Седьмое колено

1. Начало лета 2022 года

Скорая медицинская помощь приехала очень быстро — с того момента, как Фёдор ощутил резкую боль в горле и понял, что, вероятно, у него инфаркт, прошло не более пятнадцати минут. Врачи, парень и две молоденькие девушки, быстро подтвердили его опасения, сделали укол, поставили капельницу и вместе с женой Фёдора аккуратно, но решительно понесли его к выходу. Соседей не оказалось дома, а Фёдору категорически запретили вставать, несмотря на его настойчивые попытки. На полпути носилки подхватили водитель скорой и дворник Асан, подбежавшие на помощь.

Страха у Фёдора не было. Было недоумение от случившегося, тревога за жену и лёгкая досада от мысли, что придётся провести некоторое время в больнице. Всё произошло совершенно неожиданно — не было никаких предвестников инфаркта. Да, были тяжёлые переживания из-за политической ситуации в стране и мире, которые тревожили всех разумных людей, но самочувствие оставалось нормальным, а настроение — ровным. И вдруг, около полудня, резкая боль в горле. Первая мысль: «На улице плюс двадцать восемь, где я мог так простудиться?» В следующий миг в памяти всплыл случай из службы — один из сотрудников, вовсе не старый мужчина неожиданно пожаловался на резкую боль в горле, а это оказался инфаркт.

«Ну, этого ещё не хватало», — подумал Фёдор и решил на следующей неделе обязательно сходить к врачу. Но тут в памяти возник образ его приятеля Бориса, который однажды внезапно упал и умер на даче. Врачи позже сказали, что примерно  за полгода до смерти Борис перенёс инфаркт на ногах, не жалуясь и не обращаясь за помощью.

Такой исход Фёдора не устраивал. Он прилёг и попросил жену вызвать скорую.

До больницы на Фортунатовской* улице добрались минут за пятнадцать. К моменту приезда боль в горле уже стихла, а настроение сменилось с досадливого на, пожалуй, даже оптимистичное. Каталку с Фёдором сразу же вытащили из машины. Врачи скорой — молодые ребята — приветливо помахали ему вслед, желая удачи. Крепкий санитар лет сорока, широко улыбаясь и весело подбадривая Фёдора, словно фокусник в цирке, ловко, одним движением стащил с Фёдора джинсы вместе с трусами и майкой и накрыл бренное тело белой, невесомой простынёй. Когда каталку подхватили две медицинские сестры, санитар тоже помахал Фёдору рукой, на что тот ответил также приветливо.

У Фёдора сложилось ощущение, что в этой больнице его не просто ждали — его были искренне рады видеть. И это было правдой. Все были действительно рады видеть его … живым.

События развивались с необычайной скоростью. Казалось, вот только-только приехала скорая, а уже столько всего произошло. Ничего ужасного Фёдор не ожидал, наоборот, было даже интересно. Его привезли в светлый, чистый зал, похожий на фантастический медицинский цех с множеством операционных столов-верстаков. В зале негромко и приятно играла музыка. На одном из этих столов в центре зала лежал он — Фёдор. Над ним нависали два огромных компьютерных экрана с непонятными изображениями, вокруг — провода, шланги, инструменты. Две молодые женщины, лица которых он не видел из-за масок, деловито и уверенно работали, обмениваясь короткими спокойными фразами. Фёдор понял, что они проводят какие-то манипуляции с его телом.

Он приподнялся и обратился к ним:

— Пожалуйста, расскажите, что вы со мной делаете.

— Тихо, тихо, — с лёгкой тревогой, но с доброй улыбкой в глазах ответила одна из врачей, — лежите спокойно, не волнуйтесь, отдыхайте. Мы обязательно вам всё расскажем. — Она нежно уложила его обратно и продолжила работу.

Это короткое общение придало Фёдору дополнительное спокойствие и уверенность, что всё идёт правильно, и лучше расслабиться, не мешая врачам. Под плавную музыку мысли текли мягко и спокойно. Время словно остановилось, отпуская его в свободный полёт по лабиринтам воспоминаний и размышлений. Он не спал, а погружался в глубины своего сознания, переживая заново давно забытые события и моменты, возвращаясь к философским мыслям, которые не часто, но регулярно навещали его.

*) Городская клиническая больница имени Ф.И. Иноземцева — одна из старейших и крупнейших больниц Москвы, ведущая свою историю с конца XIX века.


2. Каток в Сокольниках. За 57 лет до этого

 В те времена каждую зиму, как и сейчас, в парке Сокольники заливали огромный каток вокруг Фонтанной площади — настоящая ледяная река посреди зимнего города. Вход на каток был свободным, звучала музыка, и всегда толпился народ. Для мальчишек 10–11 лет, поездка туда была не столько про катание — ведь ледяные площадки заливались почти у каждого двора, — сколько про само путешествие, наполненное приключениями. Приключения, правда, не планировались — они как-то происходили сами собой.

Однажды после школы Фёдор и его друзья — Мишка, Юрка и Лёвка — спонтанно решили съездить на каток в Сокольники. Родители были на работе, мобильных телефонов ещё не придумали, и ребята были абсолютно свободны до самого вечера. Быстро собравшись, схватив коньки, они отправились в путь. Поездка на автобусе уже была маленьким праздником, а весёлая толкотня и переодевание в раздевалке добавляли азарта. Катание сопровождалось толчками, погонями и падениями в снег, а в конце, уставшие и немного замёрзшие, они отдохнули в переполненной раздевалке, набираясь сил для обратной дороги.

