Анатолий из шестого поколения. Кавказ, армия и жен

Анатолий – представитель шестого поколения вятского рода Нестеровых. Годы армейской службы на Кавказе и женитьба

В середине сентября пятьдесят девятого года, работая на шахте горным мастером, Анатолий наконец-то получил повестку из районного военкомата о призыве его в Советскую Армию. Он был этим очень доволен. Еще бы неопределенность с армией для  него наконец-то стала исчезать. Теперь он точно знал, что в шестьдесят втором году он снова вернется  обратно в Донбасс. И тогда можно будет подумать о продолжении своего образования, о создании семьи,о рождении детей. 
Служба в рядах Советской Армии оказалась на Кавказе. Она была достаточно сложной. Сложность эта связана с тем, что он попал служить в грузинскую Сибирь (так называли Ахалкалаки), где жили этнические армяне, жили достаточно грязно и в тяжелом климате (на высоте более 1600 м над уровнем моря). Поэтому там не хватало кислорода, было сложно бегать кроссы и переносить почти, что сибирские холода. Понятно, что они почти не видели здесь и лиц женского пола, так как обычаи здесь выдерживались строго. Мужчины гуляли, встречались и пили вино друг с другом, а женщины у них должны были сидеть дома. Поэтому женщин солдаты видели лишь на территории части в лице жен и дочерей офицеров. Понятно, что с рядовыми солдатами они не дружили, так как на каждую из них приходилось по несколько неженатых молодых офицеров. Единственным развлечением для солдат служили лишь поездки в зимние и летние лагеря в пригороды Тбилиси. Правда, назвать эту местность пригородом вряд ли можно. Дело в том, что вокруг все было пустынным, лишь вдалеке виднелись одинокие поселки летчиков, которые служили здесь.  Жить Анатолию и его друзьям  в лагерях пришлось в палатках, где для них существовали уже выкопанные ранее в земле ниши. Поэтому, хотя они привозили с собой дрова, но ночи в марте месяце иногда были очень холодными, и них спасали только теплые брюки и ватники, в которых они не только ходили днем, но и спали ночью. Летом, наоборот, в палатках было очень жарко. В некоторые из них залезали змеи, и тогда в палатке начинался переполох. В лагерях они не только учились жить в полевых условиях, но и ездили на боевые стрельбы в горы за городом Рустави. Там находился большой полигон в горах, который ими был отлично изучен и проутюжен тысячами артиллерийских снарядов, а затем и появившихся тактических ракет. Даже по команде уже младшего сержанта за годы службы вылетело из гаубиц снарядов десять и пятнадцать не меньше, так ка заместителю командира взвода разведки по уставу было положено руководить стрельбой с наблюдательного пункта.
Ну а начинал он службу оптическим разведчиком при штабе полка, затем стал командиром отделения разведчиков и дальномерщиков. А командиры таких отделений должны были уметь выполнять боевые задачи, в случае смерти командиров, находившихся на наблюдательном пункте. Стрельбы у него получались неплохо, лучше, чем стрельбы из автомата.  Главным было представлять весь процесс прохождения команд, полета снарядов и определения дальности стрельбы.
Если вспоминать основные события первого и половины второго года службы в городе Ахалкалаки, то следует отметить, что в феврале месяце состоялось первое восхождение на Абул - самую высокую гору в районе Ахалкалаки, высотой три тысячи шестьсот метров. Ее холодная снежная шапка почти летом никогда не таяла. Всем хотелось побывать на Абуле, но до него было от Ахалкалаки примерно километров пятнадцать, а солдатам можно было ходить и гулять в увольнении только по городу и его ближним окрестностям. Руководство полка обещало им, что организованный подъем на Абул все-таки будет ближе к весне. И действительно, где-то в конце февраля состоялось восхождение на Абул всего артиллерийского полка во главе с командиром полковником Фарбером.
Стояла достаточно прохладная погода и утром в день восхождения началась сильная метель. Однако командование решило испытать солдат в таких неблагоприятных погодных условиях. Амуниция была, конечно, явно не альпинистская. Солдаты были в бушлатах, в сапогах и в дополнение получили лыжные палки. Восхождение было очень сложным, потому что ветер буквально сталкивал их с тропы, которую по очереди протаптывали те солдаты, у которых раньше были уже восхождения на Абул или на другие вершины различной сложности. Видимость была минимальной. Впереди можно было рассмотреть не больше трех-пяти солдат. Голосов командиров и команд вообще не было слышно. Наиболее сложным было восхождение на саму вершину. Это было очень трудное испытание из-за крутизны вершины. Через два-три шага приходилось останавливаться, потому что все буквально задыхались то ли с непривычки, то ли из-за резкого снижения в воздухе уровня кислорода. И вот она долгожданная цель достигнута. Вершина покорена. И каждый взвод радовался такому событию, потому что всему полку там явно бы не хватило места. Поэтому те, кто поднимался раньше, должны были начать спускаться, освобождая вершину новым смельчакам. Жаль, но с вершины им не удалось из-за метели рассмотреть окрестности местности вокруг Абула, поэтому солдаты, сержанты и офицеры лишь видели улыбающиеся лица друг друга.
Однако после подъема испытания солдат на выносливость не закончились. Как оказалось, самым сложным для них был не подъем, а спуск с вершины. Спуск шел быстро, потому что солдат буквально несло, сапоги превратились в лыжи. Важно было только ни в коем случае не сбиваться с тропы. Потому что дальше можно было оказаться в ущелье и похоронить там себя заживо и навсегда. Где-то часа через два все солдаты вместе с командирами спустились, сели в машины и отправились в часть. Но произошло почти что-то невообразимое. Почти все «салаги» первого года службы потеряли слух. Объяснялись жестами. Так продолжалось у кого два, у некоторых и три дня. Командиры объясняли это резкой сменой высоты и перепадом давления. Но зато за смелость и страдания все солдаты получили разряды по альпинизму. Правда, они оказались невысокими, всего третьей степени или третьего разряда. Но они довольны были и этим.
В апреле того же года в окрестностях города и в городе Ахалкалаки почувствовали  что такое землетрясение. Было всего два толчка, но класс разведчиков тряхнуло так, что как кто-то бы забрался на крышу и толкнул это небольшое здание. Пришлось солдатам срочно  покинуть здание и выбежать на улицу.
 
