Трудовая деятельность Шестидесятые - семидесятые

Трудится я начал рано. Ещё в детстве помогал отцу в строительстве дома. В 1950 году он получил участок под индивидуальное строительство. Собрались все родственники, двоюродные братья отца и друзья, выкопали траншеи под фундамент и на следующий выходной "хошаром" заливали бетон фундамента. Кладку цоколя из "рваного камня" - мергеля произвел каменщик Асботрубного завода Соколов. Я по мере своих сил помогал во всём. Уже в 1951 году вселились в новый дом. В то послевоенное время можно было проще и быстрее построить дом нежели сегодня некоторые дома строятся по десять лет. Потом уже после девятого класса во время каникул работал бригадиром на коконосушилке все лето. А, начиная с 1955 года по исполнению 16 лет началась моя официальная трудовая деятельность.  Первая запись в моей "Трудовой книжке" - 16. YIII. 1955 года. "Назначен лаборантом физкабинета средней школы № 10 им. Ломоносова г.Беговата Таш. обл. Приказ №1 от 16/YIII-55г. По окончанию учёбы в школе поступил в Самаркандский гидромелиоративный техникум на отделение промышленное и гражданское строительство. Полгода трудовой практики провел на строительстве Беговатского кирпичного завода, возводимого СМУ № 10 "Главголодностепьстроя» Начальник Саркисов Акоп Абрамович. Начальником участка был у меня Автократов Игорь Дмитриевич. Рабочий контингент состоял из пяти бригад заключенных рецидивистов. Бригадирами были Рогальский Федор Андреевич, Артамонов, Ахмедов, Исаев, Фадин Олег Федорович.  Практика была очень насыщенной. Фактически я работал прорабом, единственно наряды писали сами бригадиры, у них было по 40 человек разных специальностей. За каждой бригадой был закреплен определенный объект строительства.  У них научился писать наряды со значением. По положению "зоны" при выполнении норм выработки свыше 120% шел "зачет" срока день за три. Сроки тогда были до 25 лет. Так что работавшие на строительстве могли выйти на свободу, при ударном труде, с сокращенным сроком в три раза. Нормы в строительстве трудно выполнимы, и все зависело от умения составить наряды и желания прораба не заметить и пропустить "туфту".  Все подробности своей практики я запомнил очень хорошо на всю жизнь. Впервые мне пришлось заняться и проектированием. Автократов доверил мне перепроектировать монолитное покрытие - навес над туннельными печами на сборный железобетон.  Сборный ж/б только стал внедрятся в строительстве. Тогда ещё не было арматуры периодического профиля, а только гладкая, с устройством отгибов и крюков. Навес стоит по сей день. После защиты диплома в апреле 1959 года, был направлен в город Наманган, куда переехала мама, выйдя замуж за Кайшева Османа. Перед выездом в Наманган, заехал к отцу в Беговат, зашел к моим учителям   Джеппару Акимовичу и Осману Аблаевичу. Джеппар Акимович дал мне один экземпляр, изготовленного Сулейманом Асановым и привезенного из Москвы "Сборника документов национального движения крымских татар" к тому времени. Этот сборник стал основой моей деятельности в национальном движении во все последующие годы.
          
По приезду в Наманган пос мае 1959 года, поступил в Стройтрест №161 управляющий Стефанюк, главный инженер Владимир Романович Эпштейн.  Направлен на строй участок №5 к Таджибаеву. Сразу поручили самостоятельно строительство школы №7. Организовал работу в две смены, ежедневно подсчитывал объемы выполненных работ бригадами и их заработки, организовал своего рода соревнование и к 1 сентября 1959 года за четыре месяца сдал объект в эксплуатацию.  Работал на строительстве "хлеб завода", "режимных корпусов санатория "Пахталык-Куль" в качестве мастера. В апреле 1960 года был переведен мастером в Су-2, на строительство крупного для того времени в Намангане "Домостроительного комбината". Начальником участка был Василенко, а главным инженером наш соотечественник, участник войны   капитан в запасе Эбулис Ниязов.  Смотрю "Трудовую книжку", вроде бы мало проработал в СУ-2, но много было сделано и все помню до мелочей. В этом строительном управлении мы сдружились с Черниченко Яковом Ивановичем, с которым поддерживаем отношения, по сей день. Сейчас он живет в Краснодаре.  Меня в октябре 1960 года переманили в "СУ-4 треста Узтрансспецстрой», мастером, мне поручили руководство двумя комсомольскими бригадами. Бригадирами были мои ровесники со среднетехническим образованием мои земляки Рустем Сейдалиев и Вилор Муратов. Рустем закончил институт, работал в Ташкенте одним из руководителей треста №23, а с 90 года в Крыму. Вилор работал в НПО "Технолог", мы с ним встречались часто, перед отъездом из Ташкента попрощался с ним, он пенсионер и застрял. В Ташкенте.  Через два месяца назначили прорабом, а с 1963 года начальником участка (старшим прорабом) по спецработам Намангана и Наманганской области.