Когда вышли из парка, уже опустились глубокие сумерки. Уличные фонари придавали зимнему вечеру особую таинственность. На выходе через центральные ворота парка справа возвышался необычайно красивый храм*. Тогда он казался сказочным исполином, гордо возвышающимся над площадью. Сегодня его почти закрыли  современные дома. Они все видели его и раньше, но в этот раз кто-то предложил:

— Может, зайдём, посмотрим?

Никто не возразил. Ребята быстро выяснили, что ни один из них никогда не был в церкви, и решили восполнить этот пробел.

С коньками на шее и мешками за спиной, взъерошенные и помятые, парни шумной компанией ввалились в притвор** храма.  Переступив порог, каждый из них словно перенёсся на сотни лет назад. Снаружи — 20-й век, торжество социализма, красные флаги, космические полёты, бодрая музыка. А здесь — средневековье: полумрак, старинные росписи на стенах, иконы, поп с кадилом и мелодичные песнопения. Молящихся было много, не меньше, чем на катке, но все они были какими-то серыми и согбенными. В глубине зала, у иконостаса, стоял гроб с мёртвым человеком.

Фёдор был потрясён, он потерялся во времени и пространстве. Но это ощущение длилось не долго, почти сразу же, как группа ребят вошла в храм на них со злобным шипением набросились несколько бабушек, сорвав с их голов шапки вместе с волосами. Ну, не знали они, что в церковь нельзя заходить в шапках — откуда им было знать? Ни дома, ни в школе этому не учили. Парни невольно прижались друг к другу, озираясь с изумлением и лёгким испугом. Одна из старушек, злобно блеснув глазами, произнесла, обращаясь к Лёвке:

— А ты вообще уходи отсюда, еврейский мальчик! Чего ты сюда пришёл? Тебе тут нечего делать!

В их компании тогда не делили людей по национальностям — даже не думали об этом. Впервые кто-то из них был выделен по этническому признаку. Фёдор посмотрел на Лёвку — он был просто Лёвкой, и было непонятно, почему на него напали. К счастью, другая бабушка заступилась:

— Чего вы на ребят накинулись! Зашли — и слава Богу! Пусть посмотрят, погреются. — И уже обращаясь к нам: — Идите сюда в сторонку, стойте тихо, никому не мешайте.

Ребята постояли несколько минут и тихо направились к выходу. Выйдя на улицу, они практически не обсуждали случившееся. Слишком сложны и неоднозначны были впечатления.

Эти несколько минут в храме стали для каждого не просто приключением, а настоящим открытием и потрясением. Фёдор открыл для себя другой мир — иной образ жизни, других людей, словно параллельную реальность, существующую рядом. Возможно, если бы не бабушки, злобно сорвавшие с них шапки, восприятие этого мира было бы более тёплым и позитивным. Но с тех пор, и по сей день, когда Фёдор иногда заходил в церковь, он ощущал себя там чужим, испытывал некоторую неловкость и неуместность своего присутствия. Да и обращаться к Богу ему было удобнее в одиночестве, а не в хоре. Но, это уже сугубо личные ощущения, которые никого не касаются.

Детские впечатления от первого визита в храм быстро вытиснились новыми, но не забылись, они навсегда остались в его памяти. Позже Фёдор понял, что это путешествие на каток и связанное с ним первое посещение церкви стало отправной точкой сложного и неоднозначного восприятия самого себя, окружающего мира и жизни, попыткой самостоятельно построить цельную, понятную для себя модель мироустройства, не только в границах физической жизни, но и за её пределами.

*)  Храм Воскресения Христова в Сокольниках. Архитектура выполнена в стиле «русский модерн» и является выдающимся образцом церковного зодчества этого направления, построен в 1909–1913 годах по проекту архитектора П. А. Толстых. 

**) Притвор храма  –  это  помещение, расположенное между входной дверью и основным пространством храма, выполняющее функцию преддверия, аналогично прихожей в жилом доме.


3. Космонавт Гагарин

В самом начале 90-х  Фёдору с семьёй посчастливилось путешествовать на речном теплоходе по маршруту Москва – Астрахань – Москва. Круиз был рассчитан на 20 дней, состав пассажиров – туристов не менялся, поэтому люди с первого же дня начали потихонечку знакомиться друг с другом, сбиваться в группы и компании по возрасту и по интересам.

Несмотря на то, что семья занимала достаточно комфортабельную и просторную каюту с большими окнами, основную часть времени они проводили на открытой палубе. Погода была благоприятная, а любоваться постоянно меняющимися величественными пейзажами за бортом на свежем речном воздухе и удобней и полезней. Путешественники предвкушали получить настоящее приключение, полное ярких эмоций, новых знаний и удивительных открытий.

Путешествие по Волге дарит нам два особых вида впечатлений. Первый — это восхищение красотой природы, её величием и гармонией. Второй — это глубокое, живое знакомство с непростой, драматичной историей страны и людей, которые жили и живут на этой земле.

Так, проходя по первому участку маршрута — каналу имени Москвы, невозможно не восхищаться  его архитектурными и инженерными решениями. Но, глядя на ровные, ухоженные берега канала, невольно вспоминаешь, что они являются братской могилой более чем 23 тысяч строителей канала — заключённых ГУЛАГа. Эта мысль примешивает к чувству восторга и гордости особую тяжесть и глубину.

