Тот берег

1
Решение посетить живописную маленькую поляну на южной стороне озера возникло спонтанно. Быть может, сказалась усталость за последние дни – всё новые, и новые задания непрерывно наваливались с верхних этажей, оставаясь по большей части макулатурой на замызганном дырявом линолеуме нижних кабинетов. Не оттого ли мысли об отдыхе в уединённом далёком месте внезапно стали настойчиво биться в мозгу, уже молившем о побеге на волю? За последние годы воспоминания о той прогулке из детства иногда возвращались, не часто, скорее, в минуты тоски по целебному одиночеству, когда бремя взаимодействий уже придавливало окончательно. Однажды во время совместного похода по неизведанной туристической тропе перед группой внезапно предстал тихий простор горного озера, влюбившего в себя всех до единого. Погружённое в чашу зелёных холмов, дремлющих в смолистом шуме сосен, оно манило первозданностью, синей, недоступной глубиной холодных вод, где лишь отражался человеческий мир, но куда он никак не мог проникнуть. Все вдруг стали говорить о необходимости провести здесь ночь. Правда, тогда осуществить подобную затею было затруднительно – ночёвка заранее не планировалась, поэтому отсутствие нужного количества пищи и соответствующего снаряжения остудило юношеский задор. Оставалось лишь вздыхать, нехотя покидая эти места, и говорить друг другу слова утешения, уверяя себя и ближнего, что вскоре мы вновь окажемся здесь. Поэтому спустя несколько лет Марку не пришлось долго раздумывать, куда отправиться из раскалённого жарой города. Уже месяц ему приходилось передвигаться по плавящемуся асфальту, то и дело покидая из-за удушья перегретую бетонную высотку. Но вот, этот ужас закончился, впереди ожидает двухдневный пеший маршрут, который высвободит сознание из анабиоза. С каждым часом уверенность в успехе задуманного крепла – подобная прогулка необходима, она обязательно поможет прийти в себя, к тому же пропитанный лесными вкусами воздух оздоровит лёгкие и восполнит утраченные силы. Надо будет только переночевать один раз в дороге, и наслаждение безмятежностью окажется наградой ищущему покоя путнику.      
Единственное, что мешало полностью отдаться процессу сбора, это странный разговор с коллегой в коридоре офиса несколькими днями ранее. Как-то он подошёл во время перерыва и попросил сигарету. Завязалась обычная пустая беседа о всяческой ерунде. Но вот речь зашла о предстоящем походе. Собеседник внезапно переменился в лице, стал серьёзен и почему-то неодобрительно отозвался о таком решении: «Брось. Нечего делать что ли? В отпуске бить ноги ради пейзажей?! Съезди как все люди на приличный курорт – будет что рассказать, как вернёшься. На кой тебе в ту глухомань тащиться? Тем более одному. За красотой погонишься – домой хромым вернёшься. Не, не советую. Да нет, дело твоё, конечно. Просто подумай, если что – помощи ждать неоткуда. Так что забудь эту затею. А хочешь серьёзно? Там с ночёвкой, одному… Я бы не стал рисковать. И потом, ты же знаешь о происшествиях в той местности». Говоря о «происшествиях в той местности», приятель имел в виду случаи с туристами, о которых на протяжении нескольких лет писала дотошная пресса, превращая заурядные несчастья в легенды, хотя ничего сверхъестественного не происходило: потерявшихся находили, сломавших ногу доставляли в больницу. Вот, собственно, и всё. Бывали, правда, пропажи личных вещей, но этому не придавали особого значения –  списывали на забывчивость, на обыкновенные потери в пути.
