Палата ушибленных женщин. История вторая

Фаина.

Сначала ни с кем не общалась. Поскольку лежала дольше всех нас, казалась, имеет привилегии. Немолодая, грузноватая кореянка, очень ухоженная. Каждое утро ровно в 8.00 к ней приходил муж.
Обычный, крепкий русский мужчина. Даже интеллигентный. Всем – только в часы посещения. А ему – когда хочет. И с цветами можно. А другим цветы запрещены. Старый букет Фаина отдавала медсёстрам, а свежий стоял на тумбочке до следующего утра, дополняя больничные ароматы запахом лета.
       В обед к Фаине приходили дочери. По очереди (их было две). Нас просили выйти на время. Маме нужна была утка. Затем элементы макияжа и маникюра. Затем чтение книги вслух. Родные уходили, оставив соки и фрукты. Фаина ни с кем не делилась. Лежала султаншей в своём углу, привлекая периодически всех ходячих к своей персоне.
      И только когда я увидела у её постели женщин в белых халатах, поняла, откуда эти привилегии. Фаина медработник! Позже узнала, что работает в этой же больнице лаборантом. Жуткие боли в спине не давали женщине ни повернуться, ни присесть. Почему? Это и пытались выяснить врачи.
Зато Фаина знала всё обо всех нас. Держала в курсе последних новостей. Всегда знала, кого из пострадавших откуда ночью привезли и по какому поводу «новенький» получает лечение. Вот сегодня ночью поступил мужчина, который у сына на выпускном выпил, а потом неудачно встал на край смотровой площадки. А эта пара – после семейной ссоры. Жена кинулась с балкона, муж успел зацепиться. Но упали со второго этажа вместе – по-семейному. Теперь вместе и лечатся! Кстати, мужчину, лежащего в коридоре и частенько обращавшего на меня внимание, подобрали на улице. Он пострадал под колесами автомобиля. Скоро выписываться, а идти ему некуда…
        Фаина давала всем нам, ушибленным, дельные советы! И не только по поводу ушибов. Глядя на эту даму, я понимала, какой должна быть настоящая женщина в жизни, а не на экране. Гордая, самодостаточная даже в неподвижном состоянии!
Но по ночам эта важная страшно храпела! Позиция на спине не давала ей шансов тихо поспать. И нам тоже! Я уши закрывала, накрывалась подушкой. Вместе с Мариной 1 пыталась призвать к тишине. А Фаина после дозы лекарств на ночь просто вынуждена была ничего не слышать. Потому другие ушибленные частенько проводили остаток ночи у раскрытого окна, считая все машины скорой помощи, подъезжающие с пострадавшими.
Как- то я случайно (в тихий послеобеденный час) услышала её разговор по телефону. Фаина рассказывала про нас, обитателей палаты №4.
- Напротив меня у стены женщина лежит. Лет 50- ти. Автокатастрофа!
Ничего себе! Так это про меня!   Я срочно поползла вдоль стенки в туалет и долго рассматривала себя в зеркале. Вмятина на лбу…разбитая скула…синяки…хромаю, волочу ногу… Да нет! До автокатастрофы я явно не дотягиваю! Руки и ноги на месте. Не бегаю, но ползаю своим ходом! В здравом уме и при памяти. Понимаю, где нахожусь и почему.  Не надо преувеличивать! Протестую! Зато я, наконец, поняла слова того «ушибленного», которого, за неимением мест, держали в коридоре, и которому идти было некуда. Тощий, невзрачный, неухоженный. Всегда провожал меня особым взглядом. И каждый раз я слышала от него вдогонку:
- Вам мужа нужно срочно поменять…
       Я всё поняла, простила ему это недоразумение. Побитая мужем – это ещё ничего! Автокатастрофа куда страшнее!