Послание к Евреям и типология Джонатана Эдвардса

ПОСЛАНИЕ К ЕВРЕЯМ И ТИПОЛОГИЯ ДЖОНАТАНА ЭДВАРДСА
Дрю Хантер

Для многих серьезных исследователей христианского Писания типологическая интерпретация либо с радостью приветствуется, либо решительно отвергается. 1 Поэтому большинство будет либо сетовать, либо радоваться, что тема типологии «пережила замечательное возрождение интереса среди библеистов». 2 Это возрождение внимания выдвинуло на поверхность множество вопросов, некоторые из которых новые, а некоторые старые. Оно также совпадает с современным обсуждением того, как теологически толковать Библию. Определение и приемлемость типологической интерпретации остаются одними из насущных и обсуждаемых вопросов в этом разговоре.
Типологическая интерпретация относится к толкованию библейской личности, события или учреждения как примера или образца, который предвосхищает окончательное исполнение в Иисусе и наступление в Нем эсхатологического века 3 Почему эта тема так важна? Из-за ее связи с несколькими другими важными герменевтическими вопросами, такими как Божественное авторство Библии, ее единство, экзегетическая методология и использование Ветхого Завета авторами Нового Завета. Поскольку решения о типологической герменевтике затрагивают столь важные и разнообразные вопросы, они «имеют решающие последствия для теологической герменевтики» 4.
Один из способов добиться прогресса в этом обсуждении - это вдумчиво оглянуться назад. Одной из общих тем для современных теологических толкователей является восстановление идей ранних Отцов Церкви и их герменевтических практик. Причиной этого является их хорошо известная (хотя и часто критикуемая) практика типологического толкования. С возникновением современной библейской науки в 1700-х годах произошло отвержение единства Библии, что привело к отвержению легитимности типологической герменевтики. Однако это не было универсальным, поскольку некоторые протестантские теологи вдумчиво поддерживали форму типологической герменевтики в разгар этого периода. 5 Одним из таких толкователей был пастор-богослов Джонатан Эдвардс.
Именно в духе восстановления прошлого для настоящего и будущего мы рассмотрим типологические интерпретационные практики и принципы Эдвардса. В частности, в этой статье рассматривается, как интерпретационные размышления Джонатана Эдвардса о Послании к Евреям раскрывают его типологическую интерпретацию Ветхого Завета. В результате этого исследования мы рассмотрим уникальный вклад, который принципиальный типологический метод Эдвардса вносит в несколько текущих и важных теологических дискуссий.

1. Экзегетические примеры типологии в трудах Эдвардса по Посланию к Евреям

Основными источниками для этого исследования типологии Эдвардса являются его интерпретативные размышления о книге Послание к Евреям. Конечно, есть практическая причина ограничить наше внимание таким образом: труды Эдвардса обширны, и было бы нецелесообразно предоставлять что-либо, что приближается к исчерпывающему изучению этих трудов. Однако ограничение нашего исследования его размышлениями о Послании к Евреям является стратегическим по двум причинам. Во-первых, с библейской точки зрения Послание к Евреям, возможно, содержит больше типологических обсуждений, чем любое другое библейское Писание. 6 Во-вторых, и это самое важное для данного исследования, Эдвардс считал Послание к Евреям самой значимой библейской книгой для формулирования его собственных мыслей о типологии.
Эдвардс посвятил  личный блокнот объяснению и защите своего взгляда на типологию, в котором он утверждает, что «положение вещей Ветхого Завета было прообразным». 7 В нем он выстраивает текст за текстом из Послания к Евреям в поддержку своих выводов - он ссылается на Послание к Евреям в два раза чаще, чем на любую другую библейскую книгу. 8 Кроме того, в проповеди по Посланию к Евреям он написал, что «основной замысел всего Послания - «иллюстрировать» аспекты слов Христа прообразами из Ветхого Завета. 9 Его заметки по Посланию к Евреям дают нам самое ясное окно, через которое можно увидеть, как Эдвардс расставляет типологическую мебель своего герменевтического дома.
В отличие от других тем, на которые он писал, мысли Эдвардса и его интерпретационные размышления о типологии никогда не были собраны воедино и синтезированы в единую, всеобъемлющую работу. Он не написал длинного трактата о типологии, и его экзегетические методы не были четко организованы в какую-либо окончательную форму, которую он намеревался опубликовать. Тем не менее, Стивен Стайн отмечает: "Хотя Эдвардс «не написал систематического трактата о герменевтике… он подробно комментировал герменевтические вопросы в своих комментариях и записных книжках, своих проповедях и опубликованных работах». 10 Поэтому именно к ним мы и обратимся.
Стайн организовал труды Эдвардса по четырем категориям в зависимости от их целевой аудитории. 11 Первая и самая большая категория состоит из экзегетических заметок в личных блокнотах, предназначенных для его личного изучения. Некоторые из этих комментариев являются записями в его блокноте «Miscellanies», но большинство из них находятся либо в его текущем списке «Notes on Scripture» (более 500 записей, написанных между 1723 и 1758 годами и перечисленных в том порядке, в котором он их писал), либо в его «Blank Bible», которая представляла собой Библию KJV, перемежаемую чистыми страницами для записей (около 10 000 заметок, написанных между 1730 и 1758 годами). Вторая категория - проповеди, которые он написал для различных общин, 1200 из которых сохранились до наших дней. В-третьих, Эдвардс оставил различные книги и трактаты, предназначенные для публикации, которые часто включают библейскую экзегезу. В-четвертых, он оставил несколько незавершенных трудов, которые он намеревался закончить для будущей публикации.
Просматривая этот обширный корпус сочинений, мы находим множество комментариев к Посланию к Евреям, которые открывают окно в точку зрения Эдвардса на типологию. Для наших целей мы организуем его типологические размышления о Послании к Евреям в две категории. Этот первый шаг состоит из экзегетических примеров из текстов, которые он считал типологическими. Второй шаг затем сделает шаг дальше к теоретическим принципам толкования Эдвардса .
Начнем с рассмотрения нескольких мест, где размышления Эдвардса о Послании к Евреям дают нам экзегетические примеры его типологической интерпретации. Эти примеры открывают окно в его типологическую герменевтику.