Далее теплоход входит в русло великой Волги. День медленно клонится к закату, а от множества новых впечатлений и долгих прогулок по палубе приходит приятная усталость. И тут, в лёгких сумерках, за изгибом реки неожиданно возникает совершенно фантастическая, почти сюрреалистическая картина — прямо из воды, посредине реки возвышается полуразрушенная, полузатопленная колокольня бывшего Николаевского собора города Калязин. Эта колокольня — словно надгробие над затопленным городом, над затопленными судьбами, над затопленными жизнями. Величественная красота этих мест наполнена глубоким смыслом, который должен стремиться понять каждый разумный человек. Все предыдущие впечатления и усталость словно растворяются, уступая место мыслям о вечности, о преемственности поколений и их исторической ответственности, о судьбе и о Боге. Фёдор, как и его родители и всё его ближайшее окружение, не были верующими в общепринятом понимании.  Не читали молитв, не имели икон в доме и не ходили в церковь. Это поколение воспитали в духе материализма — более того, в духе воинствующего материализма. Любая вера считалась пережитком, средством обмана и эксплуатации, признаком необразованности или слабоумия, была предметом насмешек и гонений. Это и есть атеизм.

Погружённый в эти ощущения, Фёдор стоял на краю палубы, оперившись локтями на планширь фальшборта и устремив свой задумчивый взгляд на закатное небо над лесистым берегом реки.

- А что у вас с плечом? –  Услышал он вдруг вопрос за спиной. Вопрос явно был обращён к нему,  так как рядом никого другого не наблюдалось. Фёдор оглянулся.

 – Добрый вечер! – поздоровался с ним мужчина примерно его же лет. – Извините, а что у вас с плечом? – Повторил он свой вопрос.
 
- А что у меня с плечом? – повторил Фёдор вопрос и невольно покосился на своё правое плечо.

Дело в том, что несколько лет назад ему действительно слегка прооперировали правое плечо, но об этом на пароходе знали только он и его жена. Внешне никаких признаков не было видно, да и вообще он был в рубашке с длинными рукавами. Увидев его удивление, неожиданный собеседник поспешил уточнить:

- Нет-нет, ничего не видно! Это только я могу видеть.

- Не понял, - сказал Фёдор.

- Ну, - продолжил он смущённо, - у меня такая способность, можно сказать – дар. Я иногда вижу, что у людей внутри что-то не так. Иногда вижу, иногда не вижу.

- Как рентген что ли?

- Нет, конечно, я мысленно вижу. Гляжу на человека и вдруг, как бы это сказать, начинаю мысленно видеть его в виде схемы что ли. И если в схеме что-то не так, я вижу. Сам иногда не знаю, что это, но знаю, что не так. Вот, думаю, может хоть фельдшерские курсы закончить, будет легче понять.

Вечер принял неожиданный разворот. Фёдору стал интересен этот человек, тем более  что путешествие только началось, а с этим знакомством оно может стать ещё интереснее.

- Меня Фёдор зовут, - представился он и протянул ему руку.

- А я Алексей, - в ответ представился он.

- Да, Алексей, - продолжил Фёдор, -  у меня это плечо было немного травмировано и несколько лет назад мне его слегка подправили изнутри. Но ничего страшного и сложного там не было, я уж и думать об этом забыл. А ты чего там углядел? – С момента знакомства Фёдор  легко перешёл на ты.

- А-а-а, теперь понятно, - ответил Алексей загадкой, - просто цвет был немного другой, погуще.

- Цвет чего?

- Когда я твою схему мысленно увидел, вроде всё нормально, только в районе правого плеча цвет более насыщенный. Вроде всё нормально, а цвет другой. Вот я и спросил. А теперь все понятно. Всё-таки видимо придётся мне какое-то медицинское образование получать.

- А сейчас ты кем трудишься?

Далее неожиданно выяснилось, что они - коллеги. Более того,  окончили один ВУЗ, только Алексей двумя годами позже, и работали они в одном ведомстве. В общем, нашлось очень много общего, что позволило без особых проблем почувствовать себя старыми приятелями и продолжить этот интересный разговор. 

- Так ты что, по пароходу ходишь и людей разглядываешь, у кого что увидишь, так и вопросы задаёшь? Тренируешь свои уникальные способности?  – не очень корректно и даже несколько иронично спросил Фёдор Алексея.

- Ну, нет, конечно, – спокойно ответил Алексей, ничуть не смутившись, - я вообще не планировал чем-либо подобным в отпуске заниматься. Ты меня другим привлёк, а плечо я потом увидел.

Тут стало ещё интереснее.  Фёдор настолько растерялся, что даже не попытался сообразить -  чем он вдруг мог привлечь его внимание? Просто спросил:

- И чем же?

- Мне показалось, что ты думал о том же, о чём и я.

- А о чём я думал, то есть ты, то есть мы думали? – Спросил Фёдор  с недоумением.

- Ну, это в двух словах не скажешь, - сказал Алексей, слегка наморщив нос и поправив очки, - это тема сложная, философская и видимо вечная.

Хотя прямого ответа не прозвучало, Фёдор его понял и опять удивился его проницательности.

- Понимаешь, Алексей, да, я думал о чём-то «сложном, философском и вечном, о чём в двух словах не скажешь». Но я  думал и не думал одновременно. Мысли где-то в подсознании текли, как бы параллельно реальности. А спроси меня, о чём я думал, я и ответить не смогу.

- Это неважно, - сказал Алексей так спокойно и уверенно, как будто эта информация не имела для него глубокого смысла. Сделал глубокий вдох и продолжил, - у нас начал формироваться общий эгрегор.**

Фёдор понятия не имел что такое эгрегор, поэтому попросил Алексея раскрыть это понятие.
 
- Эгрегор, - пояснил он, -  это энергоинформационное поле, создаваемое мыслями, эмоциями и намерениями людей, объединённых общей идеей, целью или верой.

- Понятно, - ответил Фёдор, хотя на самом деле всё стало ещё более непонятно. Да и Алексей знал, что его другу далеко не всё понятно. Но впереди были как минимум ещё 19 дней путешествия для того чтобы если уж не найти ответы на вопросы, то хотя бы попробовать их сформулировать.

Путешествие на чудесном трёхпалубном теплоходе «Космонавт Гагарин» с первого дня началось для Фёдора с необычайных событий,  интересных встреч и открытий.


*) Сюрреализм – в переводе с французского это «сверх» или «над» реализм. Это направление в искусстве, которое стремится выйти за пределы обычной реальности, показать мир, наполненный фантазиями, снами и подсознательными образами.

**) Эгрегор — с древнегреческого переводится как «бодрствующий», «неспящий» или «бдительный». В древнегреческой культуре это слово использовалось для обозначения стражей или ангелов, которые постоянно бодрствуют и наблюдают.

 
4. Двадцать дней, которые изменили мир.

Последующие 19 дней путешествия были не менее интересными и насыщенными. Каждый день новые города, новые экскурсии, новые впечатления. Периодические зелёные стоянки с купанием, рыбалкой и ухой. Все эти дни семьи Фёдора и Алексея проводили вместе. Им было просто общаться друг с другом. Все оказались очень компанейскими и позитивными людьми. Они быстро и без проблем находили темы для разговоров, а если вдруг темы пока не находилось, то и совместное молчание не было тягостным. С прогулок по приволжским городам они, как правило, приносили, ну кроме сувениров, пару литров пива, и уже вечерком после ужина в каюте или где-нибудь на палубе неспешно вели высокоинтеллектуальные разговоры, слава Богу, вяленой чехони и воблы было в достатке. Периодически позволяли себе и более крепкие напитки. Их поставлял начальник этой плавтурбазы Сергей. Его каюта находилась прямо рядом с каютой Фёдора и в свободное время он заходил к ним ни как официальное лицо, а просто отдохнуть, пообщаться. Спиртное ему постоянно дарили туристы в качестве благодарности за его работу. Он упорно отказывался, но иногда дарители оказывались чрезвычайно настойчивы, и чтобы не обидеть людей он принимал подарок.  Затем приносил своим новым друзьям. Сам он абсолютно не пил:

- У меня, - говорил он, - работа опасная. Стоит только рюмочку с туристами выпить, хоть самую маленькую, хоть символическую, и всё – сопьёшься! Столько здесь, на этой работе хороших людей пропало – ужас! Поэтому у меня закон – с начала навигации и до последнего её дня – ни капли!

Ни Фёдор, ни Алексей никогда его не уговаривали, такой привычки не имели. Как принято, предложили в самом начале, сказал – нет. Ну, нет - так нет, даже не спрашивали почему. Он потом сам  рассказал и заходил к ним без опасения, а даже с удовольствием, ожидая интересных бесед. В этих беседах они почти каждый вечер касались уникальных, паранормальных способностей Алексея, и даже были свидетелями некоторых из них. Так, однажды, жена Фёдора - Люба, видимо немного застудилась, и чувствовала себя, как говориться, «не очень». Вечером, как всегда, компания собралась, чтобы любуясь на постоянно меняющиеся  волжские пейзажи, предаться увлекательной беседе. Жена Алексея - Лена, узнав о некотором недомогании Любы, тут же обратилась к мужу:

- Алексей, подлечил бы Любу, ты же можешь.

- Я и сам хотел предложить, - ответил Алексей, - но не уверен, смогу ли. Всё-таки я выпил уже.

- Да чего ты там выпил, - парировала Лена, - стакан пива?

- Ладно, давай попробую, если конечно Люба не против?

Люба решила рискнуть. Не то чтобы она уж очень была больна, просто было интересно. Алексей попросил её подняться из кресла, сам встал сбоку, закрыл глаза и загудел как трансформатор. Через несколько секунд, видимо разогнавшись до определённой мощности, он приоткрыл глаза и стал водить в воздухе кистями своих рук вдоль её спины. Через несколько секунд Фёдор увидел, что Люба не оборачиваясь пытается нащупать кресло, которое стояло позади неё, как будто боится упасть. Он уже было дёрнулся в её сторону, но тут Алексей резко прервал свой сеанс и совершенно спокойным голосом произнёс:

- Так, всё, - затем взял Любу под локоток и аккуратно посадил её обратно в кресло, – я ей чуть-чуть дал, думаю, этого достаточно. Дней на десять хватит, а за это время, думаю, всё само пройдёт.

Чего он дал, чем с ней делился, ни Фёдор, ни Люба спрашивать не стали, так как не были уверены, что поймут ответ. Может это был эффект плацебо, может что-то другое, но у неё действительно всё прошло и до конца поездки и далее не проявлялось.

- А как появились у тебя эти способности, или они были у тебя всегда? – как-то Фёдор поинтересовался у Алексея.

- Нет, конечно, не всегда. Я почувствовал их у себя сравнительно недавно. Я не мог понять своих новых способностей, не мог их объяснить. И не было рядом человека, который мне объяснил бы, что со мной. Через некоторое время я пошёл в храм и рассказал всё, что со мной происходит местному батюшке. Он вразумил меня, что это дар божий, и я должен его беречь, совершенствовать и правильно использовать. С тех пор так и живу. -  Рассказал Алексей, и вдруг обратился к Фёдору с вопросом: -  А ты веришь в Бога?

