Отражение правды Глава 2. Заказ реставрации

 

Глава 2. Заказ реставрации

Антон остановил свой Volkswagen у ворот особняка, выключил двигатель и на минуту задержался за рулём. Он всегда любил этот короткий миг перед началом работы — когда всё ещё кажется возможным, когда дом только дом, а не клубок чужих и своих тревог.

Сосновск встретил его пасмурным утром: небо затянуто облаками, воздух сырой, на асфальте лужи. Особняк, к которому он приехал по заказу, выглядел ещё более запущенным, чем на фотографиях.

Павел Сергеевич ждал его у калитки. Высокий, сухощавый, в чистой куртке и с аккуратно подстриженными усами, он сразу показался Антону человеком аккуратным и не склонным к лишним словам.

— Антон Громов? — Павел внимательно посмотрел на него, будто сверяя с фотографией в паспорте.

— Да, это я, — Антон кивнул и протянул руку.

Павел пожал её крепко, но без лишней теплоты.

— Ну что, добро пожаловать. Пойдёмте, покажу хозяйство, — сказал он, открывая калитку.

Они прошли по заросшей дорожке к крыльцу. Антон сразу отметил: ступени покосились, перила шатаются, краска облупилась. Всё это он уже видел десятки раз, но каждый раз сердце замирало — как будто дом ждал, чтобы его разбудили.

Внутри пахло сыростью и старым деревом. Антон снял куртку и повесил её на гвоздь у двери. Павел прошёл вперёд, жестом пригласил следовать за собой.

— Дом не жилой уже десять лет, — сказал он, оглядываясь. — До этого тут хозяйка жила, потом всё закрутилось, сами знаете.

Антон кивнул, хотя ничего не знал. Он осмотрел прихожую: пол скрипит, обои местами отслоились, на потолке пятна от протечек.

— Документы у вас? — спросил он, доставая блокнот.

Павел вынул из папки несколько листов и протянул их Антону.

— Вот, смотрите. Тут и план, и список имущества, и акт передачи.

Антон бегло просмотрел бумаги. Почерк разный, печати смазанные, даты не всегда сходятся.

— А тут почему-то подписи разные. И планировка не совпадает с тем, что я вижу, — заметил он.

Павел пожал плечами.

— Дом старый, перестраивали несколько раз. Бумаги терялись, потом восстанавливали как могли.

Антон не стал спорить, но отметил про себя: надо будет проверить всё по архиву. Он привык доверять только фактам, а не словам.

Они прошли в гостиную. Здесь было светлее — большие окна выходили на сад. В углу стояло старое зеркало в резной раме. Антон подошёл ближе, провёл рукой по стеклу.

— Красивое, — сказал он. — Настоящее старинное?

— Говорят, да, — ответил Павел, — хотя я в этом не разбираюсь. Местные считают, что с ним что-то не так.

Антон усмехнулся.

— Суеверия?

— А вы сами посмотрите, — Павел пожал плечами. — Может, заметите что-то интересное.

Антон присел на корточки, внимательно осмотрел раму. На одном из углов была трещина, а под слоем лака — едва заметная надпись: «-1897-». Он достал из рюкзака лупу, аккуратно провёл по поверхности пальцем.

— Интересно… — пробормотал он. — Работа тонкая, таких мастеров сейчас не найдёшь.

Павел наблюдал за ним с любопытством.

— Вам часто приходится сталкиваться с такими вещами?

— Почти всегда, — ответил Антон. — В старых домах каждый предмет — с историей.

Он встал, оглядел комнату. На стене — тёмное пятно, будто кто-то когда-то пытался закрасить что-то важное. В углу — старая дверь, заколоченная досками.

— А это что? — спросил Антон, кивая на дверь.

Павел поморщился.

— Туда давно никто не заходил. Говорят, там пол провалился.

Антон подошёл ближе, постучал по доскам. Звук был глухим, но не таким, как должен быть у пустоты. Он задумался, потом записал в блокнот: «Проверить замурованную дверь».

— Вы не против, если я потом посмотрю, что за ней?

Павел пожал плечами.

— Ваше дело. Только аккуратнее, мало ли что.

