Трудное детство Гилберта Сэвиджа. Пролог, часть 1

Посвящается моей любимой мамочке Елене Мукминовой. Если бы не ты, я была бы еще одним Гилбертом.
Ребенок, не получивший родительского тепла,
сожжет свою деревню, чтобы погреться на ее углях.
Индейская пословица

Вокзал – это какое – то средоточие жизни, вот  правда! Сердце любого города. Вокзал вечно кишит людьми: приезжающими, уезжающими, просто прогуливающимися. Хорошими и плохими. Поэтому лучше быть осторожным.
Гилберт сунул руку в карман, и крепко сжал перочинный нож. Какая нечистая понесла его на привокзальную площадь почти на ночь?! Еще ему не хватало попасть в передрягу! Таким как он лучше не разгуливать одним в темноте. N – консервативный городок. Никто парнишке с фиолетовым ирокезом не обрадуется точно. А за накрашенные ногти и некоторым девушкам может достаться... На вокзале, да ночью!
Благо, цепляться к Гилберту никто не спешил. Какие – то двое мужчин нетрезвого вида выкрикнули ему вслед что – то явно оскорбительное. Может, что – то про его…недостаточную мужественность, или еще какую дрянь. Плевать, они слишком пьяны, если что не догонят. Хотя, Гилберт и не спешил не от кого убегать, а шёл размеренным шагом. Ему и так было стыдно, что он, наступая на горло своей гордости, смотрит в землю. Ради сохранения здоровья стоит усмирить свой бунтарский дух, и не смотреть ни на кого свысока! Это имеет смысл в школе, дома… Среди сверстников. И, уж конечно, не в одиночку.
Площадь заполнялась. Мужчины и женщины, старики и дети, все неслись по своим делам. Один за другим разносились по площади разномастные голоса.
Страшновато было. Давно запихнуты глубоко в карман наушники, из которых недавно долбила музыка. Один от каких – нибудь пьяных консерваторов не отобьёшься. Хотя, с ножом – то… 
«Крутой парень! – усмехнулся про себя Гилберт. – Идёшь, трясёшься. Размазня ты, больше никто!»
Гилберт чуть не споткнулся о бродячую псину, и громко выругался. Особо культурные посетители площади неодобрительно на него покосились. Ну и черт бы с ними!
А надо сказать, погода была нетеплая, пальцы окоченели нехило. Гилберт прошёл мимо какой – то забегаловки, из которой пахло мясом и жиром. Обыкновенно он вспомнил бы про родителей, и может даже затосковал бы, но сейчас его больше интересовала еда.
«Ведь с утра не жравши! – думал он – И не цента в кармане. Какого еще идиота понесет вот так бесцельно круги по городу наматывать, когда есть охота? Нет, он прав, я совершенно безмозглый. Хоть бы пачку сигарет взял…
Помимо наушников, Гилберт нащупал во втором кармане картонную коробочку, размером как раз с вожделенную сигаретную пачку. Ведь из дома – то он выходил с несколькими купюрами, завалявшимися в куртке. Но зайдя в чертов художественный магазин, он их лишился! А потом ему так не хотелось возвращаться обратно….
«Вот что за человек я? – ругал себя Гилберт – Ладно бы купил что – нибудь Наташе или маме…А так ни себе, ни людям! Жевать теперь этот графит?!
Гилберт прекратился цепляться за пачку графитовых брусков, и вдохнул окружающий его приятно пахнущий воздух. Ладно, хоть будет, чем рисовать. Какое – то разнообразие среди бесконечных карандашных набросков.
«Можно нарисовать Солнышко» - с привычной нежностью подумал Гилберт. Ему все казалось, карандаши не передают черноты волос.
Постепенно стоять рядом с забегаловкой становилось тяжело. Запах провоцировал голод и тошноту. Гилберт вздохнул, и двинулся в нужную ему сторону.
