10. О людях, в путь шествовать продолжавших

МИХАЙЛОВЫ
Документальный эпос


-10-
О людях, в путь шествовать продолжавших

А потом была ночь на третье октября.
    - В темноте за нами, оставшимися семьями военных, пришла машина, грузовик. Нам сказали собираться. Нас отвезут в Елец…
    В домах военкоматовских работников остались только одна семья и моя мама. Собрали вещи. Поехали к военкомату.
    - Собственно, какие у меня были вещи! Документы я затолкала в сумку от противогаза, взяла плащ, летний сарафан с бретельками и туфли.
    Один из военных сказал отцу, что я здесь. Отец обрадовался, увидев меня.
    «Вот, уезжаю. За нами пришла машина», – сказала я.
    «Правильно, правильно, Кот, уезжай. Возьми тёплых вещей с собой побольше. И уезжай».
    В фуражке, в гимнастёрке, перетянутой ремнями, он был спокоен, собран – и как-то необычно рассудителен.
    «Что ты взяла из вещей?» – сказал он. Я сказала про сарафан и плащ.
    «Ты что, Кот! Возьми несколько одеял, побросай в машину! Возьми тёплого белья и тёплых вещей побольше!»
    Он позвал своего шофёра-красноармейца: «Съезди». И маме: «Вот тебе “эмка”, давай, полчаса, быстро».
    Вернулись к дому.
    Мама открыла дверь. Шофёр сказал: «Говорите. Что брать?»
    - Знаешь, Гришка, я как сейчас вижу эту картину. Была необыкновенно светлая ночь. Луна заливала светом весь дом, насквозь, весь, через окна с разных сторон. Той ночью немцы уже не бомбили город, было тихо.
    Везде на столах, на полках стояли огромные букеты осенних астр. Все эти дни я резала их в саду и разносила по комнатам. Весь сад был в цветах. Меняла их дома всё время. Так и запомнилась последняя ночь в Орле. Тишина, неестественный меловой лунный свет сквозь шторы, разлитый по дому. И цветы, запах цветов…
    Водитель скатал одеяла. Мама взяла – пригодилась всё-таки! – телогрейку.
    Заперла дверь. Положила ключ в условленное место, под половик на крыльце.

Больше в этот одноэтажный дом на улице Салтыкова-Щедрина, бывшей Борисоглебской, никто из семьи не вернулся.
    Чуть позже на их улице яркой свечой вспыхнула церковка, стоявшая в глубине двора за оградой. Церковь Бориса и Глеба давно служила армейским складом. Теперь в ней жгли имущество Орловского военного округа – не успевали вывезти. Но мама не видела этого.
    Приехали к военкомату. Она забралась в грузовик, в кузов, на свои одеяла.
    Машина покатила по вымершим располосованным луной улицам мимо тёмных домов, утопавших среди садовых деревьев – в сторону Мценска и дальше к Ельцу.
    Днём они были уже в Ельце.
    - Мы проехали Мценск перед самым рассветом и перед бомбёжкой. Мы видели, как появились над городом самолёты. Шофёр был молодец, гнал, как угорелый.
    Добрались без приключений. Нас где-то разместили. И вот там, в Елецком военкомате, я заметила странные уклончивые лица военных. Бросилась позвонить отцу в Орёл, услышала: связи с Орлом нет.
    День я держалась ещё ничего. Впечатления отвлекали: дорога, незабытый и опять возникший Елец. А к вечеру вдруг навалилась тоска. Буквально сдавило грудь и стало так, хоть кричи криком. Закат был необыкновенно красным, тёмным, глухим – и ещё это состояние тоски. К тому же – плохая примета! – в тот день я разбила зеркало.
    Весь день не было связи с Орлом. А это означало что-то очень плохое.

Всё было очень плохо. Хуже, чем она могла вообразить.
    Тридцатого сентября был прорван Брянский фронт, второго октября – Западный. И в этот день, второго, немецкие танки, пройдя посёлок Кромы, катили беспрепятственно – с юга, а не с запада, – по тульскому шоссе к Орлу. Военный комендант не смог организовать оборону города. Началась спешная эвакуация служб и учреждений, местами поднялась паника.
    «…Ещё рано утром по Пушкинской в сторону Ливенской промчались машин пять-семь легковушек… Это машины обкома и горкома партии, я их знала. Но ещё с вечера туда же проследовали такие же автомобили и ещё пара грузовиков. Убегали наши руководители без оглядки. А людям ничего не сообщили, даже радио молчало… В обед где-то началась паника, видимо, просочилась информация, что немцы на подходе. С каждым часом людей становилось всё больше, они запрудили всю Московскую. Но тут появились немецкие машины и мотоциклы, они несколько раз выстрелили поверх голов, чтобы люди, значит, дорогу им освободили… Немцы быстро проскочили на вокзал, видимо, хотели удостовериться, что там противника нет… Потом, да, послышались на северной окраине Орла выстрелы и взрывы, может, это там и произошла какая-то стычка, но быстро всё смолкло. И к вечеру загудело – это множество немецких танков и машин въезжали в город». – Так вспоминала одна из жительниц 40 лет спустя.

