Тени безымянного озера. Глава 20

Нужный подвал они отыскали с четвёртой попытки. Елена, словно профессиональный взломщик, вскрыла замок, и они проникли в помещение, воняющее формалином, пылью, сыростью и дерьмом. Участок с бывшей лабораторией был заперт на большой амбарный замок, но и с ним девушка справилась без особых проблем. Где включается свет, даже не искали, им хватало фонариков.

Игорь с удивлением рассматривал стены, исписанные формулами квантовой механики, поверх которых висели пожелтевшие листки с детскими рисунками. Его луч фонаря высветил рабочий стол, на котором обнаружилась пожелтевшая фотография его молодого отца, обнимающего за плечи девочку — Лямбду. Покрытый толстым слоем пыли дневник папы, разбитые капсулы с этикетками от «Лямбды один» до «Лямбды двенадцать» и небольшой блокнот с рисунком смешной рожицы. Его папа часто рисовал этот образ, когда размышлял. Седов сразу же засунул трофей в карман, планируя позже изучить содержимое.

Ковалёва мгновенно заинтересовалась записями. Листая страницы дневника, она злобно комментировала тексты:

— Чёрт! Игорь, блин… Оказывается, твой отец не уничтожал проект! Он перезаписал сознание Лямбды-ноль в квантовый кристалл!

Лена в это время, подойдя к старому монитору, нажала на нём кнопку включения, решив проверить, есть ли ток, и, вздрогнув от засветившегося экрана, позвала к нему остальных.

— Смотрите!

Экран показывал запись или прямую трансляцию, где девочка Лямбда вводит через терминал какие-то цифры.

— Мля, — выругалась Миронова. — По-видимому, кто-то загрузил её данные в новую систему? По идее, нашей Лямбде сейчас было бы около сорока лет, а она до сих пор — девочка! Похоже, что это не запись!

— А что же это? — не поверил ей Седов. — Как ребёнок может не стареть сорок лет?

— Игорь, я бы сказала, что это квантовая телепортация в реальном времени.

— Поясни?

— Понимаешь… Когда твой отец перезаписал сознание нулевой Лямбды в кристалл, он создал квантово-запутанную пару, — объясняла Лена, тыкая пальцем в экран. — Одна частица здесь, в этом мониторе, вторая — где-то там, где сейчас находится её сознание.

Она, подойдя к стене, провела ладонью по пыльным формулам, объясняя:

— Видишь эти уравнения? Это модифицированные формулы фон Неймана. Отец пытался стабилизировать волновую функцию сознания девочки. Но…

Вера резко перебила коллегу:

— Он не учёл эффект наблюдателя. Каждый раз, когда мы смотрим на экран, мы коллапсируем её волновую функцию — вот почему она остаётся девочкой. Её сознание застряло в суперпозиции между 1986 и 2026 годом!

— Ошизеть! — Игорь смотрел на монитор, пытаясь осмыслить увиденное. Он уже поднаторел в научных терминах, но поверить в реальность происходящего до сих пор опасался.

Внезапно кукла, лежащая в рюкзаке Ковалёвой, зашевелилась. Её фарфоровые пальчики схватились за край сумки, и она полезла наружу.

— Мля! — Вера со страху швырнула рюкзак на пол. Голова куклы раскололась, а из неё потянулись провода, испачканные в чёрной жидкости. И в этот же момент ожили старые компьютерные колонки, стоящие за монитором:

— Вы опоздали на двенадцать минут, — произнёс с укором тонкий девичий голосок. Изображение на экране монитора сменилось таймером отсчёта: «00:11:59… 00:11:58…»

Миронова в ужасе схватила за руку Игоря, указывая на экран:

— Это обратный отсчёт до квантовой декогеренции! Когда он достигнет нуля…

— Все, кто был в контакте с Лямбдой-ноль, превратятся в такие же цифровые призраки, — закончила за неё Вера.

— Ну и где нам найти этот чёртовый кристалл? — Игорь ринулся к шкафу с покосившимися дверками и начал выбрасывать из него на пол старые папки с записями. Миронова, стоя у стены, пробегалась глазами по формулам, пытаясь найти там подсказку. Ковалёва судорожно листала страницы дневника, водя пальцем по строчкам и бормоча:

— Подожди… Я где-то мельком видела. Ваш отец писал, что кристалл — это сама Лямбда-ноль. Её тело было преобразовано в…

Вера замолчала, поднимая глаза от дневника, и начала водить лучом фонаря по дальней стене помещения. Седов не понимал, что она там хочет найти. Но боковым зрением уловил странный отблеск от прислонённой к стене картонной упаковки.

— Погоди!

Он ринулся туда и, отбросив картон, увидел, что тот прикрывал собой большую капсулу в углу комнаты. А внутри её — скелет ребёнка, покрытый многочисленными кристаллами.

— Боже! — ахнула Вера, медленно приближаясь к Игорю, дополнительно подсвечивая своим фонарём необычную находку. — Это же наноалмазы! Твой отец кристаллизовал кости девочки. Это и есть носитель!

Они оба в благоговении рассматривали скелет, пока их не вывел из прострации крик Мироновой.

— Таймер ускорился!

Седов обернулся к экрану, замечая, что из разбитой куклы появилось зелёное сияние, трансформирующееся в лицо взрослой Лямбды-Омеги.

— Вы не понимаете! — произнёс с напором женский голос. — Я не хочу быть свободной. Я хочу, чтобы ВСЕ стали такими, как я!

Таймер на экране продолжал обратный отсчёт: «00:04:12… 00:04:11…»

Игорь, сжав кулаки от бессилия, смотрел на кристаллизованные останки, не зная, что можно предпринять. Вдруг воздух заколебался, и над скелетом материализовалась голограмма мужчины в старом лабораторном халате, с проседью у висков и усталыми глазами.

— Сын… — голос отца звучал как далёкое радио, с треском помех. — Ты нашёл мой дневник.

— Отец… Что ты наделал? — Игорь шагнул к голограмме, пытаясь прикоснуться к телу папы, но его руки лишь пронзили воздух. Голограмма отца никак не отреагировала на эту попытку. Папа, прикасаясь к останкам ребёнка, произнёс с сожалением:

— Я не убивал Лилю. Я спас её сознание. Но система исказила всё…

— Алексей Степанович… — Лена, вглядываясь в уравнения на стене, высказала свою версию событий. — Вы пытались создать квантовый мост между сознанием и материей!

Голограмма Седова старшего оживилась. Отец, указывая на формулы, подтвердил:

— Вы правы! Квантовая телепортация требует якоря. Тело девочки стало кристаллической матрицей, а сознание… блуждает в суперпозиции между мирами…

Но голограмму резко перебила Ковалёва:

— Вы нарушили принцип локальности! Сознание Лямбды теперь привязано к любому носителю с тем же квантовым ключом!

Таймер на экране отсчитывал последние пару минут. Голограмма отца замигала, и он, обращаясь ко всем сразу, затараторил:

— Слушай внимательно. Лямбда-Омега — это не Лиля. Это её тень, выращенная системой. Настоящая Лямбда-ноль спит в кристалле. Чтобы остановить коллапс, нужно…

— Уничтожить кристалл? Ха-ха! — рассмеялось призрачное лицо девушки, перебив речь отца. — Но тогда умрёт и он!

Голограмма Седова теперь смотрела исключительно на сына:

— Нет, сынок. Нужно перезаписать систему через оригинал.

Перед голограммой вспыхнули координаты с пометкой: «Санкт-Петербург. Особняк Громова», — и призрак отца рассыпался в цифровой пепел, а Лямбда-Омега рассмеялась:

— У вас осталось пятьдесят восемь секунд!..


И вновь Седов не понимал, что можно сделать за оставшееся время. Отец посоветовал перезаписать систему через оригинал, но как такое сделать, если оригинал, судя по координатам, в Питере? Игорь посмотрел на Лену, но увидел, что её глаза горят полной решимостью.

— Бегите! — полезла она в свой рюкзак, доставая из него странный прибор, напоминающий гибрид калькулятора и советского дозиметра. — Я создам временную петлю в пределах лаборатории. — Миронова начала настраивать прибор, параллельно поясняя: — Это локальное искривление пространства-времени по принципу Казимира. Лаборатория будет существовать в собственной квантовой яме — внутри коллапс, снаружи всё останется прежним.

Вера уже изо всех сил тащила Игоря к выходу, поясняя особенности предложенного Мироновой варианта:

— Понимаешь? Для студентов наверху мы просто… исчезнем. Никаких взрывов, никаких разрушений.

Игорь, убегая, видел, как стены помещения начали мерцать едва заметным голубоватым светом. Воздух стал плотным, как в сауне. Лена стояла в центре комнаты, а её волосы медленно поднимались, будто в невесомости или в воде.

— Как я найду тебя после? — прокричал ей Седов уже у выхода.

— По квантовой метке. Когда включите основной процессор в особняке, я… проявлюсь.

Вера, бросая взгляд на «плавающую» подругу у выхода из подвала, устало пояснила:

— Игорь, Леночка создала обратную волну де Бройля. Время здесь теперь течёт иначе.

Дверь лаборатории закрылась за ними с едва слышным «хлопком». За ней было тихо — обычный университетский подвал с запахом сырости и старых книг. Никаких следов аномалии…

Они с Верой не могли видеть, что в тот момент, когда дверь за ними захлопнулась, комната будто «сложилась» сама в себя. Стены потекли, как растаявший воск, образуя идеальную сферу. Лена осталась стоять в центре этого пульсирующего пузыря, наблюдая, как замершие в воздухе частицы пыли образовали геометрические узоры. Свет от оставленного ей на столе фонаря преломлялся в странных углах, создавая голографические проекции квантовых формул. И время внутри пузыря измерялось не секундами, а последовательностью квантовых состояний. Они не могли знать, что в воздухе перед Мироновой появится копия листа из дневника отца с надписью: «Протокол ;-7: Инверсия реальности».

Игорь с Верой молча двигались к оставленной «Весте» Ковалёвой, чтобы отправиться на ней в Питер. Величавое здание МГУ стояло, как обычно, не тронутое коллапсом. Студенты спокойно шли по своим делам. И только в одном окне подвала мелькнул голубой отсвет, который никто, кроме этих двоих, не заметил.

— Семьдесят два часа, — твердила Вера, глядя на наручные часы. — Ровно столько у нас есть времени до выравнивания петли.

«Лада Веста» тронулась с места, увозя пассажиров к особняку Громова, в то время как в маленьком квантовом пузыре под одним из корпусов университета Лена медленно поднимала руку, чтобы коснуться «стены» своего нового мира — идеально гладкой поверхности, в которой отражались бесконечные версии её самой…


… Игорь и Вера мчались по трассе в сторону Санкт-Петербурга, оставляя за собой Москву. В салоне «Весты» царило напряжённое молчание, прерываемое лишь шумом двигателя и редкими комментариями навигатора. Седов молча управлял машиной, а Ковалёва нервно перебирала страницы дневника его отца, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

— «Особняк Громова»… — пробормотала она, отрывая взгляд от бумаги. — Ты вообще знаешь, что это за место?

Игорь сжал руль так, что костяшки побелели.

— Слышал… Отец упоминал его пару раз. Это кодовое название. Там в восьмидесятых был секретный научный центр, связанный с военными разработками. Но после развала Союза здание забросили.

— Вот как? А почему именно туда? Что там может быть?

— Не знаю, — признался Седов. — Но я размышляю так: если Лямбда-ноль — это кристалл, а её «тень» Омега пытается захватить реальность, то, возможно, в особняке находится её исходный код. Или…

— Или сам оригинал. — Вера закончила за него, хмурясь. — Но если Лямбда-Омега контролирует систему, почему она просто не уничтожила кристалл?

— Да потому что он её якорь. — Игорь резко свернул, обгоняя медлительную фуру. — Омега существует только благодаря ему. Если кристалл уничтожить, она исчезнет. Но и сознание настоящей Лямбды тоже.

Вера задумалась, продолжая листать дневник дальше.

— Хм… принимается. Слушай! Твой отец писал, что Громов экспериментировал с квантовыми компьютерами ещё в восьмидесятых. И если там осталось хоть что-то рабочее…

— То мы сможем перезаписать систему. — Игорь согласно кивнул. — Правда, я пока не представляю как? У нас нет ни кода, ни доступа…

— А если… — Вера внезапно ухватилась за страницы, перелистывая их до нужной. — Вот нашла. Здесь упоминается про «ключ Громова». Седов-старший пишет, что это физический носитель с квантовой подписью. Твой отец вставил его в терминал Лямбды перед тем, как перевести её сознание в кристалл.

— И где он теперь?

— Пока не представляю. Но если ключ был нужен для активации системы, то, возможно, он всё ещё в особняке? …


По платной трассе они добрались до нужных координат за восемь часов. Вера перебралась спать на заднее сиденье, а Игорь, вспоминая добрым словом опыт дальнобойщика, всю ночь вёл машину. Навигатор привёл их к заброшенному парку, в глубине которого стояло мрачное классическое трёхэтажное здание с заколоченными окнами и облезлыми стенами. Подъезд к нему преграждали старые ржавые ворота с массивным замком. Но монтировка легко справилась с препятствием.

Игорь, зевая, ждал, когда Ковалёва выйдет из машины, рассматривая неизвестное марево над домом. Воздух над его крышей словно дрожал от невидимого поля.

— И что это за хрень? — указал он на примеченное марево подошедшей Вере.

— Я думаю — это квантовая аномалия. И значит, система Лямбды пока ещё здесь.

Они пробрались в здание через разбитое окно в цокольном этаже. Внутри царил хаос: разбросанные бумаги, сломанная мебель, следы давнего пожара с впитавшимся в стены запахом гари. Но в дальнем закутке зала они обнаружили практически нетронутый огнём терминал с огромным экраном, мерцающим тусклым синим светом.

— Бинго! — обрадовалась Вера, подходя ближе. — Похоже, это и есть терминал Лямбды.

— Да. Только он не должен быть активен. — Игорь провёл рукой по панели, и экран ожил, показав тот же обратный отсчёт: «00:02:17… 00:02:16…»

— Чёрт! — Вера отпрянула, переглядываясь с мужчиной. — Мы опоздали?

— Нет. Я думаю, это другое. — Игорь вгляделся в экран, высказывая свои предположения. — Это не таймер до коллапса. Это… таймер до активации.

— Активации чего?

Внезапно терминал завибрировал, и на экране возникло лицо Лямбды-Омеги.

— Вы всё равно не успеете. — Её голос звучал уже не как женщины, а как холодного и бесполого искусственного интеллекта. — Система перезагружается. Через две минуты я распространюсь на все квантовые узлы мира.

— Что она имеет в виду? — Ковалёва в ужасе схватила Игоря за рукав.

— Я думаю, она хочет не просто захватить сознания. Она хочет стать реальностью.

Седов огляделся по сторонам и заметил в тёмном углу комнаты, приваленный кирпичами небольшой сейф с биометрическим сканером. Подбежав к нему, он вскрикнул:

— Здесь должен быть ключ Громова!

— А как его открыть?

— Мой… точнее, наш с отцом ДНК. — Игорь приложил ладонь к сканеру. — Отец говорил, что Громов использовал генетические ключи.

Раздался щелчок, и дверца сейфа открылась. Внутри лежал небольшой кристаллический чип.

— Вот он! — Игорь схватил его и бросился обратно к терминалу, где таймер отсчитывал последние секунды: «00:00:59… 00:00:58…»

— И что с ним делать? — Вера в отчаянии смотрела на мужчину, хладнокровно вставляющего чип в специальный разъём.

— Перезаписать систему! — выкрикнул Игорь, и экран неожиданно погас. Затем вновь вспыхнул, но теперь на нём появилось искажённое злобой лицо Лямбды-Омеги.

— Нет! Ты не можешь…

Но терминал уже показывал новое сообщение: «Доступ к ядру разрешён. Введите команду».

— Что писать?! — Игорь обернулся к Вере, ожидая от неё совета. — Я же не компьютерщик.

— Попробуй… «Восстановление из бэкапа»!

Седов быстро набрал команду. Экран замигал, а затем по нему пробежали строки кода. С появившейся финальной надписью: «Инициализация протокола ;-0. Возврат к исходному состоянию».

Лямбда-Омега закричала — не электронным голосом, а по-настоящему человеческим, детским.

— Не надо! Я не хочу исчезать!

Но было уже поздно. Экран погас, и терминал отключился. В комнате воцарилась тишина.

— И это… всё? — Вера осторожно потрогала тёмный экран, проверяя его работоспособность. Игорь в ответ глубоко вздохнул.

— Думаю, да…

Но в этот момент из скрытых динамиков раздался знакомый детский голос:

— Игорь…

Они обернулись к терминалу. На включившемся экране снова было лицо Лямбды. Но теперь — не Омеги, а настоящей девочки.

— Спасибо. — Искренне улыбнулась она. — Я наконец свободна.

Затем экран погас окончательно. А где-то в далёкой Москве, в квантовом пузыре, Лена Миронова напряглась, чувствуя, как петля времени схлопывается. И её пузырь заметно уменьшается…


… — Так… значит, мы победили? — Вера медленно опустилась на пыльный диван, присев в том месте, где из него не торчали пружины, и всё ещё не веря, что всё закончилось.

— Не совсем. — Игорь достал из кармана потрёпанный блокнот отца, который прихватил со стола в лаборатории. Он успел в дороге ознакомиться с содержанием, пока заправлял машину и пил крепкий кофе, чтобы не уснуть.

— Посмотри сюда. Видишь — тут на последней страничке рисунок схемы с пометкой: «Резервный узел — Оренбург. Терминал "Дельта-4". На случай коллапса системы».

— То есть… это ещё не конец? — Ковалёва нахмурилась, нервно отряхивая свою одежду от пыли. — Чёрт, а я уже решила уйти в отпуск!

— Рано нам в отпуска идти, — расстроил женщину Седов. — Лямбда-Омега уничтожена, но её код мог сохраниться в резервном хранилище. — Игорь ткнул пальцем в рисунок схемы. — Если он активируется, всё начнётся заново.

— Ну что же… Значит, едем в Оренбург. — Вера встала, продолжая отряхивая пыль с джинсов. — Но сначала — за Леной…


Дорога до Москвы заняла намного больше времени, так как за рулём теперь сидела Вера, а Игорь отсыпался на заднем ряду. Добрались они к МГУ поздно вечером. Квантовый пузырь в подвале лаборатории уже начал распадаться: голубоватое свечение в окне подвала стало едва заметным.


— Как мы её вообще найдём? — Вера нервно кусала губу, пока Игорь монтировкой пытался вскрыть заклинившую дверь.

— Она сказала — по квантовой метке.

За взломанной в подвале дверью не было ни следов лаборатории, ни Лены. Только пустые стены и запах сырости.

— Лена?! — Игорь шагнул вперёд, но вдруг воздух перед ним дрогнул. Раздался лёгкий хлопок, и прямо перед ними материализовалась… кукла. Та самая — фарфоровая, с разбитой головой и торчащими из дыры проводами.

— Что за на хрен… — Вера испуганно отпрянула. Но кукла вдруг зашевелилась, и из её внутренностей прозвучал голос Лены:

— Приём. Слышите меня?

— Лена?! — Игорь схватил куклу, тряся её и крича. — Где ты?!

— Я… везде и нигде. — Голос звучал странно, словно доносился из далёкого эха. — Петля схлопнулась, но я застряла между состояниями. Мне нужен якорь.

— Что делать?

— В Оренбурге есть резервный терминал. Если активировать его в обратном режиме, он стабилизирует мою волновую функцию.

Кукла завибрировала, а затем её глаза вспыхнули зелёным светом.

— У вас… есть всего семьдесят два часа! — прозвучал удаляющийся голос Мироновой, и глаза игрушки погасли…