Долгожданный день наконец-то настал. Накануне Марку пришлось хорошенько изучить карту местности, ведь то первое и единственное путешествие было довольно-таки давно. Когда же пришло время сбора поклажи, не заметно для себя самого удалось избежать утомительной возни, обычно свойственной неопытному туристу. Большой старый брезентовый мешок, вытащенный, наверное впервые, из запылённого обувного ящика, вместил в себя всё необходимое для аскетичного времяпрепровождения на природе: палатка, спальник, кое-какая дополнительная одежда и еда, не требующая приготовления. Сухомятка была делом привычным, поэтому отсутствие набора посуды значительно облегчит вес непривычно громоздкой ноши. Хватило большой стальной кружки, в которой разместилась ещё всякая мелочь. Процесс сбора сопровождало материализовавшееся ощущение обретённой свободы, несущей спасение от медленно убивающих преимуществ современной жизни, спасение через отстранённость от тех, кто расценивает тебя лишь как средство для реализации своих эгоистических желаний. Прочие же заботы виделись совсем второстепенными, на них не стоило тратить драгоценное время. Путь начнётся завтра, и он не обещает сложного перехода: просто надо добраться на загородном автобусе до конечной остановки, затем потребуется преодолеть зону предгорья с последующим выходом на ту самую тропу длиною в несколько километров, которая должна привести до нужной цели.

2
Марк шёл уже целый день. Несколько часов назад стала наваливаться усталость, но это не вызывало в нём тревоги. Она воспринималась как оздоровительное благо, несущее пользу ослабленному офисом организму. Дорога часто меняла уклон, без должной тренировки ноги постепенно начало сводить. Наверное, правильным было бы сделать короткий привал, чтобы перевести дыхание, да и жажда уже брала своё. До полноценной остановки на ночь можно идти ещё около часа, так что непродолжительный отдых показался разумным решением. Открутив крышечку фляжки, Марк принялся жадно пить неприятную тёплую воду, но внезапно остановился, понимая, что в запасе у него только маленькая бутылка, а завтра на его пути, как вроде бы свидетельствовала карта, водоёмов быть не должно. Прислонившись к покрытому мхом валуну, он старался в полной мере пережить осознание своего присутствия здесь, вдали от того, что ещё вчера навязчиво окружало его на протяжении многих лет. Но вмешалась внезапная, слегка паническая мысль о беспомощности в случае какой-либо опасности, поскольку местность эта довольно глухая, и по дороге пока не встретился ни один человек. Конечно, куда Марк отправился, было известно в фирме, к тому же люди, ехавшие с ним, видели, как он сходил со всеми с автобуса на последней остановке. Но ведь это помогло бы при его пропаже, а уж собственная пропажа в планы точно не входила. Вокруг подходящего местечка не наблюдалось, поэтому стоило продолжить путь – необходимо до темноты поставить палатку и развести огонь. Сделав несколько шагов, Марк резко остановился и повернул голову вправо, вглядываясь сквозь деревья в подлесок, ожидая повторения странного звука. Очень необычно: услышанное походило на мычание коровы, только прозвучало как-то не так – глухо и отрывисто, но в то же время достаточно громко, значит, что-то было рядом. Может, поблизости пасут скот на каком-то склоне, одна корова отбилась и забрела сюда? Но тогда бы раньше они дали о себе знать – иногда звенели бы колокольчики, мычание стада неподалёку невозможно не услышать. Неужели показалось? В сердце начало закрадываться беспокойство. Стоит постоять ещё немного, прислушаться, внимательнее вглядеться в заросли. Или лучше не тратить попусту время и поспешить отыскать место для лагеря? Вот-вот и уже начнёт темнеть. Всматриваться и ожидать появления какого-то животного из дебрей, скорее всего, бессмысленно. Надо идти, и, если по пути этот звук не повторится, значит, тревога оказалась напрасной, и всё послышалось; просто сказалось переутомление.
Тропа продолжала петлять то по скалистым склонам, то сквозь кустарник в чащобе, терялась за огромными стволами древних деревьев, видевших не так много людей, зато из разных столетий. Какими они были, во что одевались, как их звали, когда и зачем они здесь проходили? Отдавшись во власть таких размышлений, Марк между делом заприметил отдельно стоящий дуб на возвышенности. Под ним вполне можно устроить ночлег. Дождей вроде не обещалось, но даже если погода испортится, непромокаемой палатке наверху, под густой кроной каштана, ничего не будет угрожать.
