Сквозь миры

Уля ворочалась во сне. Было холодно и неуютно. Сквозь пелену обыденных событий её подсознание проявляло нечто важное.
Девушка обнажённой шла вдоль бесконечной белёсой стены, в которой проступали контуры дверей. Она задерживалась у каждой, стараясь рассмотреть сквозь туман. Но стоило ей замереть, как пелена концентрировалась именно в том месте, где Уля стояла, и становилось невыносимо холодно.
Ледяной воздух гнал её всё дальше, пока Уля наконец не решилась. Заметив очередной намёк на наличие проема, она изо всех сил навалилась на то, что казалось ей твердой поверхностью, но стена внезапно обрушилась . И провалившись в застенный мир, девушка увидела себя облачённой в снежные перья и лохмотья тумана.

Здесь было уже не так зябко. Уля даже улыбнулась, обрадованная вернувшемуся к ней ощущению лёгкости и хоть какого - никакого тепла. Даже то снежное одеяние, что она приобрела пройдя сквозь стену, чем-то соответствовало местному колориту. А тот представлял собой снег.
 Неглубокий и рыхлый с протоптанными дорожками в разные стороны света.
Вдали в южном направлении угадывались огни города, и девушка отправилась в путь. По мере приближения стало понятно, что это никакой не город, а всего лишь знакомая ей с детства пятиэтажка.
Уля восхищенно хмыкнула. Подсознание не переставало удивлять её причудливыми сочетаниями и скрытыми смыслами. Этот подмигивающий уютными огоньками дом застыл прямо посреди снежной пустыни, и казался ей оазисом. Она посмотрела на окна четвёртого этажа, что горели ярче остальных, и по телу прошла волна.
 Похожее ощущение Уля уже однажды переживала. В тот февральский вечер они с Олегом делали в её комнате мудренную домашку, упражнения со звёздочкой. К вечеру во двор намело целую тучу снега и припаркованные автомобили стали напоминать природные сопки.
Освещенный луной, мир казался чем-то малоправдоподобным. Словно бы нарисованным непрофессиональным, но тонко чувствующим художником. Уля вспомнила, что как раз тогда и осознала, что дело вовсе не в материальной достоверности, а в чувстве, что закладывается. В искусство жизни, в том числе.
В тот год зима выдалась для друзей сложной. Они постоянно ссорились, обвиняли друг друга в предательстве, совершали инфантильные глупости, а потом сами же за них и расплачивались.
Позже, уже повзрослев, девушка размышляла на тем, что же тогда на них обоих нашло. И поняла- это было предопределено. Все события оказались заранее сложены в  мозаику, которую им являли из жизни в жизнь.
И вызов друзей был как раз в том, чтобы не следовать шаблону. А пересобрать всё согласно своему чувствованию. Выйти за пределы родовых страхов и защит, позволив себе творить из чего-то большего, чем определённость. Не подменять искусственным подлинное, иначе обоих так и будет преследовать разрушение. Бесконечные туманные стены.
Сердце Ульяны сжалось от всплывшего воспоминания, там было пополам боли и любви. Но чаша весов всё больше склонялась в сторону последней.

Ведь она себя помнила даже во сне, и сейчас несясь вверх по пролётам, мечтала поскорее оказаться дома. Ей хотелось кое-что проверить.
Жар натопленного подъезда растопил окончательно её одеяние, но Уля и так уже не ощущала смущения. Она могла позволить себе оставаться собой во всех своих мирах.
Дверь квартиры была приоткрыта, и девушка нырнув из полутёмного коридора в комнату, застыла у стены.
Картина была на месте.
 Уля почувствовала, как из горла прорывается рыдание. Драматизм этого момента одновременно трогал её и смешил.
Она подшучивала над происходящим, мысленно именуя себя drama queen, но наслаждалась той уязвимостью, что снова в ней проявлялась.
Уля сняла мантию снежной королевы, и защитная корка растаяла следом.

Олег также , как и тогда, стоял у окна и смотрел во двор. Он давно превратился в мужчину, но тот лучезарный удивительный мальчик угадывался в нём по-прежнему. Похожий на маленького принца. И пусть вовне всё было искусственным; снег и окружавшие этот мир лунные стены, но только не сами друзья. И не тот пейзаж, что связывал их сквозь время и пространство.
Иногда его писал он, иногда она. Менялись оттенки, детали и композиция, лишь энергия оставалась неизменной. А также способность этой энергии пробуждать память сердца.