Антон снова осмотрел комнату. Его всегда удивляло, как много можно узнать о доме по мелочам: по тому, как лежит пыль, как скрипят половицы, как пахнет в углах. Здесь было ощущение, что кто-то недавно уходил в спешке — на подоконнике валялись старые газеты, на полу — засохший бутон розы.

— А почему вы решили заняться реставрацией именно сейчас? — спросил он, не отрывая взгляда от зеркала.

Павел замялся, потом ответил не сразу.

— Пора уже, — сказал он. — Дом жалко. Да и бумаги требуют — надо что-то делать, иначе снесут, а это история города.

Антон кивнул, но почувствовал: Павел что-то недоговаривает. Впрочем, он привык к таким разговорам — в каждом городе свои тайны, свои недомолвки.

Они поднялись на второй этаж. Здесь было ещё холоднее, половицы скрипели под ногами. Антон открыл одну из дверей — комната оказалась пустой, только в углу стоял старый сундук.

— Можно? — спросил он.

— Конечно, — Павел махнул рукой.

Антон открыл сундук — внутри ничего, кроме пыли и пары ржавых гвоздей. Он закрыл крышку, огляделся. На стене — старая фотография в потускневшей рамке: семья, трое детей, женщина в белом платье, мужчина с усами.

— Это бывшие хозяева? — спросил он.

— Да, — Павел подошёл ближе. — Хозяйка умерла лет десять назад, муж… ну, знаете, как бывает — пропал.

Антон почувствовал лёгкую дрожь в голосе Павла, но не стал расспрашивать. Он знал: если человек не хочет рассказывать, не вытянешь и клещами.

Они спустились вниз. Антон снова задержался у зеркала, посмотрел на своё отражение. В этом доме даже зеркало казалось чужим, будто оно помнило больше, чем люди.

— Вам часто приходится работать в таких условиях? — спросил Павел, разглядывая Антона.

— Почти всегда, — усмехнулся тот. — Но мне нравится. Каждый дом — как загадка, только разгадывать её надо терпеливо.

Павел кивнул.

— Терпение — это хорошо. Только не всегда оно помогает.

Антон почувствовал напряжение в голосе Павла, но не стал задавать лишних вопросов. Он знал: в маленьких городах слова могут обернуться против тебя.

Они вышли на крыльцо. Павел закурил, протянул сигарету Антону.

— Не курю, — отказался тот.

— И правильно, — усмехнулся Павел. — Долго проживёте.

Они молчали, глядя на заросший сад.

— Если что понадобится — звоните, — сказал Павел, бросая окурок в урну. — Я в городе почти всегда.

Антон кивнул, пожал руку и остался один. Он ещё раз оглядел дом, почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не страх, нет — скорее, азарт. Он всегда любил разгадывать загадки, а здесь, казалось, их было больше, чем обычно.

Он вернулся в дом, прошёл по коридору, заглянул в каждую комнату. В одной из них — старый комод, в другой — разбитая лампа, на полу — следы чьих-то ботинок, совсем свежие.

— Странно, — пробормотал Антон, присев на корточки. — Кто тут ходил?

Он достал из рюкзака блокнот, сделал пометку: «Следы свежие, проверить, кто был в доме».

Вечером, когда солнце уже садилось, Антон сидел на крыльце, пил чай из термоса и думал о том, с чего начать работу. Он привык к одиночеству, любил тишину, но сегодня чувствовал себя неуютно. В доме было что-то такое, что не давало покоя.

Он достал телефон, набрал номер Павла.

— Павел Сергеевич, — сказал он, — у меня вопрос. В документах не сходится планировка. И следы свежие в одной из комнат. Кто ещё бывает в доме?

Павел помолчал, потом ответил тихо:

— Никто. Только я. Может, мальчишки залезли, а может, кто из старых знакомых. Не обращайте внимания, тут всегда что-то происходит.

Антон кивнул, хотя Павел не мог этого видеть.

— Ладно, разберусь.

Он положил трубку, снова посмотрел на особняк. Вечерний свет ложился на фасад золотистыми полосами, а в окнах отражалось небо.

Антон знал: впереди много работы. Но ещё больше — вопросов, на которые пока не было ответов.