Обрушившемуся голоду уже стало трудно сопротивляться. В мешке ожидала непритязательная пища, но предвкушение её употребления в столь романтической обстановке улучшало её вкус лишь при одной мысли о ней. Рыбные и овощные консервы, чёрный хлеб и горький шоколад в качестве десерта казались великой наградой. Вода из фляжки допита, теперь надо заняться костром, что не должно составить большого труда. Поблизости находилось упавшее не так давно дерево – остатков веток и коры было предостаточно. В последнее время дни выдались солнечными, так что сухой древесины хватит на всю ночь. После всех приготовлений появилась возможность полноценно отдохнуть, чему точно поспособствует богатая на разновкусье роща, успевшая настояться за день на дурманящих ароматах. Неужели этот неуловимый момент настал?! Насколько же приятно сидеть вот так, откинувшись спиной на могучий ствол, выпрямив уставшие ноги в сторону огня, вдыхать сладковатый дубовый дым под треск горящих сучьев и затихающую мелодию леса! Когда начнёт клонить в сон, надо не забыть положить в костёр толстых веток, а затем уже забираться в спальный мешок. Глаза начали закрываться. В тусклом размытом сновидении позади пламени движется еле уловимый силуэт. Разве это снится? Марк тут же открыл глаза, в замешательстве пытаясь отделить явь от сна. Он продолжал лежать в ожидании успокоительной мысли, что ему всё привиделось. Прошла минута, за ней пять, десять. Ничего. Только гаснущий огонь, от которого иногда вверх устремляются искры. Ночные звуки уже стали привычными. Не было никакого постороннего шума, несвойственного лесной глуши. Теперь надо просто постараться уснуть, чтобы набраться сил перед предстоящей дорогой.
Картина из детства вырисовывалась довольно явственно. Они с братом и отцом ставят на ферме забор для скота. В землю вбиваются деревянные столбы на одинаковом расстоянии друг от друга, между ними натягивается стальная проволока. Отец начинает устанавливать очередной столб. Эти удары отчётливо отзываются в ушах. Работа окончена, инструмент лежит на траве, но звучание почему-то продолжается. Холод развеивает дремоту, приоткрываются глаза. Стук не прекращается. Марк вскакивает и выбирается из мешка, его останавливает страх. Он застывает и прислушивается. Невдалеке кто-то стучит палкой по дереву. Удары монотонно следуют один за другим. Поверить в происходящее затруднительно, однако оно происходит. Душу стал охватывать парализующий ужас, приступ паники пронзил всё тело. Хотелось только одного – слушать стук и пытаться убедить себя, что он не может быть здесь и сейчас. Мужчина подобрал под себя ноги и, сидя таким образом, смотрел в одну точку, заворожённо слушая чьё-то присутствие там за деревьями. Через пару минут всё прекратилось. Как бы того не хотелось, надо пойти за ветками снова, потому что огонь начал гаснуть и вдобавок ночь выдалась прохладной. Но где взять силы, как преодолеть страх, чтобы бродить в поисках дров в ночной глуши, где поблизости кто-то есть? Холод принял решение за человека. Замерзать остаток ночи показалось совсем неразумным, к тому же в свете огня есть шанс разглядеть того, кто мог бы явиться из темноты. Всякий раз, когда Марк подбирал отысканную фонарём ветку, он чутко прислушивался к лесу, но слышалось лишь биение собственного сердца. Тут он и припомнил предупреждение не отправляться в здешние места. От этого сердцебиение только участилось. Но что предпринять в такой ситуации? Ведь не пойдёшь туда, в дебри, на поиски неизвестно кого? Надо постараться взять себя в руки, настроиться встретить рассвет, до которого остаётся каких-то два часа. Быть может, усталость победит беспокойство и удастся ненадолго уснуть? Но тревога усиливала воздействие холода, отчего тело время от времени охватывала дрожь, и Марку пришлось вытащить из мешка тёплую кофту, чтобы хоть немного поспать.

3
Солнце уже было достаточно высоко, чтобы хорошо проглядывался весь склон в округе. Ничего примечательного не происходило, за исключением самого утра, нежного, приветливого, зовущего забыть мрачные образы рассеявшейся тьмы. Найти объяснения случившемуся так и не удавалось. Всё пришлось приписать собственной неграмотности в вопросах природных особенностей. Не мог же здесь находиться ещё кто-то, здесь – в безлюдной глуши. Получается, какие-то естественные, но неизвестные явления порождали такие звуки? Животное? Навряд ли. Так или иначе, надо продолжать путь, дабы к вечеру оказаться у озера.
