Бессознательное Настоящее

Работа с бессознательным настоящим — не просто шаг в терапии, это фундамент. Моя практика твердо стоит на принципе: сначала нужно полностью раскрыть бессознательное значение того, что разворачивается в переносе здесь-и-теперь. Понять, какие объектные отношения оживают прямо в кабинете, в отношениях со мной. Только когда эти прежде вытесненные, отрицаемые, спроецированные или диссоциированные паттерны станут осознанными и эго-дистонными (чуждыми для Я пациента), только тогда имеет смысл обращаться к реконструкции прошлого — к бессознательному прошлому. Прыгать через этот этап — строить на песке (Sandler and Sandler, 1987).

Возьмем г-жу С. Динамика была почти прозрачна: ее мазохистское искажение позитивных отношений прямо кричало о нерешенном эдиповом конфликте. Связь между ее сознательным прошлым и бессознательным настоящим в переносе была очевидной, прямой. Но! Я удержался от интерпретаций про отца. Зачем? Потому что истинное понимание должно родиться у нее. И оно родилось: когда она сама задумалась, почему превращает хорошее в плохое, чтобы сексуализировать, хлынули ассоциации об отце-подростке. Бессознательное настоящее проложило мост к прошлому.

Совсем иная история — г-н Д., специалист в душевном здоровье, чья внешняя жизнь и перенос напоминали хаотичный ураган. Его рассказы о прошлом были настолько противоречивы, что искать в них опору было бессмысленно. Куда важнее было разобраться в бессознательном значении его действий прямо сейчас, в этой комнате. Это заняло время — много времени. Лишь прояснив хаос «здесь-и-теперь», мы смогли задаться вопросом: а откуда это взялось? Его отчаянный поиск зависимости от жестокого объекта мог бы вдохновить теоретика Малера (фаза рапрошман), кляйнианца (зависть к груди) или эго-психолога (анальная регрессия из-за вины). Но без ясности в бессознательном настоящем любая такая интерпретация — чистой воды спекуляция. Я ждал, пока ситуация «здесь-и-теперь» не станет для него кристально ясной и мучительно дискомфортной.

Случай г-на Е. — грозное предупреждение о рисках преждевременных реконструкций. Даже в момент прорыва из многолетнего тупика я не связывал активировавшиеся примитивные отношения в переносе ни с чем из его прошлого. Пока связь не проявилась очевидно в его же ассоциациях и переносе, копать глубже — опасно.

Итак, мой принцип ясен: Сначала — вневременная конструкция бессознательного настоящего. Потом, с осторожностью — реконструкция прошлого. Это помогает избежать роковых ошибок: механического приравнивания примитивного материала к самому раннему или жесткой привязки психопатологии к фиксированным стадиям. Прошлое важно, да! Но ключ к нему лежит через бессознательное значение того, что происходит прямо перед нами, в уникальном микрокосме терапевтических отношений здесь-и-теперь. Без этого ключа дверь в прошлое либо не откроется, либо за ней окажется лишь иллюзия понимания. Бессознательное настоящее — не дверь, а сам ключ. Терпеливо отполируйте его, и тогда замки прошлого начнут поддаваться.

#БессознательноеНастоящее