Мама плачет

              В последнее время мама часто плачет вечерами, вытирая слёзы смятым носовым платком. Сидит долго в тёмной комнате, смотрит в себя, и плачет.
 
– Мама, мама, – тихо зову её, глажу по седым волосам, – Мамочка, о чём ты?
 
– Мне так страшно, так страшно! Вот и пришёл конец. Жизнь прошла. Жизнь прошла не так. Не так жизнь прошла, – всхлипнет тихо, прикроет красные опухшие веки, а из под них слёзы катятся градом по мягким морщинистым щекам.

              Раньше вечерами она часто смотрела старые фильмы по телевизору, смеялась, вздыхала, мне казалось – была счастлива в эти моменты. Я сама сворачивалась рядом клубочком, клала голову ей на колени и дремала. Нам было хорошо. А теперь мама не смотрит телевизор. Ей стало не интересно ни то, что было, ни то, что происходит в мире сейчас. Она уходит в себя, видит там что-то очень важное, неотвратимо надвигающееся и требующее какого-то решения. Вижу, что ей трудно, страшно, но она снова и снова уходит в эти дали и плачет, плачет, плачет.

               Однажды она разговорилась.

               В один ясный погожий денёк, когда солнце уже клонилось к закату, мама вдруг встрепенулась, охнула.

– Смотри, – говорит, – смотри, какой свет – там, в углу!

                В нашу комнату с окнами на север почти никогда не заглядывает солнце. Только ранним вечером косые лучи минут на пять освещают складки тюля в дальнем углу у окна. Они будто попадают в невидимые сети, путаются, переливаются теплым жёлто-розовым светом, словно нечто живое, нечто прекрасное и неуловимое.
– Вон, видишь, видишь? – шепчет мама, кивая на свечение, – Это то, что могло быть. Могло, но не случилось в моей жизни. Ты видишь, как оно прекрасно! Я сама виновата, что это не случилось, сама. Вот и расплата. Если бы я знала, если бы знала, как надо было тогда поступить. Я наделала столько ошибок!
 
             Часто вижу во сне свой родной город, его улицы, залитые солнечным светом, фонтаны на площадях, высоченные тополя, чувствую тёплый песок под босыми ногами. Ах зачем, зачем я уехала, ведь моя жизнь там могла сложиться по-другому и, может быть, гораздо, гораздо лучше, чем здесь! А ещё часто снится наша фабрика. Шумят машины в цехах, много людей вокруг. Они подходят, приветливо заговаривают со мной, перекрикивая шум, они помнят, уважают, любят меня. Зачем, зачем я ушла с фабрики, ведь там было хорошо, ведь моя жизнь могла быть радостнее, счастливее, чем теперь! Чего мне не хватало? От чего бежала? Что искала? Куда и зачем меня всё время несло?
   
               Посмотри, как светится тюль, отливает золотом, словно покров невесты.

               Знаешь, что это? Это – моя несбывшаяся любовь. Я так мечтала о настоящей, большой, счастливой любви, так ждала того единственного, кого не спутала бы ни с кем другим на свете. Ждала, ждала, ждала… Очень долго ждала. Как знать, может быть, он искал меня там, на нашей фабрике, в нашем городе? Но я была уже далеко, так далеко.
 
                Потом…
 
                Потом был совсем другой человек. Просто я устала ждать. Перестала верить. Сама, сама во всем виновата… И тому, что он не захотел ребёнка, не захотел жениться – не удивилась, не огорчилась – я тоже ничего этого не хотела. Это и страшно, что не хотела. Сама! И обрубила одним махом – и его, и ребёнка, и свою возможную судьбу. Понимаешь? Ведь если бы я решила тогда оставить тебя, моя судьба могла сложиться иначе, понимаешь? Может быть, я прожила бы свою жизнь так, как надо, и этот свет сейчас был бы внутри меня, а не там, в дальнем углу, понимаешь?

                Мама заплакала в голос, уже не пряча и не вытирая слёз.

              – Мама, мамочка, не надо! Я не обижаюсь, я никогда не винила тебя, я всё понимаю! Мне только жалко, что я не могу по-настоящему обнять тебя, не могу заботиться о тебе, помогать и утешать тебя! Я даже не уверена, что ты хоть чуть-чуть чувствуешь моё присутствие, но я всегда рядом, мамочка, всегда! Ну не плачь, родимая, не надо! – в горле у меня перехватывает, я утыкаюсь носом в родные тёплые ладони и тоже плачу. Я бы всё отдала, всё сделала для неё! Но я ничего не могу. У меня ничего нет. Меня нет...
 
                Как ей помочь? Не знаю. Не знаю…

                Солнечный свет в углу распадается на отдельные блики, через минуту блекнет, ещё через мгновение совсем исчезает. В углу сгущается тьма.

                Мама заворачивается в плед, судорожно вздыхает и затихает, глядя в тёмный экран выключенного телевизора…

***
                Маму недавно выписали из больницы. Её прооперировали, сделали курс химиотерапии. Она держалась молодцом. Я всё время была рядом, не выпускала её руку из своей ни на мгновение. Врач сказал, что всё будет хорошо.

                Мама больше не плачет. Она теперь всегда улыбается, хотя ещё слаба и не очень хорошо себя чувствует. Но снова верит, что всё в своей жизни сделала правильно, что всё плохое позади, а впереди ещё много солнечных тёплых дней. Она больше не глядит в дальний угол у окна, она опять смотрит старые фильмы, смеётся старым шуткам, напевает старые песни. Мне кажется, она опять счастлива.
 
                Я, как прежде, сворачиваюсь калачиком у мамы на коленях, накрываю её крыльями и замираю, прислушиваясь к биению сердца. Всё хорошо. Всё будет хорошо, родная. Живи…