-Знаешь, в этот раз я нашла наш пейзаж в Барселоне. Тринадцать лет назад. И начала потихоньку вспоминать. А потом узнала идентичную энергию в другой картине…и тогда на меня обрушилась волна. Я тебя вспомнила

Мужчина обернулся на голос, и лицо его озарила печальная улыбка.

- Нелегко нам идти сквозь миры, правда?

- Правда…Слишком много приходится принимать просто на веру. Сбрасывать вес разновременного опыта.

Уля чуть помолчала:

-Снова и снова искать, как открыть своё сердце. Ведь именно для этого мы каждый раз и вспоминаем друг друга

Олег, сделав пару шагов, протянул руку и приблизил девушку к себе.

-Будем доверчее и проще, родная…смотри!

Друзья подошли к окну, где однообразный снежный пейзаж уже уступал место морскому.
Закат окунал в воду испачканные в охре пальцы и растушёвывал фон.

Это был самый счастливый за последние воплощения сон.
Уля улыбнулась. Люди часто полагают, что есть только одна реальность. Ту, что можно разложить по полочкам, вставить в рамочки, обусловить правилами общественного сочинения.
Но получится точно такой же сон, просто массовый и рутинный. И он будет управляться извне.
Друзья же предпочитали творить самостоятельно. И каждый раз они обучались этому заново.
Уля, зажмурившись от хлынувшего в комнату солнца, сжала ладонь мужчины. Даже на расстоянии многих лет, она ощущала то волшебное тепло.

***

Этот мир словно бы проступал через кальку.
На первый взгляд он выходил очень похожим, но сейчас Рита видела и все его недочёты.
В какой-то момент стали стираться мелкие нюансы, а цвета с текстурой казаться беднее оригинала.
Рука слепо следовала настроению женщины, но это было не то прежнее радужное чувство.
Рита облокотившись на спинку кресла, ощутила, как кто-то обнял её за плечи.

-Мамочка, да оставь эту картину…Не могу больше смотреть на твои мучения.

Суа плюхнулась на диван, стоящий в противоположном углу мастерской, и ласково добавила:

-И папа не может. Вот, вернёшься из путешествия, тогда и окончишь

Внезапно поднявшись, девушка подошла вплотную к холсту. Она провела пальцем по подсохнувшей краске, и губы её сложились в улыбку

-Она ведь такая красивая, почему ты всё время её переделываешь?

- Потому что это не то, что я чувствую. Есть какая-то в этом нечестность…

Суа недоверчиво улыбнулась.

-Мама, да ты самый честный человек на свете! Просто тебе нужен отдых. Как это там папа называет? Невроз усталости, кажется...Прошу тебя, ну раздели со мной радость!

Прильнув в порыве чувств к матери, девушка через её спину окинула взглядом мастерскую. На полу были аккуратно разложены досыхающие наброски к картине. На подоконнике по цветам выстроились краски. В основном масляные, но девушка обнаружила среди них и те восемнадцать тюбиков волшебного акрила.
Суа использовала эту краску, подаренную кем-то из папиных пациентов, для своей конкурсной работы, и осталась в восторге. Жюри тоже осталось в восторге, поэтому ей предстояло первое в её жизни путешествие.
И сразу же такое невероятное!

Подумав об этом, девушка опять ощутила приступ восторга. Пройдя вместе с родителями несколько кругов бюрократического ада, она всё же едет. Даже маме каким-то чудом выдали визу, правда, только после того, как в дело вмешался отец. Ведь поначалу женщину сочли не слишком благонадёжной для выезда за границу.
И вот сейчас Суа зашла в мастерскую, чтобы немного поторопить мать. Держа в руках еще то первоначальное приглашение на испанском, она одной рукой обнимала Риту, второй же нежно водила по печати художественного центра.

“Подумать только, всего через несколько часов её ждёт перелёт -
Сеул-Анкоридж-Сан-Франциско-Париж-Барселона!”

Суа зажмурившись от предвкушения, отпустила мать и радостно закружилась по комнате.
Рита с улыбкой за ней наблюдала.

“Всё это стоило того… да и мне будет хорошим уроком”-
Думала она.

Ушедшая в последние месяцы с головой в творческую работу, женщина была вынуждена всплыть на поверхность. Эти чуть ли не каждодневные визиты в разные министерства проявили окружающую действительность во всех красках.
Рита наверное впервые так близко сталкивалась со внешней реальностью. Которая показалось ей чем-то вроде тесного солдатского обмундирования, спешно натянутого на торс новоиспеченного государства. Точнее на правую того половину.
Военная и антикоммунистическая риторика причудливо сочитались с духом национального строительства. Государство постепенно превращалось в один сплошной лозунг, но противопоставлялось, по сути, самому же себе.
 Такой вот выбор без выбора : страх и развитие, контроль и модернизация, давление и национальная гордость.
 У Риты скоро зарябило в глазах от справок и разрешений, что им требовались для поездки.
Последним в этой цепочке было агентство национальной безопасности, призванное если не задушить любое вдохновение насмерть, то, по крайней мере, притушить тот первозданный огонь. Здесь возник самый мощный затор, что бросал их семье вызов.
С одной стороны мечта ребёнка, с другой же стороны неотступное ощущение фальши и нежелание подстраиваться под систему.

Этот вес взял на себя Джи Ну. Он как всегда отыскал баланс там, где Рите это не представлялось возможным.
Женщина стояла тогда в мастерской у окна и мучительно раздумывала над сложившейся ситуацией.
Она даже не заметила, как муж подошёл и встал рядом. И сейчас Рита воспроизводила в уме их разговор.

-Не переживай об этом…будь легче, родная!
Если мы не можем изменить что-то в плоскости, надо посмотреть на это из объема. Суа обязательно должна поехать на эту выставку. Отец моего коллеги влиятельный человек в министерстве внутренних дел, он поможет.

- И что мы будем за это должны?

Джи Ну проследил взглядом за погружающимся в горизонт солнцем

-Ничего…Когда-то давно я тоже ему помог. И прознав о наших затруднениях, он сам меня нашёл.

Мужчина нежно провёл ладонью по щеке Риты.

-Нельзя быть сверхчеловеком, родная! Эти весы до миллиметра сможет уравновесить только Мироздание. Будем считать это подарком, угу?

 Она прильнула к мужу и кивнула. Позволила уйти борьбе и тому критику, что обитал у неё внутри. Ещё раз.

Много лет женщина держала этого внутреннего монстра на привязи , и вот теперь он снова и снова в ней проявлялся.
Рита точно не знала, с чем связано его очередное появление- с написанием ли картины, которая ей никак не давалась, или с хождением по мутному бюрократическому дну. Она просто старалась быть осторожной. Вслушиваясь в свою интуицию, выбирать указанный той путь.

В мастерской время текло всегда незаметно, и женщина спохватилась, когда разобрала внизу шум сборов. Это Джи Ну забежал ненадолго домой. Через час ему предстояла сложная операция, на которой он должен был ассистировать.
Спустя мгновение мужчина поднялся к ней и ничего не говоря, обнял. Так они простояли какое-то время, пока взглянув на часы, Джи Ну не поморщился. Ему всё ещё было досадно от того, что он не сможет проводить своих девочек.
Он постарался, чтобы голос не выдал его грусти

-Пора в аэропорт…Кстати, что ты надумала делать с картиной?

Рита подняла голову к расцвеченному закатом небу, и лицо запылало под его отсветами.

-Просто возьму её с собой в Барселону. И оставлю где-нибудь…

В глазах женщины засверкали смешливые искорки

-В качестве ответного подарка Мирозданию... Если, конечно, получится, окончить этот пейзаж…

Джи Ну понимающе ухмыльнулся.
В быту мужчина был не особо многословен, и на поверхности его нежность показывалась редко.
Но оба могли чувствовать друг друга на таких глубинах, что объяснить чем-то разумным это было невозможно.
Все эпитеты звучали бы бедно и пошло. Любые слова и краски показались бы безвкусными без наличия разделяемой ими творческой энергии.
 Она снова ощутила силу той, когда уже собиралась открыть дверь подъехавшего такси.
Джи Ну поймал её за руку, и взгляды супругов на мгновение встретились

-До встречи, родная…

- До встречи

Рита с любовью сжала тёплую ладонь мужа.