Ненужная жизнь. Глава четвертая

Глава четвертая.

 Первого июня состоялось торжественное открытие нового сезона  в яхт-клубе «Юный моряк». Сначала в репродукторах, установленных на смотровой вышке, прозвучали первые аккорды знаменитой песни Георгия Лепского на стихи поэта Павла Когана «Бригантина поднимает паруса». Под  её звуки на плац вышли пятьдесят курсантов, одетых в парадную морскую форму. Это были мальчики и девочки от восьми до пятнадцати лет, большинство из которых решили  стать моряками.
 Затем прозвучал гимн Советского Союза, и на двух флагштоках взвились красный государственный флаг  СССР и флаг Военно-морского флота.
  Вся эта церемония осуществлялась по сценарию вахтёра и начальника радиоузла яхт-клуба  Матвея Юрьевича Климовича.
  Сейчас он сидел в своей радиорубке, надев под черную куртку с надписью «Вахтёр» тельняшку, чтобы все присутствующие ощутили его причастность  к этому  празднику молодости и морских  просторов. Рядом  с ним пристроился Рекс, который впервые видел такое праздничное великолепие и был на седьмом небе, предчувствуя  хорошее угощение. Матвей гладил его по спине   и спрашивал:
  - Тебе, наверное, обидно, что ты один одет сегодня не по форме?
  Рекс грустно кивал головой, и Матвей принимался утешать его:
 - Ничего, на следующий год я обязательно  сошью для тебя  тельняшку. И ты выйдешь на парад вместе с курсантами.
  Он даже рассмеялся, представив себе Рекса в тельняшке, но тут же его пронзила тревожная мысль: «Неужели ты хочешь пробыть еще год вахтёром? Чтобы толстушки из районо  интересовались, не инвалид ли ты? Вспомни, кем был  ты  до этого, где жил и какими благами пользовался… Сотрудник посольств в Париже и Либервилле,  общение с с интересными людьми, приемы, служебная машина с водителем…  »
  И тут его заклинило: ведь именно водитель Миша однажды  предложил ему оскоромиться настоящим, но контрабандным французским коньяком...
  Отсюда и все его несчастья…         

  А в это время высокое начальство из района закончило выступать с речами,  в которых говорилось о том,  как  КПСС заботиться  о подрастающем поколении нашей великой страны, и состоялся не менее торжественный завтрак. Курсанты ели сырники со сметаной, а на десерт подали мороженое – пломбир и безалкогольный напиток «Байкал».
  А вот основные события этого дня произошли уже после завтрака, когда  курсанты сменили парадную форму на повседневную робу и спустили на воду все имеющиеся в яхт-клубе плавсредства, то есть десять двухместных «Кадетов». Возглавлял эту флотилию сторожевой катер типа «Ярославец», подаренный яхт-клубу новороссийскими военными моряками. С него было снято все вооружение, и круглый год он стоял  у причала. Курсанты  посещали его, чтобы узнать, чем отличается трюм от нижней палубы и где находятся машинное отделение и ходовая рубка. Но торжественный парад  в честь открытия сезона  возглавлял именно «Ярославец» . И впервые  в истории клуба завершал парад катамаран, построенный Матвеем. Его, а точнее сказать её, то есть,  яхту, назвали «Альфа», по первой букве греческого алфавита, в надежде, что следом появятся «Бета»,  «Гамма» и так далее.
  Управлял «Альфой» инструктор яхт-клуба, которого все взрослые называли  почему-то  просто Жорой, а дети – дядей Жорой, хотя ему было за сорок. Когда- то его знали и уважали  все  фанаты парусного спорта как неоднократного чемпиона Европы и Союза в классе «Летучий Голландец».
 Матвей  тоже вышел в море на «Альфе» в числе пассажиров, которыми были курсанты яхт- клуба старшего возраста. Палуба на катамаране отсутствовала, вместо неё от борта до борта была натянута толстая рыболовная сеть, Пассажиры сидели на ней, крепко вцепившись пальцами в её ячеи, и дрожали от  страха, когда при повороте один из корпусов катамарана  вдруг поднимался над водой. Казалось, что эта ненадежная конструкция сейчас развалится, и все они уйдут на дно. Но Жора одним мановением руки заставлял  судно принять обычное положение,  свежий ветер вновь надувал паруса, и всем хотелось визжать от восторга, сменившего страх и неверие в безопасность этого прекрасного плавсредтва
    Но Матвей не понимал, как Жора может  с помощью  руля изменять курс судна и одновременно  управляться с парусами. Оказалось, что  занятие парусным спортом не только сложное, но и опасное дело. К этому выводу он пришел после  того, когда над его головой дважды пролетел тяжелый гик, к которому крепится  нижняя часть паруса.