У меня появились друзья и товарищи из крымских татар, это в первую очередь Зекки  Ниязиев его родственник Музеир Керимов, Феруи Налбандов, Шурик Халиков, Ниязи Абдурахманов, и ребята с музыкального училища. Приходили на наши "посиделки" спортсмены мотоциклисты Эскендер и "Лёша". С нами бывали и девушки разных национальностей. Пользуясь своим служебным положением, в моем распоряжении были автомашины, в том числе и оборудованные тентом грузотакси, мы выезжали на отдых в горы Киргизию за Караван. Неизменным спутником был "Сборник документов крымскотатарского национального движения", который я знал почти наизусть и знакомил своих земляков и товарищей. Помню, что девушки плакали, когда я зачитывал места о выселении нашего народа и потерях во время войны и депортации.  В декабре 1961 года вылетел в Симферополь, к девушке, с которой дружили ещё в Самарканде, родственницей моей второй мамы, Эльмире Хаваджи.  В 1962 году, после возвращения из Крыма она прилетела в Наманган, и мы поженились.  29 сентября 1962 года у нас родилась дочка Заремочка.
          
В мае 1964 года в городе Чирчике вступал в эксплуатацию цех карбамида на Чирчикском Химкомбинате, построенный голландской фирмой.  Наружные сети выполнял наш трест "Узтрансспецстрой", но с нарушением норм СНиП, из-за чего трубопровод из стальных труб диаметром 1 метр, стал лопаться по сварным швам.  Срыв сдачи трубопроводов в срок грозил выплатой голландской фирме штрафа неустойки. Меня уговорили на переезд в город Чирчик, чему я, конечно, был рад, ибо всегда желал жить в столице государства, я и родился в столице Крымской АССР.  К моему приезду трубопровод уже был вскрыт, и вода свистела по швам.  Все земляные работы на комбинате производили бригады заключенных.
24 мая 1964 года приступил к работе начальником участка в Чирчикское спецуправление вначале на объекте "Чирчикский электрохимический комбинат" по строительству наружных сетей водопровода и канализации, внутризаводских автодорог и железнодорожных путей. Через два месяца добавились все производственные объекты Чирчика и наружные городские магистральные трубопроводы. 
Комбинат был построен в период индустриализации СССР ещё до войны, и не имел четкого генплана поземных коммуникаций, ибо во время войны в срочном порядке строились цеха, для нужд войны и не все подземные коммуникации были занесены на генплан. Мне выделили однокомнатную квартиру по ул. Спортивной 33, рядом с санаторием.    Выезжая в Чирчик, я заехал в Беговат к отцу, и, как всегда, зашел к Джеппар Акимовичу.  Узнав, что я переезжаю в Чирчик, он дал мне адреса Амет агъа Моллаева и Халиль агъа Салединова. Для производства электросварочных работ мне нужны были сварщики, они познакомили меня с искусными специалистами Сеитбекировым и Усеиновым, слесарем Аметовым, которые и выполнили все электросварные работы на трубопроводах и устранили дефекты, дав возможность в срок сдать в эксплуатацию цех карбамида, спасли честь треста и государства.  Я как-то не уследил и работая под высоковольтной линией, при укладке чугунных труб, трубоукладчиком, произошло ЧП. Достигнув критического момента при сближении с линией электропередачи в 110 тысяч вольт, произошла дуга и обожгла лицо и руки выше рукавиц Аметову, чего не могу простить себе до сих пор. Он, правда, остался жив, но о дальнейшей его судьбе я не знаю. 
Национальное движение нашего народа в городе Чирчике в тот период было на подъеме.  В движении приняли участие многие мои сверстники под руководством старшего поколения. Я хоть и был знаком с активистами и среди строителей, как начальник УНР 225 Керимовым Азизом, начальником УНР 228 Кадыровым, активным "инициативником» инженером ТБ треста Ибримовым Зейтуллой.  После "ухода" Хрущева, все были возбуждены. Движение было на подъеме, и я тогда, как и многие надеялся на скорое разрешение нашего вопроса. Активного участия не принимал, кроме как участия на собраниях, проходивших при большом стечении народа в пойме реки Чирчик, и сбор средств на своем участке работы среди соотечественников.