1.1 Типология жертвоприношений и священства

Жертвоприношение и священство - две из самых важных тем в Послании к Евреям. Поэтому, вероятно, не совпадение, что они также являются самыми важными типологическими примерами в размышлениях Эдвардса об этой книге. В частности, мы сосредоточимся на размышлениях Эдвардса о Евреям 9. В проповеди из этой главы Эдвардс написал, что цель всей этой главы «заключается в том, чтобы объяснить эти славные тайны священства Христа, посредничества, удовлетворения и жертвы и проиллюстрировать их прообразами в Моисеевом завете». 12 Эдвардс сосредоточился конкретно на жертве и священстве Христа.
Во-первых, в проповеди по Евр. 9:12 под названием «Жертва Христа» он уделил особое внимание типологии жертвоприношения позже в этой же проповеди. Он написал: «От начала и до века в мире было такое дело, как жертвоприношение». 13 Затем Эдвардс сделал явную связь со Христом: «А потом в мир пришла Великая Жертва, конец и прообраз всего этого, Который был истинной жертвой». 14 И снова, «эта жертва [Христа] проиллюстрирована ее прообразами, которые были отменены этим, ее прообразом». 15 Взяв на заметку из Послания к Евреям, Эдвардс считал, что жертвы в Ветхом Завете были прообразами, которые указывали на прообразную «истинную» и «великую» жертву Христа.
Эдвардс позже написал проповедь по Евр. 9:13–14, которая дополнила его взгляд на типологию жертвоприношения: он утверждал, что все жертвоприношения - быков, козлов, телят, козлят, ягнят, воробьев и горлиц - указывали на Христа и исполнялись в Нем. 16 То, что он имел в виду под «указывали» и «исполнялись», явно типологично, поскольку он писал, что они «представляют что-то во Христе» и что «все они типичны, и жертва Христа является их прообразом». 17
Во-вторых, Эдвардс также объяснил свой типологический взгляд на священство. Ссылаясь на священство Мелхиседека и всех священников в чине Аарона, он утверждает, что «все они были прообразами [Христа] Великого Первосвященника». 18 Из Послания к Евреям Эдвардс утверждал, что каждый священник типологически указывал на Иисуса Христа.

1.2 Типологические аспекты системы жертвоприношений

Эдвардс также рассматривал другие аспекты системы жертвоприношений как типологические. В своей проповеди по Евр. 9:13–14 Эдвардс рассматривал алтари Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, вместе со всем, что было в скинии, как типологические. «Жертвенник всесожжения», утверждал Эдвардс, «был прообразом Божественной природы Христа». 19 В одном из своих «Заметок о Писании» (#285) он апеллировал к утверждению автора  Евр.10:20, которое относится к «новому и живому пути, который Он открыл нам через завесу, то есть через плоть Свою». Он пришел к выводу, что «типичные постановления Ветхого Завета представлены в Писании как плоть Христа», особо отметив, что «завеса означала плоть Христа (Евр. 10:20)». 20
Он также рассматривал весь церемониальный закон и вещи, включенные в него, как типы. Он написал в своей второй проповеди по Евр. 12:22–24, что эти вещи «представляют и прообразуют Искупление [Христа]». 21 Позже в той же проповеди он написал, что Моисей был «типичным посредником» завета с народом Божьим, который представляет Христа. 22

1.3 Типология других институтов

До сих пор мы рассматривали примеры, имеющие в виду культовую систему Израиля. Далее следуют три других примера, демонстрирующих более широкое понимание типологии. Во-первых, Эдвардс привел пример типа, указывающего на новозаветную церковь. В серии проповедей по Евр. 12:22–24 он приравнял Церковь к «Божьему Иерусалиму» и заявил, что она является антитипом «древнего Иерусалима». 23 Другими словами, город Иерусалим из Ветхого Завета был прообразом истинного Иерусалима (т. е. «Божьего Иерусалима»), который является Церковью.
Во-вторых, Эдвардс установил типологическую связь между горой Синай и присутствием Бога на небесах, вытекающую из его понимания Евр. 8:5. Эдвардс объяснил, что длительное пребывание Моисея на горе Синай для получения закона указывало на нечто большее, чем само по себе. «Эта гора, - писал Эдвардс, - когда Моисей был на ней с Богом, олицетворяла небеса, как учит Апостол (Евр. 8:5)». 24 Он также написал, размышляя о смерти Моисея во Втор. 32:50: «Очевидно, что небеса иногда олицетворяются вершиной горы, в Евр. 8:5 по сравнению с Евр. 9:23». 25 В обоих случаях он апеллировал к аргументу автора в Евр. 8:5 для поддержки. Другими словами, Эдвардс намеренно привязывает свои типологические размышления о Ветхом Завете к книге Послания к Евреям.
Наконец, Эдвардс размышлял о типологической теме покоя, которая проходит через всю сюжетную линию Библии. В длинной заметке о теме покоя в Исаии (#503) он связал этот покой с тем, что Христос дает в Евр.м 4:8–10. Отсюда он связал его в обратном направлении со спасением-покоем Израиля в Исходе. Он отметил, что предыдущее спасение Исхода указывало вперед на большее спасение и покой, которые должен был принести Мессия. Одним из способов, которым он поддерживал эту связь, было указание на то, что существуют различные «типы и символы Его присутствия», такие как скиния, ковчег и облако славы. 26

2. Теоретические принципы типологии в трудах Эдвардса о Послании к евреям

Приведенные выше примеры поднимают несколько важных вопросов: какими герменевтическими принципами оперировал Эдвардс? Осознавал ли он свои принципы? Имел ли он какой-либо контроль над своими типологическими размышлениями? К счастью, нам не нужно строить догадки на этом этапе; Эдвардс оставил после себя много теоретических размышлений о типологии. Такие принципы можно найти в некоторых его экзегетических заметках, таких как «Чистая Библия» и «Заметки о Писании», но они в первую очередь развиты в «Типах» и «Типах Мессии», двух работах, которые Эдвардс, вероятно, намеревался объединить в более крупную рукопись для будущей публикации по этой теме. Эти сочинения (и несколько других) предоставляют теоретические принципы, которые лежат в основе приведенных выше экзегетических примеров. Как замечает Лоуэнс-младший, «доктринальные утверждения содержат теоретические декларации, которые применяются в других местах канона Эдвардса». 27 Другими словами, Эдвардс придерживался теоретических принципов, которые лежали в основе его экзегетических размышлений. Каковы эти принципы? Мы находим шесть принципов типологического понимания Библии Эдвардсом.

