Dacha. Миниатюры мая

Мой личный рейтинг слов, которые почти нереально объяснить иностранцам, возглавляют «сырник», «дача» и «колобок». 

Колобок ещё куда ни шло. Пряничному человечку (европейский аналог Колобка) ноги отломали, чтобы он не сбежал, а Колобка вообще без всего выпекли, и он всё же смог. При этом он успешно вешается, ещё и периодически. С сырником сложнее. Лично я уже сдалась рассказывать что это и почему это лучше блинов. 

А вот дача… Дача — это целый мир! 

Кстати, это слово на английский не переводится! Так, чтобы учесть весь культурный контекст и смысловую подоплёку. При необходимости везде пишут: «dacha». 

Dacha начинается в мае. В этом месяце на деревьях появляется красивая, сочная листва. В парках становится приятно сидеть с книжкой на скамейке. А в электричках появляются первые дачники. 

Они несколько месяцев готовились к этому появлению: сверялись с лунным календарём посадок, тряслись над рассадой в упаковках из-под йогурта и продольно располовиненных тетрапаках. Они бережно отмывали, просушивали и складировали стеклянные банки под закатку… 

— Ху из «закатка»? — прерывает меня Томас. Он австриец из благополучного района Вены. У него нет детей. Его родители владели кондитерской, и он при желании может до конца дней не работать. Он всё же работает в школе, а на наследство раз в год летает на Канары. 
— Закатка — это когда ты то, что собрал на dacha, но не смог съесть, консервируешь на зиму. Железные крышки от банок разогревают, чтобы они потом, остывая, сжимались, и банку было не открыть. 
— То есть, чтобы поесть, надо разбить банку? — интересуется практичный австриец. 
— Нет, есть специальная железка, чтобы крышку погнуть и снять! 

Томас сочувственно смотрит на меня и милостиво решает сменить тему. 
— А зачем вообще столько проблем, если всё, что нужно, можно купить в магазине? 
— Нельзя! — возмущаюсь я. Глаза Томаса округляются ещё больше. 
— Почему? 
— …Было нельзя? — пытаюсь сохранить впечатление адекватного человека. 
— Но сейчас-то можно! 
— Нельзя! — генетическая память торжествует над разумом и логикой. — В магазине всё неправильное! 
— Потому что рассаду на подоконнике не растили? 
— Именно поэтому! 

Мы одновременно глубоко вздыхаем. Вот как это объяснить человеку, у которого в стране с пятидесятых годов всё было хорошо? Я не сдаюсь. 
— Понимаешь, dacha — это наша связь с землёй, связь с корнями, это способ провести лето с пользой! Все городские едут на dacha: днём работают в огороде, а вечером общаются и отдыхают. В городе невозможно так отдохнуть, как на dacha. Да и на курорте невозможно. Dacha — она такая… Честная! 

Томас снова вздыхает и закуривает. Я поднимаю ноги на стул, обнимаю колени и задумчиво смотрю в собственные воспоминания. Да, dacha честнее. Там нет налёта туристического лицемерия, присущего европейским курортным городкам, стыдливо прячущим огромные свалки на нетуристических окраинах. Там нельзя притвориться другим человеком, потому что все знают тебя с детства. Да, там много работы. Но всё, что делается на dacha, делается для себя. А ещё там все соседи — одна огромная семья. 

— И когда ты в последний раз была на dacha? 
— Ох! Лет пятнадцать назад… 
— Я понял! — Томас расплывается в улыбке. — Dacha — это ваш русский способ отдохнуть от лицемерия цивилизации в первобытно-общинном строе!