Дальше на втором году службы солдаты взвода разведки упросили командира взвода, лейтенанта Кокошко (он сменил Завадского) еще раз повторить восхождение на Абул, но уже в солнечную погоду. Это было гораздо интереснее и веселее, потому что чем выше они поднимались, тем больше видели аулов и сел вокруг, да и сам город Ахалкалаки. До вершины поднялись уже гораздо быстрее. Правда, солдаты первого года быстро задыхались, но старослужащие второго и третьего годов службы подбадривали их и тем самым стимулировали к быстрому подъему. К тому же на этот раз они поднимались одни, всего одним взводом. Поэтому вершины достигли значительно быстрее. Красиво было стоять на вершине Абула в ясную погоду и интересно смотреть на окружающую местность с высоты, наверное, выше птичьего полета. К тому же оказалось, что никто из них на это раз не потерял слух, даже солдаты первого года службы. А это было важно. Для вершины взвод подготовил специальный плакат на фанере. Текст был обычным: такого-то числа здесь были... И шли фамилии и инициалы. Писать о том, что они солдаты такого-то полка и такой-то дивизии, не разрешалось.

Кроме зимних и летних стрельб проводились каждую осень итоговые учения без боевых стрельб, но при использовании самой различной военной техники. Они длились иногда недели по две, а иногда дней десять. Дорогами учений полк проехал за два года почти всю территорию Армении и часть территории Грузии и Азербайджана.  Особенно запомнились осенние учения 1960-го года. Они были самыми длительными по продолжительности. Начинались они в городе Ахалкалаки, затем путь шел в армянский город Ленинакан, где также размещалась большая воинская часть. Дальше учения шли на территории Армении. В частности, на пути учений попадались города Спитак, Дилижан, Севан и на территории Азербайджана - Степанакерт, Агдам и дальше предместья Кировабада. Особенно запомнилось озеро Севан, возле которого полк ехал на автомобилях, танках, броневиках, почти целый день, правда, с длительными остановками и большими перерывами (по-солдатски с «перекурами»). С чем это было связано, бойцам знать было не положено. Но такие длительные перерывы сбивали настроение у бойцов, хотя вначале, когда озеро показалось, все были поражены его красотой и объемами, да еще на фоне самой высокой горы Армении Арагац.

В середине второго года службы в конце марта 1961 года, артиллерийский полк в Ахалкалаки разделился на два отдельных дивизиона. Объясняли это тем, что в дивизии появился ракетный дивизион. В результате все артиллерийские полки было приказано реформировать. Поэтому артиллерийский полк в Ахалкалаки разделился на два отдельных дивизиона. Взвод разведки, топовзвод, взвод связи полка были переданы отдельному артиллерийскому дивизиону. Для дислокации дивизиона был выбран  город Ахалцихе. Переезд из города Ахалкалаки в Ахалцихе состоялся как раз накануне первого запуска человека  в космос, то есть 11 апреля 1961 года.  В дивизионе творилось что-то невообразимое. Всем казалось, что полет человека в космос будут лет на пять или десять позднее, и тут вдруг сообщение Ю. Левитана о запуске первого космонавта в Советском Союзе.
 
