Её нашли

   Утро и автобусная остановка. Берин с рюкзаком подошла и встала. Есть ли рядом что-то особенное? Солнце хорошо светит. Нет криков. Но люди в тех же своих состояниях.

   Справа. Да, справа она увидела особенное — стоял очень высокий мужчина. В мире таких называют исполинами.

   Она ещё не видела его лица, не стала задирать голову, и на уровне своих глаз видела молнию его куртки.

   Рядом с ним стояла женщина с детской коляской.
  — Понятно, он такой же, с тем же набором страстей и установок мира. —

   Берин подумала, что женщина с коляской совместно с этим великаном. — Повсюду "инвалиды-колясочники". Но инвалидность у них Не физическая, а в их внутреннем человеке.

   И девочка уже собралась отвернуться от обрыдшей сценки, но увидела, что женщина с коляской стала отходить от великана и садиться в подъехавший автобус.

    — Значит я ошиблась и, возможно, он не "как все". — Тут до Берин дошло, что великана никто не замечает.
   — Почему я сразу не удивилась этому?! ведь, его невозможно не видеть, невозможно не обратить внимания! — она оборачивалась по сторонам, смотрела на глаза людей вокруг, но никто не смотрел на высокого мужчину, словно его не было здесь.
   — я не заговорю с ним. Он не выделит меня из толпы. И тоже не заговорит. —

   Прошло немного времени и великан обратился к Берин. Он был выше головы девочки метра на три.

   Когда говорил, то не склонялся. Его и так было хорошо слышно. Берин высоко подняла голову, слушала, рассматривала его, и изумлялась. От чего? От того — "ЧТО" он перечислял. —

   Никто из людей не мог увидеть в личности Берин всё то, что в ней есть. А этот незнакомый великан стал сходу перечислять без остановки все черты её души — чуждые всем, кто был знаком с ней.

    Великан перечислял с восторгом события души Берин, вехи и пороги, которыми она навыкала, закалялась,... её суровость, ... взгляд "на что либо", ... борозды, в которых откладывается соль после испарившихся слёзных дождей..., навык держать оборону, даже если все прошлые — давно стали деменщиками, но память Берин умащается... , уметь не переставая поворачиваться так, чтобы не вдыхать их запахи — чужие, до содрогания превратные.... , её подачу, её выжидание,.. а, если "кто", то прищемить дверью.

   Он продолжал, а у Берин слёзы текли... Её нашли. Та жуткая жилплощадь, (где "вынудили" жить обстоятельства): с фортепиано, китайской розой в кадушке, шкафами с шубами и комодом с кольцами, где Берин размазывали за то, что она есть, за то, что ест.. наконец — провалилась во тьму навсегда.

    — Давай я подниму тебя, хочешь? — это спросил великан.

   Берин ясно не чувствовала — хочет она или нет, чтоб её подняли. Зачем? Куда? Её поняли и этого предостаточно.

    Но великан всё равно поднял её. Так, когда-то давным-давно в детстве Берин поднимал на руки в парке её близкий человек.

   А здесь... Берин оказалась высоко... люди на остановке остались внизу... и город и асфальт. Солнечно по прежнему, но очень высоко. От этого Берин уткнулась в шею великана, чтобы не бояться высоты.
   Там — было, как дома. По настоящему — как дома, где никогда не страшно, не мерзко, но чисто — от любимых детских родных сердец.