2.1 Принцип № 1: Существует преемственность и разрыв между типом и антитипом.

Для Эдвардса типы и антитипы связаны, но не идентичны друг другу. Типы и антитипы имеют как сходства, так и различия. Он объяснил этот принцип в двух разных местах, оба из которых включают размышления над Евр. 10:1, где говорится: «Закон имеет лишь тень будущих благ вместо истинной формы этих реальностей». Во-первых, в своей заметке к Евр. 1:3 в «Чистой Библии» он написал, что Иисус есть «явный образ» Бога и, таким образом, является «образом, который точно соответствует оригиналу» и имеет равную ценность. 28 Затем он противопоставил это отношению типов к антитипам. Он обратил внимание на утверждение в Евр. 10:1, в котором говорится, что типы не являются самим образом вещей. Таким образом, в отличие от отношения Иисуса к Богу, типы не эквивалентны по ценности или достижению. Ибо «если бы они были самим образом, точно соответствующим», утверждал он, «они были бы эквивалентны и могли бы отвечать той же цели». 29
Во-вторых, он высказал эту же точку зрения с другой точки зрения. Комментируя Евр. 10:1, он написал: «тень вещи есть крайне несовершенное представление ее, и все же имеет такое сходство, что имеет самое очевидное отношение к вещи, тенью которой она является». 30 Таким образом, согласно его прочтению Евр. 10:1, существует преемственность и разрыв между типом и антитипом - «сходство» между ними двумя, но «крайне несовершенное».

2.2 Принцип №2: Цель прообраза - учить о Христе и «евангельских вещах»

Типы не бесцельны, указывая на любое количество разрозненных объектов. Эдвардс не нашел типов, которые бы указывали на различных ранних церковных деятелей, места или события в постбиблейской мировой истории. Он действовал по принципу, что типы всегда и только указывают на духовные вещи, связанные с Христом и Евангелием. Мы рассмотрим этот момент в двух шагах.
Во-первых, Эдвардс утверждал, что типы предназначены для обучения прообразам. Он объяснил этот момент в своей короткой записной книжке под названием «Типы». Евр. 8:2–5 противопоставляет то, что Моисей должен был сделать по небесному образцу, «истинной скинии», в которую вошел Иисус. В свете этого Эдвардс рассматривал все, что было типичным при Моисее, как данное нам для размышления. Его аргумент раскрывает его принцип: «Ибо для чего нужен тип или изображение, как не для того, чтобы дать некоторое знание об прообразе или написанном?» 31 Подразумеваемый ответ, конечно, заключается в том, что нет типов, данных без цели обучения об прообразе.
Но чему конкретно учат? Это приводит нас ко второму шагу: для Эдвардса антитип всегда связан с Христом и «евангельскими вещами» эпохи Нового Завета. Он размышлял над Евр. 9:8–11, где автор отмечает, что определенные дары и жертвы приносились «до времени исправления» (9:10), и что «Христос явился как Первосвященник будущих благ». Эдвардс отметил, что такие жертвы, омовения и постановления «были знамениями для того времени, тогда настоящего , будущих благ ». 32 Он добавил еще больше веса своей точке зрения, полностью процитировав Евр. 9:22–24; 10:1; 11:19 и 13:11–13. Он далее разъяснил этот момент в другом месте: "Как тени, прообразы не могут быть полностью поняты, пока на них не воссияет свет. Другими словами, «свет, который должен был ясно открыть евангельские вещи, пришел после Христа, Сущности всех древних прообразов». 33 По словам Эдвардса, когда пришел Христос, свет воссиял на теневых образах, чтобы открыть «евангельские вещи». И эти «евангельские вещи», которые появились во Христе, являются сущностью не только некоторых, но и всех древних образов.

2.3. Принцип №3: В Ветхом Завете больше прообразов, чем толкует Новый Завет.

Из того, что мы увидели, очевидно, что Эдвардс рассматривал Ветхий Завет как наполненный прообразами. Он считает этот принцип присутствующим в Евреям 7, где даже молчание Ветхого Завета о рождении и смерти Мелхиседека является типологическим. «Если столь малые вещи в Писании являются типичными», рассуждал он, «разумно предположить, что Писание изобилует прообразами». 34 Более конкретно, он считал, что Новый Завет не упоминает и не интерпретирует все прообразы Ветхого Завета.
Эдвардс посвятил типологии три записи в своей записной книжке «Miscellanies». Явной целью одной из них было защитить именно этот момент, и сделать это на основе Послания к  Евреям. В  Евр. 9:5 он утверждал, что в Ветхом Завете больше прообразов, чем интерпретирует Новый Завет: «Что некоторые вещи в Ветхом Завете являются прообразами евангельских вещей и предназначены для нашего наставления, которые нигде не объясняются в Новом Завете, очевидно из Евр. 9:4–5». 35 Он дошел до конца ст. 5, где автор Послания к Евреям начал перечислять типологические аспекты скинии, но затем остановился и написал: «о чем мы не можем теперь говорить подробно». Эдвард понял эту фразу так, что автор Послания к Евреям считал, что можно сказать много типологических вещей, и что он мог бы продолжить объяснение всего их типологического значения, но он должен воздержаться от этого. Поэтому Эдвардс сразу же последовал за стихом с парафразом: «то есть мы сейчас не можем конкретно объяснить, какие евангельские или небесные вещи они обозначали». 36
В «Прообразах Мессии» он писал, что эта короткая фраза из Евр. 9:5 «очевидно доказывает, что многие вещи в скинии были прообразными… значение которых не объяснено нам в Писании». 37 Другими словами, автор Послания к Евреям считал, что многие аспекты храма были прообразными, но он просто не считал, что в этом письме было время их объяснять. 38. Одно из самых ясных утверждений по этому поводу содержится в заключении его краткой записной книжки о типологии. Он писал, что «неразумно» говорить, что мы не можем распознавать типы, если Писание не говорит о них явно, поскольку сама Библия «ясно говорит, что бесчисленное множество других вещей являются типами, которые не истолкованы в Писании (все постановления Закона - все тени будущих благ)». 39 Таким образом, Эдвардс считал, что толкователи имеют свободу видеть больше типов в Ветхом Завете, чем Новый Завет явно определяет.

2.4. Принцип № 4: Типы могут быть поняты отдельно от любой интерпретации Нового Завета

Исходя из предыдущего пункта, Ветхий Завет не только полон прообразов, но их можно и нужно толковать даже без какого-либо ясного объяснения из Нового Завета. Эдвардс посчитал неразумным предполагать, что те, кто впервые получил прообразы, вообще не могли их понять. Следуя за текущим списком из пяти отрывков из Евреям 8–13, он пришел к выводу, что верующие Ветхого Завета должны были знать исполнение всех прообразов. Он утверждал, что если мы не могли понять никаких прообразов, кроме тех, которые Новый Завет явно объяснил, то народ Божий в Ветхом Завете «был лишен возможности когда-либо использовать свое понимание для исследования значения прообразов, данных ему». 40
Он также размышлял над Евр. 9:1–4. Он процитировал список прообразов, о которых автор Послания не мог говорить подробно, а затем спросил: «Но все ли эти прообразы тщетны, и неужели мы никогда не примем того наставления, которое предлагается, потому что Апостол не говорил о [них] конкретно?» 41 Тон этих утверждений передает нечто вроде его недоумения по поводу тех, кто упускает этот момент из Послания к Евреям.
Все это следует из второго принципа выше (т. е. цель типов - учить о Христе и «евангельских вещах»), поскольку если все типы были даны для того, чтобы наставлять, то следует ожидать, что все они понятны. «Разве Бог дал нам духовные вещи? И все же, является ли самонадеянностью с нашей стороны пытаться увидеть, какие духовные вещи в них излагаются?» 42 Далеко не самонадеянно, Эдвардс считал, что наша обязанность - стремиться к пониманию. «Если они были для нашего наставления», - утверждал он, - «тогда мы должны стремиться понять их, даже те, которые нигде не объяснены в Писании». 43
Эдвардс был тщательно проработан в этом вопросе. Он, конечно, не хотел давать никаких оснований тем, кто мог бы сказать, что народ Божий неспособен понимать прообразы, которые не объяснены в Писании. Тем не менее, он также считал, что было труднее воспринимать наставления прообразов во времена Ветхого Завета по сравнению с Новым. «Прообразы Ветхого Завета были даны нам гораздо больше для наставления в Новом Завете», - писал он, - «ибо они мало что понимали, но мы имеем гораздо большее преимущество понимать их, чем они». 44 Вот нюанс: все люди Божьи должны быть способны понимать прообразы, и все же их легче понять после того, как наступили реальности.

2.5. Принцип № 5: Типы следует интерпретировать только при наличии надлежащих оснований.

Предыдущий принцип поднимает важный вопрос, который толкователи обычно задают сегодня: «Каковы элементы управления?» Чтобы защититься от причудливых толкований, некоторые утверждают, что единственные типы, которые мы можем идентифицировать, - это те, на которые явно ссылаются в Новом Завете. Эдвардс придерживался среднего курса, основываясь на своем прочтении Евр.8:4–5. Сначала он настаивал на осторожности: «Люди должны быть чрезвычайно осторожны в толковании типов, чтобы не поддаваться дикой фантазии». 45 Но эта осторожность не привела его к другой крайности. Скорее, он хотел, чтобы толкователи «не фиксировали толкование, если оно не подтверждено каким-либо намеком в Новом Завете на то, что это истинное толкование, или живой фигурой и представлением, содержащимися или подтвержденными аналогией с другими типами, которые мы толкуем на верных основаниях». 46
Эдвардс использовал Евр. 8:4–5, чтобы проиллюстрировать это, потому что автор писал, что Моисею было сказано сделать все, что относится к скинии, по образцу. Не только скиния была прообразной (с одной стороны), и не все, что можно вообразить, было таковым (с другой). Вместо этого все, что относилось к скинии, было типологическим. В свете этого мы видим, что Эдвардс не утверждал ничего и вся как потенциальный тип, но он определил все, что относилось к скинии, как типологическое. Мы также видим, что Эдвардс утверждал, что, хотя мы можем искать больше типов, чем явно указано в Новом Завете, тем не менее, наши толкования должны иметь обоснование - в этом случае наши предлагаемые типы должны иметь некоторую аналогию с типами, которые были специально отмечены в связи со скинией. Таким образом, Эдвардс продемонстрировал тщательно продуманную точку зрения на определение типов в Писании.

2.6.  Принцип № 6: Неспособность понять типы - вина интерпретатора.

Этот последний принцип вытекает из предыдущих: поскольку типы даны для того, чтобы наставлять народ Божий (принцип № 2), и поскольку от нас ожидается, что мы поймем их даже без явного объяснения в Новом Завете (принцип № 4), то читатели виноваты только в том случае, если они не понимают. Похоже, именно это он имел в виду, когда проводил параллель между типологией и притчами Иисуса. Так же, как Иисус ожидал, что его ученики поймут притчи без объяснений, люди должны понимать типы без объяснений. Евреям 5 сообщает об этом принципе: «Христос обвиняет иудеев и учеников в том, что они не понимают Его притч, которые были составлены из типов без объяснений». Эдвардс подкрепил это утверждение ссылкой на «Мтф. 13:15: «Их уши с трудом слышат», по сравнению с Евр. 5:10–12». 47 Он продолжил: «Да, Христос обвиняет учеников в том, что они не поняли типы Ветхого Завета без Его объяснений». 48 Из-за угрозы быть тугоухим согласно Евреям 5, типологическое толкование не является для Эдвардса просто интерпретационной игрой. Это не было модой или просто интерпретационным интересом. Это было вопросом освящения. Бог дал нам типы для понимания, и Он ожидает, что мы будем усердно искать, чтобы понять их. Если мы не видим их, то это из-за нашей тугоухости.

3. Значение типологической интерпретации Эдвардса для сегодняшнего дня

Интерпретационные методы и выводы Джонатана Эдвардса часто либо игнорировались, либо недооценивались. Его экзегетические практики, включая его взгляд на типологию, до сих пор не были ясно поняты или хорошо обслуживались в науке. 49 Хотя некоторые ранние поклонники ценили интерпретацию Эдвардсом Библии, по большей части его библейская интерпретация «практически не оказала никакого влияния на последующие поколения». 50 Независимо от многочисленных причин этого, теперь мы должны задать вопрос: что теологические толкователи могут оценить или усвоить из типологических методов Эдвардса? Вот несколько способов, которыми Эдвардс помогает нам с теорией и практикой типологической интерпретации сегодня.

3.1 Принципиальная типологическая интерпретация

Эдвардс служит экзегетам и теологическим толкователям образцом вдумчивой и принципиальной типологической интерпретации. Его методы должны способствовать нашим недавним дискуссиям о типологии, библейской теологии и теологической интерпретации Писания.
Некоторые евангельские ученые с подозрением относятся к типологии Эдвардса, поскольку он рассматривал не только Ветхий Завет, но и всю природу как типологическую. 51 Более того, верно, что некоторые из типологических примеров Эдвардса могут показаться немного неконтролируемыми современным интерпретаторам. По мнению Стайна, «для Эдвардса разрыв между типологией и аллегорией был небольшим, а переход легким. Его герменевтическая категория духовного смысла делает невозможным сказать, когда заканчивается типология и начинается аллегория». 52 Однако мы должны сетовать на тотальное игнорирование его герменевтики; это эссе показывает, что у него был очень вдумчивый и тонкий взгляд на типологию. Более того, Эдвардс не был аллегористом. Аллегория не связана с пониманием текста в его историческом и литературном контексте. В отличие от аллегории, типология всегда связана с историческим и контекстуальным значением текстов. 53 В то время как аллегория игнорирует исторический и литературный контекст события и, следовательно, вкладывает в тексты смыслы, которых там нет, типология уделяет должное внимание истории и контексту текста и, таким образом, извлекает и развивает его смысл, а не противоречит ему. 54
Хотя язык, который Эдвардс использовал для описания типологии, отличается от нашего сегодняшнего, содержание его принципов похоже. Поэтому, поскольку мы разобрались с принципами Эдвардса, мы теперь можем увидеть, как они могут подтвердить или исправить наше собственное мышление. Рассмотрим, например, первый принцип выше, который утверждал, что между типом и антитипом есть как преемственность, так и разрыв. Переведенный на современный язык, Эдвардс утверждает, что в типологии есть как «соответствие, так и возвышение».
Эдвардс также является для нас образцом с его балансом  принципов 4 и 5. Эдвардс утверждал, что в Ветхом Завете больше типов, чем прямо утверждает Новый Завет (принцип № 4), и все же он также настаивал на том, что нам нужно надлежащее основание, чтобы утверждать что-то как тип (принцип № 5). Это показывает, что Эдвардс стремился к сбалансированному среднему пути между теми, кто «дает волю дикой фантазии» (опасность придерживаться принципа № 4 без принципа № 5), и другими, кто не признает никаких других типов, кроме тех, на которые прямо ссылаются в Новом Завете (опасность придерживаться принципа № 5 без принципа № 4).
Как эта сбалансированная точка зрения помогает нам сегодня? Эдвардс показывает нам, что Новый Завет дает толкователю как свободу , так и ограничение. Он дает нам свободу, потому что, как показал Эдвардс, автор Послания к Евреям признает, что существует больше типов, чем явно указано как таковые в Новом Завете. Таким образом, у нас есть свобода идентифицировать больше типов, чем Новый Завет напрямую идентифицирует. Однако это также дает ограничение , потому что наша интерпретация не имеет оснований, если мы не найдем аналогию между нашим предлагаемым типом и другим типом, который более четко поддерживается в Новом Завете. Это предлагает тонкое и контролируемое руководство для различения типов во всем Писании.

3.2. Использование Ветхого Завета в Новом Завете

Эдвардс также вносит свой вклад в связанную с темой дискуссию о том, следует ли нам следовать герменевтическим методам Нового Завета или ограничиться их выводами. Иисус и авторы Нового Завета неоднократно цитируют, вторят и ссылаются на тексты Ветхого Завета. Ключевой вопрос: являются ли методы толкования авторов Нового Завета законным образцом для подражания?
По сути, здесь есть три варианта. 55 (1) Мы можем считать герменевтические методы авторов Нового Завета ошибочными и, следовательно, отвергать эти методы, сохраняя при этом их выводы. Те, кто придерживается этой точки зрения, считают, что авторы Нового Завета иногда неверно истолковывали Ветхий - они использовали аллегорию и цитировали тексты Ветхого Завета вне контекста. Тем не менее, теологически консервативные толкователи все равно будут утверждать, что Писания авторов Нового Завета были вдохновлены, поэтому мы должны принять их утверждения, не принимая их методов. Таким образом, Ричард Лонгенекер заключает: «Сегодня христиане привержены апостольской вере и учению Нового Завета, но не обязательно следовать всем апостольским экзегетическим практикам, подробно изложенным для нас в Новом Завете». 56 (2) Мы можем считать герменевтические методы авторов Нового Завета ошибочными и, тем не менее, следовать этим методам. Некоторые менее теологически консервативные толкователи считают, что авторы Нового Завета толковали что-то неверно, однако мы все равно можем следовать их ошибочным методам. (3)
Но мы можем рассматривать герменевтические методы автора Нового Завета как верные и, следовательно, следовать этим методам. Эта точка зрения находится посередине между двумя другими. Эти толкователи считают, что авторы Нового Завета имеют как заслуживающие доверия выводы, так и экзегезу, которая согласуется с историческим и контекстуальным значением Ветхого Завета. Например, Г. К. Бил утверждает, что Иисус и авторы Нового Завета интерпретировали тексты Ветхого Завета в широких искупительно-исторических рамках и в пределах их непосредственного литературного и канонического контекста. 57 Он утверждает, что типологическое толкование пронизывает всю Библию и должно быть нормативным для нас сегодня.
Работа Джонатана Эдвардса с Посланием к Евреям показывает, что он вписывается в эту третью и среднюю перспективу. Формулируя типологические принципы, мы наблюдали, как Эдвардс последовательно обращался не только к текстам Послания к Евреям, но и к методу типологической интерпретации его автора. Эдвардс действовал с принципом, что у автора Послания к Евреям был надежный типологический метод, которому мы должны подражать. Он также действовал с принципом, что авторы Нового Завета интерпретировали Ветхий Завет в искупительно-исторических рамках. Его принципы, которыми он руководствовался в своем подходе, все еще вносят полезный вклад в обсуждение сегодня.

3.3. Уникальный ответ на современную критику

Эдвардс также служит теологическим толкователям как модель раннего ответа на современную библейскую критику, и как тот, кто сделал это, продемонстрировав типологию Библии. Во-первых, мы можем оценить Эдвардса так же, как и других докритических толкователей. Типологическая интерпретация Эдвардса ставит его в один ряд с ними, поскольку этот способ прочтения Библии «рассматривается как самая важная стратегия толкования для раннего христианства». 58 Стивен Стайн отмечает, что метод толкования Эдвардса, практиковавшийся на протяжении всей его жизни, «отражал» старые подходы и «близко соответствовал» докритическому методу. 59
Во-вторых, Эдвардс был не просто докритическим; он также занимался современной наукой. Хотя его типология соответствует докритическим методам, мы не должны классифицировать его как докритического писателя, не в последнюю очередь потому, что хронологически он не является докритическим . Дуг Суини отмечает: «Несмотря на свою репутацию «докритического» читателя или «досовременного» мыслителя, он был полностью осведомлен о последних тенденциях в современной критической мысли». 60 Фактически, Эдвардс жадно усвоил большую часть критической науки, чтобы иметь возможность ответить на нее с библейской точки зрения. Стайн отмечает, что Эдвардс «не был частью какой-либо зарождающейся школы исторической критики», и что он фактически «отвечал переходному возрасту в своем взгляде на авторитет Писания». 61
Этот исторический контекст позволяет нам увидеть его типологический метод с новой интригующей точки зрения - мы видим, что Эдвардс разработал свои принципы типологической экзегезы, чтобы защитить авторитет Писания. Он стремился создать «грозную защиту типологической интерпретации и, по сути, расширить ее диапазон и применение». 62 Таким образом, Эдвардс остается для нас уникальным союзником в библейской интерпретации. Мы ценим Эдвардса как вдумчивый ответ на современную критику. Он оставался классическим примером того, кто был привержен вовлечению во все научные библейские начинания, усваивая там, где это было возможно, и отвечая там, где это было необходимо.

3.4 Единство Библии как апологетика ее Божественного авторства

Как бы выглядела его защита типологии? С какой целью он бы ее опубликовал? Хотя мы не можем знать наверняка, факты указывают на то, что Эдвардс писал о типологии лично, чтобы защитить замечательное единство канона Писания, тем самым защищая его Божественное авторство.
Похоже, что он работал над этим как раз перед своей безвременной смертью. Когда ему сообщили о его избрании президентом Принстона, Эдвардс выразил нежелание делать это, потому что это помешало бы его трудам, которые, по его словам, «поглотили мой разум и были главным  наслаждением моей жизни». 63 Он писал о двух конкретных «больших работах», которые он «давно держал в уме и сердце». 64 Первая, «История дела искупления» , будет «корпусом богословия с совершенно новым методом, облеченном в форму истории». 65 Вторая, «Гармония Ветхого и Нового Заветов», будет состоять из трех частей: пророчества о Мессии, типы Ветхого Завета и доктрина. Большая часть типологических трудов, рассмотренных в этой статье, вероятно, будет включена в эти работы. Он начал их как личные размышления для своего личного удовольствия и изучения, но позже начал развивать их, имея в виду эти более широкие цели.
Но какую апологетическую функцию могли бы выполнять эти работы? В этот же период Эдвардс активно читал и собирал работы особенно важных интеллектуальных авторов в Европе (таких как Джон Локк и Дэвид Юм). По словам Суини, это показывает, что одной из целей его научных трудов была борьба с деистической угрозой. 66 Тенденция в науке заключалась в том, чтобы отвергнуть сверхъестественный взгляд на мир и Библию. Таким образом, в дополнение к чистому личному удовольствию от библейских исследований Эдвардс, вероятно, формулировал и применял свои типологические принципы, чтобы продемонстрировать единство Писания и его Божественное авторство. Демонстрация внутренней согласованности и эстетической красоты Писания была одним из способов, которым он отвечал тем, кто относился к Библии как к чисто человеческому и историческому тексту.
Таким образом, Эдвардс реагировал на научные тенденции, весьма схожие с теми, на которые реагируют современные теологические толкователи. В наше время евангельские толкователи должны реагировать на современные критические и рациональные взгляды на Библию, которые рассматривают ее как просто человеческую книгу. 67 Также интересно рассмотреть, что Эдвардс, вероятно, планировал использовать свои типологические заметки, чтобы привлечь современную критическую науку относительно авторства Моисея для Пятикнижия. В других незаконченных работах об авторстве Пятикнижия он стремился продемонстрировать, что единые черты повествования демонстрируют единого автора. Эдвардс присвоил новые исторические методы и, тем не менее, защищал авторство Моисея этими самыми методами. 68 Эта практика имеет поразительное сходство с практикой недавних теологических толкователей в отношении критической методологии.
Суини отмечает: «В эпоху, характеризующуюся быстрым распространением библейской критики, теологического скептицизма и религиозного минимализма, Эдвардс продемонстрировал твердую веру в достоверность Писания, излагая его с уверенностью в традиционных христианских методах». 69 Его целью было продемонстрировать, что Библия была уникальной книгой, данной Богом». 70 Мы можем поучиться у Эдвардса в этом вопросе. Эстетическая красота и единство Библии могут служить сильной апологетикой Божественного авторства Библии в наши дни. Недавние публикации исследований по библейскому богословию демонстрируют глубокое единство Библии. Таким образом, прослеживая единую историю и центральные темы, пронизывающие канон, мы не только получаем понимание содержания Библии; мы также укрепляемся в нашей уверенности в ее Божественном происхождении.

3.5 Правильное отношение библейского ученого

Наконец, типологические принципы Эдвардса показывают, что он был ученым с теологической честностью. Он не оставлял свою веру вне своих интерпретационных практик и публикаций. Шестой герменевтический принцип, изложенный выше, - что неспособность понять типы является ошибкой толкователя - по-видимому, был тем, который он принимал близко к сердцу. Если кто-то не понимает значения типов в Писании, он, должно быть, согласно Евр. 5:12–14, «не слышит». 71 Всем библейским и теологическим исследователям было бы неплохо присоединиться к Эдвардсу и учесть этот момент.
В то время (как и сегодня), когда многие ученые-гуманитарии презирали любой герменевтический метод, который серьезно относился к Божественному авторству Писания, Эдвардс подчинился Библии как слову Божьему. Марсден объясняет, что у него было такое отношение, потому что он «так серьезно относился к необъятности пропасти между путями бесконечного и вечного Бога и пределами человеческого понимания», и поэтому «он был готов извлечь максимум из библейских рассказов, какими бы противоречащими здравому смыслу они ни казались». 72 Это правда, и все же Эдвардс также продемонстрировал, что типология на самом деле является наиболее рационально последовательным взглядом на Библию. Тем не менее, он знал, что не убедит всех. В своей записной книжке «Типы» - той, в которой он размышлял о типологии из Послания к евреям - он писал: «Я ожидаю, что меня будут называть человеком очень плодотворного ума и богатой фантазии, но они приветствуются». 73 Это образ мышления того, кто любит хвалу Богу больше, чем хвалу людям; это пример для подражания. Определяющим фактором того, принимают ли библейские толкователи легитимность типологии или нет, в конечном итоге должно быть то, что является правдой, а не то, что с наименьшей вероятностью будет высмеяно другими богословами.

4. Заключение

Что бы Джонатан Эдвардс опубликовал, если бы он был жив сегодня, в связи с текущими дискуссиями о типологии, использовании Ветхого Завета в Новом и другими разговорами, связанными с библейским богословием? В этой статье предложено по крайней мере три способа, которыми Эдвардс мог бы повлиять на эти разговоры: (1) он, вероятно, апеллировал бы к своему принципиальному типологическому методу, (2) он утверждал бы, что мы должны следовать герменевтике авторов Нового Завета, и (3) он бы рекомендовал Послание к Евреям как основную модель для нашей типологической интерпретационной практики.
Хотямын здесь не для того, чтобы обновлять и представлять свои труды для обсуждения, мы все равно можем извлечь пользу из его работы. Свежее взаимодействие с типологическими толкованиями Эдвардса может внести несколько вкладов в текущие дискуссии о Писании и герменевтике. И мы также находим в нем образец пастора-теолога, который восхищался и подчинялся Библии как Божественно созданному, эстетически прекрасному и единому произведению, которое указывает нам на Христа и «евангельские вещи».


[1] . Я благодарен доктору Дэйну Ортлунду и доктору Дэниелу Трейеру за их полезные комментарии и отклики на первоначальный вариант этой статьи
[2] Gordon Hugenberger makes this comment over twenty years ago in his essay, “Introductory Notes on Typology,” in The Right Doctrine from the Wrong Texts?, ed. G. K. Beale (Grand Rapids: Baker Books, 1994), 331. The interest continues today.
[3] This definition is essentially consistent with Daniel J. Treier, “Typology,” in Dictionary for Theological Interpretation of the Bible, ed. Kevin J. Vanhoozer (Grand Rapids: Baker Academic, 2005), 824. Similarly, Francis Foulkes, “The Acts of God: A Study of the Basis of Typology in the Old Testament,” in The Right Doctrine from the Wrong Texts?, ed. G. K. Beale (Grand Rapids: Baker Books, 1994), 366.
[4] Treier, “Typology,” 823.
[5] Daniel J. Treier, Introducing Theological Interpretation: Recovering a Christian Practice (Grand Rapids: Baker Academic, 2008). 47.
[6] Vern Poythress, Understanding Dispensationalists (Grand Rapids: Academie Books, 1987), 118. Poythress claims that Hebrews is the most important text to consider in a discussion of typology and the relationship of the OT and NT.
[7] Jonathan Edwards, “Types,” in Typological Writings, ed. Wallace E. Anderson, Mason I. Lowance Jr., and David H. Watters, The Works of Jonathan Edwards 11 (New Haven: Yale University Press, 1993), 146 (цитаты из работ Эдвардса здесь и далее сокращаются до WJE). Контекст употребления Эдвардсом слова “типичный” указывает на то, что это слово эквивалентно тому, что большинство людей сегодня назвали бы “типологическим”.
[8] “Types,” WJE 11:146–53. В Послании к Евреям упоминается в общей сложности 20 раз, многие из которых являются полными цитатами. Второе место после этого занимает 1-е послание к Коринфянам, в котором встречается 10 раз, и лишь несколько других незначительно разбросаны по всему тексту.
[9] “Christ’s Sacrifice,” WJE 10:595.
[10] Stephen Stein, “Quest for the Spiritual Sense: The Biblical Hermeneutics of Jonathan Edwards,” HTR 70 (1977): 107.
[11] In what follows, Stephen Stein, “The Spirit and the Word: Jonathan Edwards and Scriptural Exegesis,” in Jonathan Edwards and the American Experience, ed. Nathan O. Hatch and Harry S. Stout (New York: Oxford University Press, 1988), 121–22.
[12] WJE 10:595.
[13] WJE 10:594..
[14] WJE 10:595.
[15] WJE 10:595. Важно отметить, что его типология выходит за рамки библейского текста и в этом разделе также называется “естественной типологией”. Он рассматривает не только ветхозаветные жертвоприношения как типы, но и все языческие жертвоприношения как таковые
[16] “Heb. 9:13–14,” WJE 53:L.15v.
[17] WJE 53:L.16r.–16v.
[18] WJE 53:L.16v.
[19] WJE 53:L.10v
[20] WJE 15:246
[21] “Heb. 12:22–24 (f),” WJE 55:9. Для Эдвардса “представление” и особенно “слежка” - явно типологические термины.
[22] WJE 55:13.
[23] “Heb. 12:22–24 (b),” WJE 55:5.
[24] WJE 15:82.
[25] WJE 15:82
[26] WJE 15:603–5.
[27] Mason I. Lowance Jr., “Editor’s Introduction to ‘Types of the Messiah,’” WJE 11:159.
[28] “Blank Bible,” WJE 24:1137.
[29] WJE 24:1137.
[30] WJE 15:248.
[31] WJE 11:148.
[32] WJE 11:149.
[33] WJE 15:247.
[34] “Types,” WJE 11:151. Тот же момент важен для работы, “Types of the Messiah,” WJE 11:322.
[35] “Misc. 1139: Why the Creation of the World Was Committed to Christ,” WJE 20:516.
[36] WJE 20:516.. Исходя из этого текста Эдвардса, Стайн ошибочно утверждает, что он не думал, что все вещи в Ветхом Завете могут быть поняты в их типологическом смысле. Он пишет: “Следует напомнить, что сам Эдвардс настаивал на том, что некоторые типы остаются неясными, мотивируя это тем, что ”сейчас мы не можем конкретно объяснить, какие евангельские и небесные явления они означали“ (Стайн, ”В поисках духовного смысла", с. 112). Но это прямо противоположно тому, что пытается донести здесь Эдвардс. Во-первых, процитированное предложение не является прямым выражением собственных мыслей Эдвардса о типологии, а является парафразой  Евр. 9:5, с которой он, безусловно, согласен. Но этот пересказ показывает, что Эдвардс считает, что автор Послания к Евреям на самом деле четко понимал прообразы, но у него просто не было времени объяснить их. Другие примеры, которые следуют далее, проясняют этот момент
[37] WJE 11:323.
[38] Cf. WJE 11:149, 154.
[39] WJE 11:152.
[40] WJE 11:150.
[41] WJE 11:149.
[42] WJE 11:149.
[43] WJE 11:323.
[44] WJE 11:149.
[45] WJE 11:148.
[46] WJE 11:148.
[47] WJE 11:147.
[48] WJE 11:147.
[49]  См. Суини отмечает, что экзегетические труды Эдвардса были широко распространены из-за озабоченности его ролью в “общественной” жизни Америки. Таким образом, “мы пренебрегли научной работой, к которой он относился наиболее серьезно”. Douglas Sweeney, ‘“Longing for More and More of It’? The Strange Career of Jonathan Edwards’s Exegetical Exertions,” in Jonathan Edwards at 300: Essays on the Tercentenary of His Birth, ed. Harry S. Stout, Kenneth P. Minkema, and Caleb H. D. Maskell (Lanham, MD: University Press of America, 2005), 26.
[50] Robert Brown, “The Sacred and the Profane Connected: Edwards, the Bible, and Intellectual Culture,” in Jonathan Edwards at 300: Essays on the Tercentenary of His Birth, ed. Harry S. Stout, Kenneth P. Minkema, and Caleb H. D. Maskell (Lanham, MD: University Press of America, 1995), 39.
[51]  Гугенбергер называет это одной из причин осторожности в отношении смешивания типологии с аллегорией (“Introductory Notes on Typology,” 335–36).
[52] Stein, “Spiritual Sense,” 112.
[53] Francis Foulkes, “The Acts of God,” 367.
[54] G. K. Beale, “Positive Answer to the Question Did Jesus and His Followers Preach the Right Doctrine from the Wrong Texts,” in The Right Doctrine from the Wrong Texts?, ed. G. K. Beale (Grand Rapids: Baker Books, 1994), 395.
[55] These options are derived from Treier, “Typology,” 825.
[56] Richard Longenecker, “Negative Answer to the Question ‘Who Is the Prophet Talking About?’ Some Reflections on the New Testament’s Use of the Old,” in The Right Doctrine from the Wrong Texts?, ed. G. K. Beale (Grand Rapids: Baker Books, 1994), 385.
[57] Beale, “Positive Answer to the Question,” 394, 400.
[58] Treier, Introducing Theological Interpretation, 45.
[59] Stephen Stein, “The Spirit and the Word: Jonathan Edwards and Scriptural Exegesis” in Jonathan Edwards and the American Experience, ed. Nathan O. Hatch and Harry S. Stout (New York: Oxford University Press, 1988), 119.
[60] Douglas Sweeney, Jonathan Edwards and the Ministry of the Word: A Model of Faith and Thought (Downers Grove, IL: IVP Academic, 2009), 95.
[61] Stein, “The Spirit and the Word,” 119.
[62] Stein, “The Spirit and the Word,” 119
[63] Jonathan Edwards, A Jonathan Edwards Reader, ed. John E. Smith, Harry S. Stout, and Kenneth P. Minkema (New Haven: Yale University Press, 1995), 322.
[64] Edwards, A Jonathan Edwards Reader, 322.
[65] Edwards, A Jonathan Edwards Reader, 322–23.
[66] Douglas Sweeney, “Introduction,” WJE 23 :13.
[67] Kevin J. Vanhoozer, “Introduction,” in Dictionary for Theological Interpretation of the Bible, ed. Kevin J. Vanhoozer (Grand Rapids: Baker Academic, 2005), 20.
[68] Brown, “The Sacred and the Profane Connected,” 42.
[69] Sweeney, Jonathan Edwards and the Ministry of the Word, 95.
[70] George Marsden, Jonathan Edwards: A Life (New Haven: Yale University Press, 2003), 481.
[71] Treier similarly notes, “such genuine connections may not always be convincing to those without eyes of faith” (Introducing Theological Interpretation, 49.)
[72] Marsden, A Life, 481.
[73] WJE 11:152.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn