Письма Учителю. Спас мужика

       "Сегодня, граф, об отношениях между социальными группами россиян.

 Сейчас формально такого деления нет. Ну и харе Кришна. Все равны, каждому найдется место в социальном лифте. Как вверх, так и вниз.

Как пример, с неким Романом. Добрался до самых верхов. А как освободили, стремительно умчался вниз и закончил жизнь. Финиш, подобный судьбе героя Вашего рассказа "Хозяин и работник". Тоже добровольно-принудительный, с туманной аргументацией. Но "ваш" своим уходом спас жизнь другому.

 Короче, Лев Николаевич, посмотрим, что происходит в поместье 4 июня 1889.

 Встав рано, что не всегда, Вы спешите в ближайший лес. Здесь уже ждет неизвестный нам мужик с топором. Показываете ему, где рубить хворост.

 Знакомая картина. Нам тоже не так давно разрешили бесплатно собирать по лесам валежник. Но Вы, граф, демократ. Сами показываете.

 Зачем в начале лета хворост? Возможно, мужик решил обновить плетень. Или укрепить, по Вашему распоряжению, берега Воронки. Или сжечь, шучу, еретика. А что? Вы сами для этой роли подходите. Тоже шучу.

 Разобравшись с мужиком, возвращаетесь к "Крейцеровой сонате". Тоже, как ни суди, принудительный уход из жизни.

Сегодня же, четвертого июня интереснее окунуться в сюжетность упомянутого рассказа.

 Возможно, что встреча с неким Брохуновым мотивировала Вас к написанию очередного произведения. Сейчас же Вы выступаете в роли третейского судьи.

 -Дайте, Лев Николаевич, совет, -обращается Брохунов, -работник утаил от меня семнадцать рублей, а сейчас, мол, не я.

 -Ответ, Иван Андреевич, -поднимаете густые брови, -найдете в Евангелии.

 И указываете место, 18 главу из Матфея, 15 стих.

 Характерно для Вас. Худой мир, как альтернатива бесконечной войны между соседями.

 Согласившись, Брохунов уходит.  Провожая просителя взглядом, уже прикидываете сюжетность очередного произведения.

 Пусть будет Брехуновым. Прикольно и лучше запоминается читателю. И не Иван Андреевич, а к примеру, Василий Андреевич. Купец, ростовщик, хваток, как министр транспорта.
 
 После новогодних праздников, проводив гостей, собирается к соседнему помещику, срочно, чтобы не перебили конкуренты, выкупить лес.

 Денежки не переводом, с собой. Для надежности берет единственного трезвого работника. Никита "в завязке".

 Из транспорта на тот момент добрый конь Мухортый. Но не в пошевни запряженный расторопным Никитой, в махонькие.

 По дороге, изрядно покружив, сбиваются с пути.  Отвязав Мухортого и бросив замерзающего  Никиту, Василий Андреевич пытается добраться до ближнего жилья. Но конь возвращает седока к старому месту.

 Очень поучительный, Лев Николаевич, рассказ. Ростовщики-бизнесмены,собираясь в зимнюю дорогу, садитесь в пошевни. А ещё лучше-в вертолет.

 Впрочем, это тоже не гарантирует от неприятностей, случившихся с вашем коллегой. Интересно, как бы поступил нынешний министр, окажись в подобной ситуации? Спас Никиту ценой собственной жизни? Или  пристрелил?

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Одного, Лев Николаевич, не могу уяснить в рассказе. Почему "чолка"? Похоже,  полюбленная вновь Софья Андреевна не корректировала.

Postsciptum.

 " Выставка "Лев Толстой. Хозяин и работник" открылась в Ясной Поляне под Тулой".