Если б он не пригнулся, то в лучшем случае мог оказаться за бортом, а в худшем его голова разлетелась бы на кусочки, как пустой орех.
  Но Жора жестом  показал Матвею, что ему надо выползти  из полукруга, описываемого гиком во время поворота, в безопасное  место, что он и сделал,  избежав таким образом огромного вреда своему здоровью.
Когда они пристали к берегу, Матвей обратился к Жоре с просьбой научить его управлять катамараном.  Бывший чемпион нахмурился:
  - А зачем это тебе? Ведь ты, кажется, вахтёр.
  Он не знал, что именно руками этого вахтёра был сооружен катамаран, которым он только что управлял, не найдя никаких изъянов в его конструкции.               
 Но об этом Матвей ему не сказал. Просто пояснил:
  - Хочу стать настоящим моряком, Для этого и приехал в эти края и нанялся вахтером в яхт-клуб.
   - Похвально, - сказал Жора. – По расписанию я буду выходить море на этой посудине три раза в неделю с целью научить курсантов управляться со шкотами, Это такие веревки, с помощью которых на яхте настраивают паруса . В результате ребята получат свидетельства шкотового  матроса. Сначала ты будешь работать вместе с ними. Потом подменишь меня на руле. А через месяц сам станешь капитаном. То есть, всё будешь делать сам, как делал сегодня я.  Согласен?
  - Конечно, согласен!
   - Тогда, товарищ вахтёр, мечтающий стать моряком,  сними паруса и повесь во дворе на просушку. Кстати, как тебя зовут?
  - Матвеем…
  - Божий человек, значит… Ну, тогда  да поможет  тебе Бог!
  «Так вот почему бабушка решила назвать меня именем, которое я ненавидел, - подумал он. – Значит, она верила в Бога. И не сказала мне, что означает моё имя, потому что была коммунисткой».
   Но эта мысль не долго занимала Матвея. Главным для него теперь было то, что он должен во  что бы то ни стало  научиться управлять катамараном. И тогда его жизнь станет совершенно иной. Она обретёт новый смысл  и цель, о которой он не смел и мечтать.

  Двадцать второго июня  в яхт-клубе «Юный моряк» закончилась первая смена. На торжественной линейке курсантам вручили свидетельства о присвоении им квалификации рулевых, гротовых и шкотовых матросов, пожелали им успехов в дальнейшей жизни.  Под звуки гимна спустили флаги СССР и ВМФ.
 Борис Александрович собирался  провести прощальный морской парад, но на азовское побережье надвигался   циклон, на вышке был поднят черный шар, запрещавший всем судам выходить в море.
  Уже под дождем грустные курсанты садились в автобусы. Матвей стоял у калитки и махал им рукой: «Счастливых дорог вам, ребята!». Печальный Рекс жался к его ногам, чуя близкую бурю.
  Но Матвей не унывал. Впереди у него было восемь свободных дней, во время которых он сможет ощутить себя счастливым человеком, который добился своей цели. Начальник уходит в краткосрочный отпуск, в яхт-клубе будет проходить ремонт перед заездом второй смены, и охранять его будет незачем, так как бригада ремонтников обычно днюет и ночует в яхт-клубе.
  «Лишь бы выпало два –три  денька со спокойной погодой, - думал он. - И тогда я докажу всем, чего я стою!»

