.

— Ну и погодка, — проворчала Лида, вытирая прилавок.

Мария улыбнулась, снимая перчатки.

— Весна у нас всегда такая. Зато потом травы сколько будет.

Лида фыркнула, глядя в окно.

— Лучше бы сразу лето наступало. У меня картошка опять вся проросла. А у тебя?

— У меня хранится хорошо. В погребе сухо.

Лида понизила голос:

— Слушай, а ты слышала, что у особняка ночью свет был?

Мария кивнула, делая вид, что не удивлена.

— Внучка сказала, видела, как кто-то ходил по комнатам.

Лида покосилась на дверь.

— Да кому там ходить-то? Всё закрыто, всё на замке.

— А ты не помнишь, как лет пять назад тут тоже что-то было? Тогда ещё собака Павла лаяла всю ночь, а утром — ни следа, ни запаха.

Лида скривилась:

— Павел твой только бумажки свои перебирает, а порядок навести — некому.

Мария вздохнула, взяла пакет и вышла на улицу. Воздух был свежий, но тяжёлый от влаги. На лавочке у подъезда две женщины спорили о ценах на сахар, но всё равно посматривали на особняк.

— Я бы туда ни за что не пошла, — сказала одна, пониже ростом, в яркой куртке. — Говорят, там даже мыши не водятся.

— А мне всё равно, — отмахнулась другая. — Пусть хоть привидения живут, лишь бы не трогали.

Мария двинулась дальше, к воротам особняка. У калитки стоял Павел Сергеевич — высокий, сухощавый мужчина лет пятидесяти, в тёмном плаще и с папкой под мышкой. Он смотрел на дом задумчиво, будто решал сложную задачу.

— Здравствуйте, Павел Сергеевич, — поздоровалась Мария.

Павел кивнул, не отрывая взгляда от особняка.

— Здравствуйте, Мария Ивановна.

Он помолчал, потом добавил, словно оправдываясь:

— Всё никак не решу, что с этим делать.

— А что тут решать? Дом как дом. Только жить в нём никто не хочет.

Павел усмехнулся, но в его глазах мелькнула тревога.

— Не просто дом. Бумаг по нему — гора, а толку…

Мария посмотрела на особняк, где за мутным стеклом мелькнула тень.

— А вы не боитесь? — спросила она. — Говорят, там не всё чисто.

Павел усмехнулся, но глаза остались насторожёнными.

— Сказки это всё. Люди любят пугать друг друга.

— Помню, как хозяйка ещё жива была, всё жаловалась — мол, не даёт дом покоя. То сквозняки, то шаги по ночам. А потом и вовсе пропал её муж.

— Пропал, потому что сам виноват.

Мария не стала спорить.

— Я вот думаю, может, зря вы бумаги эти ищете? Всё равно правда всплывёт.

Павел тихо повторил, будто себе:

— Правда… Кому она нужна, эта правда?

В этот момент мимо прошёл мальчишка с рюкзаком. Он бросил взгляд на особняк и ускорил шаг. Мария догнала его на углу.

— Бабушка, а почему этот дом такой страшный? — спросил он.

— Он не страшный, — улыбнулась Мария. — Просто у каждого дома своя история.

— А ты знаешь, что там спрятано?

— Нет, — покачала головой Мария. — Может, когда-нибудь узнаю.

Они свернули за угол, и особняк остался позади — глухой, молчаливый, будто ждал, когда о нём снова заговорят.

Днём город жил своей жизнью. На площади у магазина спорили о ценах, у школы мальчишки гоняли мяч, а на остановке две женщины обсуждали, кто и куда уехал на заработки. Но стоило кому-то упомянуть особняк, как в голосе появлялась осторожность.

— Я вот слышала, — говорила одна, — что там документы какие-то зарыты. Старый хозяин, говорят, перед самой смертью всё прятал.

— Ага, — отвечала другая, — и ключи все потеряли. Вот и ищут теперь.

К вечеру небо затянуло тучами, и на город опустился сырой сумрак. Особняк казался ещё более одиноким. В его окнах не горел свет, но Марии казалось, что за стёклами кто-то наблюдает.

Она шла домой, вспоминая, как когда-то в этом доме кипела жизнь: хозяйка выходила на крыльцо, дети бегали по саду, по вечерам из окон лился свет и смех. Теперь всё это осталось только в памяти.

Вечером Мария долго не могла уснуть. За окном шумел ветер, хлопал ставнями, а вдалеке лаяла собака. Казалось, что в доме напротив кто-то ходит по комнатам. Она прислушивалась, но всё было тихо.

Павел в это время перебирал бумаги у себя дома. Он смотрел на старые документы, в которых не хватало важных страниц, и иногда поглядывал на телефон, будто ждал звонка. Он знал, что рано или поздно придётся решать — что делать с этим домом и его историями.

Утром город снова проснулся неохотно. На улице было сыро и прохладно. Мария вышла во двор, вдохнула влажный воздух, посмотрела на особняк. За ночь ничего не изменилось, но ей показалось, что дом стал ещё более замкнутым.

В магазине Лида обсуждала с покупателями новости:

— Говорят, Павел опять что-то ищет в доме. Всё ему покоя не даёт.

— Может, и правда что-то найдёт, — отозвалась одна из женщин. — Вон, говорят, ночью опять свет был.

— Да какой свет? — возразила другая. — Это мальчишки шатаются. Или кошки.

Лида покачала головой:

— Мне кажется, этот дом не просто так стоит.

В этот момент в магазин вошёл Павел. Он выглядел усталым, глаза были красными от недосыпа.

— Доброе утро, — сказал он, кивая Лиде.

— Здравствуйте, Павел Сергеевич. Опять не спали?

Павел вздохнул, взял хлеб и молча вышел. За ним осталась тишина.

Мария встретила его на улице.

— Всё ищете? — спросила она.

Павел кивнул.

— Всё ищу.

Они шли рядом, не говоря ни слова. Каждый думал о своём, но оба знали: особняк не отпустит их, пока не откроется его тайна.

Вечером, когда город затих, у особняка снова мелькнул свет в окне. Кто-то осторожно двигался по комнатам, стараясь не шуметь. На улице было тихо, только ветер хлопал ставнями.

Мария, лёжа в кровати, снова прислушивалась к ночным звукам. Ей казалось, что за стеной кто-то шепчет, перебирает старые вещи. Она закрыла глаза, но сон не шёл.

Особняк стоял в темноте, и только редкий свет в окне напоминал: у каждой истории есть начало.