Вопреки попыткам ума, пешей прогулке и созерцанию диких красот, из головы не выходили странные события, сопровождающие первую в жизни одиночную вылазку на природу. Нельзя, конечно, сказать, что они омрачили радость от пребывания на этих чарующих просторах. Нет. Но разве разумно исключать вероятность опасности, от кого бы, или от чего бы она ни исходила? Оружия при себе не имелось. Хотя, если нож в данной ситуации выдать за таковое, то девятый номер «опинеля» с клинком из углеродистой стали мог придать хозяину ощущение вооружённости. Нож лежал в верхнем кармане джинсовой куртки. Дабы немного отвлечься от мыслей, Марк взял его в руку, раскрыл, взглянул на лезвие, покрытое патиной, осмотрел режущую кромку, потрогал её пальцем. Она уже нуждалась в правке, которую с лёгкостью можно было произвести на ходу. Да и занятие это немного разнообразит передвижение по плоской долине, где сейчас пролегала тропа. Небольших размеров заточной брусочек в чехле из светлой плотной кожи, прошитой с трёх сторон толстой нитью, как нельзя лучше подходил для походных условий. Заранее сдобренная каплей оливкового масла плоскость серовато-зелёного камня сверкала под лучами полуденного солнца. После нескольких движений лезвием на бруске остались тонкие полосочки потемневшего от снятого металла масла. Не прошло и двух минут, как привычный процесс, доведённый с ранних лет до автоматизма, был завершён. Этот нож сопровождал владельца многие годы и представлял для него большую ценность. Ещё мальчиком он увидел его за стеклянной магазинной витриной, и тот в один миг завладел детским сознанием. Ребёнок начал слёзно молить отца купить столь желанный предмет, но получил отказ, так как для начала должен был выполнить одно условие. Чтобы обладать понравившейся вещью, от него требовалось научиться поддерживать эту вещь в состоянии остроты. Так мальчик заработал право быть хозяином этого ножа, приобретя вдобавок полезный в хозяйстве навык. Бывало, что ради шутки, а иногда ввиду прямой необходимости, ему приходилось затачивать кухонные ножи, когда он гостил у своих друзей, изумлявшихся его взрослой манере работы.
Далёкий резкий звук оборвал нить воспоминаний. По правде говоря, раньше никогда не доводилось слышать выстрел вживую. Если это был не он, тогда что могло так прозвучать в этой первобытной местности? Здесь водятся и олени, и кабаны, прочая живность. Возможно, сейчас сезон, и охотники находятся где-то в окрестных горах? Однако спустя какое-то время ничего подобного больше не повторялось. Пространство пребывало в естественной безмятежности. Щебетание птиц, шум ветра и слышимость собственных шагов постепенно вернули покой растревоженной душе.
Ближе к горизонту холмы становились выше. До них будет некрутой подъём, а дальше дорога начнёт постепенно спускаться к озёрной долине. Потом на пути явятся стройные скрипучие исполины, а когда бор уже окажется позади, взору откроется заветный песчаный берег в сверкающих чистейшим серебром водах. Наверное, короткая передышка пришлась бы сейчас кстати, при том, что уже настала пора немного перекусить после многочасовой прогулки. Расположившись в стороне от тропы на спальнике, Марк съел несколько сухарей, завалявшихся в пакете на самом дне мешка, и подсластил свою трапезу шоколадом. Он даже похвалил себя за предусмотрительность – трёх плиток вполне должно хватить на всё путешествие. Правда, вода уже на исходе, но об этом не стоило беспокоиться, ведь к вечеру её будет предостаточно. А ещё были планы наловить рыбу, поэтому свёрнутая леска с крючком лежала до нужного момента во внутреннем отделении с прочей мелочёвкой. Возможно, каким-то подобием ухи удастся ознаменовать отдых на природе? Обретённые вновь силы толкали на скорейшее завершение маршрута. Через несколько метров тропа делает очередной поворот. Слева слышится уханье вяхирей. Если приглядеться, то станут видны две толстенькие птицы, усевшиеся неподалёку на высоком пне. Их незамысловатый разговор всегда дарит покой и умиротворение. Вдруг ровные неторопливые шаги оборвались – нога обо что-то споткнулась.