Ему снова повезло: солнечных, безветренных  выпало гораздо больше. В этих краях свирепый норд-ост дует в течение одних, трёх или семи суток  Так вот на этот раз ветер утих ровно через сутки.
  Утром по морю еще ходили крутые волны, но он стоял у   уже спущенного на воду катамарана и выбирал среди проходивших мимо женщин первую жертву.
  За прошедший год он научился отличать скромных тружениц полей и заводов от безработных и несчастных жён чиновников среднего звена, разбогатевших за счёт взяток и мошенничества. Эти вездесущие дамочки  для летнего отдыха предпочли Азовское  побережье, потому что путёвки в лучшие санатории  Сочи, Анапы и Ялты были им не зубам. И, к тому же, они смотрелись бы там весьма жалко на фоне дам из высшего общества.
  А здесь они были законодательницами мод, приезжали сюда на собственных «Волгах» и жили на лучших базах отдыха с душем и четырёхразовым питанием.
  Но этого им было мало. Их мятежные  души требовали любви и приключений.
   Он шли  по пляжу  в купальных костюмах типа «бикини», крутя на пальце брелок с ключами от автомобиля «ГАЗ - 21» и с грустью убеждаясь, что настоящих мужиков в нашей стране становятся всё меньше и меньше.  Розовые толстячки в панамках не обращали на них ни какого внимания, потому что были под присмотром таких же розовых толстушек в роскошных сомбреро.   И даже пляжным продавцам вареной кукурузы, бравым парням из предгорий Кавказа, было совершенно безразлично, кому он пытается всучить свой скоропортящийся товар, красотке с золотыми перстнями на пальцах или дебёлой колхознице из Воронежской области.
  Но тут вдруг случалось чудо.  Дорогу дамам, жаждущим любви и приключений,  преграждал белокурый мачо в тельняшке и джинсовых шортах. Он стоял, широко расставив сильные ноги, ласково улыбался и говорил голосом Жан – Поля Бельмондо:
  - Мадам, а не хотите ли вы совершить морскую прогулку  на этом парусном катамаране?               
    - А сколько это будет стоить? – спрашивали жёны чиновников средней руки, привыкшие экономить даже на спичках.
  - Для вас, мадам, совершенно бесплатно. Просто мне грустно выходить в море одному и чувствовать себя одиноким и покинутым. Как в стихотворении Лермонтова, помните?  «Белеет парус одинокий…». Ну, так как  же?               
Редко кто отказывался от такого заманчивого предложения.  Морская прогулка длилась где-то около двух часов. Потом они обедали в ресторане, и добрые женщины считали своим долгом оплатить счёт, заметив, как мачо безуспешно роется в единственном кармане своих шорт в поисках того, чего там нет и никогда не было.
  А  ночь они проводили в сторожке яхт-клуба «Юный моряк», в тишине и покое.

  Первой пассажиркой на катамаране Матвея оказалась  очень красивая дама не слишком пожилого возраста. Ей исполнилось всего сорок два года и её звали Бригитой Озоле.
Как вы, вероятно, уже догадались, она была латышкой, но жила не в Латвии, а в Ростове – на - Дону, где её муж, русский по национальности, работал снабженцем на заводе «Ростсельмаш». У них была машина «Волга», но  муж был настолько занят работой, махинациями с запчастями и ублажением многочисленных любовниц, что не удосужился научиться водить её и получить права. И Бригита каждый год приезжала на ней в эту станицу на Азовском море, купалась в море, загорала и мечтала изменить мужу. Но как-то не удавалось. То ей не нравился мужчина, пытавшийся завести с ней шашни, то она не нравилась мужчине, на которого она положила глаз, то, вообще, на горизонте возникали одни миражи настоящих мужиков.
  И вдруг симпатичный и по виду очень скромный молодой человек предлагает ей совершить  морскую прогулку на катамаране с греческим названием «Альфа»!
  Конечно же, она согласилась.
  Он усадил ее в крутящееся кресло, установленное им на носу судна, а сам стал  к рулю. Именно, стал, хотя  обычно рулевые управляют катамараном, сидя на транце. Но ему захотелось  возвыситься над этой морской непокорной стихией и, опершись левой рукой на румпель руля,  намотав на  правую жесткие от соли шкоты, он стоя вывел «Альфу» из бухты и поймал в паруса  свежий ветер, тот самый стихающий норд-ост, который он так не любил.
  И «Альфа» понеслась по вздыбленной поверхности  моря со  скоростью самолета перед взлётом. И он вдруг услышал дрожащий голосок пассажирки:
  - Мне страшно! Можно  я к тебе переберусь?
   - Перебирайся! – крикнул он. – Только ползком! А  иначе можешь без головы остаться!

  - А я уже и так безголовая! – засмеялась она . – Что согласилась с тобой прокатиться на этой посудине, на которой даже палубы нет.
  Она подползла к нему, стала на ноги, уцепившись за его отнюдь не могучий торс,  и прошептала ему на ухо:
  - А вы мне очень нравитесь, месье Бельмондо. Несмотря на то, что заставляете меня ползать по этой колючей сетке.
   - То ли еще будет! – ответил он и обнял ее тонкие плечи рукой, в которой держал шкоты.
  - А это что еще за веревки? – удивилась она. - Ты хочешь ими привязать меня к себе? И вместе уйти на дно?
   - Эти верёвки называются шкотами, - пояснил он. - С их помощью я управляю парусами.
  Её висок оказался прямо у его губ. Он пропах морской солью и какими-то приятными духами, вероятно, французскими. Он поцеловал её, и она вздрогнула.  Потом взглянула на него снизу вверх, и он увидел а её глазах синь небес и белые облака, бегущие вдаль.

Утром она проснулась на его узкой кровати в сторожке и сонно сказала:
  - Наконец-то исполнилось то, о чем я столько лет мечтала.
 -  А о чем ты мечтала   непонятно сколько лет? – насмешливо спросил он.
  - Изменить моему мужу.  И я изменила!  Да еще с кем!  С бравым капитаном шхуны «Альфа»,  повелителем морей и океанов. А если серьёзно, то я тебя очень люблю. До следующего лета, любимый…
  Она наскоро оделась и ушла, оставив на тумбочке  несколько  двадцатипятирублевых  купюр.
 Он совершенно спокойно смахнул их в ящик и вспомнил,  что  точно так оставлял деньги московским проституткам экстра- класса в гостинице «Космос».
  «Ну вот, Матвей Климович, можно тебя поздравить, - подумал он, не испытывая никакого угрызения совести. - Сегодня ты стал настоящим, можно сказать, профессиональным  альфонсом, или, как говорят местные, котом…»

  В августе его пассией стала Ольга Сырцова,  актриса провинциального театра из города Тамбова. Она была на пять лет старше Бригиты, но тоже очень красива и, главное, весьма  практична. Она выбросила все старые рубашки Матвея, которые была уже невозможно заштопать и купила ему новые, немаркие и прочные. Она училась у него управлять катамараном и слегка в этом преуспела. В тихую погоду она была рулевым, а Матвей исполнял обязанности шкотового матроса.

  Потом пришла осень. Отдыхающие разъехались, а  приехали любители бархатного сезона. Это были, в основном, очень пожилые женщины, возлежавшие на надувных матрасах и читавшие вслух стихи Анны Ахматовой и Николая Гумилева.
  Матвей по окончании навигации приводил в порядок  свой катамаран и прислушивался к стихам. И ему понравился такой отрывок из неизвестного ему произведения:
«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф».

Матвей подошел к женщине, читавшей эти стихи и спросил, кто их написал.

  - Правда, чудо? – воскликнула очень пожилая любительница поэзии "Серебряного века" с красивыми голубыми глазами. – Это Николай Гумилев, первый муж Анны Ахматовой. Вы хотите иметь сборник его стихов? Я могу вам подарить, у меня есть лишний.. Приходите сегодня вечером  на базу отдыха  «Дорожник» в домик номер одиннадцать. Очень легко можно запомнить: барабанные палочки. Приходите непременно.

  Он пришел и остался у неё на ночь…

       (окончание следует)