 Поэтому последние полтора года службы проходили в городе  Ахалцихе, который стоял на одном из небольших притоков почти главной грузинской реки Кура. Климат был здесь значительно теплее ахалкалакского, армян сменили грузины примерно с теми же традициями, о которых написано выше. Анатолий  становился старослужащим, его начали выдвигать в руководство различных комсомольских организаций, разрешили проводить занятия с рядовыми солдатами, сержантами  и даже с молодыми офицерами по использованию различных измерительных приборов и расчетных средств, построенных на принципах логарифмической линейки. Как тут не вспомнить техникумовских преподавателей, буквально помешанных на знании логарифмической линейки. В армии знание линейки  очень помогло ему. Благодаря ей, попал служить во взводы боевого обеспечения полка. Это была элита артиллерии, а затем и ракетных войск. Его первоначально учил этому ремеслу выпускник математического факультета Ужгородского университета, ефрейтор В. Хилинский. Затем после его увольнения с честью заменил его, хотя был далеко не математиком, а подземным разработчиком угольных месторождений.   В армии в те годы началось внедрение самоуправления, и он счастлив тем, что у них не было никакой дедовщины. Спросите у любого солдата периода службы 1959-1962 гг., и он скажет, что не понимает, что такое дедовщина, потому что ее в те годы просто не было.

На втором году службы перед Днем Победы уже в Ахалцихе были какие-то учения с приглашением высокого начальства из Закавказского военного округа (ЗакВО),  И непонятно чем-то понравился руководителю учений сержант Нестеров, но его отмели на торжественном собрании, посвященном Дню Победы. Не только отметили, но и предоставили краткосрочный отпуск на Родину в виде поощрения. В мае месяце того же года приехал в Кирово-Чепецк в отпуск, и они с Галей приняли решение пожениться, тем более служить оставалось примерно полтора года. Их через неделю зарегистрировали, дома у него была скромная вечеринка в виде свадьбы, и они оказались мужем и женой. Собственно, к свадьбе его подтолкнули братья Николай и Геннадий. Он понял, что у них тоже вопрос со свадьбами обсуждается, и они хотели бы этим заняться после меня, как старшего среди них. Вот так оказался женатым человеком на однокласснице, как и призывал их, тогда еще юнцов Пантылки, участник Великой Отечественной войны, офицер Владимир Нестеров.  И так как отпуск был краткосрочным всего на десять дней, то свадьба состоялась накануне его  отъезда в часть. Поэтому насладиться молодоженам друг другом была всего одна ночь. И так как Галина была девственницей, то понятно, она испытала не наслаждение, а резкие боли. И это, видимо, сыграло в дальнейшем  свою роль в их взаимоотношениях. Вернувшись обратно в часть после отпуска на службу, написал письмо селидовской  Алле, в котором указал, что женился на Гале, как и предполагала Алла. Она ответила ему, что этого она и боялась. Но поздравила его с законным браком, хотя и на ее сопернице. В ответном письме выразил спасибо Алле, приписав в конце, что если бы она его дождалась и  не вышла замуж, то всё могло бы повернуться в ее сторону.
Однако примерно через полгода письма теперь уже от жены Гали стали приходить какие-то пресные, как будто бы мы с ней и мало знакомы. И хотя в последние месяцы службы для Анатолия были очень позитивными, так как взвод разведки дивизиона  получил звание отличного взвода. А он был занесен 27 ноября 1962 года в Книгу славных коммунистических дел ЗакВО. Но настроение перед демобилизацией было не радостным и всё из-за жены, которая перестала отвечать  на его письма. Дело в том, что к тому времени она поступила на дневное отделение Кировского политехнического института. И понятно для него стало понятным, что, возможно, у нее появился парень, и она теперь сожалеет о замужестве с ним. Поэтому после демобилизации решил сразу не ехать домой в Кирово-Чепецк, а отправился прямо на старое место на шахту 38-10 «Кураховка» в Донбасс.

Годы армии были связаны, с одной стороны, с хрущевской оттепелью, а с другой - с его авантюризмом во внешней политике. Поэтому, вспомним, как решался в 1961 году германский вопрос, когда в Берлине стояли до зубов вооруженные две армии: наша и НАТО. Или вспоминается Карибский кризис в 1962 г. Все это было на глазах сержанта Нестерова, когда вооруженные силы СССР приводились в полную боевую готовность. Когда все они за два-три месяца до демобилизации записывались добровольцами на Кубу. Или делались объявления о том, что если что-либо случится в том или ином регионе, затрагивающим наши национальные интересы, то будет нанесен немедленно ядерный удар по всем странам НАТО. И в случае ответного удара их приграничной дивизией, ее личного состава должно было хватить всего-то на первые десять часов атаки. Все это создавало в частях и соединениях нервозность и напряженность. Но такова армия, здесь живут, побеждают и умирают, ради независимости своей страны.