Марк не мог поверить, что с ним это происходит. Мгновение назад он вскрикнул от испуга, когда разглядел лежащего в высокой траве человека, чья рука вывалилась прямо на дорогу. Медленно пятиться назад и глядеть перед собой вытаращенными глазами – больше пока в голову ничего не приходило. Почему вообще продолжают происходить эти жуткие события? Первое возникшее желание – развернуться и скорее возвращаться домой. Но что, если это не труп? Тогда ты оставишь его умирать? Марк поднял маленький камушек и бросил его в сторону незнакомца. Никакой реакции не последовало. Он постоял ещё немного, не понимая, как ему поступать дальше. Затем медленно приблизился, осторожно взял его руку и потянул её на себя. Внезапно человек тяжело и глухо застонал как раненый зверь, начал шевелиться, пытаясь перевернуться на живот. Когда ему это удалось, он уставился на того, кто его неожиданно потревожил. Так они смотрели друг на друга несколько секунд. То был мужчина довольно крупного телосложения. Его возраст не поддавался точному определению. Густая борода доставала ему до груди, взъерошенная, впрочем, как и тёмная копна волос на голове. Впалые щёки вместе с желтоватыми белками глаз придавали лицу какой-то зловещий вид. Тело покрывала старомодная, полувековой давности рубашка с подвёрнутыми рукавами, изрядно потрёпанная, а главное – с заметными пятнами крови. Когда он поднялся, стало видно, что на ногах у него истёртые в коленях штаны, едва достающие до щиколоток. Ещё одна примечательная деталь – на нём отсутствовала обувь. Весь портрет довершал его огромный рост под два метра. Чтобы как-то сгладить внезапность разворачивающейся сцены, Марку ничего больше не оставалось, как спросить, нужна ли ему помощь. В ответ не было произнесено ни слова. Продавливая черными глазами молодого человека, неизвестный застыл на месте, не шевелясь и даже не моргая. Так продолжалось секунд десять. На повторный вопрос о помощи так же последовало молчание. Мгновение спустя незнакомец развернулся и кривоватой походкой торопливо направился в глубь леса, неуклюже продираясь через заросли.
У Марка слегка кружилась голова, его подташнивало, начало давить в груди. Очередное происшествие за гранью разума, которому даже не хотелось искать объяснения, ввергло его в прострацию. Он постоял не двигаясь некоторое время в попытке хоть как-то осмыслить случившееся. Затем неторопливо продолжил движение в прежнем направлении. Просто идти. Больше ничего не остаётся. Растерянный и погружённый в размышления, он и не заметил, как уже шёл под скрип стволов в тени душистого полога соснового леса.

4
Когда, наконец, перед взором предстала озёрная гладь, душа вновь воспряла. Всё тягостное и неприятное потерялось на той дороге. А может, вовсе и не стоило придавать этим вещам большого значения? Всё-таки это не привычная городская обстановка. Это дикий край, совсем другой мир, необжитой, неповторимый, где установлены свои законы и правила. Надо попробовать воспринимать здешнее по-другому, воспринимать как должное. Так будет легче. К тому же, сейчас следует переключиться на приготовления к отдыху. Завтра с утра можно попытаться наловить рыбу, а сейчас необходимо собрать как можно больше веток для костра.
Второй вечер в походе оказался куда более приятным, поскольку принёс с собой осуществление давнишней мечты: прибрежная полянка, многие годы хранимая в памяти, дождалась твоего возвращения. Просто расслабиться и отдохнуть, насильно выбросив ненужные мысли из головы – вот самое верное решение, которое сейчас надо предпринять. К чему тревоги и переживания, когда ты любуешься живым великолепием сквозь языки огня, согревающего тебя после сытного ужина? Пусть удовольствие от созерцания истинной красоты продлится как можно дольше.
Ночь порадовала теплом и спокойствием. Глубокий сон вернул бодрость духа, тело немного болело, но такая боль шла на пользу организму, обязанного привыкать к новым нагрузкам. Уже подошёл тот возраст, когда стоило внимательнее относиться к своему здоровью, проводя больше времени за городом, а не в затхлом кабинете, где кроме пота, парфюма, никотина и сырости совсем нечем дышать.