До дома оставалось совсем чуть – чуть, скоро он поест. Дай Бог, правда, чтоб с обеда хоть что – то осталось, а то придется готовить самому. Хотя уж нет, проще есть сырое, а то можно с голода помереть, пока приготовишь!
А строения вокруг постепенно становились все скромнее и скромнее. Гилберт постепенно уходил с вокзала. Пальцы его, сжимавшие нож, чуть обмякли, и стало даже теплее.
«Во дворах уж никто не докопается. – думал Гилберт – Меня там все знают. И все – таки, трус я. Ну прицепится какой – нибудь беспредельщик. Подерусь, значит. Что, в первый раз? А то бегаю от них, как шакал. Какой я после этого панк? Хотя, если я жить хочу, и чтоб все кости были целы, что ж в этом такого?»
Конечно, Гилберт зря ругал себя. Жить все хотят, да и потом… Точно ли ему было страшно? Может, все же, противно? Ведь если так подумать, боялся он не малолеток. Он взрослых боялся. Взрослых, которые думают, что это их дело. Что он с ирокезом и глаза подводит. Таких взрослых, как Фредерик, прости Господи!
Тошно думать, и вспоминать тошно это беспомощное бессилие, когда болтаешься в чьих – то руках, как побитая собачка, а тебя держат за горло…Носить чокер было удобно. Если кто и схватит в аффекте, наткнется на шипы и пустит, и можно будет удрать. И не будет этой грязно – липкой паники, когда чувствуешь, как не хватает воздуха.
«Всё, хватит трястись! - велел себе Гилберт. – Скоро дома будешь.»
Вскоре перед ним оказались маленькие палатки в которых торговали разной едой. А вот  показались жилые дома. Миновав ту улицу, Гилберт выйдет к своему.
Чувство тревоги понемногу отпускало, и становилось легче дышать. Скоро он вернется домой, согреется и наконец поест. При мыслях о еде сводило желудок, поэтому Гилберт старался концентрироваться на происходящем вокруг.
Над домами пролетала стая птиц, громко хлопая крыльями. Холодный осенний ветер свистел, усиливаясь, а на небе, сквозь жуткие серые тучи, можно было разглядеть белую Луну.
Все также, как и всегда, и никаких ужасных происшествий не ожидалось. Постепенно его нелепый побег из дома перерос в обычную вечернюю прогулку. Не хватало наушников и сигареты.
Со стороны вокзала доносились крики, которые Гилберт игнорировал. В конце концов, с ним теперь точно ничего не случится.
Редкие листья покачивались на ветру и падали на плитку. Некоторые, совсем уже ссохшиеся, кувырком летели под ноги. А как красиво на небе расходятся тучи… Крики становились более очерченными и явными.
«Что там творится на этой площади?» - с раздражением подумал Гилберт, чувствуя, как шевельнулось внутри что – то холодное.
Из криков постепенно вырисовывались конкретные ясные ругательства. Гилберту становилось не по себе, он прибавил шаг. Постепенно он начал различать два голоса – оба мужские, но один более хриплый и низкий, а второй более высокий и более громкий. Последним аккордом выступили звуки приближающейся погони, и Гилберт оглянулся, чтобы узнать, что происходит.
Из – за угла выскочил паренек, ровесник Гилберта, высокого роста и с явно крашенными белоснежными волосами. В руках он держал какой – то сверток. Следом за ним выбежали двое мужчин, один крепкий, бритый, лет сорока, второй низкий, седой, и с небольшой бородкой, явно более взрослый, и пожалуй, даже старый.
Гилберт ужаснулся. Он хорошо знал того белобрысого парнишку – это был его приятель Джаспер. Они учились в одной школе.
Да и его преследователей Гилберт неоднократно встречал на вокзальной площади. Они торговали хлебом в одной из здешних палаток (пекарней это грязное местечко никак не назвать). Пару раз Гилберт даже вступал в стычки с одним из них.
Теперь что – то, видимо, произошло между этими торговцами и Джаспером. За что они могли его так гонять? Разве что за воровство. Но это же невозможно! Он не решился бы!