   Кто работал со мой, должны помнить, что в то время мы работали в две смены, я полностью пропадал на работе и не помню, чтоб было время для отдыха, поездок на лоно природы, как бывало в Намангане у меня, в Чирчике уже не было. Сейчас время правления Брежнева называют "временем застоя", работая в строительстве застоя, мы не ощущали, всегда была горячка и гонка со сдачей объектов. Всё же в конце мая 1965 года я получил положенный трудовой отпуск и с другом Талятом Струковым отправились в Крым, Москву и Ленинград. Эльмира поехала в Наманган сдавать экзамены в "Музыкальное училище",города Наманган, Узбекистана.
  18 октября 1965 года меня "скорая" привезла в больницу утром мне сделали вторую операцию непроходимости (заворот кишок), первую в 1940 году в девятимесячном возрасте мне произвел хирург Арабаджи, которого, как поведала мне мама, в 1944г.  удирая из Крыма, немцы расстреляли, наверное, он был крымчаком. Причиной операции были последствия первой, и всю сознательную жизнь меня мучили и мучают боли в животе. Операция прошла с осложнениями, ухаживала за мой супруга Эльмира, с кем осталась дочка не знаю, наверное, с соседями, ибо, будучи очень общительной Эльмира всегда дружила с соседями везде, где нам пришлось жить за нашу долгую совместную жизнь.
После операции мне стало трудновато работать в прежнем темпе, а иначе я не мог, поэтому уволился, кроме того, появилась возможность перебраться в Ташкент. И поступил 12 августа 1966 года на работу в УНР 227 расположенный в поселке института ядерной физики "Улугбек", заместителем начальника производственно-технического отдела. После работы в Чирчике, эта работа была бездельем. Правда, главный инженер Дервишев направлял меня всё время на производство, но без персональной ответственности. Начиналось строительство Ташкентского тракторного завода.
Получил двухкомнатную квартиру в поселке завода "Ташавтомаш", познакомился с товарищами на всю жизнь Ризой агъой Умеровым и Асаном Ибриш.  Появилось свободное время, которое я полностью посвятил работе, совместно с Ризой- агъой и Асаном, с нашим народом. Нашим участком были непосредственно поселок Ташавтомаша, с/х "Дурмень", с/х Кибрай со всеми отделениями, Улугбек, поселок СоюзНИХИ и пос. Луначарское. Точнее весь Орджоникидзевский район Ташкентской области. Джеппар Акимович сам святой человек, глубокомысленный интеллектуал, пользовавшийся огромным авторитетом среди всех, кого я знал, всегда с особым пиететом говорил о Селимове Мустафе Вейисовиче, и я мечтал о встрече с ним, как, наверное, многие мечтали о встрече со своим кумиром или гением. Не помню точно по какому поводу был молебен "дува" у Ризы Умерова, и вдруг, совершенно неожиданно для меня раньше остальных приглашенных заходит Мустафа - ага с супругой Мерьем.  Оказалдось, что он родной брат Фатьма - апте Селимовой - жены Ризы - ага.  До сих пор, только закрою глаза и вспоминаю его. Передо мной встаёт его незабываемый образ. Подтянутый, крепкий, спортивный, отдающий здоровьем, и создающий вокруг себя особую ауру ухоженный элегантный мужчина.  Особенно впечатляют его всегда смеющиеся уникальные, подкупающие и всё понимающие искрящиеся глаза. Этот удивительный человек стоял в основе национального движения и до конца своих дней служил своему народу. Он был нашим идеологом, и все наши действия, письма, поездки и т.д. мы всегда согласовывали с ним до самой его смерти в г. Москве во время операции 14 октября 1985 года. У меня хранится подлинник нашего обращения с подписью комиссаров партизанского движения - М. Селимова, Р. Мустафаева, Н.Билялова, подписями трёх Героев Советского Союза, старейших коммунистов и ученых.
        06-го декабря 1966 года я уволился с работы в УНР, и меня впервые направили в Москву с мандатом от нашего района представителем народа. 
Москву я знал хорошо, ибо уже бывал здесь не раз. Старшим в нашей группе к моему приезду был Эмин-агъа Ниметуллаев. Активный участник национального движения, живший в поселке "Пятилетия УзССР". О нём необходимо помнить. Я сразу стал его первым помощником, благодаря знанию Москвы и имеющемуся опыту работы с коллективом.  Написал информации №35 и №36. Носил передачу Тимуру Дагджи, находившемуся тогда совместно с Айше Сеитмуратовой и Сервером Шамратовым в тюрьме "Лефортово" г. Москвы.
Вернувшись в Ташкент   в январе 1967г., поступил на работу в трест "Гордорстройремонт» РСУ№1 начальником ПТО.  ПТО — это не участок производства и времени для работы в движении у меня оставалось достаточно, которое мы не преминули использовать, для активизации наших действий среди крымских татар нашего района.

Ташкент
2004 год