Надо было испытать удачу в рыбной ловле. Подходящая тонкая палка послужит удилищем, ну а наживку можно поискать в земле, либо использовать в качестве таковой какое-нибудь насекомое. Все приготовления к примитивной рыбалке завершены. Осталось только опробовать наспех сделанное приспособление. Наверное, подобно тому как мистически свершались одно за другим недавние события, таким же загадочным образом удалось словить трёх некрупных окуньков. Вероятно, везение отметило своим присутствием неопытного человека. Подобная удача добавила дополнительную щепотку счастья в хорошее настроение. Как же это прекрасно, когда сбываются скромные, непритязательные желания! Из добычи было сварено некое подобие ухи. За отсутствием необходимых ингредиентов Марку ничего более не оставалось, как бросить в большую кружку с кипящей водой несколько сосновых иголок (благо соль лежала в мешке постоянно). С чёрным хлебом вприкуску эта стряпня оказалась довольно сносной. Во всяком случае, она привнесла разнообразие в скудное меню одинокого путешественника.          
Так незаметно прошёл день непохожий на другие: неспешные прогулки вдоль берега, восхищение вольностью девственного края, спокойные размышления о чём-то приятном, наслаждение свежестью, веявшей с холодных вод. Округа ещё больше преображалась под плеск осторожных волн и бархатный гуд древостоя. Довершали картину отдохновения переливы птичьих голосов.

5
Размеренность утра нарушила приблизившаяся к палатке машина. Она подъехала так тихо, что для Марка оказался полной неожиданностью звук захлопывающихся за спиной дверей. Он резко обернулся и увидел двух мужчин, тут же начавших с ним разговор: «Здравствуйте. Извините, что нарушили Ваш отдых. Мы охотимся здесь неподалёку. Скажите, с Вами ничего необычного ночью не происходило?» – «Да… нет…» – «Вам следует быть осторожнее. Вы знаете, что здесь есть хищные животные?» – «Хищные?.. Нет. Когда я отправлялся сюда, то читал про здешние места. О хищниках не сообщалось, вроде бы». – «Так-то оно так. Медведей здесь как бы нет уже лет семьдесят. А Вы позавчера выстрел не слышали? Давно Вы здесь?» – «Нет. Позавчера, но... Ах, да! Это, получается, были вы? В пути я подумал, что это выстрел». – «Мы остановились недалеко от озера, и ночью в наш лагерь кто-то пришёл. Подумали медведь, потому что так ночью грохотать рядом может только очень большой зверь. Я выстрелил, чтобы его спугнуть, а когда вышли, заметили только, как что-то продирается прочь через кусты. А криков ночью не было слышно?» – «Криков? Нет. Я не просыпался. Мне снилось, что кто-то кричит… Постойте. Вы хотите сказать, что это было взаправду?» – «Мы бы Вам советовали поехать с нами в город». – «Поехать в город?» – «Понимаете, мы сейчас были на том берегу и обнаружили тела двух туристов. Видимо, это произошло ночью».
Марк согласился ехать с охотниками не только потому, что его запасы еды подходили к концу. Благоразумие взяло верх: память высвободила из своих закоулков рассказы об этом месте, вот только в данный момент они не казались выдумками.
Он приступил к своей работе по окончании отпуска, через две недели после возвращения. Офисная рутина вновь принялась поглощать всё живое вокруг. Настал очередной, всеми ожидаемый полдень, а значит, на целый час можно выбраться из-под груды проштампованных бумаг. Прошёл месяц, но, казалось, эта картина была только вчера – у того же подоконника, в том же самом костюме стоял сотрудник, мучительно искавший способ убить время: «Повезло. Живой. Зря ты меня сразу не послушал.
Окажись ты на том берегу, звери бы и тебя…» – «Не зря, наверное. В этих стенах и коридорах так легко ощущать себя героем. Не правда ли? По-геройски расти карьерой, когда ничего другого в жизни не происходит. Теперь одним самообманом меньше. А везение здесь ни при чём. Просто, доброе слово, видимо, и зверь понимает».