- Я нет, но …

- «Нет, но …» - радостно перебил его Алексей, - уже обнадёживающее начало, это хорошо, продолжай пожалуйста.

- Вот скажи мне, верующие перед Богом на коленях стоят, просят его, умоляют. Он что, такой высокомерный? Обязательно хочет, чтоб у него в ногах валялись? Зачем Богу это нужно? – ответил Фёдор вопросом на его вопрос.

- Нет, Богу это не нужно, -  не задумываясь  ответил Алексей, - это человеку нужно. Это человек должен справиться со своей гордыней и быть искренним и благожелательным в своих просьбах, желаниях и стремлениях. А Богу это не нужно.

Фёдор думал, что ответив столь дерзким вопросом на его вопрос, он введёт Алексея в замешательство, но ошибся. Тот парировал легко и практически мгновенно. Такое впечатление, что он заранее знал какой вопрос ему будет задан. Так бывает - когда принципиально понял какую-то тему, то любой частный вопрос трудностей уже не вызывает.

Но Алексей задал Фёдору конкретный вопрос,  и уходить от ответа было бы не корректно и неуважительно, даже если не знаешь, что сказать. Есть только один приемлемый вариант – это отвечать честно и искренне. Фёдор так и сделал:

- Верю ли я в Бога? Ты знаешь, Алексей, я с детских ногтей воспитан как материалист и атеист. Я всегда считал себя таким, и вокруг меня все – материалисты и атеисты. А что это значит? Это значит: никакого бога нет, на свет я появился случайно, пока я жив – жив мой разум и моё самосознание, я умру, и всё закончится навсегда, самосознание умрёт вместе со мной, никакой жизни после смерти нет, и другой жизни нет, и души тоже нет! Это материалистический постулат, аксиома! Но …! Вот тут возникает то самое НО, которое тебя так порадовало. Но, почему тогда материалисты-атеисты борются за свои жизни и жизни своих детей?  Почему не убивают их в детстве, пока они счастливы, а обрекают их на дальнейшие страдания? Почему они чтут своих предков? Почему разговаривают со своими умершими родственниками, заботятся об их могилах и их памяти? Несоответствие получается! Несоответствие между материалистическими убеждениями и реальными действиями. Не может разумный человек этого несоответствия не видеть и не думать об этом. Вот и я думаю. И чем больше думаю, тем больше рушится мой материализм-атеизм. А принять религию как объяснение мироустройства я не могу. Это будет очень просто и примитивно. Да и не устраивают меня многие её объяснения. Я пытаюсь сам найти ответ, но не уверен, что смогу, что успею, и что он вообще есть.

- Вот, видишь, - сказал Алексей и заулыбался, - мы с тобой действительно об одном и том же думаем. Ну, а на счёт религии я с тобой могу согласиться. Любая религия это не стопроцентная модель мироустройства, а всего лишь его упрощённое объяснение,  данное людям в виде, доступном для их понимания на уровне их развития.   

Этот разумный и, казалось бы, очевидный взгляд на религию, был для Фёдора достаточно неожиданным и требовал дополнительного осмысления. Поэтому он не торопился комментировать услышанное, а Алексей продолжал:

- Насколько я успел разобраться для себя, над нами есть некий Вселенский Разум. Можно назвать его Богом. Он создал этот мир, в котором мы живём, создал нас. Когда я говорю - создал нас, я имею в виду не тела, хотя тела тоже, а души. Душа в теле воплощается в виде сознания или самосознания. Наш контакт с этим Вселенским Разумом осуществляется через специальный канал. Каждый человек в той или иной степени подключён к этому каналу. Кто-то сильнее, кто-то слабее, кто-то лучше принимает информацию, кто-то — передаёт её обратно. Тех, кто умеет черпать знания из канала, называют контактёрами. Так вот, я стал контактёром. Подсел неведомым мне способом и по неведомым причинам на канал.

После услышанного, Фёдор, да и все присутствующие, почувствовали необходимость немного, что называется, перевести дух. Слишком много новой и необычной информации. Крепких напитков мы в этот вечер не пили, а посему мозг работал не на столь высоких оборотах фантазии и начал перегреваться и пробуксовывать. Сергей, начальник плавтурбазы, всё это время присутствовал при  разговоре не вмешиваясь. Но сейчас он правильно оценил уровень  перегрузки и с пониманием предложил:

- Давайте-ка по 50 грамм вам плесну, для ясности ума, - и собственноручно поставил перед ребятами стопочки и наполнил их. Ну и как истинный джентльмен, а он именно таким и являлся, добавил дамам в бокалы по свежей порции сухого белого вина.

