Камень. Рыбное угощение. 1933 год. Колхоз Могутня

Рыбное угощение
(глава из биографического романа «Камень», автор – Владимир Шабля).
1933 год, апрель. Колхоз "Могутня" Томаковского района.

Выйдя из конторы, члены комиссии направились обратно ко двору председателя. Как выяснилось в процессе общения с Завознюком, на речке с ним были четверо его детей. И он между делом дал им задание "приготовить вместе с мамкой ужин и на всю компанию из района".
Поэтому в Климовом доме на проголодавшихся людей сразу пахнуло запахом жареной рыбы. Слышны были также и звуки потрескивающего на сковородке жира. Тут же Данил почувствовал зверский аппетит, а вскоре желудок начало сводить неинтенсивными, но настойчивыми судорогами.
Председатель колхоза усадил гостей за стол в просторной комнате. Двоих своих ребятишек он послал в разные стороны села с просьбой о размещении на постой представителей районной власти.
– Скажите, мол, кормить гостей не надо, только разместить на ночь, а я через день-два отблагодарю парой краснопёрок, – напутствовал отец.
Сыновья разбежались.
– А это моя жена Пелагея, – представил он крупную, но изрядно исхудавшую женщину средних лет, которая зашла с миской рыбы и тарелкой хлеба в руках.
Хлеба было совсем мало – по тоненькому кусочку на человека, да и внешний вид его наталкивал на мысль о далеко не пшеничном наполнении.
– Кушайте, гости дорогие! – нараспев проговорила хлебосольная хозяйка, ставя посуду с едой на стол.
– Садись с нами, – обратился Завознюк к супруге, но та сослалась на дела и вышла в соседнюю комнату, откуда доносился детский хохот.
Руки мужчин потянулись к пище. Данил взял кусок хлеба и рыбину с лоснящейся поджаристой корочкой. Он не пробовал рыбы уже больше месяца, потому жареный карась показался ему вершиной кулинарного искусства. Приходилось сдерживать себя, чтобы не съесть, как любил делать дома, мясо вместе с костями.
Как ни старался Данил соблюдать приличия, но первая рыбина исчезла с его тарелки в мгновение ока. Он потянулся за второй и, привыкший всё и всегда считать, отметил для себя, что в миске для каждого сидящего было по две рыбины. Мужчина взял, как ему показалось, самого большого карася из оставшихся, что вызвало чувство какой-то почти животной радости, приятно разливающейся по телу.
Коллеги по комиссии практически не отставали, наминая диковинное нынче для Томаковки блюдо за обе щеки. А вот Клим ел будто бы нехотя.
– Не проголодался за день, что ли? – удивлённо спросил Демьян, продолжая жевать.
– Да вот здесь уже стоит эта рыба! – с нажимом ответил председатель колхоза, обхватывая большим и указательным пальцами кадык. – Рыба на завтрак, на обед и на ужин, рыба жареная, запечённая и уха… Сейчас хоть с хлебом, а обычно без него. Организм такого рациона не принимает; а что делать, если другого ничего нет? Насколько я понимаю, у нас в селе уже несколько человек умерли от питания одной рыбой.
– Да-а… – только и смог сказать сбитый с толку Демьян.
Вскоре после ужина прибежал сынишка Завознюка.
– Папа, баба Настя согласна принять на постой хоть двоих! – выпалил он, едва показавшись на пороге.
– Ну, это уже перебор, – улыбаясь, заметил Клим, – но если Митька не найдёт места, то придётся селить к бабе Насте обоих… Так, Федька, – обратился отец к сынишке после некоторых раздумий, – отведи-ка дядю Данила к бабе Насте.
– Пойдёмте, дядя Данил! – сразу же с готовностью выпалил мальчишка, преданно смотря в глаза гостю.
В ответ Данил кивнул, быстро оделся, попрощался и последовал за пареньком.