Младший торговец, как раз – таки тот, что был знаком Гилберту, догнал все же парнишку, и как – то схватил его за плечо или за руку…
Джаспер извернулся, вырвавшись, и бросил на землю сверток, который держал все это время.
В прочем, толку от его маневра было мало, убежать ему уже не представлялось возможности. Потому что вокруг из неоткуда натекли люди, проскочить через которых было конечно возможно, но это замедлило бы движение, и догнали бы враз.
Джаспер испуганно огляделся. Торговцы, кажется, были настроены весьма недоброжелательно.
Парень попятился к стене одного из плотно стоящих маленьких магазинов. Молодой торговец приблизился к нему, и Джаспер выкрикнул не своим голосом:
- Ну не надо, ну не бейте! – и заозирался по сторонам.
Ломанувшись вправо, он был пойман молодым торговцем за руку повыше локтя. У него вырвалось какое – то умоляющее, сдавленное «ай». Женщины на площади переглядывались с откровенным сочувствием. Высокий, крепкий Джаспер еле стоял, согнувшись, с заломанной рукой, и казался совсем маленьким ребенком.
- Да не ори ты… - хриплым голосом сказал ему торговец, которому, кажется, самому было стыдно и неловко за свой поступок.
Джаспер говорил торговцу какие – то очень жалкие слова, и беспомощно поглядывал по сторонам.
В какой – то момент Гилберту показалось даже, что приятель его заметил.
Самого Гилберта постепенно охватывал тот жуткий страх, от которого холодеют и болят руки. Пойти сейчас помочь Джасперу означает подставить себя. Но нельзя же его так бросить! Ведь его побьют эти торговцы! Гилберт знал, они люди простые и грубые. Им не впервой решать проблемы кулаками!
«Я не пойду ни за что!» - мелькали в голове мысли.
«Пойдешь! Соберись, тряпка!»
«Не пойду!»
«Пойдешь! Трус, урод! Шакал!»
«Он сам виноват. Он украл у них что – то…»
«Джаспер? Не смеши! Ты просто ссыкло. Сволочь ты, а не панк…Тварь, гад…»
Мнимый взгляд Джаспера (который, конечно, совершенно Гилберта не видел) заставил – таки принять решение.
«Расскажет, что видел, а ничего не сделал…Всем расскажет, что я предатель и крыса».
И Гилберт поспешно вклинился в толпу, приближаясь к Джасперу и торговцам. Люди, у которых и так обострены были нервы, послушно расступились, вглядываясь в мальчика с ирокезом.
- Добрый вечер! – на удивление ровным голосом заговорил он – У вас, как я погляжу, происходит что – то?
Молодой торговец, видать, узнал Гилберта, потому что обернулся, и на лице его отразилось удивление. Но Джаспера он все равно не выпустил.
- Испарись, не до тебя сейчас! – прошипел старый торговец. Он не приближался к Джасперу, а издали смотрел на него с отвращением, как на раздавленного вредителя.
«Палач! - подумал Гилберт – Самый настоящий»
Парень осмотрелся, оценивая обстановку. Там, откуда он вышел, между людьми образовалось расстояние…Стояли там, в основном, женщины. Значит, попробовать стоит…
- Конечно – конечно, я что… - ответил он старому торговцу - Я просто так, мимо…
Гилберт смотрел в землю и говорил еле слышно, протискиваясь потихоньку ближе к Джасперу. Подошел. Теперь только он увидел смешной от изумления взгляд товарища. Узнал, братец узнал. Щас бы не заржать еще…
Подходя вплотную, Гилберт встал рядом с Джаспером…
- Месье… - обратился он к молодому торговцу – Я могу ошибаться, конечно, но мне кажется, бить малолеток недопустимо.
- Что?
- Ничего! – ответил Гилберт, отталкивая торговца. На удивление сильно отталкивая, для человека, который целый день шлялся по улицам без еды.
Глупая затея Гилберта, на удивление, работала! Не то, чтобы от боли, но скорее от неожиданности, торговец разжал – таки хватку.
В ту же секунду Гилберт дернул на себя ошалевшего Джаспера.
- Беги, придурок! – выкрикнул Гилберт, бросаясь бежать и успевая выскочить между зеваками именно там, где и планировал.
Джаспер, благо, среагировал на удивление быстро, и спустя пару мгновений оба они неслись в им самим неведомом направлении прочь от толпы и шокированных торговцев.
За спиной слышались ругательства, подстегивающие панков. В обычное время за вещи, сказанные старым торговцем можно было бы сильно оскорбиться, но как же сейчас было плевать! Из - под толщи безумного страха выступала гордость и удовлетворение. Так этой старой псине и надо! Догони теперь, гад, догони, попробуй! Торговцы, разумеется, ломанулись следом. Но разве могли они настигнуть, когда все так удачно складывается?! 
Гилберта могли бы запоздало настичь мысли о глупости его поступка, но этого не случилось.
Его настолько охватила безумная смесь восторга и ужаса, что он вряд ли вообще был способен думать. В ушах свистел ветер, из головы вылетело совершенно все! Даже долго мучивший голод отпустил.
Джаспер на бегу оглянулся на товарища, и прохрипел ему:
- Спасибо…
Гилберт лишь усмехнулся. Он чувствовал себя бегущим из плена партизаном, не менее.
- Молчи…- ответил он - Береги дыхание…
Гилберт оглянулся, и с радостью заметил, что торговцы отставали.   
Перебежав через дорогу, панки выскочили во дворы. Здесь убегать было даже проще. С детства знакомая местность играла на руку парням, и они могли петлять между домами и деревьями с потрясающей ловкостью и уверенностью.
Выброс адреналина предавал Гилберту сил, и он бежал на изумление бодро. Джаспер, который от природы был более спортивным, ничуть от него не отставал.
Уже пробежав приличное расстояние, Гилберт начал вспоминать в деталях происходящее на вокзальной площади. Сверток, который держал Джаспер. Он оглянулся, и увидал вдали сильно отстающих торговцев. Останавливаться было рано. Но все таки, очень сильно хотелось спросить, что же Джаспер сделал. Неужели, правда стянул у них что – то? Но это ведь глупо!
Никто в компании Гилберта не воровал. Известные своими неординарными выходками, местные панки и так примелькались неравнодушным соседям. Но ничего противозаконного они не делали! Каждому хватало ума понять, что помимо сегодняшнего дня какое – никакое будущее у них было. За это многие считали их не трушными, даже родной брат Джаспера! Но зато молодые панки были уверены, что не столкнуться с серьезными проблемами, и непременно найдут себе место в жизни, когда – нибудь потом. Гилберт сам прививал товарищам эту философию! Вместе с Натали.
Хотя, честно сказать, в глубине души ворами он даже восхищался. Великую ловкость надо иметь, чтобы стащить что – то из – под носа у владельца, и уйти незамеченным. Но Гилберт не обладал этой ловкостью! Зато имел запоминающуюся внешностью, что усиливало вероятность быть пойманным. Он это понимал. Из всей его компании суметь провернуть кражу мог разве что юркий и маленький Табаки, но он не раз уверял, что не за что бы на такое бы не пошел, потому что ему точно не нужны проблемы с законом. Гилберт ему верил, и понимал!    
А Джаспер… Спокойный, боязливый Джаспер, воровать? Джаспер, который прежде чем воровать еще неременно задумался бы о бедных работягах, которым придеться за него платить? Ну нет…    
Гилберт оглянулся на торговцев, на Джаспера. На торговцев, и на Джаспера.
И не выдержав, спросил, не сбавляя скорость:
- А че ты сделал? – в голосе его слышалось напряжение.
Джаспер переспросил:
- Чего?
- Че ты сделал, говорю? За что тебя?
Джаспер опустил глаза, и молча продолжил бежать. Как будто бы даже ускорился.
- Джаспер…Ты че украл?
Белобрысый еще ниже опустил голову.
- Да…
Гилберт почувствовал себя так, словно ему со всей силы отвесили подзатыльник. Он отвернулся от Джаспера. Украл…Он?
Машинально продолжая бежать, Гилберт пытался это осмыслить. Усталый разум отказывался подчиняться. Потом Гилберт вспомнил, как на площади клял себя последними словами, за то, что не может помочь Джасперу. Ведь его бьют за просто так!...
Теперь Гилберт, наконец, осознал. И в ту же секунду неимоверно разозлился на Джаспера.
- Идиот! – вырвалось у него вслух – Недоумок!
Ради этого он, Гилберт, бежал теперь дворами от торговцев? Ради дружка – вора? А если догонят? А если в полицию? А побьют за компанию? 
Он ведь разве что не ударил этого торговца! Больше того, он так и хотел! Джаспер, придурок!
Гилберт оглянулся назад, и увидал все догоняющих их торговцев. Джаспер, обернувшийся тоже, сказал:
- Бегут все – таки…
Гилберт пригляделся.
Расстояние между ними и торговцами было внушительное, но уйти из их поля зрения все равно не получалось! А между тем, бежать уже становилось непросто…   
- Вот черт…Сворачивай в тот двор! – скомандовал Гилберт Джасперу, и сам завернул за угол невысокого дома.
Улицу освещали тусклые фонари, которые не особо спасали от темноты. Гилберту пришла в голову навязчивая мысль о том, что где – то здесь можно споткнуться, и тогда их точно догонят.
Он оглянулся. Все бегут…И что делать? Здесь нигде от них не укроешься!
Джаспер остановился, и глубоко вздохнул несколько раз.
- Бес…Бесполезно. – прохрипел он.
- Не стой, имбецил! – ответил Гилберт – Бежим! Черт, если б не ты, я б был уже дома…Беги!
Гилберт бросился бежать дальше, Джаспер – за ним. Всякое мнимое удовольствие от погони пропало. Дышать было все тяжелее, во рту становилось солоно. Сводило от напряжения ноги, и сильно кололо в боку. Оглядываться было бесполезно, потому что и по приближающемуся стуку шагов было очевидно, что скоро их настигнут. 
И что теперь делать? Падать на колени, просить, чтоб не били? Да лучше сдохнуть! Ну а как по – другому? Вытащить нож и драться? Со взрослыми людьми? Чтоб точно сесть потом?
Когда Гилберта наконец кто – то порывисто схватил за плечо, он едва устоял на ногах, и повернув голову увидел молодого торговца.  Гилберт хотел было начать вырываться, но увы, силы его окончательно оставили. Торговец, не скупясь на прилагаемую силу, заломил ему руку, так же как Джасперу на площади. Гилберт выругался от боли и от стыда, и сплюнул куда – то под ноги торговцу. Сердце у него бешено колотилось, а в горле кололо при каждом вдохе.  Повернувшись, Гилберт разглядел Джаспера, в таком же как у него, положении – согнувшись, и с заломанной рукой. Старый торговец, державший Джаспера, сыпал отборными ругательствами и тоже пытался отдышаться, в то время как его товарищ внимательно всматривался в своего пленника.
Гилберта передернуло от унизительности собственного положения. И что его как блохастую кошку удерживают, и так уж не убежит! Лучше бы ударил, чем такое…
Гилберт попытался как – то освободится, но торговец дернул его на себя, ясно давая понять, что он все же несколько сильнее.
«Надо было все – таки дать ему по роже!» - подумал Гилберт, и сам испугался своей мысли.
- Да отпусти, я уже никуда не денусь! – выкрикнул Гилберт.
Мужчина ослабил чуть хватку, но совсем опускать не стал.
Пристально рассматривая Гилберта, он произнес:
- Где – то я этого чертенка видел…
- Да мне плевать! – ответил ему старый торговец, - Звони в полицию, там разберутся, кто они и откуда!