«Вот так! – писал по этому поводу журналист Г. Майоров. – В Орле оставались только «дежурные службы», ответственность перекладывалась на плечи совершенно неподготовленных и малоопытных людей».
    К его разочарованию, как раз в те часы, о которых вспоминала женщина, мой дед, начальник 1-й части Орловского горвоенкомата интендант третьего ранга Илья Васильевич Михайлов занимался тем, чем должен был заниматься, – погрузкой на автомашины архива. Не знаю, по многим ли кабинетам, как утверждал Г. Майоров, валялись третьего октября оставленные рассыпанными документы «с фотографиями», но дед мой отвечал за то, чтобы делопроизводство комиссариата, все личные дела, все послужные и учётные карточки не достались противнику.
    Потом в его рассказе сделанное выглядело буднично. Затянули с погрузкой. Поехали поздно. Трудно сказать, доносились ли к ним звуки боя в дальних пригородах, в военном городке и на аэродроме, но взрывы в городе (взрывали электроподстанцию, взрывали что-то на заводе имени Медведева), дед слышал, это настораживало.
    Подумать только, как совпало! Опять осень, опять враг входил в Орёл с юга! Между 13 октября 1919-го и 3 октября 1941-го легло без малого двадцать два года. Дед вряд ли много думал о странно замыкавшемся кольце его собственной судьбы – его беспокоила возможная встреча с немцами. Грузовики пришлось бы жечь, я полагаю, он предвидел такую возможность, а вот дали бы обстоятельства это сделать – другой вопрос.
    Вперёд колонны он выслал дозорную группу, разведку. Те дожидались его там, где Московская плавно, под небольшим углом раздваивалась.
    У деда был выбор: ехать на восток через городок Новосиль – или забирая на север, через Мценск, как уехала ночью мама. Путь на Мценск выглядел безопаснее. Но разведчики доложили: дорога уже перекрыта немцами. На ней только что обстреляли машину, убив в ней двух полковников.
    Забрав разведку с собой, дед повернул на восток. Через Новосиль, спрямляя путь и рискуя по тогдашнему пониманию обстановки не меньше, на следующий день привёл колонну в Елец.

…Я не раз слышал от мамы этот рассказ об исходе из Орла, о дедовском маневре на Новосиль, спасшем и архив, и его людей.
    И возникала то и дело небольшая царапинка в моих впечатлениях. История с двумя расстрелянными в «эмке» на дороге на Мценск полковниками казалась мне в этом рассказе немного литературным местом. Какой-то обратной проекцией – быть может, даже эпизода книги Симонова, где немецкие танковые колонны в те дни на дорогах под Вязьмой героев романа «поделили на живых и мёртвых».
    Недавно я узнал, что есть на доме на улице Октябрьской в Орле мемориальная доска: «На этом месте в здании облвоенкомата до последнего часа выполняли свой долг и героически погибли 3 октября 1941 года на северной окраине города Орла орловский облвоенком полковник Волкоедов и начальник политотдела облвоенкомата батальонный комиссар Мясников».
    А совсем недавно – вот единственное, за что стоит поблагодарить Г. Майорова! – из опубликованного им рассказа орловского поисковика Н.А. Андреева возникли и подробности происшедшего:
    «3 октября 1941 года где-то с 15.30 (более точное время пока установить не удаётся) до 18.00 на участке улицы Тульской до пересечения с Щекотихино немецкий лёгкий бронетранспортёр или какая-то разведывательная машина обстреливает нашу «эмку».
    Немцы заходили со стороны Московской улицы и нынешней Ляшко. Они заняли вокзал. Их разведдозор проскочил под мосты в районе вокзала и откуда-то с подъёма, а, скорее всего, с перекрёстка они и расстреляли «эмку», которая шла, со слов очевидца, последней в колонне. Можно предположить, что это отступали штабисты Орловского военного округа, а замыкал колонну автомобиль облвоенкома».
    Чуть позже этих событий – и этого времени, ближе к вечеру, – дед вывел колонну грузовиков из города. «Немцы проскочили на транспорте вперёд, а потом вернулись обратно», – предполагал орловский поисковик. Колонна городского военкомата счастливо избежала встречи и с немецкой разведкой, и с основными силами немецкой четвёртой танковой дивизии.
    Ни дед, ни мама не интересовались потом никакими подробностями тех дней. Да о них и узнали-то лишь теперь. Значит – о двух погибших полковниках дед слышал именно тогда, третьего октября, в городе.  Мамин рассказ был точен…


______
На снимках:
Слева: немецкий танк на Московской улице в Орле. Виден Покровский собор. https://pastvu.com/p/1246377
Справа: немцы на перекрёстке улиц Полесской – Салтыкова Щедрина. Орёл. 1941 год. https://pastvu.com/p/1443830

Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/06/27/983
Продолжение: