О встрече с близкими после смерти

                Почти всех волнует вопрос о посмертной участи не только собственной души, но и близких, родных, знакомых. Человеческие привязанности настолько сильны, что мысль о встрече с дорогими нам людьми в загробной жизни неразрывно связана с бытием человека. В этот вопрос нужно внести ясность, руководствуясь Православным вероучением о спасении (Сотериология) и о посмертной участи души (Эсхатология). Ответ на него позволит сформировать правильное отношение к потустороннему миру. Смерть, с научной точки зрения, это прекращение биологического и физиологического процессов в организме. Тело родилось, отработало и истлело, вернувшись в свое исходное состояние – прах, из которого в день Страшного Суда ему предстоит восстать и соединиться с душой. Но, человеку свойственно отождествлять личное Я, свое мировоззрение, желание, мысли с телом, ибо он не может отделить разум от плоти. Такое под силу только тем, кто с Божьей помощью «умер» для мира сего. Тогда для них тело – это уже труп, а душа – вечная жизнь. Но большинство людей на это не способно. Проблема заключается в неверном представлении о том, что такое человек. А он существо двусоставное: тело и душа (дихотомия), а в некоторых учениях трехсоставное (трихотомия): душа, тело и дух. Причем, все эти части и едины, и не слитны одновременно. Это обусловлено тем, что Бог создал человека по образу и подобию Своему, а Бог, как известно, – это Святая Троица, в Которой каждое Лицо имеет Свои личные свойства. По ипостаси Отец, Сын и Дух отличны, а по природе или по сущности – едины. Так, и в человеке сосуществуют в нерасторжимом единстве тело, душа и дух. Каждое из них отлично от другого, но все вместе они представляют единого живого человека. 
                Со смертью тела, душа и дух не исчезают и не прекращают своего бытия. Но в самом себе человеку крайне трудно разделить их. Исход души можно уподобить сну. Когда мы спим, то продолжаем во сне жить: чувствовать, любить, страдать, переживать, общаться с близкими, обонять и тому подобное. Тело остается в кровати неподвижным, а сознание вполне комфортно живет своей жизнью, и даже испытывает те ощущения, которые в теле бывают недоступны. Тоже самое происходит и в момент смерти. Душа уходит в полном сознании и с пониманием происходящего. Свидетельство тому многочисленные случаи, описанные очнувшимися после летаргической смерти и вышедших из комы. Во сны люди верят, а вот в собственную смерть – ни за что! Святитель Иоанн Златоуст негодовал по этому поводу: «Каждый день перед собой покойников видите, а ведете себя так, как- будто собираетесь жить вечно!».  Таким образом, сознание человека, которое является неотъемлемой части души, со смертью никуда не исчезает, а следует за ним до конца: либо в геенну, либо в Царствие Небесное. Именно сознание или разумная часть души, хранящее в себе память прожитой жизни, усугубляет муки или усиливает блаженство. Одним из главных факторов, внушающих ужас смерти, является боязнь никогда не увидеть своих близких, родных и окружающий мир. Этот страх противоестественен для боголюбивой души и цепной пес для души приземленной, мирской, страстной. В момент смерти душу встречают ангелы и бесы. Об этом хорошо известно из жительства святой Феодоры и ее мытарствах. Желающие легко могут найти и прочитать этот путеводитель по загробной жизни.
                Необходимо выяснить, как сознание после смерти отличается от умственной деятельности при жизни. Будучи в теле, душа находится под гнетом чувств и страстей, которые являются неотъемлемой частью человеческой природы. Она пребывает в узах плоти и покоряется ей. Но, после смерти ее уже ничто не удерживает, и она начинает независимую от чувств и страстей жизнь в загробном мире. В отличии от тела, душа – беспола, то есть нет ни женской, ни мужской души, а значит нет у нее детей, мужей, сестер, братьев и прочих родственников. В невидимом мире есть только душа, как сознание и личная память, которая хранит все деяния человека –  от рождения до смерти, и порочное, и доброе. Оправданная, она знает только благое и доброе, потому что все плохое из ее прижизненных мытарств  изглажено оправдательным приговором Судьи, а осужденная – видит все только срамное, скверное, унизительное и постыдное, что человек сотворил, ибо созерцание собственного стыда – неотъемлемая часть вечных мучений. Поэтому святые отцы учат, что не Бог будет судить человека после смерти, а он сам себя, увидев воочию все мерзкие, не очищенные покаянием грехи. Сами дела, мысли, поступки буду судьями, но не Бог.
                Мы очень привязаны к тем, кто нам дорог. Но даже, несмотря на эту привязанность, далеко не каждую минуту жизни думаем о них. Наше сознание устроено так, что помимо личных отношений, есть и множество других дел и забот, которые отнимают внимание и силы. Поэтому, мало кто в повседневных заботах, обращается мыслью к своим родным, если только чего-то с ними не случится. Когда душа уходит, то столкнется с такими проблемами и заботам, с таким страхом или радостью, что мысли о родственниках ее уже волновать не будут. Одни будут страшиться и мучаться в ожидании мук, и тогда им не до близких, а другие, – будет испытывать неизреченную радость и блаженство от встречи с ангелами и Христом, которые превыше всякой человеческой любви. Как я уже сказал, душа человека не имеет пола. Это значит, что все те привязанности и чувства, которые она испытывала, будучи в мужском или женском теле, ей будут чужды в Горнем мире. Конечно, нельзя исключать, что, например, душа жены, встретила душу мужа в Царствии Небесном. Но эта встреча будет совершенно иной, чем в теле. Там встреча будет в радости о пребывании их вместе с Богом, а не друг с другом. Там нет родственников, там есть только родственные души во Христе, и их отношении я между собой совершенно одинаковы вне зависимости от степени родства и времени исхода. Христос об этом прямо говорит: «В воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф.22:30). Именно ангельское состояние души определяет ее отношение к некогда бывшим родственникам во плоти: они все для ее сотаинники и соучастники разделения радости во Христе и блаженства в Царствии Небесном.    
                Но это то, что касается оправданных и спасенных. А какова же участь душ, осужденных в геенну? Здесь все намного и страшнее, и печальнее. Главный ужас ада заключается не в его муках, а в том, что каждый обреченный терпит немыслимые страдания в одиночестве, не видя и не общаясь с собратьями по несчастью. Как известно, самое страшное наказание для преступника – это не смерть, пусть и лютая, а одиночество, то есть пожизненное заключение в камере-одиночке. Редко кто выдерживает такую муку и не сходит с ума или не накладывает на себя руки. И, если это ужасно во земной жизни, то что испытывает грешник, знающий, что его мука не закончится никогда: хотел бы он умереть, да не может. Поскольку в преисподней все мучаются в одиночестве, то и встреча с близкими невозможна. Этим только усиливаются страдания, и вопли безысходности, отчаяния и тоски наполняют глубины преисподней: «Там будет плач и скрежет зубов» (Мф.8:12). И если в царствии Небесном все радуется вместе, то в аду каждый страдает в одиночестве. В этом состоит трагедия вечной смерти! Для живущих, это служит напоминанием о том, что родственные связи в потустороннем мире не имеют никакого значения, и, следовательно, не стоит скорбеть о разлуке с теми, кто останется после нас или о тех, уже ушел от нас. Все родственное личное, страстное исчезает вместе со смертью, а остается только то, что сотворил человек при жизни, только то, что, либо позволит ему с дерзновением сказать словами Многострадального Иова: «Пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность» (Иов.31:6), либо заставит стенать словами Патриарха Иакова: «Сниду к сыну моему сетуя во ад» (Быт. 45:27). Выбор остается у человека, пока Господь из милости, ради покаяния, продлевает его дни.
                В связи с этим необходимо обсудить еще один вопрос – об отношении к смерти человека или о плаче по усопшим. Всем очень больно и тяжело, когда дорогие нам люди покидают этот мир. Ни один нормальный человек этой скорби избежать не может. Однако, и к этому трагическому событию Христос учит относится по-Евангельски, руководствуясь знаниями о вечной жизни и вечных муках.  Если так подходить к смерти, то боль утраты значительно сгладится. Святитель Иоанн Златоуст говорит: "Подлинно, не странно ли признавать небо гораздо лучше земли, а переселившихся туда – оплакивать?". Это не означает, что не нужно проявлять положенной скорби по отошедшему в мир иной, а лишь подчеркивает, что   относится к смерти нужно с разумом, то есть скорбь должна быть умеренной и осмысленной. В некоторых деноминациях протестантизма усопших провожают на кладбище под звуки оркестра и пляски перед гробом. Это, конечно, явный перебор, но показывает отношение к смерти со стороны еретиков-протестантов. А  как провожаем мы, православные?
                Мы, к сожалению, не умеем разделить  в своем сознании смерть, как переходное состояние, от личности усопшего. Проявлять скорбь об умершем свойственно нашей природе и является нашим долгом из любви к ближнему. Такое проявление чувств не осуждается, а благословляется. Даже Христос плакал об усопшем Лазаре. Когда мы оплакиваем близкого, то надеемся, что его душа обретет место на Небе, потому что не оплакивают тех, кому желают ада. Но в тоже время, мы должны хорошо понимать, что с уходом его истинная жизнь только начинается, и она будет вечной. Людям хочется верить, что в горнем мире близкий и дорогой им человек обретет милость у Бога и спасется. И если люди этого желают, и в то же время, проявляют неумеренную скорбь по ушедшему, то получается, что они оплакивают спасение души усопшего, которая освободилась от уз плоти, избавилась от искушений и, встречаемая ангелами, сподобилась блаженства со Христом. Получается, что именно это является причиной скорби! Можно только представить, какие недоумения испытывает душа праведника от этих стенаний. Он смотрит на безумно рыдающих и думает: "Что же вы делаете, зачем омрачаете радость моего общения со Хористом?". 
                Рассуждая на эту тему, святитель Иоанн Златоуст приводит такой пример. У одного язычника, богатого и известного Римского сенатора, умер единственный сын. В момент его смерти сенатор приносил жертву богам в языческом храме. Прибежавший слуга сообщает хозяину:
-  Господин, беги скорее домой! Твой сын умер!
   Но сенатор продолжал обряд жертвоприношения. Слуга снова завопил,
-  Хозяин, ты меня слышишь? Весь дом рыдает, жена твоя без чувств. Беги   
   домой!
   Не отвлекаясь от жертвоприношения, отец отвечает,
-  А что, кто-то сказал, что мой сын будет жить вечно?
И пошел домой только после завершения обряда.
                Приводя этот пример, святитель Иоанн Златоуст говорит: «Язычник, не ведающий истинного Бога, проявил больше мудрости, чем мы, просвещённые святой истиной».
                Безудержная скорбь по умершему, свидетельствует либо о неверие в его спасение, либо о неверие в посмертную жизнь души. И то, и другое –  отрицание  Христа.