 О чём ещё они говорили в этот вечер, уже не вспомнить.  Беседы носили перманентный характер. Они могли неожиданно прерваться и продолжиться на следующий день, или даже через день так, как будто никакого перерыва и не было. И это никого не удивляло. Это было естественно, так как каждый из них не прерывал диалога, он продолжался внутри каждого. Они ставили перед собой вопросы и пытались ответить на них, но чем больше находили ответов, тем больше рождалось вопросов. Размах и глубина затрагиваемых тем их абсолютно не смущали. Они были полностью уверены в своём праве обсуждать любые вопросы, вплоть до самых глобальных и принципиальных, и  искать на них ответы, хотя внутренне понимали, что многие ответы лежат вне пределов их человеческих возможностей. Например, вопрос о смысле жизни. В результате долгих обсуждений они пришли в выводу, что в общечеловеческом понимании смысл жизни – это многопараметрическое понятие, но истинный смысл жизни находится за её пределами. По вопросу о том, что с физической смертью всё не кончается, у них был полный консенсус. Только обосновывали они его по-разному. Алексей обосновывал его христианским учением, он вообще больше тяготел к религиозным христианским канонам. Фёдор, как закоренелый агностик, обосновывал обычной логикой. Его довод конечно незамысловат, но практически неоспорим. Вот он:

«Конца нет и быть не может. Мы движемся вперёд, и вдруг — бац! — упираемся в преграду, словно столкнувшись с невидимой (или видимой) стеной. Но что же скрывается за этой стеной, за этой чертой? Пустота? Или что-то большее? Что значит «пустота» вообще? Ведь то, что нам пока не дано увидеть, не означает, что там ничего нет. Именно поэтому он был убеждён, что этот «конец» не стоит встречать с унынием или страхом. Напротив, его нужно воспринимать как начало чего-то нового, неведомого, с предвкушением новых удивительных знаний, открытий, приключений и достижений, которые ждут нас впереди.

Разные религии по-своему объясняют, что находится за этой невидимой чертой. В чём-то их взгляды совпадают, в чём-то расходятся, но все они пытаются ответить на один из самых глубоких вопросов человечества. Каждый, если только не является убеждённым атеистом, либо принимает учение какой-либо религии, либо пытается найти ответ самостоятельно и живёт в ожидании этого момента.

Несмотря на неспешный, почти ленивый ход теплохода «Космонавт Гагарин», двадцать дней пролетели, как одно мгновение. Время — самый драгоценный ресурс, который невозможно вернуть назад. Но Фёдор не сожалел об уходящем времени, скорее он относился к этому дару с благодарностью.  Каждый новый день — это чистый лист бумаги, на котором мы пишем свою собственную историю и своё будущее. И в этом творении пути — настоящее счастье. Наша жизнь – это наше творение. Бог (Вселенная, Вселенский разум) наблюдает за ней, но вряд ли вмешивается.

Двадцать дней, двадцать лет, тридцать лет — много это или мало? Для Фёдора эти двадцать дней стали чем-то очень большим и важным. Они глубоко повлияли на его восприятие жизни, укрепили внутренне и, в какой-то мере, изменили, вернее, расширили его мир.


5. Неоконченный разговор или 30 лет спустя

Эти и массу других событий Фёдор пережил заново, пока две докторши деловито колдовали над его телом. Нет, он не спал и был в полном сознании. Просто его сознание раздвоилось: одно оставалось  здесь, в операционной, а второе уходило далеко за его пределы и даже за пределы реального времени. Он легко и играючи перепрыгивал из одного в другое.
Сейчас ему вдруг захотелось узнать, сколько времени идёт операция. Он взглядом нашёл электронные часы на стене, удовлетворённо поглядел на них и мгновенно перенёсся обратно на теплоход «Космонавт Гагарин». Он не окончил разговора с Алексеем, ему было необходимо задать ему несколько важных вопросов. Но вопросы оказались не нужны: Алексей словно уже знал их и сразу начал отвечать.

- Понимаешь, Фёдор, - начал Алексей ответ на незаданный ему вслух вопрос, - вот принято делить людей на верующих и атеистов, но на самом деле стопроцентных материалистов и атеистов нет. Даже если человек сознательно отрицает наличие Бога, Вселенского разума – называй как хочешь, его подсознание знает, что это не так, и человек подсознательно действует соответственно.  Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает, насколько он близок к Богу, потому что творит добро безвозмездно, без циничного расчёта, без ожидания награды или вознаграждения. Он по сути ближе к истинному пониманию Бога, чем тот, кто делает добро из корысти или лицемерия.  «Это не страшно, что ты в Бога не веришь.  Главное, что Он в тебя верит» -  говорил Пётр Мамонов*. И это абсолютно правильно. Богу не нужна слепая вера, Богу важно привить людям божественное понимание мира и потребность своего божественного поведения в нём.  Ты причисляешь себя к агностикам. А кто такие есть агностики? Да это те же верующие люди, только считающие, что объективное знание о предельных основах реальности, в том числе о Боге, в окончательном виде недоступно человеку из-за ограничений субъективного опыта и познавательных возможностей. При этом они упорно ищут ответы на свои вопросы, получая в ответ всё больше и больше новых вопросов. Ни наука, ни одна религия не дают однозначного ответа о законах и системе вселенского мироустройства. Во-первых, потому что если человечество получит абсолютное знание, то прекратится развитие человечества, прекратиться развитие Вселенной, Вселенского разума. А во-вторых, ответа просто нет. Мир постоянно меняется, развирается. Меняется и совершенствуется Вселенная, развивается Вселенский разум – Бог. Развивается он за счёт нашего саморазвития, развития каждого из нас. Вот я – контактёр-акцептор**, а ты, я знаю, контактёр-донор. Я имею повышенную способность получать информацию по каналу, а ты имеешь повышенную способность наоборот передавать полученные знания, нашего мира, наш человеческий опыт в канал. Вот так.

- А почему ты решил, что я контактёр-донор? – Не удержался от вопроса Фёдор.

- Это не сложно, - улыбнулся Алексей, - не забывай, что я акцептор. Порой я просто знаю, потому что мне дано это знать.  Кроме того, я давно заметил твою особенность: ты многое знаешь, но как бы не помнишь. И это не плохая память. Память у тебя нормальная, обычная. Просто твои знания, оформившись в твоём мозгу в виде чётких формулировок, уходят в канал, освобождая место для новых знаний. Вместо этих конкретных знаний у тебя формируется понимание принципов. А понимание общих принципов важнее конкретных знаний, особенно в контексте научного и философского познания. Общие принципы дают целостную картину мира, позволяют увидеть взаимосвязи и закономерности, на основе которых строятся частные знания и конкретные факты. В то же время конкретные знания важны для практического применения и решения узких задач.

- Ну, ладно, - ответил Фёдор, - не буду спорить, может это и так. Это даже немного льстит мне. Я хотел ещё прояснить …

- Да знаю, про предков, - продолжил вопрос Алексей.

- Именно, - подтвердил Фёдор. – Если принять полностью материалистическую философию, то, казалось бы, какое дело людям до предков? Какое дело до тех, кого нет? Зачем беречь память о них, содержать могилы и ставить памятники? Если их нет, то зачем они нам? Это, во-первых. А во-вторых, зачем мы им, если они конечно где-то там есть?

- Это не вопрос, а сразу как минимум три вопроса. Что ж, попробую ответить.
И так, вопрос первый: «Существуют ли наши предки после смерти?». Мы уже обсуждали эту тему и единодушно пришли к выводу, что да. При этом мы не можем знать, как и в каком виде это существование происходит, а поэтому доля сомнения остаётся.
Вопрос второй: «Зачем они нам нужны?». Это вроде тоже понятно: мы их продолжение не только в физическом (физиологическом) понимании, но и в нравственном и духовном смысле.
Они оказывают на нас влияние,  формируя наш характер, наши взгляды и устремления и даже наши интересы, умения, навыки и привычки. Если мы помним их, думаем о них, они думают о нас. Мы получаемся связанными с ними единым информационно-энергетическим полем. Чем больше поколений мы помним, чем глубже наша память, тем сильнее и неразрывнее это поле, тем сильнее и праведнее мы, и тем ближе мы к Богу, к Вселенскому разуму, к Вселенной. Предки реально помогают нам. Чем больше поколений мы помним и чтим, тем лучше для нас. Тем надёжнее и сильнее это энергетическое поле, формирующее наши нравственные и духовные ориентиры, накрывающее и защищающее нас словно своеобразный щит, придающее смысл нашему земному существованию. Максимума силы и надёжности это поле достигает тогда, когда в нем участвует семь поколений, считая себя первым. Поэтому поистине полноценными людьми и личностями мы становимся, если знаем своих предков до седьмого колена, хотя бы по одной ветви.
А теперь и третий вопрос: «Зачем мы нужны нашим ушедшим предкам и нужны ли?». Ответ однозначен – мы нужны им не меньше, чем они нам. Наше отношение к предкам, наша память о них – это шкала, мера по которой оценивается  праведность и полезность их земной жизни. Бог (Вселенная, Вселенский разум) – не судит человека, не оценивает его. Он любит каждого и прощает его. Оцениваем человека, его жизнь  мы – его потомки, а судит он сам себя. И избежать этого суда невозможно. Конечно, память бывает разная. Можно вспоминать (поминать) добром и благодарностью, а можно и проклятием. Тот, кого поминают добром и благодарностью потомки до седьмого колена переходит на другой, более высокий уровень мироздания. Проще говоря, наша добрая память и почитание предков является как бы своеобразным пропуском в более высокий мир, ну давай назовём это раем.
Почитание и уважение умерших предков есть основа продолжения их существования в иных мирах, возможность влияния на живущих потомков. Их почитание — это признание их вклада и сохранение связи между мирами, в развитие и совершенствование Вселенной. Сохранение духовной связи между предками и их потомками поддерживает целостность семьи и общины, а также обеспечивает благополучие рода и общества в целом, а также целостность Вселенной.

- Спасибо, Алексей за то, что делишься со мной своими знаниями. – Поблагодарил его Фёдор, - Мне очень необходимы такие беседы. У меня такой характер, что я ничего не принимаю на веру. Мне обязательно надо будет всё услышанное ещё и ещё раз обдумать, пропустить через призму сегодняшнего моего мировоззрения и фильтр  сомнений. Но уже сейчас я ощущаю тепло и удовлетворение от мысли, что я встречусь со своими родителями, со своим дедом и другими близкими мне людьми, по которым скучаю.

- Извини, хочу кое-что уточнить тебе, - перебил Фёдора Алексей,- конечно, вы встретитесь, все мы встретимся, но встреча будет не такой, как ты её себе представляешь.

- Что значит не такой? – напрягся Алексей.

- Она будет будничной. Это для тебя они давно умерли и ты их давно не видел, а для них вы и не расставались. Как говорится, «там — мгновения, тут — века… Всё относительно».*** Вечность – это мгновение. Там нет времени в его земном виде. Чтоб было легче понять, прими за аналог сон. Заснул, проснулся, сколько ты спал? Скажут 8 часов – поверишь, скажут 2 часа – тоже поверишь. Для тебя во сне земное время остановилось. Ну, понял?

- Не знаю, - ответил Фёдор, - вроде бы понял.

Фёдор задумался, переваривая полученную информацию. Более детально он её обдумает позднее, а сейчас у него остался ещё один незаданный вопрос.  Он мысленно только начал его формулировать, как услышал голос Алексея:

- На этот вопрос я тебе не отвечу.

- Почему? – удивился Фёдор.

- Рано. Познание этой темы требует особой подготовки. Не ты, не я, не большинство живущих не готовы к знаниям о жизнях перед этой земной жизнью. Да и вообще к осмыслению этой темы. Более того, эта информация может быть очень вредна, так как может произойти смещение относительно друг друга прошлого, настоящего и будущего.

- Тогда …, - хотел спросить Фёдор Алексея, но почувствовал, что кто-то аккуратно, но настойчиво тронул его за плечо. Он повернулся и …




*) Пётр Мамонов — известный российский актёр, музыкант и основатель рок-группы «Звуки Му».

**) Акцептор — это объект или сторона, которая принимает что-либо от другого объекта или стороны, называемого донором.

***) Фраза барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена из кинофильма «Тот самый Мюнхгаузен», снятого в 1979 году на студии «Мосфильм» режиссёром Марком Захаровым по сценарию Григория Горина, созданному по мотивам произведений Рудольфа Эриха Распе.


6. Возвращение

Фёдор ощутил лёгкое, но настойчивое прикосновение к плечу. Он обернулся и встретил взгляд приветливых женских глаз над медицинской маской.

- Мы закончили, - сообщила ему женщина-медик, - Давайте я вам расскажу, что с вами было, и какие меры мы приняли.

Фёдор согласно кивнул головой. Рассказ был достаточно подробный, но недолгий.
Многого Фёдор не понял, а если и понял, то сразу забыл. Но он видел, женщина выполнявшая операцию была довольна собой. Видимо случай действительно был не простой, но самых плохих последствий удалось избежать благодаря её опыту и квалификации. Нет, она не хвасталась и не ждала благодарностей, её рассказ Фёдору был своеобразным самоотчётом, а также способом расслабиться и снять стресс, в котором она находилась всё время операции.  Фёдору очень хотелось вникнуть в суть её рассказа, задать какие-нибудь вопросы и просто похвалить эту добрую женщину, но ему никак не удавалось сосредоточиться. Всё что он мог – это пытаться сделать умное лицо и кивать.  Понимая своё не совсем нормальное психологическое,  да и физическое состояние Фёдор неуверенно произнёс:

- Что-то я какой-то рассеянный, а не могли бы мы поговорить с вами завтра?

— Сегодня у меня последний рабочий день перед отпуском, — ответила доктор с лёгкой улыбкой. — Думаю, вы у меня последний пациент, завтра утром я улетаю. Но не волнуйтесь, мои коллеги подробно всё объяснят и не оставят вас без внимания. Выздоравливайте!

Следующие трое суток Фёдор провёл в реанимационной палате. Кстати, чувствовал он себя абсолютно нормально, и ему порой  хотелось просто встать и уйти.  Останавливало его не то, что он был привязан к каким-то гудящим и моргающим аппаратам, а то, что он по-прежнему был абсолютно голым, даже тапочек не было. А в простыне и без тапочек далеко не убежишь.

Правда на вторые сутки Фёдор впал в состояние похожее на медитацию. Он постоянно находился между сном и бодрствованием. Его сознание прибывало в состоянии расслабленного, осознанного внимания, характеризующиеся глубоким умственным сосредоточением на внутреннем или внешнем объекте, что ведёт к ощущению гармонии и целостности. Изредка отвлекаясь на врачей, санитарок и соседей по палате мозг Фёдора  постоянно прокручивал разговор с Алексеем.  События последних суток казались сновидением: он не помнил лиц врачей скорой помощи и женщины-врача, оперировавшей его, не помнил её рассказа и даже как оказался в реанимации. Но слова Алексея он помнил практически дословно. И был ли это действительно Алексей? Теперь Фёдор не был в этом уверен — лица он не видел, голос казался то похожим, то нет.

- С кем же я тогда разговаривал? – сам себя спрашивал Фёдор, не решаясь произнести ответ.

Первое время, после круиза по Волге Фёдор и Алексей продолжали общаться, но постепенно их встречи происходили всё реже, повседневные заботы всё отдаляли их друг от друга. Так постепенно их жизненные пути разошлись. Со времени их последней встречи незаметно прошло более четверти века.

За это время многое случилось: Фёдор занимался интересными делами, много путешествовал, познакомился и подружился с множеством удивительных людей из разных стран, культур, профессий и возрастов. Среди них были атеисты, представители различных религий, агностики и даже профессиональные исследователи парапсихологии*. Сам Фёдор не изучал эту тему профессионально, хотя предложения были. Тем не менее, вопросы паранормального всегда вызывали у него интерес. Он читал литературу, размышлял и с удовольствием беседовал с умными и эрудированными людьми, которых, к счастью, встречал немало. Понимания это не прибавляло, и он смирился с тем, что не на все вопросы найдёт ответы. И вот — эта удивительная беседа.

Он понял, что основной мыслью, которую хотел до него довести собеседник – это мысль о необходимости помнить и почитать своих предков до седьмого колена. Это необходимо и умершим, и живущим, и тем, кому ещё предстоит жить земной жизнью.

Ещё находясь в больнице, Фёдор подсчитал, что  для себя он мог собрать информацию о предках максимум до четвёртого колена, то для его внуков это уже шестое колено. Это уже кое-что! Главное не затягивать, главное успеть, а там сын и дочь продолжат.

По возвращении домой, в один из свободных вечеров Фёдор открыл ноутбук и написал:

                ИСТОРИЯ РОДА
                от Лоцкого Фёдора Васильевича



*) Парапсихология —  учение о паранормальных способностях человека и феноменах жизни после смерти.